Облава
17 мая 2014 г. в 09:42
Колонна бронетехники тянулась мимо него медленной змеёй — тысячи звуков сливались в гнетущий низкий гул, из которого вырывались отдельные лязги гусениц и взрёвывания двигателей.
Антал стоял у самой кромки шоссе, обдаваемый вонючими газами из выхлопных труб. Дышалось тяжело; сквозь облака клубящейся над дорогой пыли, поднимаемой сотнями колес и траков, с трудом просвечивало солнце. Он закашлялся. Подумалось — это неудобства со знаком «плюс». Полезные. Совсем не такие, как тогда.
…Тогда — это значит, во время войны. Он вспомнил те несколько недель, когда его подразделение сражалось в Румынии. Оборотни прошли по всему району Плоешти. Техногенные катастрофы на нефтезаводах, красные точки горящих вышек вдали, густой жирный дым, закрывающий небо до горизонта, отвратительные маслянистые пятна на лицах и одежде, которые некогда, да и нечем смывать. Земля покрыта плёнкой, в которой трепыхаются еще живые птицы. Мгла, в ночное время пробиваемая мощными прожекторами. И — стаи оборотней, потерявших рассудок от голода, прущих прямо на пулеметы; или более хитрые, ждущие в засадах, бросающиеся на тебя из самых невообразимых мест…
Мимо медленно проползли три «Шилки». Хорошо, что они прибыли так быстро. «Шилки» могут за несколько секунд спилить целый лес. Совершенно незаменимы на открытых местностях.
Накатило. Позавчерашний допрос всколыхнул старые воспоминания. Впрочем, они всё равно бы всколыхнулись, раз обстоятельства вновь складываются, как тогда.
Несколько грузовиков свернуло с дороги в нескольких десятках метров от него. И они прибыли, наконец. Из распахнувшихся кунгов посыпались солдаты. Антал требовал себе подразделение с наибольшим числом ветеранов войны и чисток. Таких в армии осталось немного, и крайне важно собрать под своим началом как можно больше.
…Таких, которые помнят самое начало. Когда люди начали погибать сотнями, в городах и сёлах, скрытно или на глазах других, их жестоко убивали жуткие монстры из ночных кошмаров. Полиция ничего не могла сделать, волна смертей нарастали, больницы, куда свозили немногих выживших после нападений, превращались в залитые кровью скотобойни. Ночами укушенные трансформировались прямо на операционных столах, сами ничего не соображая. Не было рядом никого, кто объяснил бы им новые правила жизни. Быстро брал своё звериный голод, который ничем, кроме живой плоти, не утолить. Тогда еще никто ничего не понимал, не знали об инфекции, о серебре, об оборотнях. А когда детали начали складываться в общую картину…
Два звена Ми-24 пролетели над ним. Вертолёты шли совсем низко. Через несколько минут они развернутся цепью и будут, сменяясь, барражировать над головами, пока облава не будет доведена до конца.
…Введенное военное положение не спасло ситуацию. Возводимые кордоны сметались дикими оборотнями, обычное оружие не брало зверей, целые подразделения гибли целиком. Большей частью. Многие из тех, кто не был разорван и сожран сразу же, были покусаны. Как правило, они долго не жили — до часа, после чего умирали. Большей частью. Дальше — как лотерея, с плохим или очень плохим концом. Плохой — мучительная смерть, очень плохой — превращение в кровожадное существо, которое хоть и сохраняло остатки разума, но от луны и голода очень быстро теряло над собой контроль. Какое-то время их можно было держать под контролем. Но недолго, если не кормить, а их никто и не думал кормить — кем, гражданскими?
Первого оборотня они взяли в плен, когда тот был в человеческом обличии. С виду он — как совсем молодой парень, ещё мальчишка, грязный и оборванный, с глазами, полными ужаса. Он пытался что-то говорить, никто не слушал. Солдаты обмотали его колючей проволокой и с жутковатым удовлетворением смотрели, как под воздействием восходящей луны он начал трансформироваться. Проволока сначала глубоко впилась в него, а потом полностью ушла вглубь увеличившегося тела. Так длилось несколько минут, пока не затих оглушительный вой боли, переходящий в человеческий крик и обратно. Мёртвый, перекрученный металлом кусок мяса нельзя было больше назвать человеческим обликом. Никто не сказал ни слова. В сгущающихся сумерках рота в полной тишине двинулась дальше. За прошедший день они потеряли восемнадцать человек…
Он поднял руки и взглянул на ладони. Несмотря на полуденную жару и пыль, они взмокли и слегка подрагивали. Старею — физически, подумал Антал. В душе — уже давно глубокий старик. Неделей позже, когда мы входили в залитую кровью до самых крыш, заваленную разорванными, обглоданными телами Трнаву, я поседел. С тех пор и бреюсь наголо, хотя мне еще нет и сорока. Потом мы привязывали к пойманным тварям автомобильные покрышки, обливали бензином и поджигали, но никакого эмоционального отклика в душе мечущиеся в темноте живые факелы уже не вызывали. А руки дрожат не из-за воспоминаний — иногда даёт о себе знать старая контузия. УФ-светошумовая граната разорвалась слишком близко, когда мы спустились в подземелья разрушенного особняка вампиров в Будапеште. Но если бы не она, тот кровосос, опытный, из «старых», разорвал бы мне горло. И я бы здесь вообще не стоял.
