Мир в огне, солнце в дыму

- Сделать что? Казумаса машинально поправил оборки на своем кремовом платье, словно бы они смялись. И хотя перед ним был только его учитель, нервно расхаживающий туда-сюда, он всё равно привычно надевал женские одежды, находясь в собственном замке. Приехав в то же утро в страну Трех Зим, первым делом Казумаса отдал распоряжения военачальникам, чтобы те привели армию страны в состояние боеготовности. Пока огромная сила собиралась под руководством генералов и командиров, Казумаса посетил свою приболевшую мать. Та как обычно сдержанно поздравила «дочь» с чудесным замужеством и расспросила, как прошла первая брачная ночь, на что Казумаса, усиленно покраснев, сбивчиво объяснил, что всё хорошо. Когда солнце встало в зенит, Казумаса наконец-то закончил все свои дела и приказал сготовить сытный обед. В это самое время его и посетил Казуки, который сейчас лихорадочно что-то соображал и упрашивал Казумасу пойти на совершенно дурацкий поступок. - Ты должен поехать за Торой и остановить его, - молвил явно чем-то обеспокоенный учитель, сложив руки за спиной. – Это может обернуться катастрофой! С тех пор, как они поднялись из подземелья, где был закован демон, Казуки вел себя странно. Он был беспокоен и молчалив, всё время о чем-то думал и даже предложил свою кандидатуру на роль воина, сопровождавшего Тору. В чем причина такого поведения, несвойственного обычно хладнокровному и благоразумному Казуки, Шо и предположить не мог. А уж когда учитель и вовсе предложил ехать к Торе, наследник снежной страны не выдержал и решил поговорить с ним начистоту. - Какой катастрофой? – спокойно спросил юноша, стаскивая с головы рыжий парик, в котором было до жути душно и неудобно. – Мне нужны веские основания для такого неразумного поступка. - Война! – тут же чересчур импульсивно отреагировал Казуки, всплеснув руками в стороны. – Разразится вторая война с демонами! Много людей погибнет, это же очевидно. - Если они там кого-нибудь найдут, – уклончиво произнес Кохара, склонив голову к плечу. Ему казалось, что какая-то явная догадка вот-вот должна была озарить его. Что-то не складывалось, не сходилось и не собиралось в единую картину. Как звуки расстроенного пианино. Казуки вдруг обессиленно опустил плечи и подошел к большому окну. Хотя снаружи и царила весна, снег всё ещё покрывал поля и здания, небольшие одинокие домики, разбросанные по равнине и густой, тёмный лес вдалеке. Чудесная и завораживающая картина, которую Казумаса наблюдал слишком часто, сидя в своей комнате в одиночестве. Шо мысленно отметил, что когда-нибудь хотел бы показать этот умиротворяющий пейзаж Торе. - Казуки… - дикая неожиданная догадка вдруг посетила светлую голову Кохары, и он решил сразу же её подтвердить. – Ты… что-то знаешь об этом? Изумленный и растерянный взгляд учителя говорил сам за себя. Шо вдруг снова вспомнил ту сцену в подземелье, когда они видели демона. То, что он тогда принял за игру воображения, а именно то, как демон кивнул, глядя на Казуки - теперь это не казалось просто выдумкой или игрой теней. Сам не зная почему, Шо был совершенно спокоен, хотя в его душе и поселились сомнения. За всю свою жизнь он никогда не испытывал неприязни к демонам, скорее наоборот – Казуки учил, что к существам, отличным от людей, надо относиться так же, как к людям. Потому как на самом деле в них нет особых различий. Они так же умеют мыслить, дышать, чувствовать боль и эмоции. И даже отживают такой же недолгий век, равно как и люди. Ранее юный ученик просто брал эти поучения на заметку, но только сейчас задумался о том, откуда Казуки вообще известно что-либо о демонах. И вывод напрашивался самый очевидный. - Ты ведь тоже участвовал в той войне, верно? – Казумаса поднял на учителя непоколебимый взгляд. В душе Шо был более чем уверен, что сейчас мало-помалу он узнает что-то о своём истинном происхождении. Информация о том, что его в младенчестве нашли посреди поля битвы, никому не раскрывалась, кроме приближенного круга лиц. А теперь Кохаре вдруг показалось, что Казуки знает даже больше обо всей этой истории. И о войне тоже. Шо небеспочвенно посчитал, что этот поход мог бы помочь больше узнать о своем рождении. И, возможно, о настоящих родителях. - Да, - негромко, на выдохе признался Казуки, устало свесив голову. – Я был одним из рыцарей. И я желаю остановить надвигающуюся резню прежде, чем грянет гром. --- Два долгих