Классный вечер

Как я и ду­мал. От квар­ти­ры ни­чего не ос­та­лось. Кру­гом все обуг­ливше­еся и в пе­не. Оче­вид­но, что при­ез­жа­ли по­жар­ные. Я по­пытал­ся от­рыть хоть что-то сре­ди этой, те­перь уже, го­ры му­сора, но все что я смог най­ти, это на­поло­вину об­го­рев­шие тру­сы и ящик с фо­тог­ра­фи­ями и до­кумен­та­ми. Хоть это ра­ду­ет. Ког­да Джи­райя, мой опе­кун, вер­нется, он точ­но по­пыта­ет­ся снять с ме­ня скальп за уби­тое жилье и ме­бель в нем. Черт, те­перь боль­ше ни­ког­да не бу­ду пить! Лад­но бы квар­ти­ра прос­то бы­ла раз­гром­ле­на, но те­перь мне при­дет­ся ид­ти к гре­бано­му Кь­юби. А этот черт уме­ет из­де­вать­ся и втя­гивать в неп­ри­ят­ности. Не ска­зал бы, что я его очень не люб­лю, но нес­коль­ко лет на­зад, под его вли­яни­ем, я со­вер­шал очень мно­го глу­пых ве­щей, из-за ко­торых до сих пор чувс­твую се­бя ви­нова­тым. Ес­ли рас­ска­зать о Кь­юби вкрат­це, то это зас­ра­нец, ко­торый не счи­та­ет­ся ни с чь­им мне­ни­ем, веч­но вле­за­ет в пе­редел­ки и ни­ког­да ни­кого не слу­ша­ет. Он жи­вет по-сво­ему и де­ла­ет толь­ко то, что хо­чет сам, и пле­вать как мно­го лю­дей от это­го пос­тра­да­ет. Ког­да-то я счи­тал его не­веро­ят­ным, по­ка все же Га­ара не от­крыл мне гла­за на неп­ри­ят­ную прав­ду… На то, ка­ким Ку­рама был на са­мом де­ле. Ес­ли рас­ска­зывать бо­лее уг­лублен­но и о се­бе, то мож­но ска­зать, что я ро­дил­ся си­ротой. Ма­ма умер­ла при ро­дах, отец был по­лицей­ским, и за нес­коль­ко дней до мо­его рож­де­ния по­пал в круп­ную пе­редел­ку, там его и прис­тре­лили. Тог­да он спас нес­коль­ко че­ловек, и за это в по­лицей­ском учас­тке его проз­ва­ли ге­ро­ем, но, черт возь­ми, ко­му ну­жен мер­твый ге­рой? Ког­да вы­яс­ни­лось, что дру­гих родс­твен­ни­ков у ме­ня нет, ме­ня сра­зу от­пра­вили в при­ют. Сна­чала бы­ло тяж­ко, веч­ные вой­ны с дру­гими деть­ми за иг­рушки и еду, гру­бые вос­пи­тате­ли, ко­торым бы­ло прос­то пле­вать на нас и бес­ко­неч­ные из­де­ватель­ства, все это я тер­пел и мол­ча не­нави­дел се­бя за то, что я жив, но по­том я встре­тил Ку­раму. Мне тог­да бы­ло семь, ему де­вять. Ку­рама жил не­пода­леку от мо­его при­юта в до­воль­но обес­пе­чен­ной семье, мож­но да­же ска­зать бо­гатой. Он был пол­ной мо­ей про­тиво­полож­ностью, он был та­ким, ка­ким хо­тел быть я: силь­ным, сме­лым, бой­ким. Ему прос­то был не­ведом страх, он де­лал все спон­танно, не ду­мая о пос­ледс­тви­ях. К со­жале­нию, эту чер­ту пе­ренял и я, по­это­му за­час­тую, мое бесс­тра­шие пе­ресе­ка­ет­ся с иди­отиз­мом. По-край­ней