Мир в огне, солнце в дыму

- Чу… чудовище! – невысокая девушка в одежде прислуги едва могла вымолвить хоть слово. Она только хлопала ртом,широко распахнув глаза и указывая дрожащим пальцем в сторону длинного коридора, огибающего второй этаж всего постоялого двора. Вид у неё был как у рыбы, обреченно трепещущей в сетях рыбаков. – Там было… с хвостом! - Благодарю, – быстро произнес Тора, и со всех ног ринулся в указанном направлении. Оставалось лишь надеяться, что она не успеет поднять панику и рассказать о демоне кому-либо. Тора не сомневался, что кричала именно она, и это спасло её жизнь, испугав сбежавшего монстра. Однако где теперь искать ушастое отродье, принц не ведал. Тора бежал по длинному, пустому коридору и пытался определить, где могла спрятаться его цель. Внешние коридоры гостиницы пересекались друг с другом, огибая всё здание по периметру, так что с любой точки можно было осмотреть внутренний двор. Двери комнат везде были закрыты, а забраться на крышу по отвесной стене даже демон вряд ли смог бы. «Куда теперь?» – Тора лихорадочно соображал, оглядываясь по сторонам. На всякий случай он вынул саблю из-за пояса. И тут же до него наконец дошло. Мысль вспыхнула в голове так ярко, что принц готов был надавать себе по щекам за несообразительность: «Выход здесь только один!» Метнувшись обратно вниз, Тора едва не запутался в собственных ногах и не упал с широкой каменной лестницы. Однако его старания были вознаграждены – черная тень быстро мелькала у стен первого этажа постоялого двора. Хвостатый оказался довольно хитрым и прозорливым, в чем Амано убедился вновь с тех пор, как обнаружил вскрытые наручники: он специально напугал бедную девушку, чтобы отвлечь своего конвоира от входа, закрытого дубовыми двустворчатыми воротами. Видимо, как только демон сломал клетку, Тора уже возвращался, и ему просто не хватило времени для того, чтобы преодолеть ворота. Амано вскинул руку с ножом, пытаясь прицелиться в демона на ходу. К слову, последний бежал невероятно быстро, так что почти сливался в черное пятно. И рассчитать точно было очень сложно, но выбора у Торы просто не было. Прикинув на глаз силу и скорость, с которой он метнет клинок, расстояние от него до демона, принц рассчитал примерную точку, где будет находиться беглец в нужный момент. Размахнувшись, Шинджи метнул клинок: тот завертелся, описывая в воздухе серебристые круги и отражая яркие лучи солнца, а затем пустынный двор прорезал то ли рык, то ли визг – звук был такой, будто кто-то отдавил хвост дворовому коту. Демон споткнулся у самых ворот, схватившись, как заметил Тора, за свой живот обеими руками. Клинок вонзился ему в бок таким образом, что, скорее всего, пронзил печень. Не издав больше ни звука, черноухий беглец упал на колени, а затем завалился на живот, подняв вокруг себя пыльное облако. - Блин… - вспомнив о том, что раны на таких заживают очень быстро, Тора бросился в сторону развороченной клетки, чтобы извлечь оттуда наручники. Уже минуту спустя, прежде чем рана на теле демона затянулась, тот был надежно закован. При ярком дневном свете Тора видел его впервые, и даже поразился тому, как мог страшиться такого невысокого и хлипкого существа. Кожа демона была бледна, будто поверхность луны, и с ней очень четко контрастировали черные недлинные лохмы существа и того же цвета рваные одежды. Но Шинджи помнил о том, что демон был очень умён, поэтому нельзя было недооценивать его. И для начала стоило спрятать все эти звериные различия в виде хвоста и ушек, чтобы никто больше не заметил. Подумав о той девушке, ставшей невольным свидетелем, Тора вздохнул, но решил, что позже