дня медленный и громоздкий поезд был в пути, и наутро третьего отряд из лучших воинов во главе с принцем Амано наконец-то сошли на старой платформе такого же старого города под названием Шимахиро. Уставшие от долгой поездки капитаны и их подчиненные подтягивались и разминались, а некоторые из них вытаскивали из поезда тяжелую клетку с закованным внутри демоном. Солнце палило здесь нещадно, ещё сильнее, чем на родине Торы, и люди, что их окружали, были все загорелые и белозубые, отчего-то напоминая Шинджи поджаристых поросят на вертеле. - Давно не был на родине, верно, Такаши? Тора обратился к своему советнику, молодому мужчине с каштанового цвета волосами и неуёмной страстью к алкоголю. Вообще-то Такаши Сакамото хоть и был Шимахироанцем, но сильно отличался от своих земляков. Отдав принцу много лет в услужении, у Такаши, или, как его все называли, Саги, кожа была смугловата лишь чуть-чуть. Он и характером выдался более аристократичным, нежели развязным и простым, как здешние жители. Его происхождение выдавали только темно-карие глаза, типичные для этой местности, и сравнительно высокий рост. - Давно, – согласился Сага, а затем, резко выдохнув, закинул себе на плечо ремень продовольственной сумки. В ней он также прятал оружие, но не собирался демонстрировать его в городе, где местные весьма не жаловали вооруженных приезжих. На вокзале было не слишком людно, однако странное сооружение из досок, похожее на закрытую клетку, собрало множество любопытных зрителей. Во избежание лишних сплетен Тора приказал накрыть его тканью, чтобы сверху никто не увидел демона, а затем погрузить на повозку. Отряд Торы состоял из самых проверенных и верных людей – десятка воинов и трех капитанов, включая Сагу. Амано позаботился о том, чтобы они переоделись в повседневные одежды, обычные для Шимахироанцев. Поэтому на данный момент трудно было отличить их от разномастной шумной толпы, разве что по статной осанке да необычной ноше в повозке, тщательно сокрытой от посторонних взглядов. Город оказался не слишком интересным, скорее самым обычным городком с кучей людей. Здесь ещё не были развиты множества структур, делающие жизнь среднестатистического жителя комфортнее. Всё, что имелось из необходимого – это электричество и канализация. Торговый рынок разросся в самом центре Шимахиро, словно гигантский цветок, и порой по качеству товаров и публике его можно было сравнить разве что с цветком раффлезии*. Неширокие улицы были заполнены народом. Сага заранее упоминал в поезде, что люди ведут здесь праздный образ жизни, потому они наверняка застанут какое-нибудь веселое гулянье. Что и случилось: по одной из главных улиц, единственной вымощенной камнем, шествовал парад из пёстро разодетых людей. Выстроившись в три ряда, девушки взмахивали длинными цветастыми юбками и гремели каким-то музыкальным инструментом в руке, напоминающим железный обруч с бубенцами. Мужчины тоже энергично выкидывали коленца, умудряясь при этом играть на разных струнных инструментах. Ожидая, пока парад пройдет дальше и освободит дорогу до гостиницы, Тора невольно залюбовался: люди вокруг искренне улыбались и столь радостно танцевали, словно завтра умрут. Словом, проживали свою жизнь так, чтобы ни о чем не жалеть. Именно в этот миг мужчина вдруг вспомнил ту улыбку, которой одарил его Шо, когда принц пообещал ему свободную жизнь. Счастливую, нежную, полную надежды. - Мы запасаемся провизией и сразу в путь? – донесся до принца сквозь шум карнавала звонкий голос Саги. Первый советник вопросительно смотрел на своего правителя, и в его глазах явно читалось то, что с дороги никто из отряда не прочь немного отдохнуть. Выбор у Торы был небольшой, хотя ему самому больше хотелось размяться после утомительной поездки. Кивнув в знак согласия, Шинджи распорядился, чтобы воины закупили продовольствие, отдохнули и после были готовы к длительному пути. Как бы то ни было, принц заботился о своих людях и знал, что за границей Шимахиро, ставшего когда-то последним оплотом в войне демонов и людей, их не будут ожидать ни теплые кровати, ни горячая пища или вода. Прямо за чертой города начинался пустырь, поросший низкими травами и вереском, высохший и безлюдный. А что за ним, Тора не знал в принципе, потому что никто не ходил дальше, до сих пор опасаясь встретиться лицом к лицу с нелюдями. Повозку с клеткой оставили на небольшом постоялом дворе. Прикинувшись бедным