Квартира Зейна Малика. Лондон.
В вечер первой эрасмус-вечеринки
— Малик, мать твою, открой! — Луи нервно барабанит в дверь друга. А Зейн в глубине квартиры не спеша идет открывать ему. Он любит его, как брата. Но, когда Томмо на взводе, он может взбесить своим поведением даже такого спокойного как танк Малика. — Хватит ломать мою дверь, сейчас открою, — прикрикнул парень. — Почему так долго? — вместо приветствия начал Томлинсон. Он никогда не отличался манерами. — Что у тебя за очередные гениальные планы, совсем крышу снесло от скуки? — спросил пакистанец, прикуривая две сигареты, после чего отдал одну другу. — Колдер! — воскликнул в ответ он, словно это все логично объясняло. — Ну, теперь все ясно, — усмехнулся Зейн. В ответ Луи неодобрительно рыкнул, но в подробностях объяснил причину его негодования, начиная от звонка частного детектива, заканчивая угрозами Саймона. — И чего ты бесишься? Девочка нашла друзей, Колдер никогда не была глупой, исключая тот момент, где она согласилась на отношения с тобой. Не думаю, что она сделает что-то глупое. — Она с каким-то парнем, она сейчас на вечеринке! А завтра я увижу кучу ее пьяных фотографий! И до свидания моя карьера, я не хочу так подставляться из-за нее. — Позвони ей и напомни о контракте, условиях, неглупая, поймет, — тем временем Луи уверено подошел к бару и выбирал между бурбоном и коньяком. Отдав предпочтение первому, он разлил напиток по двум граненым стаканам и пригубил из одного. Зейн взял протянутый ему второй бокал и последовал примеру друга, и тоже немного отпил от него. — И алкоголь не решит твоих проблем, — решил заметить пакистанец. — По-крайней мере буду чувствовать себя не так дерьмово. Какого черта ей вообще разрешили уехать в Париж? Чем ей так не угодил Манчестерский университет? — Насколько я понял, ваш контракт заканчивается. Поэтому после годового проживания в Париже, будет логично, что ваши отношения не выдержали и вы расстались. — То-есть она меня после туров дождалась, а я ее после учебы нет? — Скорее всего Модест объявит, что она тебе там изменила. Не думаю, что она сильно будет упираться. Я, честно говоря, не понимаю, что она делает с тобой, — с неким раздражением ответил он. — Ты откуда знаешь все это? — удивленно спрашивает его друг. — Спросил у Саймона, — флегматично ответил он. — Чего тебя вообще интересуют мои отношения? Самому с Эдвардс повезло, тебя вообще не напрягает, что вы с ней помолвлены, я твой лучший друг и до сих пор не могу понять, что между вами! — У нас все хорошо, — сквозь зубы процедил он в ответ. — Нет, ты мне объясни в конце концов. Вы уже столько вместе. Ты влюблен в нее или играешь? Если играешь, то зачем делать это при нас? Если не играешь, то я наверно рад за тебя? — У нас все хорошо, — повторил Малик с какой-то долей злости. — Бесит меня этот ответ! Уже два года одно и тоже! — Луи нервно крутит бокал в руке, в итоге залпом выпил содержимое. — За два года мог бы понять, что не твоего ума дело, что между мной и Перри. — Я. Твой. Друг, — не успокаивался парень. — Мне больше нравилось, когда мы обсуждали Колдер. — Хочешь увидеть того хмыря, с которым она там околачивается? — не дожидаясь ответа, Луи открыл свою почту на макбуке друга. — Луи, я тебе еще раз говорю, поговори с ней и не трепли нервы ни мне, ни себе, ни ей, — парень в ответ лишь отмахнулся, прокручивая фотографии, на которых Колдер шла с большой компанией по парку, он видел, что девушка шла попивая что-то явно алкогольное прямо из бутылки. Парень поморщился от такого плебейства. Он сам себе не мог объяснить того раздражения, которое окутывало его, когда он видел улыбку девушки. В голове против его воли всплывали воспоминания, когда они только познакомились. Как наиграно оба улыбались камерам, как смеялись из-за напряжённых лиц папарацци, которые пытались запечатлеть их поцелуй. Как горели ее глаза, когда он вечерами пел ей. «Нет, хватит», — Луи отогнал от себя эти воспоминания, стараясь напомнить себе, что все это чушь и игра. Кликнув мышкой на следующую фотографию, парень неосознанно сжал кулаки. — Вот посмотри на эту «неглупую девушку»! — Луи нервно перевернул монитор к другу, чтобы тот оценил фото. На нем Малик увидел Элеонор с каким-то высоким шатеном. Ничего криминального в ее действиях он не увидел, а вот Луи от злости покраснел, составляя серьезную конкуренцию помидорам на столе. — Луи, еще раз, она просто с ним общается, чего ты так бесишься, она может беседовать с другими людьми, — Малик устало потер глаза, разговор с другом вытягивал из него все силы. — Ты не понимаешь, я звонил ей, а она грубо ответила, сказала, что