договорится с ней полюбовно. Стащив с обломков клетки плотную ткань, которой покрывали тюрьму демона сверху, принц накинул её на пленника, приказав не сопротивляться, или на этот раз Тора отрубит ему голову. К его удивлению, нечисть кивнула и послушно завернулась в ткань. Теперь оставалось только достать где-нибудь новую клетку. *** Начищенный дилижанс, с легкостью преодолевающий даже совсем испорченные дороги, въехал в темную прохладную подворотню. Перекладины колес иногда поскрипывали, стоило транспорту наехать на слишком высокую кочку. Но неизменно крутились они в направлении небольшого города, который повстречался странникам на пути в Шимахиро. Благодаря тому, что Казумаса довольно быстро отъехал из родных краев, он сейчас имел все шансы нагнать принца Амано, прежде чем тот пустится из Шимахиро, сквозь пустыри, навстречу неизведанным землям. По расчетам Казуки, поезд туда двигался значительно быстрее дилижанса: сейчас-то отряд Амано уже давно высадился там. Но им с Казумасой до конечного пункта поездки оставался всего день пути. Тракт в Шимахиро пролегал через небольшой, но, по слухам, опасный город Шики Кура. Местные, как успел рассказать заболтавшийся учитель Кохары, сокращали название города просто до «Куро», что означало «черный». Почему так – Казумаса понял, стоило только выехать из-под ворот. В этом захудалом уголке земли всё и вправду было каким-то серо-черным, однотонным и унылым. Улочки не были вымощены камнями, и жеребцы месили копытами подсохшую грязь. Дома, кое-как выстроенные из тёмного камня, в большинстве своём покосились и потрескались, а люди не желали даже выглядывать на улицу, спешно захлопывая окна дощечками. Единственным ярким пятном, напоминающим о том, что за воротами большой пышущий жизнью мир, было само небо; голубое, с редкими тучками, проплывающими вдалеке. - Как странно всё, - промямлил Кохара, стараясь казаться не слишком любопытным. – Какое тусклое место. - Здесь часто случаются набеги кочевников, - наставительным тоном вещал Казуки, подняв указательный палец. – Поэтому люди очень настороженные. А поскольку в городе бурно процветает работорговля, мы не будем выходить наружу, просто проедем мимо. И тем более ты, Казумаса. Казуки одарил своего ученика критичным взглядом, ясно намекая на то, что Шо и без своего наряда выглядит вполне как миловидная девушка. А холеные руки и ухоженный вид наверняка выдадут в юноше аристократа, чего уж точно нельзя было допустить в этом городе. Шики Кура, или просто Куро, раскинулся на обдуваемой всеми ветрами равнине, прямо на главной дороге, тянущейся вдоль островного архипелага. Потому почти все караваны торговцев, идущие на другой конец острова, следовали через этот город. Однако слухи о Куро заставляли многих странников ехать в объезд; они разумно считали, что лучше уж потратят четверть дня, огибая темные высокие стены, нежели рискнут в городе собственной свободой. - Я думаю, всё-таки стоит остановиться ненадолго, - поразмыслив какое-то время, задумчиво выдал Казуки. – Надо отправить принцу Амано срочное письмо о том, чтобы он подождал нас. Это не займет много времени. - Стой, а это не опасно? – взволнованно спросил Казумаса, хватая учителя за запястье. Ему и самому хотелось уже быстрее добраться до пункта их назначения и увидеть Тору, однако юноша боялся надолго расставаться с Казуки. Особенно в таком месте. Учитель успокоил, сказав, что скоро явится, и велел Кохаре оставаться на месте и не вылезать из транспорта. Хотя Шо не мог знать наверняка, ему всё казалось, что их кучер тоже не совсем обычный. Пусть сейчас были видны только его спина и плечи в маленьком