The Boy with the Blues

Кенсу застонал от боли, когда Кай закинул его здоровую руку через свое плечо и обхватил рукой его талию. Сухо стоял рядом с другой стороны, поддерживая его точно так же. — Все нормально? — спросил Кай, поддерживая его и помогая спуститься вниз по ступенькам из скорой помощи, в которой его перевозили. Итык появился рядом с инвалидной коляской, в которую Сухо аккуратно усадил Кенсу, после чего доктор зафиксировал сломанную ногу До. — Да. Передвигаться немного больно, а так все в порядке, — ответил Кенсу слегка запыхавшись. Его раздражало, что он все еще не мог хорошо или самостоятельно двигаться, сломанные ребра и запястье не позволяли ему использовать костыли. Кай заметил, как помрачнело лицо старшего, и он склонился над ним, чтобы поцеловать в темную макушку волос своего парня. — Хэй, не расстраивайся, Су. Мы не против помочь тебе, — сказал младший. Кенсу улыбнулся ему с гримасой на лице: — Конечно, Кай, — ответил он прежде, чем вновь опустить взгляд на свои колени и нервно сжать пальцы. Чонин вновь посмотрел на старшего: — Не волнуйся, малыш. С тобой все будет хорошо, — заверил его Ким. Кенсу чуть всхлипнул, когда Итык сзади подтолкнул его к входу в полицейский участок. Несмотря на успокаивающие слова Кая, сердце Кенсу норовило вырваться из груди в сию же секунду. Путь от больницы до участка занял около пятнадцати минут езды и все это время мысли Кенсу не прекращали кружиться со скоростью света в его голове. С его губ вырвался еще один стон, на этот раз из-за того, что инвалидная коляска наехала на рампу, преодолевая небольшое препятствие, чтобы заехать внутрь. — Отлично, Кенсу, — спокойно произнес доктор. — Мы уже проходили с тобой через это, но я дам тебе время, чтобы ты морально подготовил себя. Полиция будет вести детальный допрос. Они пожелают знать все, что произошло с тобой: от начала и до настоящего времени. Как все это началось и кого это коснулось. Включая Кая. Сухо и Кай будут давать свои показания, хорошо? Кенсу кивнул и Сухо открыл перед ними толстую стеклянную дверь. За столом сидел серьезного вида сержант, наблюдавший за вошедшей группой. — Могу я чем-нибудь вам помочь? — спросил сержант, а его голос звучал намного резче, чем ожидал Кенсу. Итык кивнул и шагнул вперед к парню: — Я доктор Пак Чонсу из городской больницы. Я звонил сегодня утром, чтобы подтвердить о том, что пациент готов к приехать для дачи показаний. — Вы пациент? — спросил сержант, обращаясь к Кенсу. До просто кивнул, слишком напуганный, чтобы ответить вслух. Сержант просмотрел несколько бумаг на столе и поднял свой взгляд на стоявших позади Сухо и Кая: — Эти парни — семья? — Друзья, — ответил Сухо. — Извините, — чуть нахмурившись ответил сержант, — но если вы не являетесь членом семьи или врачом, вам придется подождать здесь. Кенсу от услышанного крепче сжал руку младшего. — Они здесь, чтобы дать показания, — сказал Итык. — Оба свидетели. Хмурое выражение лица полицейского сменилось на понимающее. Он быстро взглянул на крепко держащиеся руки Кая и Кенсу. — Хорошо. Итак, политика дачи показаний состоит в том, чтобы делать это в отдельном и частном порядке, — сказал сержант. — А значит, Вам придется делать это в одиночку, — сказал он Кенсу, сочувствующим тоном. — Х-хорошо, — наконец-то вымолвил он. Чонин наклонился и поцеловал в висок Кенсу, от чего он слегка вздрогнул от прикосновения. Он совсем не привык показывать свою привязанность на публике, особенно когда перед ним был совершенно незнакомый человек. — К-кай… — У тебя все получится, Су. Тебе нужно просто все им рассказать, хорошо? Они хотят помочь тебе, — сказал младший, нежно улыбаясь своему парню. Кенсу