занята и ей не до меня. Я перезвонил через время и мне ответил какой-то парень, сказал отстать от нее. Я почти уверен, что это он. Представь, сказать мне, что у нее нет на меня времени! — Послушай, ты мой друг, поэтому я тебе скажу честно, как думаю. Ты ревнуешь. Бесишься, что она нашла того, с кем она может улыбаться и дышать полной грудью! — Вот не нужно мне этих лекций. Я не ревную, просто она моя личная игрушка, так какого черта, она не со мной. Да и эта шлюшка может подпортить мою репутацию, меня волнует только это. — Как знать, но прекрати уже заводиться, — Малик потер виски и решил сам написать смс Элеонор. Ее имени не было в его телефонной книжке, но он знал ее номер наизусть. Парень быстро набрал смс с просьбой быть милостивой к его другу и ответить, ведь это в ее интересах тоже. Но девушка так же игнорировала все звонки. А Луи заводился все больше и больше. В какой-то момент Малик думал собрать вещи друга и выставить его за дверь. Он сам не понимал, почему еще терпит этого идиота. Может надеялся, что Элеонор ответит ему? — А вообще в этом виновата твоя подружка! — в какой-то момент объявил Томлинсон. — Что? — от удивления он не смог даже съязвить. — Нет, правда, ведь это она придумала игру «Колдер — невидимка». Вот она наверно и злится. Ведь до этого мне сходили все мои шутки! — А может твоих издевательств стало слишком много! И она просто не выдержала, — грубо ответил он ему. — Ты прав, я наверно перегнул палку. Я должен написать ей, — парень бросился к телефону и начала набирать новое сообщение. У Зейна уже начали сдавать нервы от всего этого. Парень носился по квартире, то ругался в воздух, говоря, какая Колдер стерва, то успокаивался и винил во всем себя. Малик понимал, что парень любит ее. Своей какой-то извращенной любовью, но она не безразлична ему. Он нуждался в ней, несмотря на всю показную крутость и независимость, у Луи очень низкая самооценка. Когда он понял, что влюблен в девочку, то все его мечты разрушились о простой факт «контракт». Он не верил, что Колдер действительно его любила. А Малик понимал, что она не играла, на самом деле любила его, а Луи каждый день, каждым словом, забивал все новые и новые гвозди в его отношения с девушкой. Это продолжалось еще несколько часов, пакистанец устал от друга и просто играл в FIFA на своей приставке, а Луи так и носился по квартире, пока не уснул. Еще бы он столько алкоголя влил в себя, пока названивал и писал девушке. А Малик понимал, что Колдер решила устроить отдых своей душе, он знал, что девушка не наделает глупостей, она была не такой. Жаль Луи этого совсем не видел, жаль Элеонор не понимала, того что…***
Утром Луи проснулся с диким похмельем, все тело ломило и хотелось только пить. Казалось, что ночью его переехал танк, а во рту поселились скунсы. Он невнятно что-то простонал, на что получил подушкой по голове. — За что? — охрипшим голосом спросил он. — Ты облевал мне весь туалет! Иди и убирай за собой! — гневно воскликнул Малик. Сам Томлинсон совершенно не помнил, чтобы блевал, но раз друг так сказал… — Это не я, — прохрипел ответ он. — Ага, конечно. Я вызвал уборщицу, счет отправлю тебе. — Уверен, еще и самую дорогую службу, — промычал в подушку парень. — Ага, а еще ты оставишь приличные чаевые за то, что она убирает, мелкий ты говнюк. — Слушай, я тут умираю, между прочим! Принеси лучше воды с лимоном, — парень умоляюще взглянул на грозного друга. — Напои, успокой, убери, принеси, ты обнаглел Томлинсон, —, но за водой друг все же пошел. Лучшим лекарством от похмелья он всегда считал холодную воду с лимоном, как можно больше лимона. Он сделал свой колдовской напиток и отдал алкоголику со стажем. — Я говорил, что ты лучший? — Свой счет за предоставленные услуги я тебе тоже предъявлю, — понуро ответил он ему. Луи же тут же проверил телефон на наличие сообщений или звонков. Но ни того, ни другого не было. — Не написала, — констатировал друг по его выражению лица. — Вот же дрянь! — взревел он, но вспышка боли тут же утихомирила его. — Я с утра проверил все СМИ и нигде ничего не упоминалось о ней. Можешь быть спокоен. — Это не улучшает ситуацию, она не может игнорировать меня, ходить на пьянки, если в этот раз повезло, это не значит, что в следующий раз все пройдет так же гладко, — Малик понимал это, но ему совершенно не хотелось соглашаться с другом. — Жаль, что только, через два месяца мы всей группой поедем в Париж на неделю. Вчера я звонил и уточнял у менеджеров, — продолжил рассуждать Томлинсон. — Реклама, концерты, благотворительные концерты, интервью, я собираюсь брать ее с собой на все мероприятия. Я попросил, чтобы