окошке, однако всё равно чувствовалось, что он наблюдает за Кохарой. «Или мне просто кажется», – задумавшись, решил Казумаса, и вновь заглянул в окошко на улицу. На мостовой перед дилижансом столпились босые дети. Ободранные, грязные и нищие, они молча смотрели на рыжего принца и тянули к нему свои ладони, вымаливая милостыню. Шо даже не понял сразу, каким образом они так быстро окружили транспорт, не наделав шума. Это казалось немного пугающим, однако, взглянув на изможденные лица детей, его сердце тут же смягчилось. Он подумал, что будь город Куро владениями Шинджи, здесь ни за что не процветала бы бедность. - Э-эй! – неожиданно окликнул юношу кучер, услышав скрип открываемой дверцы. Шо вылез наружу, отцепляя с пояса мешочек с монетками и как-то неважно отметив грубоватое обращение кучера к себе. Увидев блеск золота, дети словно обезумели: в считанные секунды из-за спин малышей, некоторым из которых и десяти зим не было, появились острые клинки. Казумаса растерянно замер на месте, в то время как кучер вдруг спрыгнул со своего места и загородил его собой, готовый защищать от озлобленных детей. Всё получилось как-то слишком быстро. Несколько маленьких алчных охотников за золотом окружили их. Пара самых мелких, не сговариваясь, поднырнули под руки кучера. В тихом, безмятежном воздухе раздался звон монет, а за ними последовал глухой стон. Острая, удушающая боль охватила всё тело Шо. Он успел только моргнуть, прежде чем увидел оказавшегося сбоку кучера, у которого из груди торчал нож. Медленно опустив голову, Казумаса неверяще уставился на грубую деревянную рукоять ножа, торчащую из его живота. Боль была оглушающей, а из горла хлынул поток горячей терпкой крови, окропив землю темными каплями. Схватившись за рукоять, Шо попытался вытащить оружие из себя, но силы неожиданно быстро покинули тело. Руки не слушались, словно были чужими. А затем земля перевернулась и наступила кромешная темнота. Стоило только открыть глаза, как окружавшая его картина начинала расплываться и рябить в глазах. Если бы организм был каким-нибудь предметом, то Шо однозначно мог сказать, что внутри него все кипело, как в чайнике. В голове тут же кольнуло острой болью, а вслед за этим пришла другая – тупая, но не уходящая. Из-за того, что рука юноши лежала близко к лицу, он ощущал собственное горячее дыхание, от которого становилось душно. Почему картинка перед ним плыла, Казумаса понял спустя несколько мучительных минут: оказалось, что это он сам лежал на дне хлипкой повозки, причем необычной. В таких часто перевозили рабов. Широко раскрыв глаза, Шо подскочил и недоуменно осмотрелся вокруг. В трясущейся деревянной повозке, помимо него, сидели ещё несколько изнуренных женщин, молодой мужчина и его кучер, ещё без сознания. Клетка изнутри была старая, но крепкая – на её прутьях, отполированных многочисленными прикосновениями, виднелись зазубрины, царапины, даже следы от зубов. Дерево толщиной с ладонь, оказалось слишком крепким для сил невольников. Снаружи проплывали всё те же безжизненные пейзажи мрачного города Куро. «Стойте… разве я не умер?» - Шо тщательно обследовал пальцами свой живот. Он обнаружил, что его рана была туго перевязана полосками ткани, насквозь пропитавшимися кровью. Судя по обстановке, кто-то подобрал их и решил сделать своими рабами. Иной причины, почему они оказались здесь, Казумаса не представлял. - К…куда мы направляемся? – Шо попытался обратиться к рабыням, но те только прижались друг к дружке сильнее и затравленно глядя на ухоженного красивого юношу с рыжими волосами. Казумаса не представлял и не хотел знать, сколько стоят на рынке рабов такие