заметил, что улыбка не тронула его глаз: — Я-я не знаю, смогу ли это сделать, — произнес До, ощущая как паника охватывает его всего. Чонин коснулся пальцами подбородка Кенсу, заставляя поднять его взгляд: — Ш-ш-ш, с тобой все будет хорошо. Просто представь, что я рядом, окей? Если бы это было возможным, то я ни за что не отпустил твою руку, — сказал Чонин, оставляя легкий поцелуй на носу Кенсу прежде, чем его увел второй сержант, вышедший из соседнего кабинета. Сухо последовал за ним, оставляя Итыка и Кенсу наедине с полицейским, который встретил их у входа. — Хорошо, теперь следуйте за мной… — сказал он, ведя их в противоположном направлении от Чонина. Кенсу поймал взглядом имя на бэйджике парня, когда он прошел мимо него: Чон Дэхен. Итык катил Кенсу по коридорам, пока Дэхен не открыл перед ними дверь в маленькую комнату, в которой находился только стол, диктофон и пара стульев. Кенсу тяжело сглотнул. — Это кабинет, где вы будете давать показания. Офицер прибудет через несколько минут, — сказал сержант. Он подошел к двери, когда Итык подкатил Кенсу к столу. Доктор одарил парня ободряющей улыбкой: — Удачи, Кенсу. — сказал мужчина и подошел к двери, где сержант чуть отодвинулся, пропуская доктора. — Кенсу? — обратился полицейский к парню. Глаза Кенсу слезились, и он выглядел так, словно грозился вот-вот разрыдаться. — Тебе…я могу что-нибудь принести для тебя? — сказал он, мягко улыбаясь. — Но Кенсу отрицательно покачал головой. — Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, просто дай мне знать. Я буду за дверью, пока не придет офицер Банг. — Мистер Чон? — окликнул сержанта Кенсу, когда дверь за ним почти закрылась. Дэхен заинтересованно высунул голову из-за двери. — К-какой он офицер Банг? — тихо спросил он. Сержант улыбулся: — Он не так страшен, как выглядит, обещаю. Он просто хочет помогать людям, — сказал Дэхен. Кенсу кивнул и Дэхен закрыл дверь, оставляя его наедине с разъедающими мыслями в голове. До крепко сжал подлокотник своего кресла из-за чего костяшки на его пальцах побелели. Его зубы прикусили нижнюю губу так сильно, пока он не ощутил, как медный привкус заполняет рот. Он не мог противостоять негативным мыслям, что кружили в голове. Его запястье жгло от того, что он расцарапал свои порезы ногтями. Когда дверь внезапно распахнулась, то от неожиданности его тряхнуло в кресле из-за чего боль отдалась по всей грудной клетке и спине. Он негромко вскрикнул, а рука метнулась к колотящемуся сердце в груди. Мужчина в дверях виновато улыбнулся и осторожно закрыл за собой дверь: — Простите за это. Не хотел Вас напугать, — сказал он. Кенсу просто кивнул, но его ладонь по-прежнему лежала на левой стороне груди. Мужчина сел по другую сторону стола, посмотрев на парня. До чуть поежился под его взглядом. — Не бойся, Кенсу, — заверил его офицер, открывая папку с чистым листом бумаги. — В-вы… К-как много Вы знаете, офицер Банг? — наконец спросил Кенсу, а офицер нахмурился от заданного вопроса. — Пожалуйста, зови меня Ёнгук. Мне поручили взять у тебя показания, а это значит, что я прочитал первоначальное заявление, которое ты дал в больнице. Кенсу вздохнул и закрыл лицо руками. Слезы уже потекли из его больших глаз, скользя по щекам. Ёнгук смотрел на него какое-то мгновение и сказал: — Тебе нечему стыдится, Кенсу. Кенсу посмотрел на офицера сквозь пальцы: — Есть чему, — сказал До, а плач грозил пресечь его способность говорить нормально. — Я слаб. Я виноват в том, что он сделал со мной. — Я не верю в это, — спокойно сказал Ёнгук. Кенсу поднял голову, его охватил шок, что кто-то ему поверил просто так и это автоматически заставило его прекратить плакать. — Ч-что? — Если