Сердце наизнанку

— 4 — На рассвете Зесс зашел во дворец императора и нутром ощутил привычное напряжение, что возникало в нем каждый раз как ступал в одно и тоже место, что и Теорлинс. Это напряжение не было вестником каких-то проблем, наоборот, оно несло личный характер. Молодой император был его головной болью с одной стороны и зависимостью с другой. Долгие годы, что они знакомы, Зесс не раз выручал венценосного Омегу, когда тот слишком много на себя брал, да и сам он не единожды был им спасен. Он мог сбросить императора с трона, ведь имел для этого и силу, и ум, но тут главную играли их отношения, которые не давали даже мысли о перевороте в правительстве возникнуть в голове альфы. Если бы он не знал Теора, не жил с ним бок о бок годы, не проводил дни и ночи в его компании, не питал чувство благодарности и любви, сент Крес мог бы предать его и захватить власть. Да и потом, не факт, что у него получилось это провернуть, все же не за красивые глаза императора зовут Кровавым. Альфа прекрасно знал и понимал, что под маской дружелюбия и спокойствия скрывается безжалостный и жестокий хищник, который в горло вцепится не задумываясь, если его разозлить. Мужчина прошел по пустым коридорам, без труда минуя стражу. Положение советника императора позволяло ему заходить в любые покои дворца, не отчитываясь перед другими с какой целью он это делает. Зесс осторожно приоткрыл и заглянул внутрь, осматривая комнату Омеги. Усмехнулся, увидев, что император еще спит, и тихо вошел, закрывая двери. «Непозволительно так беспечно отдыхать, когда во дворце только ваш личный отряд стражи, господин», — подумал альфа, подходя к большому ложу и с некой ностальгией пробегаясь взглядом по острым чертам лица мужчины, что лежал на постели из белого и черного шелка. Чуть загорелая кожа будто светилась в рассветных лучах солнца, немного смягчая контур высоких скул и обрисовывая красивую линию припухлых губ. Длинные ресницы бросали тень на впалые щеки, в данный момент они дрожали. Зесс вздохнул, отгоняя прочь воспоминая того, как эти самые ресницы подрагивали во время оргазма, как из-под губ вылетали стоны наслаждения, как тело изгибалось и плавилось в его руках, становясь податливым и покорным. Как и он для Теора, так и император для него был слабостью, запретным плодом, который искушал при каждой встрече. Напоминая время, что они проводили вместе. Возможно, влияло то, что один не мог до конца забыть жизнь наложника, а другой просто не нашел другого партнера который был лучше него. Поэтому и приходилось сдерживать себя и не выказывать другим, что между ними еще что-то есть. Чуть наклонившись вниз, альфа коснулся широкого плеча хозяина и тихо проговорил: — Господин, просыпайтесь, пора вставать. Теор нахмурил брови и открыл сонные глаза, часто моргая. — Зесс… — зевнул он, проводя рукой по лицу и убирая длинные черные пряди с глаз, — только тебя с утра пораньше не хватало. Альфа усмехнулся, складывая руки за спиной. — Ну уж простите, что подъем Вашего Императорского Величества входит в мои обязанности. — Скотина, — любя проговорил Омега, садясь и потягиваясь, — всегда оправдание найдешь. Зесс фыркнул, беря с кресла халат и расправляя его, молчаливо ожидая, пока император встанет с постели. Он привык к таким утренним перепадам настроения, научившись не реагировать на них. Не сказать что они его задевали, скорей наоборот альфа ловил такие моменты и запоминал правителя в сонном состоянии, еще не убранного и такого земного, что ли. Почти человечного, почти нежного, но не утратившего своей язвительности и колкости. Теор же будто издеваясь или случайно, откинул легкое покрывало в сторону, являя взору советника свое нагое тело. Но он не обратил внимание на то, как вспыхнул взгляд Зесса, который с заметной жадностью, но и горечью пробежался взглядом по соблазнительному Омеге. Не смотря на запрет, он мог позволить себе думать о императоре, но происходило это чаще всего когда они были наедине, в остальное же время альфа старательно отгонял от себя эти мысли, скрывая их за семью замками в своем разуме. — Через сколько нам надо выйти из Ариала? — между тем спросил Теор, позволяя набросить себе на плечи халат. — Через час, господин, — ответил Зесс, убирая длинные волосы в сторону, — я приказал приготовить вам ванну и подать завтрак. Может, еще успеете повидаться с мале*. — Нет, не стоит его еще больше расстраивать моим уходом. И так он сейчас слишком все близко к сердцу воспринимает, — проговорил Омега вздыхая, — незачем его лишний раз волновать. Лучше отдай приказ, чтобы ему, вернее его слугам, дали доступ в мою библиотеку. — Хорошо, но я бы на вашем месте поручил страже следить за тем, какие именно книги слуги берут. А то мало ли, что может случиться. — Намекаешь на то, что в свите Микаэля есть крыса? — император приподнял бровь, серьезно посмотрев на альфу. — Не на что я не намекаю, просто лучше перестраховаться, — Зесс