как он, молодые и женственные. Мыслями Кохара вернулся к Казуки, который, потеряв своего ученика из виду, наверняка очень волновался. Что было делать дальше, юноша теперь не имел ни малейшего понятия. Однако спустя несколько минут пробудился кучер дилижанса, в котором ехал Шо. И первым делом осмотрелся – сначала вокруг, а затем перевел взгляд на свои скованные руки и ноги. Только сейчас Казумаса заметил, что наручников не было лишь на нём самом. Кто-то явно посчитал, что с такой дырой в животе юноша точно никуда не убежит. - Где мы? Где Казуки? – к ещё большему удивлению, кучер не только был жив, но и двигался довольно активно, будто бы не его сердце пронзили кинжалом. Это показалось Казумасе каким-то странным, и невольно навело на мысли о том демоне, которого Тора показывал в подземельях. Того тоже ранили, как только могли, однако нечисть не умирала. «Не может он быть демоном, - пришел к выводу Кохара. – У него нет ни рогов, ни ушей, ни хвоста, это факт. Просто ранение оказалось не таким серьёзным, каким виделось поначалу». Кучер выглядел растерянным, он то и дело вплетал пальцы в свои недлинные волосы, светлые, но блеклые, или касался худого лица с острыми скулами, будто убеждаясь, что ещё жив. Его тонкие брови создавали впечатление, будто он всё время злился, а бледные губы он всегда кривил, словно от недовольства. - Черт. Этого только не хватало, – выругался он про себя и окинул взглядом Кохару. Вид юноши тоже оставлял желать лучшего: все красивые дорогие вещи с него просто сняли, оставили лишь порванную рубашку да мешковатые штаны. Потому Шо стоял босой, и прижимал руку к собственной ране. Никак не прокомментировав это, кучер, которого, как помнил Кохара, звали странным именем Бё, топнул ногой от досады и схватился за прутья клетки. - Выпустите, с-суки, я же вас живьём сожру! Из повозки не было видно, кто ей управляет, потому как со стороны предполагаемого возничего в клетке была сделана деревянная стена вместо частокола прутьев. Никто Бё так и не ответил, и он бросил это бесполезное занятие, обратившись к Кохаре. - Ты! Как твоя рана? - Д-да всё в порядке… наверное, – неопределенно дополнив, ответил юноша, осознавая, что боль от раны немного стихла. Хотя и не ушла насовсем. - Отлично, - с безразличием в голосе фыркнул Бё, явно задумываясь не о состоянии Шо. - Чертовы спиногрызы. Как только посмели, мелкие стервятники! Казумаса хотел было попытаться успокоить его, но этого и не потребовалось: повозка качнулась, остановившись, и стоявшего на ногах юношу по инерции дернуло вперед. За дорогой никто из них не следил, потому, осмотревшись, Шо заметил, что они подъехали к некоему зданию. Белые, невероятно ровные стены кто-то будто отрезал острым ножом и обложил ими великолепный дворец. Из стрельчатых окон по периметру стены торчали дула тяжелых пороховых пушек – о них Казумаса только читал, но никогда не видел своими глазами. Возничий перекинулся с кем-то парой слов, очевидно со стражей, охраняющей эти стены. Сев и поджав под себя ноги, Казумаса услышал довольно грубый голос стражника на исковерканном диалекте. Из нескольких брошенных фраз стало ясно, что рабов в повозке везут правителю этого города. Большой дворец отличался внешним убранством и показным пафосным интерьером. На фоне серых малолюдных улиц он казался огромным и ярким паразитом, давно высосавшим все соки из несчастного города. Повозку с пленниками остановили во внутреннем огромном дворе. Осматриваясь, Казумаса отметил, что охраны на стенах очень много, не меньше чем и за тяжелыми, железными воротами. Шо хотелось поделиться с Бё своими наблюдениями, но в этот момент