ме­ре так го­ворит Га­ара. А он не уме­ет врать, по­это­му–то в сво­ей шко­ле, за свою прав­ду, он час­то ввя­зывал­ся в дра­ки, от че­го по­лучил ре­пута­цию не са­мого ми­лого и мир­но­го пар­ня. Ку­рама при­ходил ко мне каж­дый день, ни­ког­да не да­вал ме­ня в оби­ду дру­гим де­тям. Бы­вало да­же, драл­ся с не­кото­рыми при­ют­ски­ми, пос­ле и ме­ня на­учил за­щищать­ся, от то­го, ме­ня пе­рес­та­ли тро­гать. Я мог спать спо­кой­но, без стра­ха, что в эту ночь мне опять ус­тро­ят тем­ную. За­тем при­шел муж­чи­на, ко­торый дол­жен был стать мо­им опе­куном. На­до приз­нать­ся, этот ста­рый се­дой из­вра­щенец мне сра­зу не пон­ра­вил­ся. Ви­дал я его как–то воз­ле жен­ской ба­ни… Но не суть. Он мне не нра­вил­ся, но я был рад, что на­конец–то смо­гу уй­ти от­ту­да. Ве­щи мои бы­ли уже соб­ра­ны, и Джи­райя – тот са­мый из­вра­щенец – уже в тот день хо­тел ме­ня заб­рать к се­бе. Я об­ра­довал­ся, но сра­зу же вспом­нил про Ку­раму. Я не знал, где те­перь бу­дет мой дом, смо­гу ли я сно­ва его уви­деть. В го­лове бы­ла та­кая ка­ша, я не хо­тел у­ез­жать не поп­ро­щав­шись, но я знал, что ес­ли пой­ду к не­му, он ме­ня не от­пустит, ли­бо сде­ла­ет все, что­бы я ос­тался в при­юте. В ито­ге, я у­ехал так и не поп­ро­щав­шись с ним. Дол­гое вре­мя я жа­лел о сво­ем пос­тупке, по­ка не встре­тил его вновь. Я учил­ся в пя­том клас­се, ког­да он пе­ревел­ся в на­шу шко­лу. Был он все та­ким же, ка­ким я его пом­нил. Ког­да я шел к не­му пос­ле уро­ков, я не знал, уз­на­ет он ме­ня или нет. И он уз­нал. И встре­тил ме­ня так ра­дос­тно, буд­то он ждал это­го мо­мен­та все эти го­ды. Так креп­ко как он тог­да, ник­то ни­ког­да ме­ня не об­ни­мал. С тех пор мы пос­то­ян­но бы­ли вмес­те, про­гули­вали вмес­те, ввя­зыва­лись в дра­ки вмес­те и ху­лига­нили вмес­те. Это бы­ли са­мые луч­шие вре­мена, да­же не смот­ря на веч­ные пре­тен­зии учи­телей, и уг­ро­зы ди­рек­то­ра вы­летом из шко­лы. И вот нас­тал чер­ный день. На мой день рож­де­ния Ку­рама ре­шил от­вести ме­ня в клуб. Сна­чала я не осо­бо об­ра­довал­ся пер­спек­ти­ве ока­зать­ся сре­ди пь­яных и об­долбан­ных стар­шеклас­сни­ков, но Ку­рама был яв­но не об­де­лен крас­но­речи­ем, так что уго­ворить ме­ня ему осо­бого тру­да не сос­та­вило. Да и не осо­бо–то я и соп­ро­тив­лялся. На дво­ре сто­яла ночь, мы вдво­ем шли по нап­равле­нию в са­мый круп­ный и из­вес­тный клуб на­шего го­рода. С каж­дом ша­гом мое же­лание ид­ти даль­ше все боль­ше и боль­ше схо­дило на нет. Я уже да­же ус­пел за­быть в честь че­го мы ту­да во­об­ще идем, и