…Нелюди были обнаружены во многих странах, на всех континентах, но больше всего — здесь, в Восточной Европе. И так плохо, как здесь, не было нигде. Авиация утюжила целые районы, в ход шли напалм, запрещенные всеми конвенциями кассетные бомбы, которых на складах «миролюбивых» государств оказалось удивительно много. Поступало новое оружие, оборудование, боеприпасы с содержанием серебра. И приказ — брать как можно больше пленных. Их сразу забирали учёные, и требовали ещё, больше, больше, больше живых, потому что враг неведом, и нужно изучить его, чтобы понять, как лучше убивать. Чем старше пленный — тем лучше. Самый ценный — тот, кто был оборотнем еще до войны. Из таких вырывали важнейшую информацию. «Старые» звали себя ликанами, держались сплочёнными стаями скрытно, действовали наиболее умело, на рожон не лезли, имели свои законы, и даже не убивали без нужды. От них удалось узнать многое.
Откуда они взялись? Они всегда были рядом. Так давно, что пойманные не могли сказать насколько, никто из них не помнил самого начала. У них были вожаки, которые держали прочих в узде, не давая выплеснуть свою агрессию на улицы, сдерживали убийства людей настолько, что они не выделялись в общей статистике. А потом что-то случилось. Какое-то событие в неведомом людям мире. Гибель вождей, разложение древних законов. Отдельные ликаны перестали осторожничать, начали отъедаться, как после долгого поста, дали волю своим инстинктам. Перестали прибирать за собой. Раньше каждое убийство, каждое пополнение стаи строго регулировалось, новоукушенного вводили в новый мир, обучали жить по-новому. Теперь же оборотни просто бросали своих жертв на месте преступления — и начали появляться никем не контролируемые существа, которые вместо того чтобы сдаться, начинали свой собственный кровавый путь…
Антал ковырнул тяжёлым заострённым, окованым металлом с добавлением серебра носком берца потрескавшуюся от жара землю обочины и сплюнул. А мы ведь тогда ещё даже не догадывались о кровососах.
…Пока армия зачищала огромные прилегающие территории, блокированными городами занимались чистильщики. Их штурмовые отряды были прекрасно экипированы. У каждого — модифицированный P90, нитратосеребряные и ультрафиолетовые патроны, новейшие бронежилеты, глухие шлемы, аппаратура, запахоподавители… Ничего общего с дефицитом начала боевых действий, когда перед тобой логово оборотней, которое надо атаковать немедленно, луна уже поднимается, а в руках нет ничего кроме старого АКM — и ни грамма серебра на километры вокруг. Теперь — другое дело.
Города были страшны. Они дымили, сотрясались от взрывов — по предполагаемым убежищам вампиров наносились термобарические удары. Множество зданий лежали в руинах. Уцелевшие смотрели пустыми глазницами окон. Улицы преграждали покинутые баррикады. Гражданские прятались кто где мог, а по улицам бродила нелюдь.
Бегущих из городов фильтровали на блокпостах. Их просвечивали ультрафиолетом, на них распыляли аэрозоль с серебряным реагентом. На обочинах громоздились обгоревшие остовы автомобилей — огнемётчики тут же сжигали машины, в которых обнаруживались монстры. Или просто слишком нервные, или просто подозрительные пассажиры.
В небе постоянно висели вертолёты. Чистильщики брали под контроль квартал за кварталом. На улицах чадили костры из трупов оборотней и вампиров. Живых кровососов оставляли до утра и поджаривали на восходящем солнце…
Отходя от дороги, Антал оглянулся на колонну, которая всё тянулась и тянулась. Слишком крупные силы брошены на поимку четырёх объектов? Нет. Если вновь инфекция вырвется на свободу, если начнётся то же, что и тогда, то чем раньше будут развёрнуты наши силы, тем быстрее будут ликвидированы последствия.
Объектам не уйти. Что бы они ни делали, как бы ни прятались, какой бы силой ни обладали, люди сильнее.
Им не уйти.