к клетке подошёл широкоплечий, мускулистый человек в белой тоге, перекинутой через плечо. Прошлепав сандалиями по сухой, пыльной земле вокруг клетки, он остановился и, бряцая ржавыми ключами на связке, отворил её. Бё будто только этого и ждал – он резко метнулся вперед, к выходу, видно, рассчитывая пролезть у здоровяка под рукой, но ничего не получилось. Одним быстрым ударом кулака в лицо охранник откинул Бё к стенке. При этом на лице здоровяка не отразилось абсолютно никаких эмоций. - Блять… Ах ты… - неудавшийся беглец сжал ладонью лицо, тихо взвыв от боли: по его руке мгновенно потекли струйки темно-красной крови. – С-сука, мой нос! Глядя на страдания Бё, Шо глубоко вздохнул, попытавшись успокоиться и привести мысли в порядок. Тем временем силач потянул за длинную цепь, валявшуюся на дне повозки, к которой, как оказалось, были прикованы цепи остальных рабов. Всех, кроме рыжего юноши и его кучера. - Пошли, вперед! – пробасил охранник, чуть ли не силком выпихивая изнуренных людей из клетки. Куда их потом определят, Шо понятия не имел, но понадеялся, что сможет в будущем освободить несчастных. Когда рабов увели, к клетке подошел другой, более коренастый, но не менее сильный человек. На нём была не обычная тога, а расшитая рисунками солнца белая туника и пепельного оттенка плащ. Его слегка загорелая кожа лоснилась, будто начищенная маслами. Но по виду можно было точно сказать, что этот человек здесь такой же служивый, как и все. - Я, конечно, могу применить силу, господа, - вежливо предложил он, сцепляя пальцы в замок и внимательно рассматривая раненых странников. – Но вы ранены, и по виду не из бедных слоёв общества, потому, предлагаю спокойно и добровольно последовать за мной. - Я те щас последую по… - вскинулся было разозленный Бё, однако тут же был остановлен Шо, который вытянул руку в сторону, не позволяя кучеру наброситься на наглеца. - Может, и объясните по пути, почему нас заперли с рабами и привезли сюда? И снимете ли оковы с моего спутника? Коренастый человечек склонил голову, растянув рот в сальной улыбке, отчего стал похож на жабу, и кивнул. Да и менее безболезненного выбора выйти из этой ситуации Шо пока не видел. - Ваши тела нашли на земле, и вас подобрал один из местных работорговцев, - спокойно начал повествование их охранник и сопроводитель. – Очевидно, что вы не местные, потому как в наших краях не встречается огненный цвет волос. Поэтому вас тщательно перевязали и доложили об этом нашему господину. - Так вы чо, не освободите меня? – грубо прервал Бё, вытянув перед собой руки, скованные наручниками. Кохара перевел взгляд с красных от крови запястий кучера к человеку в тунике, молчаливо задавая тот же вопрос. Но в ответ охранник только улыбнулся, ещё более елейно, чем раньше. - Не велел господин. Не беспокойтесь, сейчас вы с ним поговорите. Казумасу и Бё провели по узкой каменной лестнице, которая начиналась прямо во дворе. Что удивляло Шо, так это щепетильная ровность всех поверхностей. Будто кто-то строил этот дворец из красиво нарезанных кусков мягкой белой глины. Внутри полы этого места были выложены белой плиткой, а на стенах повсюду висели лёгкие и прозрачные шифоновые ткани разных цветов. Если бы Шо не видел города снаружи, то подумал бы, что попал в какое-то райское спокойное место. Однако в данный момент он шёл невольником следом за неизвестным человеком, а рядом находился друг Казуки, и они оба были ранены. - Сначала отведём тебя умыться, - человек резко обернулся и ткнул пальцем в Бё. – Нельзя представать перед господином в таком виде. - Чё? – кажется, Бё был более чем доволен своим видом, несмотря на то