с тобой правда жестоко обращались, Кенсу, и честно говоря, я думаю, что так оно и есть, потому что никто неспособен причинить себе столько травм, как говорится в отчете из твоей больничной карты, и поэтому я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы быть уверенным в поимке ответственного лица за это. Никто не имеет права заставлять тебя чувствовать то, что ты чувствуешь сейчас. К сожалению, с этим вопросом не ко мне. Как только я приму твое заявление, я обязан буду подать его выше стоящие органы, и оно будет передано целой группе следователей, социальным работникам и адвокатом прежде, чем что-либо может произойти. Самое важное на сегодня что ты должен уяснить для себя — это не возвращаться домой к своему отцу, когда ты выпишешься из больницы. Тебе придется побыть где-то еще, пока этот вопрос не решится, — сказал офицер. Кенсу чуть зашевелился в кресле: — Т-так мн-много людей? — спросил он, чуть ежась от одной мысли, что будут втянуты в это дело такое количество сотрудников. Ёнгук на это слегка сгримасничал: — Боюсь, что да. Кенсу задумался на мгновение, но после кивнул: — Ч-что мне нужно рассказать? — Начни с самого начала. Я видел, что в твоем больничном заявлении говорилось о первых формах насилия после какой-то аварии? — Семь лет назал моя мама и я попали в аварию. Она умерла мгновенно. У меня был десятипроцентный шанс на выживание, — сказал Кенсу так тихо, что Ёнгук задался вопросом, а уловит ли диктофон все сказанное парнем. — Думаю первой выходкой моего отца было то, что он запретил мне видеться с кем-либо. — Уверен, что друзья это заметили это? — предположил Ёнгук. Кенсу от этих слов покраснел до самых кончиков ушей. — У меня не было друзей, — сказал брюнет. Ёнгук какое-то время молчал и Кенсу принял это как сигнал продолжить свой рассказ. — Сначала он мог ударить меня, если я что-то делал не так, — сказал До, пытаясь контролировать свой голос, чтобы тот не дрожал. — Что это были за случаи? — Ес…если я не приходил достаточно б-быстро, когда он з-звал меня или е-если что-то сломал, или сказал ч-что-то, что его могло рас-сстроить, — Кенсу начал сильнее заикаться. Ёнгук кивнул на сказанное и сделал пометку на бумаге перед собой. — Он начал пить после этого. — Понятно, — сказал офицер Банг. — После этого стало хуже? Кенсу кратко кивнул и продолжил: — Н-но впервые он меня избил, когда был пьян, — сказал Кенсу и расплакался. Ёнгук вытащил платок из своего кармана и протянул юноше. — Наш дом небольшой, мы не богатая семья. Н-но он сделал перпланировку в комнатах. Он сделал одну, которую назвал «комнатой наказаний». Он стал говорить мне идти туда всякий раз, когда было что-то не так. — Что было раньше в этой комнате? — Э-это была комната моих родителей. Он переехал в м-мою, а меня заставил жить в г-гардеробной прихожей. — И ты все еще живешь там? — Кенсу кивнул офицеру. — Хорошо, мне нужно, чтобы ты рассказал мне как со временем обострилось насилие, — спокойно произнес Ёнгук. — Э-это…стало хуже, когда я делал что-то, что ему не нравилось. Если возвращался поздно домой, если с кем-то разговаривал, если что-то сломал…если провалил контрольные, — Кенсу провел пальцами по животу. Ёнгук некоторое время наблюдал за ним, а потом кивнул, чтобы брюнет продолжил. — К-когда он был сильно пьян он мог затащить меня в комнату наказаний без всякой причины. Он говорил это потому, что я мерзок и бесполезен…и что я ошибка. — сказал Кенсу. — Я знаю, что это сложно, но мне нужно, чтобы ты перечислил как можно больше видов его жестокого обращения с тобой. — О-он бил меня, избивал кулаками…пинал и швырял об стену. Он хлестал меня и резал ножом. Он не давал мне еды в