Пшеничный чай

      — Тай-ши, вы свободны. Сегодня мне больше не понадобитесь. Да, проследите за законным утверждением Мешиновы, поручением всех почестей и жалований, и донесите о том каждому ханьцу. Мм… и я хочу щедро вознаградить И-лана. Он хорошо постарался. Фестиваль превосходен.       — Полностью согласен с вами, Хуан Шан. – склонился сухонький советник императора по юридическим вопросам. Поредевшие седые волосы торчали на маленькой блестящей голове. Держался он подчеркнуто официально, явно рисуясь. Голос его звучал искусственно, льстивой патокой. Под прикрытыми веками глаза постоянно бегали в поисках цели за что вцепиться. Император его откровенно недолюбливал. Сверкнул глазами, обратив взор:       — Отчего тогда в надлежащем месте тебя не было.       — Прошу простить меня, Великий Император, столь ничтожное создание, как я, не смог противиться людской природе и не выразить восхищение юному жрецу. Ведь неслыханной храбростью нужно обладать и сколь сложные пройти испытания, что блестяще и с легкостью, недостижимой простым людям, наш Повелитель…       — Достаточно. – взмахнул кистью, сдерживая лицо от вливаемой пустой патоки в уши, - Чтоб подобного впредь не случалось. Оставь нас.       — Будет исполнено, Хуан Шан.       Проводил взглядом сутулую старческую фигуру Лухан. Однако, Тай-ши зашел случайно именно в этот момент, или уже пошли слухи?       Несмотря ни на что, советник по юридическим вопросам незаменим по глубине знаний. В давнее время он сам обучал Лухана, что вызывало легкую ностальгию. Шо Фэн пробился к приближенным Отца и в высшие советники из древнейшей наследственной аристократической ветви гун. Уважаемая и почитаемая фамилия Шо первой степени знатности, появившаяся ещё во времена легендарного императора Яо, но, как водится, обедневшая.       Лухан даже вскинул брови, приходя к мысли, что Тай-ши единственный из сановников, служащих при Втором Императоре, кто удержался на своем месте по сей день. Колоритная фигура при дворце, неоднозначная. Количество поддерживающих его поражало. У Лухана были некоторые сомнения на его счет, но раз всевидящая ртуть Тяньву ничего не выявила, причин для того нет.       Отметив, что Ши-чжун и Чжи-цзинь-у остались, вскинул бровь:       — К вам это тоже относится.       — Мы будем неподалеку, Хуан Шан. – синхронно склонили коротко головы, проигнорировав приказ удалиться совсем, и вышли из комнаты. Лухан слегка ухмыльнулся, и обернулся к посетителю. Растерянно нашел пустоту на блестящих в лучах солнца каменных плитах и обвел внимательно личный кабинет взглядом. Прикрытые тканью полки, заваленные доверху ворохом желтоватых свитков, дощечками документов, карт, раскинутые хаотично вышитые квадратные циновки по полу, астрономические инструменты, несколько удачных прототипов Ань Бэкхёна, ждущих когда их опробуют. Пара любимых клинков и мечей у стены, длинная скамья и резная насквозь ширма рядом с низким столом Шэжэнь, выполняющего иногда обязанности писца, по правую руку. На пастельно желтую ткань рукава наплечного и ложились переливающиеся причудливые тени глубоким оливковым цветом. С удовольствием хмыкнул Лухан, откинувшись удобно на спинку. Сложил пальцы в замок на груди.       — Гляжу, не меняешься ты, Ду-вей.       — Благодарю, Шэншан. – двинулся воин, позволяя себя заметить. Голос его лучился исключительным спокойствием, словно у хищника, уверенного в своей силе, - Стало быть не все навыки я потерял, раз даже Великий Император увидеть не смог. Лухан фыркнул, теплая улыбка тронула глаза.       — Твои навыки лучшие в Поднебесной. Я рад, что ты жив.       — Мне делают честь ваше высокое мнение обо мне… - Подошел Ду-вей ближе, встал перед широким лаковым столом в перламутровых витиеватых узорах, перекликающихся с орнаментом низкой та*. Низко склонил голову, положив руку на сердце. Вскинул глаза, улыбаясь тонко в ответ. – …Мой Император! – потеплел ухмылкой Лухан, жестом разрешая выпрямиться, - За два года прошедшие… немного возможностей было тренироваться, благо, для Тайцзицюань любое место подходит.       Не выдающийся рост скрадывала военная выправка и отличные пропорции сбитой фигуры, - широкий размах крепких плеч, узкие бедра и сильные ноги чуть длиннее туловища. Рыжие волосы вернулись к прежней текучей красоте шелка экзотичного в Поднебесной цвета. Зеленоватые глаза смотрели привычно, оценивающе сквозь циничную призму опыта, но и изменения очевидны – печать терпкой горечи усилилась призрачными холодными всполохами.       Ду-вей был бледнее, чем Лухан его помнил. Кожа приобрела странный оттенок, прохладно-персиковый отлив. Частью шершавая, местами слишком гладкая, блестящая – подобна штукатурке Дацинь. Испещренная тонкими коралловыми линиями, остатками ожогов.       Были страшными раны его, когда, почти бездыханного привезли во дворец. Боялись лекари под тяжелым взглядом Императора свой вердикт выносить, выхаживали, как могли, но в конце-концов развели руками. Когда дыхание совсем стало слабым, не смог Лухан оставить при себе горечь, обмолвился о безысходном скором конце Вуу. Пронзительным взглядом одарил тогда его Лун, молча поднялся и удалился. Донесли после, что забрал он умирающее тело Ду-вей. Не знал никто куда, а Император с промедлением молча лишь мог кивнуть и подтвердить, что так и распорядился.       Три месяца Правитель не находил себе места. Он ценил и уважал Ань Сюмина в первую очередь как близкого друга, но еще больше – как беспрецедентного мастера. Вряд ли кто-либо из людей мог бы сравниться с ним в «охоте». Одно это умение бесценно, но благодаря природной бесстрастности и Тайцзицюань он при любых обстоятельствах хорош в оценке ситуации, из чего следует, что Ань Сю всегда знает что нужно делать и решения его максимально быстрые.       — Брось, если бы не ослеплен был ты местью в то время и усерднее был в учебе Чаньцюань, мог бы соперничать с бесстрашным Демоном Поднебесной, нашим Чжун-лан-цзян*. Кстати, это ведь он тебя спас, не так ли?       Лицо заострилось и помрачнело.. Ань Сюмин фыркнул, сощурив раскосые глаза – сверкающие омуты без дна. Жестче прозвучал мягкий голос, хищные интонации проявились:       — Спас меня неизвестный мудрец, рассказавший видение Тяньву, и он, освободивший меня из оков и пылающего огня. Сяо Цзытао оказался лишь случайно поблизости… и уверяю, Шэншан. Был бы я в другом состоянии, у зеленоротого юнца не было бы и шанса против меня. – вскинул, посмеиваясь, ладонь Император. Подобные речи словно перенесли его во времена императорской школы, где Сяо Цзытао победил всех в рейтинге, где многие были его на несколько лет старше, и нацелился на первое место, принадлежащее Ким Вей Сюмину, старше малолетнего гения аж на пять лет.       — Все-же он тебя обошел. – искринки веселья блеснули в глазах Императора. – Только беситься стал после того еще пуще. Ты бы стал самым сильным воином поколения из людей, если бы не увлекся медитациями Тайцзицюань. - Ду-вей равнодушно повел плечом:       — Куда больше получил я благодаря тому. Не помешало бы усердие в медитации и умении скрадывать всем. – раскосые глаза с хитринкой открыто устремились на Императора. Лухан фыркнул, не обижаясь, - Врочем, стать тенью подходит не всем… мой Император.       Cолнце скользило закатными лучами по потолку в тумане синеющих черничных сумерек сквозь приоткрытую створку окна. Сюмин сдвинул ногу с пути подступающего солнечного пятна на полу. Император прикрыл на секунду глаза от хлынувших воспоминаний тех редких моментов счастья и радости, что дарила атмосфера юношеского соперничества, максималистских идеалов, уверенность, что не только важен тот момент, что сейчас, что непременно в будущем ждут подвиги, что будет еще лучше, интереснее… Самые милые сердцу годы в императорской школе.       Долгие философские дебаты с честным и прямым Ань Кенсу, - самому заурядному явлению они могли найти смысл. Тайные вылазки с ребятами в город, посиделки в ближайшем доу-тин*, первая проба мутнящего голову рисового вина… Первое знакомство с незнатным, Бён Бэкхёном, помогающем его отцу в семейной харчевне у постоялого двора. Недоумение, когда тот показал первые свои изобретения в жалкой каморке за кухней. Восторг, когда Ань Бэкхён выпустил парить в небесах тонкую странную конструкцию, которую теперь знают все, а воздушных змеев использует даже армия. Первый приказ направить во дворец человека из простых дабы пройти соответствующие испытания и затем назначить на соответствующую его способностям пост. Выше помощника Даогуань*, конечно, его взять не получилось. Но Ань Бэкхён быстро освоился, не подвел оказанное доверие. А пожив с некоторое время во дворце и привыкнув, вновь удивил. Всего лишь понаблюдав за тренировками показал невидаль на те дни - прототип самострела.       Обсуждения и разбор военных тактик с Ань Чондэ и жгучая зависть всякий раз, когда тот ронял жесткие, обидные слова о своем отце, волевом и суровом генерале Вэй Цинай, боясь, что изменит жизнь в его тирании Ань Сюмина… Кажется, отец Чондэ единственный в истории Поднебесной, кто удерживает звание Да-цзян-цзюнь* при двух Императорах. Обычно Да-цзян не доживают до смерти Правителя, а этот… удачливый уж. И сын под стать. Из Гуанъяна обычно приходят лишь печальные вести о бесследных пропажах лучших из войнов, самые кровавые бойни до того прошедшие без смертельных ранений… Премерзкое место. Гнездо коблы змей.       — Шэншан…? – встрепенулся Лухан, вырванный в реальность.       Отметил излишнюю бледность, испарину на рыжих висках, до белизны сжатые на бедре короткие по-мужски пальцы с широкими пластинами твердых ногтей, и мысленно отчитал дворцовый этикет, деливший людей слишком жестко на ранги. Не полностью восстановилось тело бойца, слишком тяжелы были раны. Ань Сюмин нахмурился, в глазах прочитав мысли. Гордо выпрямил спину, передернул плечом.       — Рано тебе пока обратно, Ду-вей. - Ань Сюмин, показалось бы кому другому, не выказал ни одной из мышцы свое несогласие, но как обмануть старого друга.       — Я знаю о чем ходит молва, шепотки начались и по дворцовым углам, Шэншан. - не обличая в эмоциях, возразил воин, - Позвольте остаться при вас.       Солнечные лучи сверкнули на металле в глаза. Лухан заметил на поясе Ань Сюмина пару кукри необычной формы и осветился идеей. Поднялся степенно, прислонился бедром к столу, протянул руку. Ду-вей оттянул понятливо уголок губ, снял с ремня один из ножей и вытянул на пальцах рук.