что половина его лица была в крови из-за разбитого носа. – Ведите, нахер, к вашему повелителю всей этой безысходности. И пусть пожрать дадут. Но, прежде чем он успел воспротивиться, Бё подхватили под руки с двух сторон – двое таких же парней в тогах, точно как они видели ранее, и потащили в сторону. Похоже, его это совсем не устроило, и нецензурная брань не стихала до тех пор, пока Бё не завели в другую комнату. Шо разволновался, поглядывая назад, но человек в тунике с солнышками успокоил, пообещав, что скоро они снова воссоединятся. Он провел Шо по узкому, похожему на лабиринт коридору, и вскоре они остановились перед толстой деревянной дверью с вырезанными на ней красивыми птицами. Провожатый вежливо кивнул, взмахом руки приглашая войти. - Проходите, господин ждёт. Створки дверей, сухо скрипнув, отворились, и Казумаса оказался в просторном светлом помещении. Так же как и в вычищенных коридорах, стены здесь были белыми, увешанными красивыми тканями. Принюхавшись, Шо почувствовал слабый сладковатый аромат неизвестного происхождения. Он витал в воздухе, и им невозможно было не дышать. У стены, посреди комнаты, стояла широкая кровать с балдахином. Огромная и на вид невероятно мягкая. На ней возлежал мужчина, возраст которого Шо определить сразу не смог. У того было бледное, напомаженное лицо и худое тело, но отчего-то всё равно казалось, что этот господин раза в два старше Казумасы. Пока Шо с удивлением осматривался, мужчина вынул изо рта какое-то курительное приспособление, которое было соединено тонкой трубкой с большим кувшином на полу. - А они не ошиблись, - незнакомец хитро улыбнулся, сверкнув белыми, как жемчуг, зубами. – Ты и правда мальчишка не из бедняков. Красивый, да ещё какой ухоженный. Как заблудившийся домашний котёнок. Последнее предложение он произнес особо тягуче-сладко, словно и вправду нашел на улице красивую зверюшку. Выдохнув в воздух колечко дыма, мужчина поднял руку, поправив свои отросшие до плеч волосы, по цвету напоминающие шоколад. Несколько огромных дорогих колец на его пальцах поймали отблески солнечных лучей. - Можешь называть меня Йошики, я не обижусь. В белой распахнутой безрукавке он напоминал какую-то редкую птицу в золотой клетке. Судя по тому, что он не стеснялся являть миру свой обнаженный торс, Йошики вряд ли страдал от излишней скромности. - Пожалуй, сначала надо было тебя умыть, – приняв молчание юноши за слишком сильное удивление, Йошики беспристрастно осмотрел Шо с ног до головы. Вид юноши в окровавленной одежде действительно оставлял желать лучшего. Равно как и спутанные грязные волосы, и нездоровый цвет лица после обильной потери крови. - Постойте, мой спутник… - Он уже принимает ванну. Не волнуйся, м-м-м… - тактично промычал Йошики, подняв на гостя вопросительный взгляд. - Казумаса. Я… - собравшись привычно выдать титул, Шо, вдруг осёкся, вспомнив слова Казуки о том, что в этом городе лучше не выдавать свою знатную кровь, иначе это чревато неприятностями. Какими точно, Казумаса не знал, но этому человеку точно не доверял. Потому наспех придумал оправдание, вспомнив о том, что его учитель всегда выглядел опрятно и красиво. – Я… просто служил во дворце. Там… очень заботились о внешнем виде. - Хм-м… - движения Йошики были не лишены излишнего актерства и пафоса, будто он не жил, а исполнял замысловатый танец. Спустив ноги и аккуратно поднявшись с постели, мужчина ближе подошел к юноше, чтобы осмотреть со всех сторон. Его нос в самом деле напомнил Казумасе клюв. - Смеёшься, это хорошо, - неожиданно серьёзно произнес Йошики, с задумчивым видом дотрагиваясь пальцами до своего подбородка. – Вижу, ты