качестве наказания. Т-так же он несколько раз тушил об меня сигареты, когда курил…и однажды он поджег рану, чтобы остановить кровотечение. — Остановить кровотечение? — Я-я не мог обратиться в больницу…и было слишком много крови. Он просто придавил рану острием какого-то железа. — И ты никогда не искал помощи? Кенсу покачал в ответ головой: — Я не хотел никому рассказывать. Он был прав в том, что никто не захочет помогать кому-то вроде меня, — сказал До. — Но это не в первый раз, когда ты попал в больницу? Кенсу вздрогнул от воспоминаний: — Он увидел, как я разговариваю с новыми соседями. И он наказал меня. — Как? — Он привязал меня к потолку за мои запястья. Он и-исхлестал меня…сильнее, чем обычно. Т-там было столько крови… Когда я потерял сознание, он вырезал кое-что на моем животе. — Вырезал? — Он вырезал ножом слово «провал», — Кенсу сделал глубокий вдох, чтобы контролировать свои эмоции. Его сердце будто билось в районе желудка, и он чувствовал, что его стошнит в любую секунду. Его голова пульсировала сильнее, когда он попытался сдержать слезы. — Он выгнал меня. Это было не в первый раз. Мне нужно было переночевать где-нибудь, а затем вернуться домой на следующий день…но было так больно. Я…у-упал в парке. Кто-то из школы нашел меня и отвез в больницу. — А в этот раз? — осторожно спросил Ёнгук. Кенсу молчал, слезы неудержимо скользили по его щекам. — Кенсу, это очень важно. Мне нужно, чтобы ты в подробностях рассказал, что произошло той ночью, когда твой случай отметили в больнице. Кенсу снова сделал глубокий вдох и продолжил: — О-он ездит куда-то на азартные игры и выпивает. И-и после этого всегда становится только хуже, когда он возвращается домой. Он поймал меня, когда вернулся и он был очень зол. Он затащил меня в комнату наказаний. О-он прицепил осколок стекла к хлысту. И-и это разрывало мою кожу от каждого удара, — Кенсу обхватил себя руками, задрожав. — От побоев треснули три ребра. Когда он закончил, он сломал мое запястье, наступив на него. М-мои пальцы тоже оказались поломаны. Я-я был т-так напуган, когда он в-вышел из комнаты. Он с-сказал, что не закончил со мной. Я н-не мог больше т-терпеть. Я п-позвонил Каю — Чонину. — А Чонин это.? — М-мой сосед. Мой друг, — добавил Кенсу. — Почему он? — О-он был единственным, кто знал о нем, — тихо сказал Кенсу. — Он был единственным, кто смог прийти и забрать меня оттуда. — Ёнгук кивнул на слова До. — М-мой отец вошел, когда я разговаривал по телефону. Т-телефон был под запретом. Он накричал на меня. О-он сказал мне, ч-что никогда не выпустит м-меня из дома, что я-я не з-заслуживаю жизни. Он с-сломал мне левую ногу, — голос Кесну становился с каждым словом тише. — О-он у-ушел, ч-чтобы принести н-нож. Он с-сказал, что будет тем, кто у-убьет меня. В э-этот момент п-пришел К-кай. — Он отвез тебя в больницу? –Кенсу кивнул офицеру. — Значит, он сегодня тоже дает показания? — Кенсу снова кивнул. Ёнгук закрыл папку, которую держал в руках с диктофоном, и тот от легкого нажатия выключился с характерным щелчком. Он встал и постучал в дверь, пока ее не открыл Дэхен и Ёнгук не выкатил Кенсу из кабинета, ведя через все коридоры, напоминавшие До настоящий лабиринт. Когда они подъехали к холлу участка, нервно-выглядящий Кай вскочил на ноги, как только услышал звук открывшейся двери, и он просто кинулся с объятиями к Кенсу. — Ты все рассказал им? — прошептал Кай. Кенсу всхлипнул и кивнул, обхватывая парня руками. — Хорошо. Я так горжусь тобой, Су. Кай снова выпрямился, когда Ёнгук слегка кашлянул, прочищая горло. — Кай, я полагаю? — Чонин кивнул и пожал руку офицеру Бангу. — Вы уже дали свои показания? — Офицер Ким принял их, — сказал