путником, Тора не стал заказывать отдельную комнату и просто договорился с хозяином, что подремлет возле конюшен, рядом с клеткой. Дом, в котором размещалась гостиница, был полностью закрытым, и сверху, наверное, представлялся как квадрат, с огромной площадкой в центре, по которой изредка бродили постояльцы. Внутреннее убранство здесь было минимальным, но Тора был благодарен судьбе за то, что конюшни находились внутри, и лишних глаз тут было немного. Внутрь двора выходили окна всех комнат этого дома, но никто практически не обращал внимания на усталого путника, прислонившегося спиной к стене, и на его наглухо закрытую клетку. - Пить… Тора резко дернулся, не понимая, почудилось ли ему, или он кого-то услышал. Его ладонь машинально оказалась на рукояти кинжала, скрытого под одеждами. Вокруг не было ни души, никого, кто бы мог заговорить. Яркое солнце палило нещадно, воздух был душным, и тогда Тора немного успокоился, решив, что это просто от жары, либо привиделось во сне. - Воды… Медленно повернув голову, Шинджи с ужасом осознал: голос, умоляющий о влаге, исходил из клетки. Прямо напротив него проснулся истощенный демон, и, что самое неприятное, принц был совершенно один. Воины в это время были невесть где, и Шинджи вмиг пожалел, что отпустил всех, не оставив хотя бы охраны. И мало ли что сделает демон, узнав об этом. - Пож… алуйста… - внутри клетки тихо звякнули кандалы. Амано сглотнул слюну, ощущая, как по коже проходит холодок. Желудок неприятно сжался, но Тора мысленно приказал взять себя в руки. Он правитель, он воин, и он готовится идти на войну, где будут тысячи таких же существ. - Не стони, отродье, - грубо ответил Шинджи, ударив локтем по доскам клетки. – Сейчас принесут. Демон мгновенно затих, и мужчине почудилось, что даже не дышал. «Что ж, тем лучше. Я незаметно сбегаю за водой и вернусь», – так решил наследник огромной страны, стараясь бесшумно отойти от клетки и вспомнить, где находится ближайшая бочка с водой. Но Торе было неведомо, как в этот момент во тьме клетки, накрытой плотной тканью, вспыхнули злобные ярко-желтые глаза. --- Красивые зеленые пейзажи медленно проплывали за окном. Это было не так быстро, как на поезде, но его хотя бы не пришлось ждать целых двое суток. В тот же день, как Казуки открыл новую сторону своей истории, Казумаса подготовил для далекого путешествия небольшой дилижанс и пару тягловых породистых коней. Тяжелые, приземистые животные часто всхрапывали, и от земли из-под их мощных копыт поднимались в воздух тучи пыли, сверкающие в солнечном свете. Казумаса молча всматривался в их лоснящиеся спины и бока и старательно не обращал внимания на Казуки. Конечно, юноша не мог не разозлиться на учителя. Сатоо воспитывал его с самого нежного возраста и был единственным, кому Шо безраздельно доверял. Но, как оказалось, сам учитель много чего не договаривал ученику. И не посчитал нужным поделиться чем-то столь важным о себе. - Ну, Казу, сколько можно дуться? - Сколько нужно, – Шо крайне редко открыто проявлял недружелюбие, зачастую вместо этого лишь демонстрируя фальшивую вежливость. С самого детства его приучали во всем быть смиренным и сердобольным, как первый снег по осени, и не быть слишком импульсивным. Казумаса привык держать себя в узде и игнорировать даже грубые обиды. Но в этот раз, услышав, что Казуки оказался тем, кто нашел его на поле боя, Шо разозлился и запустил в учителя яблоком. - Да будет тебе, Казу, - виновато развел руками последний, примирительно глядя на рыжего юношу. Дилижанс был достаточно просторным для двух человек, так что, едва покинув пределы своего города, Казумаса тут же переоделся в привычные мужские футболку и брюки. Накинув на плечи безрукавку с капюшоном, наследник страны Трех Зим сунул руки в карманы и отрешенно наблюдал за льющейся под колесами дорогой. Кони везли их до самой ночи, пока кучер не остановил транспорт и не попросил о небольшом отдыхе для животных. За исключением его, принца и его учителя больше никто с ними не поехал. На следующее утро Шо проснулся от теплого солнечного луча, бьющего в глаза. Сонно зажмурившись, Кохара нехотя зашевелился, отворачиваясь от яркого света, и осмотрелся. Первое, что он увидел – это пустое убранство дилижанса. Как заснул вчера, юноша помнил плохо, но, кажется, его уложил Казуки, подстелив на скамью плед и укрыв сверху своим тонким плащом. Поскольку спать было не так жестко, как на