не луч­ше ли бы­ло ос­тать­ся до­ма. – Ну что, дру­жище, го­тов най­ти се­бе ка­кую-ни­будь кра­сот­ку? – Ку­рама за­пус­тил ру­ку в мои во­лосы и взъ­еро­шил их. – Че­го!? Ни­кого я ис­кать не со­бира­юсь, – я ус­та­вил­ся на не­го вы­лупив­ши гла­за. Он тут же гром­ко рас­сме­ял­ся, и ска­зал, что это все­го лишь шут­ка. – Не ду­мал что ты у нас же­ноне­навис­тник, – с ух­мылкой. – Я не же­ноне­навис­тник, прос­то ме­ня они не ин­те­ресу­ют, – я да­же не за­думал­ся о том, как двус­мыслен­но это проз­ву­чало. Пусть я тог­да и ска­зал это, но все же счи­тал се­бя на­тура­лом. – Вот как. – Ку­рама все по­нял по-сво­ему. В клу­бе бы­ло пол­но на­роду и для то­го, что­бы по­пасть к сто­лику, нам приш­лось си­лой про­рывать­ся сквозь пот­ные те­ла и за­щищать­ся от лок­тей тан­цу­ющих. На­конец, ока­зав­шись воз­ле сто­лика, мы ус­та­вились на крас­ные ли­ца друг дру­га и взор­ва­лись ди­ким хо­хотом. Ни­ког­да я еще не ви­дел Ку­раму та­ким рас­тре­пан­ным и крас­ным, его ли­цо поч­ти сли­валось с цве­том его во­лос. Ви­димо ему знат­но дос­та­лось, ког­да мы про­рыва­лись сквозь этот душ­ный ад, сос­то­ящий из пот­ных дры­га­ющих­ся тел и их лок­тей. – Ну у те­бя и ли­цо, На­руто! – он ты­кал в ме­ня паль­цем и уха­хоты­вал­ся дер­жась за жи­вот. – Да ты ни­чем не луч­ше! Тог­да я по­думал, что все-та­ки не зря ту­да при­шел. Ви­деть то, ког­да Ку­рама так сме­ет­ся – бы­ло ог­ромной ред­костью и боль­шим счасть­ем для ме­ня. Ин­те­рес­но, ес­ли бы он знал об этом, он сме­ял­ся бы ча­ще? – Са­дись уже, – вы­тирая выс­ту­пив­шие во вре­мя сме­ха сле­зы, он плюх­нулся на ди­ван. – Ах, да, я за­был ска­зать, что мы бу­дем не од­ни. – Че­го!? – воз­му­щению мо­ему не бы­ло пре­дела. – Ну, при­дет один мой друг, мы до­гово­рились встре­тить­ся тут и все та­кое… – его гла­за бе­гали из сто­роны в сто­рону, он ста­рал­ся смот­реть на все вок­руг, кро­ме ме­ня. – Он клас­сный па­рень, я уве­рен – он те­бе пон­ра­вит­ся. Я не ус­пел и сло­ва ему ска­зать, как на мое пле­чо опус­ти­лась чья-то ру­ка и креп­ко сжа­ла его, по ко­же ми­гом про­бежа­лась стая му­рашек. – Зда­ров, Кь­юби! – глу­бокий гус­той го­лос бук­валь­но об­ру­шил­ся на ме­ня. Я уже го­тов был уку­сить это­го му­жика сза­ди за ру­ку и, схва­тив Ку­раму за шкир­ку, сва­лить из это­го клу­ба ку­да по­даль­ше, как ры­жий ве­село вско­чил, пе­рег­нулся че­рез стол и по­жал ру­ку это­му, су­дя по го­лосу, шка­фу. – Са­дись, – Ку­рама по­казал на мес­то ря­дом с ним, и ру­ка вмиг ис­чезла с мо­его пле­ча. Я с об­легче­ни­ем