младший. — Отлично. Вы ждете кого-то еще? — Офицер Ким так же берет показания Сухо. Думаю, что скоро они уже закончат, — сказал Итык, присоединяясь к ним. — Доктор Пак Чонсу. Я ответственный за Кенсу сейчас, — сказал мужчина, протягивая руку Ёнгуку. — Есть ли кто-то еще кто должен дать показания? — Сухо был тем, кто отвез меня в больницу той ночью, — тихо сказал Кенсу. Ёнгук кивнул, а затем передал папку молодому парнишке, который заменял Дэхена за дежурным столом: — Чжунхон, ты не против отнести это все до начала смены? Дэхен может справиться пока сам за дежуркой несколько минут. Юноша кивнул, проверяя заднюю часть папки и тут же скрываясь за спиной офицера Банга. — Хэй! Помедленнее! — из коридора донесся голос, когда молодой сержант исчез из виду и впереди появился Сухо. — Клянусь, этот мальчишка однажды кого-нибудь сшибет на своем пути, — проворчал подошедший офицер. — Химчан, мы оба знаем, что ты так же стремился проявить себя, когда был молодым сержантом, — упрекнул его Ёнгук. Мужчина пожал плечами: — И все же. Во всяком случае, вот еще два показания, — сказал Химчан, передавая папку Ёнгуку. — Вы, должно быть Кенсу, — спросил Химчан, заостряя свое внимание на парнишке в инвалидном кресле. Кенсу лишь согласно кивнул, утомительный день и сдерживание эмоций нахлынули на него волной усталости, чтобы хоть как-то он смог сейчас ответить вслух. — Мы возбудим твое дело сразу, как только сможем, — сказал офицер Ким. Он улыбнулся и потянулся куда-то за стол. — Я знаю, что это может показаться детским, но вот — держи, — произнес он, аккуратно кладя леденец на колени Кенсу. Брюнет мгновение смотрел на конфету, прежде чем мягкая улыбка появилась на его лице. — Спасибо, — поблагодарил он тихо. Все вокруг знали, что его благодарность имела более глубокий смысл, чем просто за угощение. — Если мы еще когда-нибудь тебе понадобимся, Кенсу, пожалуйста, не стесняйся обращаться за помощью. Я уверен, что есть еще люди, которые желают помочь тебе, — сказал Ёнгук. После нескольких минут тихого разговора между доктором и полицейскими Кенсу снова доставили в машину скорой помощи. Сухо и Кай снова поддерживали его над землей, пока Итык придерживал его спину и не уложил на каталку. Когда доктор закрыл задние двери, Кай повернулся к Кенсу, обнимая его так насколько это было возможным и через некоторое мгновение он отодвинулся от него, крепко беря за руку старшего: — Я так горжусь тобой, Су, — повторил он и Кенсу слабо ему улыбнулся. — С-спасибо, ребята, — сказал До, благодаря заодно и Сухо, который сидел сзади вместе с ними. — В-вы подвергаете себя риску, давая показания. Я не хотел, чтобы вы….но…спасибо за помощь. Сухо тут же одарил друга ободряющей улыбкой. — Это не было проблемой, Кенсу, — сказал одноклассник. — Я просто рад знать, что ты на шаг ближе к собственной безопасности. — Я тоже, — согласился Кай, тем временем Кенсу подавил зевок. — Поспи, малыш, — сказал Чонин, поглаживая своей ладонью темные пряди волос До. — Мы разбудим тебя, когда доберемся до больницы. Кенсу сонно кивнул и закрыл глаза. Кай подождал несколько минут, чтобы убедиться, что старший крепко уснул, а затем повернулся к Сухо, который пытался встретиться с ним взглядом все это время: — Что такое? — спросил Чонин, проводя свободной рукой по своим волосам и слегка взъерошивая их, потому что вторая рука никогда не отпускала Кенсу, даже когда старший спал. — Нам нужно обсудить куда пойдет Кенсу, когда выпишется из больницы. Мы все знаем, что он не может пойти домой. Я спросил Итыка и он сказал нам обсудить это между собой. — Он поедет ко мне. У меня достаточно места, и я могу так присматривать за ним. — Нет, я не