не сильно нервный и уравновешенный. Люблю таких. Стоило Йошики только щелкнуть пальцами, как в комнате появилось двое слуг – красивых, как на подбор, мальчиков в тогах. Во всём этом Казумасе казалось что-то подозрительное и отталкивающее. Юноши, будто вышколенные щенята, выполняли все приказы молча, с каменными лицами. Для начала Шо искупали в небольшом узком бассейне с прозрачной водой. Господин этих белых палат сам лично следил за тем, как тщательно намывали Казумасу, и под его странным, слегка насмешливым взглядом вынужденный гость сильно смущался. Один из услужливых мальчиков осторожно снял с живота Шо повязку и тщательно промыл широкий шрам с запекшейся на нём кровью. Боль будто кинжалом вонзилась в грудь и кишки Кохары, но он терпеливо всё снёс. По окончании процедуры омовения юношу вытерли и одели только в одну-единственную тунику, длинной достававшую ему до колен. - Послушайте, господин Йошики… - Просто Йошики, - ухватив Кохару под локоть, мужчина проводил его обратно в спальни. - Йошики, - не стал спорить Казумаса, от смущения глядя себе под ноги. – Знаете, в городе остался мой учитель, и мне бы хотелось найти его. Он будет очень волноваться за меня. - Скажи мне, - вкрадчиво произнеся это, Йошики отступил и, оставив Кохару стоять, сел перед ним на край своей постели. - Ты мечтал когда-нибудь о лучшей жизни? О достатке и богатой пище на столе? Потянувшись к оставленной курительной трубке, Йошики сжал её губами. Эту тонкую золоченую насадку он изящно держал между указательным и средним пальцем, словно даже не сжимая. Мужчина исподлобья посматривал на юношу сонным взглядом, будто на самом деле только что проснулся. Его вопрос заставил Кохару вздрогнуть: к чему примерно он клонит, Шо начинал понимать. Вероятнее всего, Йошики хотел оставить красивого мальчишку с огненными волосами у себя, как одного из таких же слуг-щенят. Такой ход событий наследника зимней страны совсем не устраивал. - Нет, не мечтал. Простите, но я бы хотел пойти и найти своего учителя. И кучера моего отпустите. Будто на минуту задумавшись над его предложением, Йошики опустил отрешенный взгляд в пол. Он медленно и лениво выкуривал и пускал изо рта сладковатый дым, а Шо, не шелохнувшись, молчаливо ожидал ответа. - Будь по-твоему, - вскоре благодушно разрешил Йошики, натянуто улыбнувшись. – Но только с условием, что для начала я позову своего лекаря. Разве тебе не больно ходить с такой дырой в животе? Казумаса машинально положил руку на то место, где была рана, но всё же попытался выдавить из себя улыбку. Не зная почему, он не хотел ничего принимать от этого странного человека. Но, по крайней мере, Йошики предложил не пищу или воду, в которую мог что-нибудь подмешать, а помощь лекаря. Это было куда более кстати. - Ну… я и так смогу… - Не будь таким упрямцем, ведь о тебе беспокоится правитель этого города, а не какой-нибудь рабовладелец. Подобное недоверие оскорбительно, – вдруг капризно произнес Йошики с нотками обиды в голосе, и Шо ничего не оставалось, кроме как согласиться. Лекарь прибыл очень скоро, за это время Йошики предложил Кохаре прилечь, но тот отказался. Правда, чуть позже врач всё равно заставил Казумасу принять горизонтальное положение. А так как в спальне господина кроме широкой кровати ничего не было, Шо уложили именно на неё. Невольно прижимая свою рану ладонью, Казумаса нервничал из-за неприятного чувства, будто время уходит, течет сквозь пальцы, словно песок. Они потеряли в этом городе почти весь день, а ведь он мог бы уже очень скоро увидеть Тору. - Это удивительно, - голос лекаря отвлек Шо от посторонних мыслей. – Но его рана почти