вздох­нул. – На­руто, зна­комь­ся, это Шу­каку. Тот, ко­го я наз­вал шка­фом, ока­зал­ся обыч­ным под­рос­тком, ко­торый был чуть стар­ше Ку­рамы, мо­жет на год или два. Фут­болка об­тя­гива­ла его спор­тивную фи­гуру, пше­нич­ные во­лосы ле­жали в не­боль­шом бес­по­ряд­ке, а зо­лотис­тые гла­за с ин­те­ресом раз­гля­дыва­ли ме­ня. Чем-то мы с ним бы­ли по­хожи, но я ре­шил не за­ос­трять на этом вни­мание. С его по­яв­ле­ни­ем Ку­рама вдруг рез­ко ожи­вил­ся, и стал ку­да ве­селее, чем тог­да, ког­да мы шли сю­да. Сер­дце боль­но ко­лоло, от та­кого дру­желю­бия к Шу­каку со сто­роны мо­его дру­га. Я ре­шил вкли­нить­ся в их раз­го­вор, по­ка они сов­сем про ме­ня не за­были: – По­чему он наз­ва­л те­бя «Кь­юби»? – Кли­куха у не­го та­кая, – с ус­мешкой по­яс­нил Шу­каку, – стран­но, что ты не зна­ешь об этом. Тут я ра­зоз­лился, и взгля­дом по­пытал­ся, как ми­нимум, при­душить это­го са­модо­воль­но­го пар­ня. – Я пой­ду за­кажу вы­пив­ку, – ры­жий до­воль­но вско­чил с на­сижен­но­го мес­та и убе­жал сра­жать­ся с тол­пой. Сто­ило Ку­раме скрыть­ся, как улыб­ка на ли­це Шу­каку тот час же спол­зла и гла­за злоб­но су­зились, а мое ли­цо из не­доволь­но­го, прев­ра­тилось в не­доволь­но-по­доз­ри­тель­ное. Ат­мосфе­ра вок­руг нас обо­их уп­лотни­лась и ста­ла тя­желой. Мы бы­ли оди­нако­во друг дру­гу неп­ри­ят­ны. – Зна­ешь, те­бе луч­ше бы сва­лить на­фиг от­сю­да. – Че? – я уди­вил­ся бор­зости это­го пар­ня. Тут во мне прос­нулся бун­тарь: – Вый­ти хо­чешь!? – А что, на дра­ку на­рыва­ешь­ся, ма­лолет­ка? – Шу­каку встал и схва­тил ме­ня за фут­болку. Сей­час он выг­ля­дел еще бо­лее гроз­ным, чем нес­коль­ко ми­нут на­зад. Не ус­пел я опом­нить­ся, как он уже та­щил ме­ня на ули­цу. На зад­нем дво­ре клу­ба аб­со­лют­но ни­кого не бы­ло, ник­то не мог нам по­мешать. Раз­ве что Ку­рама, ко­торый к сво­ему воз­вра­щению, за­метит от­сутс­твие двух ос­тавлен­ных им пер­сон и пом­чится их ис­кать, но за это вре­мя мо­жет про­изой­ти все что угод­но. – Че­го ты так взъ­ел­ся? – На­руто, кто для те­бя Кь­юби? – не­ожи­дан­ный воп­рос ввел ме­ня в сту­пор, я-то ду­мал он под­рать­ся вы­шел, – Веч­но за ним тас­ка­ешь­ся. За­нять­ся боль­ше не­чем? Толь­ко и слы­шу от не­го: прос­ти, мы с На­руто идем ту­да-то, я не мо­гу его бро­сить; из­ви­ни, у На­руто ни­кого нет, я дол­жен быть с ним, На­руто то, На­руто се, На­руто, На­руто, На­руто! Черт, как ты бе­сишь! От­ве­чай на воп­рос! – Мой друг… – я вы­давил эти сло­ва из се­бя с боль­шим тру­дом, в тот мо­мент ко мне приш­ло осоз­на­ние, что мне