Сердце наизнанку

Закатное солнце озаряло Ариал рубиновыми лучами, будто покрывая землю кровью. Город был очень красив и величествен, в своей изящности остроконечных башен дворцов, в мелких, кропотливых деталях отделки с готическим уклоном. Странное, но удивительно гармоничное сочетание хрупкого возвышенного величия и богатой, очень часто слишком тяжелой, демонстрации своего достатка. И среди этих роскошных замков, стояли церковные соборы и жилища простого люда: не такие кричащие о своем состоянии, но тоже притягивающие к себе взгляд своей простотой и непорочностью. Но, безусловно, больше всего к себе привлекал внимание императорский дворец, стоящий на холме и возвышающийся над всеми, как исполин. Острые башни разрезали небо, казалось, насквозь, уходя далеко в облака. На больших обелисках из черного и белого мрамора стоял четырехъярусный дворец, с остроконечными окнами и широкими балконами. Стены были из смеси титана и алмаза, сверкая в солнечных лучах, как бриллиант. В них можно было заметить множество ниш со скульптурами и мелких деталей в стиле барокко, но они не особо выделялись, отдавая право приковывать к себе взгляды людей четырем огромным скульптурам, по размеру в несколько метров в высоту. Это были памятники прошлым императорам, которые сделали значительный вклад в жизнь нового мира, чем и заслужили право быть увековеченными в образе статуй. Теорлинс тоже будет стоять глиняным изваянием здесь когда-то, потому что он прославился своими походами против армий повстанцев в юности, и справедливыми законами, уже восседая на троне Викториуса. Сейчас же молодой император стоял на одном из балконов и задумчиво смотрел на город, будто впитывая в себя его энергию. Огненные блики тонули в его черных, как смоль, волосах, а тигровые глаза посверкивали, когда натыкались на редкие скопления людей у подножья холма, без труда определяя в них альф. Теорлинс любил свой народ. Это было видно по его поведению на праздниках и в будние дни, когда он с большим удовольствием мог общаться с людьми часами, и даже альфы могли быть удостоены его внимания. Если хорошо себя вели, конечно.Народ любил своего императора, осыпая его цветами на праздниках и золотом при сборе налогов. Естественно, многие знали, что Теорлинс может быть очень жесток, все же он воин, который сумеет убить и наказать виновного, поэтому все старались исполнять его приказы вовремя и в лучшем виде. Мужчина мягко улыбнулся, когда до него долетел терпкий аромат его советника и бывшего наложника — Зесса сент Керса, альфы двадцати девяти лет, умного экономиста и способного политолога, который к тому же являлся его другом. — Ваше Императорское Величество, простите за беспокойство в столь поздний час, но я принес новости от парламента, — ровно и спокойно проговорил Зесс, без эмоций смотря на стройную спину Омеги, что была видна за счет приспустившегося халата. Каждый наложник знает: если тебе дали вольную и сделали служителем Дома, можешь забыть дорогу в постель императора и все привилегии, что она давала. Теорлинс неторопливо обернулся и изогнул бровь, продолжая сверкать глазами. — Сент Керс… — протянул он, скрывая пакостную улыбку на губах, — ты давно не заходил ко мне. Не составишь компанию за ужином? А то Микаэль плохо себя чувствует и не может скрасить мое одиночество. Как раз и о послании расскажешь. — Конечно, господин, я с радостью его заменю и вам не придется скучать, — Зесс также мягко улыбнулся, как и Омега, мгновение назад, с некой ностальгией пробегаясь взглядом по красиво обрисованному, крепкому торсу, с широкими плечами, подтянутой грудью и очерченными кубикам на прессе. Смотрел, а мозг хладнокровно отмечал, как лихо скрывает правитель свою истинную суть. Как топит жестокость и желание убивать, в эротизме движений и легкой насмешливости, как бежит под этой матовой кожей смертоносная сила и мощь, как могут жестоко взять за горло эти тонкие пальцы, что сейчас поправили шелковый халат и расправили волосы. Как же он был соблазнителен и обманчиво доступен, но в тоже время, безжалостно опасен сейчас! Теорлинс усмехнулся, подходя к Альфе. — Глаза не сломай, когда будешь так жадно смотреть в следующий раз, — негромко проговорил он, серьезно смотря в лицо советника. — Прошу прощения, господин, просто я не мог не отметить, как прекрасно вы выглядите сегодня вечером, — также ровно, как и несколько минут назад, ответил Зесс, опустив глаза в пол, но тая улыбку на тонких губах. Омега рассмеялся и легко хлопнул друга по плечу, обходя его. — Расслабься, я сегодня добрый, не буду убивать, — он сверкнул усмешкой, присаживаясь на диван, — садись, нечего лишним глазам давать повод для сплетен. Зесс закатил глаза, тоже усмехаясь, но покорно присел напротив императора. — Они и так уже достаточно нашли поводов для сплетен, Теор, — совсем уже по-другому проговорил Альфа, обращаясь к господину семейным прозвищем. Омега приподнял бровь, а в тигровых глазах появился недобрый огонек. — Что такое, выследил шпионов или ответную слежку? — Три шпиона пытались проникнуть во дворец и убить тебя. Сейчас они мертвы, я позаботился об этом, — Зесс безразлично откинул пару прядей со своего лба и пригубил немного вина, — во время пыток сказали, кто подговорил их на это. За заказчиком выслан отряд, через неделю он будет здесь, в ошейнике и у твоих ног, хозяин. Теорлинс довольно улыбнулся, откидываясь на подушки и полуприкрывая глаза. — Вот люблю я твои методы, Керс, — проговорил он, все еще улыбаясь, — надеюсь, их смерть была жестокой и мучительной. На следующей неделе у меня прием в посольстве Целиха, так что придется тебе помучить этого смельчака некоторое время одному, только не убивай, хочу посмотреть на него. — Как прикажешь, хозяин, — покорно кивнул Зесс. — Так, с одним разобрались, давай теперь поговорим о менее приятных новостях, — вздохнул Теорлинс, — послание от парламента содержит просьбу найти себе пару и взять Альфу в мужья, чтобы обзавестись потомством, так? — Совершенно верно, — согласился советник, чувствуя приближение бури, — они и кандидатов уже подобрали. Все мужчины из благородных семей, с приличным приданным и отличной родословной. Омега сжал зубы и рвано выдохнул, сдерживая свой гнев. — Знаешь что, Зесс? Созови-ка завтра весь парламент, я им покажу, что значит указывать мне, с кем спать, а с кем нет. Альфа молча кивнул, внутреннее готовясь к буре, поскольку он слишком хорошо знал, что значит этот холодный блеск в тигровых глазах. Завтра кто-то лишится головы от его руки.