затянулась. Её даже зашивать не придется. - Но он по-прежнему испытывает боли, доктор, - Йошики кивнул, и Шо показалось, что врач кивнул в ответ, соглашаясь со словами правителя. – Не могли бы вы дать ему обезболивающего? С мудрым видом потерев пальцами подбородок, лекарь внимательно посмотрел на юношу. А Казумасе слабо верилось, что рана и правда могла затянуться так быстро. Хотя, если вспомнить те раны, что наносил Тора демону в подземелье, то тут и сравнивать было нечего. Резаная рана монстра затягивалась сразу же, на глазах. - Пожалуй, - откликнулся врач, с невозмутимым лицом роясь в своей увесистой, большой сумке. Спустя несколько секунд он извлёк на свет маленькую колбу с зеленоватым порошком и протянул её Йошики со словами, что это «временно избавит от боли». Вся ситуация казалась Кохаре какой-то странной: пока где-то там его искал Казуки, и грозила вот-вот разразиться война, а что случилось с Бё и вовсе было не ясно, он лежал на постели под балдахином, и какой-то подозрительный человек залечивал его раны. «Нужно поскорее бежать отсюда. Без вариантов», - решил для себя Шо, прикрывая глаза и прислушиваясь к своему телу. Резь в районе живота не стихала, в голове ощущалась тяжесть, а под глазами возникло неприятное тянущее ощущение, словно он не спал несколько дней. Йошики сполз на минуту с постели, судя по звуку, засыпав порошок в вазу, к которой была приделана трубка, а затем снова оказался рядом с Шо, протягивая ему тонкую, будто нос птицы ибиса, насадку. - Попробуй. Это уменьшит твою боль. Лежа на постели, Казумаса рассеянно кивнул, ощущая очередной слабый спазм, разлившийся по телу. Юноша зажмурился, закусив губу и желая как можно поскорее избавиться от мучений. Поэтому, резко выдохнув, он принял трубку из рук Йошики. Шо обхватил кончик насадки бледными губами и глубоко вдохнул, чувствуя, как в лёгких разливается приятное, чуть жгучее тепло. Но почти сразу в его горле сильно запершило, где-то в самой глотке, и Казумаса резко, сухо закашлялся. - Ну-ну, парень. Не думал, что ты в первый раз куришь, – сделав не слишком убедительное сочувствующее лицо, Йошики похлопал гостя по плечу. Трогать грудь и в особенности рану он предусмотрительно не стал. Откашлявшись, Шо вдруг почувствовал, что его боль начала понемногу улетучиваться. Тело больше не ломило, наоборот, оно стало лёгким, как облако, и внизу потянуло от приятного возбуждения. - Странно как-то… - выдал Казумаса, прежде чем его совсем накрыло, и смыло волной приятных ощущений. Голова закружилась, и силы словно покинули тело. Но он был в сознании и прекрасно видел, как пальцы Йошики слегка оглаживают его бедра, освобождая от мешающей одежды. - Н-не… - даже для сопротивления у Кохары просто не было сил. Он лежал перед этим человеком совершенно беспомощный и плохо осознающий во что влип. Более того, от той гадости, которую вдохнул Шо, тело предательски отзывалось даже на легкие прикосновения Йошики. По телу прошла заметная дрожь, когда мужчина резко навис сверху, бесстыдным, голодным взглядом осматривая полуобнаженный торс Шо. От одного только касания пальцами в области паха желание юноши стало почти болезненным, даже против воли последнего. Всё, на что хватило последних сил Кохары – это сжать запястье мужчины, в попытке остановить и показать, что он совсем не желает этого. Язык во рту уже не слушался, мускулы ощущались какими-то вареными и безвольными. Но Йошики и не думал сдаваться. - Доверься мне и просто получай удовольствие, – победно ухмыльнувшись, он взял валявшуюся на постели трубку и, склонившись так близко, что Шо ощутил жар его тела, сунул её юноше в рот. – Вдыхай.