хо­телось бы, что­бы Ку­рама был для ме­ня кем-то боль­ше, чем прос­то дру­гом. – А кто ты для не­го? – Друг… – Зна­ешь, ты ви­димо очень ту­пой, ес­ли ду­ма­ешь, что он счи­та­ет те­бя прос­то дру­гом, – Шу­каку схва­тил ме­ня за груд­ки и под­нял в воз­дух. Он уже да­же ус­пел за­мах­нуть­ся для уда­ра, но тут не­ожи­дан­но при­бежал Ку­рама и схва­тил то­го за ру­ку вов­ре­мя ос­та­новив: – Не смей! – гла­за на­лились кровью, а рот ис­ка­зил­ся в пу­га­ющем ос­ка­ле. – Кь­юби? – Шу­каку с ужа­сом смот­рел на бе­шено­го дру­га. – Ка­кого хе­ра ты тво­ришь? Ты вро­де го­ворил, что хо­чешь с ним поз­на­комить­ся, а не из­бить! Даль­ше в мо­ей па­мяти все раз­мы­то, так как Шу­каку бро­сил ме­ня в ку­чу му­сора по­доб­но меш­ку с кар­тошкой, и я неп­ло­хо так уда­рил­ся го­ловой о ком­плект… мат­ре­шек?... Да­же знать не хо­чу, что они там де­лали. Из все­го про­изо­шед­ше­го, я пом­ню толь­ко то, что Ку­рама тог­да жес­то­ко из­бил Шу­каку, а за­тем сра­зу же по­тащил ме­ня до­мой. По­ка мы шли, он нес­коль­ко раз из­ви­нил­ся, и пос­то­ян­но го­ворил о том, что боль­ше ни­ког­да не бу­дет зна­комить ме­ня со сво­ими друзь­ями, и уж тем бо­лее, во­дить в клу­бы. Все вре­мя, что мы шли, он не от­пускал мо­ей ру­ки, я чувс­тво­вал, как он дро­жит. Ког­да мы доб­ра­лись до мо­его до­ма, я пред­ло­жил ему ос­тать­ся. В кон­це кон­цов, Шу­каку то­же ока­зал­ся не так прост, и неп­ло­хо от­де­лал Ку­раму, но ему по­хоже бы­ло пле­вать на ра­зод­ранные в кровь кос­тяшки и кро­вото­чащий нос, од­на­ко от пред­ло­жения ос­тать­ся не от­ка­зал­ся. – Эм… Ку­рама, – я мок­рым по­лотен­цем смы­вал с его ли­ца грязь и кровь, – По­чему ты поз­вал его? – Он поп­ро­сил. Прос­ти, я не знал, что он ре­шит за­те­ять дра­ку. – Эй! Да ес­ли бы ты не при­шел, я б сам его от­де­лал! – я зад­рал нос и на­дул гу­бы. – Ко­неч­но, но я при­шел, и ты ре­шил не вле­зать, а по­наб­лю­дать и от­дохнуть с мат­решка­ми, – под­дел ме­ня Ку­рама. – Да ты… – на­чал я, од­на­ко до­гово­рить мне не да­ли. Ку­рама впил­ся в мои гу­бы жес­тким по­целу­ем. Я оша­лело ус­та­вил­ся на не­го и застыл, те­ло от­ка­зыва­лось слу­шать­ся, а но­ги в мо­мент мне от­ка­зали. За­метив это, Ку­рама об­хва­тил ме­ня ру­ками и, про­тол­кнув свой язык глуб­же мне в рот, прев­ра­тил обыч­ный по­целуй в глу­бокий и страс­тный. Ме­ня так и ма­нило от­ве­тить ему, за­рыть­ся в его алые во­лосы ру­кой и сде­лать все то, че­го бы Ку­раме не за­хоте­лось… и, ко­неч­но, я сде­лал это! Дол­гое вре­мя я не по­нимал это­го, но в тот мо­мент чет­ко