твердом дереве, Казумаса пришел к выводу, что за это можно простить Казуки и больше не обижаться. Судя по тишине и покою, дилижанс не двигался, и Шо, собравшись с силами, потянулся и сполз со своего места. Отворив дверцу транспортного средства, он вяло вылез на свежий воздух. В первую минуту его сердце пропустило удар, а дыхание резко сбилось. Снаружи его оглушили голоса десятков разных птиц и стрекот цикад, прячущихся высокой, зеленой траве. Непревзойденная красота природы буквально обрушилась на впечатлительного юношу, который мало чего видел в своей жизни, кроме белоснежных полей да холодного лета с минимумом зелени. Сейчас же перед ним распростерся огромный контрастный мир: ветер трепетал в кронах платанов с толстыми стволами и раскидистыми ветвями. Пышная трава, словно мягкий ковер, покрывала открывшийся взору край поляны, усыпанной фиолетовыми и желтыми цветами. В насыщенном влагой воздухе Кохара почувствовал аромат горьких полевых растений. Дилижанс стоял в тени, под сенью дерева, сквозь листву которого пробивались солнечные лучи. Эта картина была столь живописна, что у Шо защемило в груди от внезапно подкатившей радости, словно он открывал для себя весь мир заново. - Казумаса? – услыхав знакомый голос, Шо обошел дилижанс и нашел учителя сидящим прямо на траве. Рядом с ним отдыхал кучер, и они, видимо, до этого о чем-то негромко разговаривали. Стоило Кохаре появиться, как разговор мгновенно стих и, натянув вежливую улыбку, Казуки приветственно взмахнул рукой. - Что происходит? – решив сделать вид, что ничего не заметил, юноша тоже состроил совершенно невинную мордашку. – Почему мы не едем? Времени у нас не так много. - Мы хотели дать тебе поспать, – просто ответил Казуки, пожимая плечами. – Дальше дорога будет каменистая. Несмотря на то, что Шо знал своего учителя практически всю жизнь, почему-то теперь его поведение казалось странным. Казуки явно что-то скрывал и недоговаривал. И первым, о чем тут можно было подумать, это то, что готовится какой-то заговор. Казумаса помотал головой, мысленно отрицая подобный вариант – всё-таки Казуки был ему как отец, и он просто не мог совершить нечто подобное. Не мог, и всё тут. Ведь он был единственным человеком, относившимся к Шо тепло и нежно. Так что собственные подозрения показались юноше беспочвенными и бредовыми. - Поехали, - Казумаса благосклонно кивнул и попытался искренне улыбнуться учителю, но получилось только неуверенно скривить губы. – Нам нужно скорее нагнать Тору. --- По спине Амано пробежал озноб, а кувшин, который он нёс, выскользнул из рук и с грохотом разбился о каменный пол. Керамические осколки разлетелись в стороны, словно водные брызги, и затем во внутреннем дворе гостиницы вновь воцарилась глухая тишина. Не было слышно перестука копыт единственной лошади, что была заперта в самодельном загоне и рядом с которой Тора оставлял клетку. Пока принц был на месте, он видел, как нервничает животное, как перебирает ногами и фырчит, прижимает рыжие уши к голове, чувствуя находящегося рядом демона. Но теперь её свежий труп валялся в сене с окровавленной гортанью. Раскрыв глаза от ужаса, Тора смотрел на разбитую клетку, на расщепленные доски, которые некто очень сильный будто пережевал и выплюнул. Шинджи не мог понять, почему совершенно ничего не услышал, хотя воду набирал совсем недалеко. Не было ни громкого ржания, ни прочего шума. Вот только демон пропал. - Плохо… - мгновенно подбежав к клетке, Тора тщательно осмотрел её, тихо повторяя про себя: - Плохо, плохо, плохо… Всё было выломано. Обломки досок острыми краями торчали наружу, а некоторые из них вовсе превратились в щепки. Заглянув на дно клетки, мужчина обнаружил цельные, но открытые кандалы: судя по всему, их пленник сломать не смог, поэтому открыл каким-то другим хитроумным способом. Тора прикинул в уме, сколько оставалось времени до оговоренной заранее встречи с воинами и поджал губы, понимая, что пока придется рассчитывать только на самого себя. А демона - их единственный источник информации - надо было найти всенепременно и быстро, пока его никто не увидел. Повернув голову в сторону дохлой лошади, он отметил, что силой этот демон обладал отменной. Труп животного выглядел ужасно, особенно тёмный язык, вывалившийся из пасти и выпученные в предсмертном страхе глаза. Однако неожиданный, громкий крик, раздавшийся из глубины дома, заставил Тору тут же вскочить на ноги.