передернул плечами, — все же его род тоже довольно знатен, как бы у родственников не возникло желания использовать некоторые тайные письмена против вас. Библиотека-то хранит не только книги… — Ты прав, — Теор вздохнул, поморщившись, — его родня честностью и не пахнет. Хорошо, пусть стража следит за слугами, доверие доверием, а подстраховаться стоит. Альфа кивнул и скрылся в коридоре, а он прошел в купальню, где его ждали стоящие на коленях слуги. Омега сбросил на пол халат и зашел в горячий бассейн, откидывая голову на бортик и слегка прикрывая глаза. Императорская печатка всегда была лакомым кусочком для знатных семей, которые стремились за счет брака с кем-то из венценосной семьи приблизить к ней себя. Кто-то действовал честным путем, а кто-то за счет заговоров добивался, чтобы именно их заметил император. Да, в этом вопросе Омеги остались прежними, только вот со временем они просто поменяли способы обратить на себя внимание. А кто-то мог желать самому сесть на трон, строя сложные планы и заговоры, используя для этого украденную информацию из дворца. Зесс верно отметил, что лучше лишний раз себя обезопасить, чтобы времена гражданских войн и раздробленности в стране не повторились снова. Когда-то было и такое, что императорам приходилось силой отстаивать свой трон, убивая своих поданных. Теорлинс исключением не был, в свои юные годы он когтями и зубами вырывал право носить венец власти на своей голове, часто рассекая горло тем людям, которые шли против него и которые желали вернуть старые порядки. Таких людей было мало, но шума и паники в народе они создавали много. Жестоко подавляя восстания, Теор проверял всех и каждого кто входил в его окружение, подозревая в измене. Некоторых он убивал на месте, а других высылал из страны. В то время он не доверял даже самому себе, не говоря уже за других. Естественно, через несколько лет он стал менее подозрительным и начал подпускать к себе знатных партнеров. Одним из которых оказался Микаэль, в последствии который и стал его гражданским мужем. Семья Омеги и правда была с подмоченной репутацией, так как именно этот род был в списке тех, кто поднимал восстания несколько лет назад, поэтому слова Зесса были довольно весомыми в данной ситуации, когда парламент был против свободных взглядов нынешнего императора. Теор вышел из бассейна и позволил слугам отереть свое тело. После вернувшись в свои покои, он оделся и вышел в коридор, направляясь в конюшню. — Помимо основной проблемы с «мужьями», еще что-то есть? — спросил Омега, крепко держа коня в узде и заставляя его идти ровным шагом. Зесс пожал плечами. — Смотря что для вас проблемы, господин. В Милосе встало предприятие из-за того, что парламент принял закон об понижении заработной платы. Люди недовольны этим решением. На Анкоре стали бастовать работники торговой отрасли, которые возмущенны налогами. Атлантик временами затапливается наводнениями, хотя многие уверены в том, что это из-за местного экспериментатора, что поселился возле моря вначале года по разрешению одного из министров. — Прекрасно, все просто прекрасно, — сквозь зубы процедил Теор, сдерживая свой гнев, — куда не кинь, везде виноват парламент. Мне вот интересно, за что они золото получают, раз плоды их работы выходят для нас боком? — Это еще не самое страшное, — мрачно проговорил альфа, слегка похлопывая ладонью своего коня по шее. — Давай, добей меня, — закатил глаза император, натягивая поводья. — Появились слухи, что в империю стали проникать протестанты**. Их пока не много, но чую Элькатрас вновь обретает силу, раз у них хватает смелости посылать своих шпионов к нам в страну. Теорлинс застонал, раздраженно мотнув головой. Элькатрас был отделенной территорией Викториуса, на которой жили несогласные с нынешними законами и правилами Альфы и Омеги. Там до сих пор власть была у сильного пола, а слабый занимался домом и семьей. Много лет Элькатрас считался государством, которое не зависело от других и могло самостоятельно решать свою судьбу. Очень часто там начинались восстания, которые переходили и в Викториус, становясь провокатором новой гражданской войны. Эти восстания подавлялись также быстро, как и начинались, но протестантские корни успевали врасти в общество и посеять в головах людей сомнение. — Это нам только еще не хватало. Так, значит, сделаем вот что. Сейчас разберемся с парламентом, к слову нужно и среди них шпионов поискать, потом наведаемся казармы наших полков, проверим боевую готовность, а затем срочно навестим Целих. Чем быстрей я буду уверен в надежной защите границ, тем спокойней буду спать. Альфа кивнул, мысленно прикидывая что и как надо сделать. Вскоре показалось здание парламента, которое возвышалось на склоне расположенного над Аласийским морем, поэтому император постарался успокоиться, чтобы юниты не поняли причину его злости. Пришпорив коня, он стремительно вошел в Юнион — город парламента.