осоз­нал, что я лю­бил его. Мне бы­ли при­ят­ны его при­кос­но­вения, от его ды­хания му­раш­ки бе­жали по ко­же, а от по­целу­ев бе­шено би­лось сер­дце. Я по­чувс­тво­вал се­бя счас­тли­вым. С то­го дня мы ре­шили быть вмес­те уже как па­ра. Но дол­го это «люб­лю» не про­жило. Чем ча­ще мы бы­ли вмес­те, чем боль­ше я уз­на­вал его, тем в бо­лее глу­бокую яму я па­дал. Я ду­мал, что знаю о нем все, но я силь­но оши­бал­ся. Ку­рама, или как мно­гие его на­зыва­ли – Кь­юби, был сов­сем не та­ким, ка­ким я его се­бе на­рисо­вал. С то­го мо­мен­та как мы ре­шили на­чать встре­чать­ся, он пе­рес­тал что-ли­бо скры­вать от ме­ня, и я уз­на­вал все мень­ше при­ят­но­го о нем. Нес­коль­ко раз он да­же под­став­лял ме­ня, и я уже на­чинал ду­мать, что ни­ког­да не про­щу его, но он из­ви­нял­ся, го­ворил о том, как он лю­бит ме­ня, что жить без ме­ня не мо­жет и мы за­нима­лись сек­сом, и все мои оби­ды уно­сило прочь. Но все­му есть пре­дел. В пят­надцать я пол­ностью увяз во всем том дерь­ме, ко­торым жил Ку­рама. У не­го бы­ла, мож­но ска­зать – шай­ка, в ко­торой бы­ло око­ло де­сяти че­ловек, все мы оде­вались как чер­то­вы Нео из мат­ри­цы, и де­лали не сов­сем за­кон­ные ве­щи. И, как и пред­по­лага­лось, все за­кон­чи­лось не са­мым луч­шим об­ра­зом. Он втя­нул нас в то, о чем я до сих пор пы­та­юсь за­быть. Мы, не­боль­шая груп­па под­рос­тков, поль­сти­лись на ог­ромную сум­му де­нег и ре­шились пой­ти на де­ло, ко­торое, по сло­вам Кь­юби, дол­жно бы­ло за­кон­чить­ся хо­рошо, но... Нес­коль­ко че­ловек из на­шей груп­пы бы­ли подс­тре­лены прес­ле­ду­ющи­ми нас по­лицей­ски­ми, Ку­рама по­пытал­ся сбе­жать и прих­ва­тить все наг­раблен­ные день­ги, но его быс­тро пой­ма­ли, как и ме­ня. Джи­райя как-то су­мел вы­тащить ме­ня из тюрь­мы, а вот Ку­рама ока­зал­ся в от­ча­ян­ном по­ложе­нии… Ро­дите­ли от не­го от­верну­лись. Все от не­го от­верну­лись. Два ме­сяца на­зад его вы­пус­ти­ли, он от­си­дел не так мно­го, все­го око­ло трех лет. За все, что он нат­во­рил за всю жизнь, я бы ему еще нес­коль­ко лет на­кинул. Не­из­вес­тно, нас­коль­ко силь­но тюрь­ма из­ме­нила его, и сто­ять пе­ред его дверью бы­ло страш­но. Три го­да на­зад, пос­ле то­го, как ме­ня вы­пус­ти­ли, я при­ходил к не­му в тюрь­му по­гово­рить. Ку­рама ска­зал, что ког­да он вый­дет, он всег­да бу­дет рад мне, ес­ли я при­ду или мне вдруг по­надо­бить­ся по­мощь. Ес­тес­твен­но я при­ходить к не­му не со­бирал­ся, и во­об­ще пок­лялся ни­ког­да боль­ше не про­сить по­мощи это­го де­мона, но… у ме­ня сго­рел чер­тов ДОМ!