согласен, — отрицательно покачал головой Сухо. — Но это правда не никак не обременяет меня, Сухо. — Я не об этом, Кай. Я волнуюсь уже о том, что ты живешь рядом с его отцом. Я не хочу, чтобы он находился рядом. Невозможно предугадать, что может случится, если его отец узнает обо всем. Чонин в задумчивости закусил нижнюю губу: — Верно. Вероятно, это не самая лучшая идея, — младший вздохнул. — Куда мы его поселим? Чанель слишком огромный, чтобы заботиться о ком-либо, а в дом Тао я тем более его не пущу. — Бэк и я можем принять его, — сказал Сухо. — Ты уверен? — Чонин поднял голову, посмотрев на Президента класса. — Я имею ввиду, вы, парни, говорили о том, что хотели уговорить Тао переехать к вам тоже. Вы сможете разместить у себя двух человек сразу? Парень на это удовлетворительно кивнул: — Можем даже больше, — но Чонин занервничал, несмотря на обнадеживающие слова одноклассника. Сухо сделал глубокий вдох и сказал: — Либо Кенсу у нас, либо у семьи Ли. И хотя они будут более чем рады принять его, однако это еще одна семья, о которой знает его отец. Не думаю, что он знает что-то о нас с Бэкхеном, мы можем обеспечить ему безопасность, не подвергая себя риску. — Хорошо, — кивнул Чонин, снова посмотрев на мирно спящего Кенсу. — Если только так мы сможем защитить его. — Есть еще одна вещь, о которой я хотел бы с тобой поговорить, — добавил старший. — М? — Итык сказал, что он предупредил весь персонал на ресепшене, чтобы никто кроме близких друзей не заходил к Кенсу, но никто не сообщал о попытках отца или другого взрослого, кроме мистера Ли, войти в палату. Что случилось с его отцом? Чонин напрягся всем телом, когда в его мыслях всплыл образ мужчины. — Не могу сказать, что я пытался его найти, учитывая что он угрожал убить меня, если я появлюсь снова, но я не видел признаков его нахождения в доме. В окнах не горит свет и когда я шел домой на днях, казалось, что входная дверь не заделана должным образом. А ведь я ее выбил ногой. И при такой погоде она все еще стоит сломанная. — Как ты считаешь, он покинул город? — Кенсу сказал мне, что он уезжает чтобы поиграть и выпить. Возможно он просто решил, что будет лучше исчезнуть на некоторое время, чтобы потом возвратится? Я имею ввиду, он не идиот, несмотря на то что он пьяница. Он знает, что полиция будет первым местом, куда мы направимся после больницы, — сказал Чонин. — Ты не думаешь, что он сбежал навсегда? — Ни за что, — покачал головой Кай. — Хотя это было бы гораздо безопаснее для него, но смелости в нем хоть отбавляй. Алкоголь разжег в нем ярость, но у него она и так есть. К тому же он поклялся, что не забудет, как я пришел и забрал Кенсу. Полагаю, это означает, что он попытается вернуть его и отомстить нам обоим, потому он не сбежит из города навсегда. Он отличный лжец, Сухо. — Я знаю. — Мне страшно, — сказал Чонин, пряча свое лицо в ладони. — Мне так страшно, Сухо. Что если он доберется до Кенсу до того, как его поймает полиция? Что если он где-то бродит по округе? Что если они не смогут помочь Су? Я не хочу, чтобы то, что случилось с Тао случилось и с ним. — Я знаю, Кай. Никто из нас не желает этого. — Это так больно, понимаешь? — отчаянно произнес Чонин, а с его уголков глаз потекли слезы. Сухо обнял друга и младший уткнулся лицом в плечо по-прежнему не отпуская руку Кенсу. — Я знаю, знаю, — тихо сказал старший, слегка покачивая младшего. — Мне больно только думать об этом, и я знаю каково это. Просто держи голову выше, Кай. Не думаю, что остальные из нас смогут сделать это, если не сможешь ты. Особенно Кенсу, — Кай резко подался вперед, падая всем весом на старшего. — Думаю это пугает меня больше всего, — прошептал Чонин.