я дал с ней как можно больше интервью. Она сама виновата во всем этом, — со злостью прошипел Луи, похоже, что похмелье отходило на второй план в сравнении с перспективой мести. — Какие у тебя планы, когда ты только успел позвонить им? Как они не поняли, что ты пьян? — Не знаю, неважно, главное у меня теперь есть рычаг управления. Она меня не слушается и неделю фотографируется для всех таблоидов, а потом ближайший месяц ее лицо будет украшать все витрины магазинов. А если слушается. Что ж, пару фотографий все же нужно будет сделать. — И ты считаешь себя злым гением, — иронично уточнил у него друг. — Что тебе не нравится в моем плане? — Все отлично, — скептично ответил он ему, в заднем кармане джинс у него завибрировал телефон. Зейн был уверен, что это Перри с очередным предложением поужинать, желательно где-нибудь в центре, где крайне людно. Но в противовес его ожиданиям на экране высветился номер Элеонор. Парень оставил друга одного в комнате, сам же вышел на балкон, не желая оповещать Луи в детали диалога, друг уже привык к странностям Зейна. — Ты заставила нас понервничать, — не приветствуя начал он. Девушка в ответ легко рассмеялась. — Пусть не волнуется, ни одной фотографии не будет. — С чего такая уверенность? — Знаешь, я поняла, что значит друзья, настоящие друзья. — А я? — парень закусил губу в испуге от сказанного. — Не смеши меня, — прохладно ответила она. — Может не самый лучший друг, но думаю тебе стоит знать. Саймон нанял детектива, он следит за тобой, фотографии о том, что ты делала, с кем была, он отсылает Луи. — Вот почему он так бесился, — в голосе Элеонор проскользнуло облегчение. Или ему показалось? — И он действительно переживает о тебе, — Зейн в приступе гнева стукнул себя по лбу. Что за несдержанность? — Красивая сказка, вот только я уже давно в нее не верю. — Элеонор, у него крышу снесло от ревности. Через два месяца мы приедем в Париж на неделю. Луи хочет в отместку тебе заставить тебя ходить по всем мероприятиям, может даже на интервью. — Ну, это совсем из рода фантастики! — Он очень зол… — Я думала, ему будет гораздо лучше без меня! — парень услышал глухой стук, словно кто-то о что-то ударил, а после тихий стон девушки. — Не истязай себя, тебе не идет. Просто появляйся как можно реже с тем парнем Аланом. — Что? Как? — немного истерично вскрикнула Колдер. Зейн мог поклясться, что слышал, как шестеренки вертелись в ее голове. — Я говорил, Саймон нанял детектива, тебе не доверяют. У нас скоро новый альбом, им не нужны сплетни. — Им? — с нескрываемым смешком спросила девушка. — Мы говорили с тобой об этом. Я твой друг, чтобы ты не думала. — Девушке своей это объясни, кажется, она этого не понимает. Как у тебя с ней, к слову? — У нас все хорошо, — ответил он заученную фразу. — Мог бы для разнообразия менять порядок слов в этом предложении, а то приелось. — Хорошо у нас с ней все, — послушно ответил он. — Зейн, я устала, я очень устала. Вы изводили меня, когда я была с вами, вы изводите меня, когда я уехала, мы даже не в одном часовом поясе! Что мне сделать, чтобы это прекратилось? Я в Париже, знаешь тут потрясающе, тихо и спокойно. Я счастлива тут, нашла отличных друзей, никакого осуждения, только поддержка, искренняя и чистая. Но я не могу этим насладиться, пока Луи преследует цель испоганить мою жизнь! Если ты мой друг, что мне делать? — каждое слово девушки было пропитано отчаянием и усталостью. Зейну так хотелось оказаться рядом с ней! — Я возьму его под свой контроль, можешь не думать о нем ближайшие два месяца, но мы все равно приедем в Париж, а там я ничего не гарантирую… — Ты обещаешь мне, что мне не аукнутся ближайшие два месяца, если я буду просто обычной студенткой и не буду думать о своей «работе»? — Ну, не настолько. Ты не совершаешь никаких провокационных поступков. Никаких фотографий с твоих вечеринок, желательно вообще никакой информации о тебе. А тебя не донимает ни Луи, никто иной. — И ты тоже? — Если ты этого хочешь, — парень прикурил сигарету, уж больно тяжелый был разговор. — Тогда по рукам? Обо мне забывают все и все счастливы? — По рукам, — выдохнув дым, ответил пакистанец. — Увидимся через два месяца, — не дожидаясь ответа, девушка отключила связь. А парень докурил сигарету и только после этого вернулся в комнату. — С Перри сюсюкался? — прохрипело тело с дивана. — Не твоего ума дело. Через час приедет уборщица, откроешь ей дверь. — А ты куда? — Мне нужно к Саймону, — несмотря на друга, ответил он. — Зачем? — Так нужно, — парень накинул на семя бомбер и вышел из комнаты, не попрощавшись с другом. — Ну и осел! — крикнул ему в след Томлинсон.