Включаем саунд 2ч

      — Смотрю, даром все-же не пропали для тебя четыре года. Помню, что углубился ты в изучении Тайцзицюань в Цзуйцзянь, используя один лишь гибкий дан гьен, и далеко продвинулся во владении стилем «пьяного меча». – скользя по лезвию взглядом, провел Лухан следом ладонью плашмя рукой, тронул пальцем выгравированный изящный орнамент. Взял в руку, - Лишь южные с подобными умеют справляться… О... кажется, баланс не отрегулирован.       — Эти кукри я получил в городе Фанъюй, месте Кантон, что в Наньюэ, но ножи подобного типа можно найти только у племен лимбу и раи, чтящих страдиции. Называются сирупати, поскольку сделан по форме листа дерева сиру, стиль рукояти тоже весьма специфичен, как видите, Шэншан.       — Центр тяжести смещен к острию, как и у любого другого кукри. - парировал Император, взмахнув на пробу.       — В бою разница сразу станет очевидна. - жестко усмехнулся Ань Сюмин, - К тому же более узкий клинок и соответственно более легкий вес делают сирупати универсальным ножом, приспособленных для самых различных работ…       — Что делает тебя еще опаснее… – вскинул глаза Император и неожиданно резко подкинул клинок в Ань Сюмина. Тот лишь отступил как бы могло показаться, на шаг, но в нем скрыты четыре. Крутанувшись пару раз, кукри ровно лег рукояткой в руку хозяину. Ду-вей ловко перекинул его в руке, опустив лезвие, и вернул обратно на пояс. Скользнул хладнокровный взор обратно, – …и возможно ближе к своей цели. Фаньюй - это тот город, о котором ты писал, центр всей торговли? - Ду-вей улыбнулся подобной внимательности:       — Да, Шэншан. Я не стал писать об этом, опасаясь перехвата послания... - прищурил веки Лухан, оттянул уголок рта.       — Что ты узнал?       — Государство Наньюэ - богатая страна. Там, около моря расположены места, где имеется изобилие носорогов, слонов, черепах, жемчуга, серебра, меди, фруктов, тканей. В Фаньюй центр морского торгового пути в Шэньду, Аньси и дальше - Дацинь.       — Что это нам дает? - фыркнул Император и взглянул холоднее, - Невозможно пускать туда торговые караваны. После падения Цинь южные земли утеряны. Насколько бы не сохранились торговые связи, пока они кишат воинственными племенами Юэ, Чжень не смогу гарантировать их безопасность. Хоть они находятся в постоянной борьбе друг с другом, пока удалось подчинить только Юэ Дуньхань. Еще десять лет назад первый разведчик Тан Мын раскрыл всю необходимость обладания югом.       — Это верно, мой Император, - склонил голову Ду-вей, но тут же поднял блестящие озорные глаза, - если по суше.       — Однако! - вскинул брови и бросил, - Говори же!       — Организовав в южной провинции Сычуань область Цзянвэй для управления племенами, я начал расследовать территорию... Мне удалось открыть неизвестный до этого времени водный путь из Сычуани в Фанъюй по реке Сицзян. - азартно заблестели глаза Императора, он восторженно выдохнул и покачал головой.       — Нужно срочно написать Джан Исину... - Лухан обернулся, ища глазами Шэжэнь, забыв в порыве чувств, что отослал всех, - От земель юэджи недалеко до Наньюэ, пусть все подготовит! Мы подготовим все и переправим туда войска. Путь будет наш! Вкоре мы наконец-то сможем наладить торговлю с внешними странами! Ду-вей... проси все, что хочешь... Хотя, нет. Я дарую тебе провинцию Сычуань, ты заслужил это. - Ань Сюмин поднял проницательный взгляд и вздернул кончики губ:       — И смогу сдерживать постоянные бунты племён юэ на границах? - кинув взгляд, Император развел ладонями и усмехнулся.       — Не скрою, столь сильный хоу должен их усмирить... - осекшись, Лухан прикусил щеку, видя пробежавшую стальную тень в глазах собеседника, и отвернулся. Перевел быстро тему, не желая бередить чужие раны:       — Почему ты избегал Тай-ши? – Ань Сюмин сморщился.       — В нем есть что-то змеиное. Холодный, везде сует свой любопытный нос. Скользкий, как уж, отравит бдительность льстивыми словами и исчезнет. - Император хохотнул, мотнув головой:       — Друг, ты только что верно описал почти поголовно население Чаньаня!       — Символом нашей семьи издревле была куница, она естественный враг змей и крыс, а я привык доверять своим ощущениям, даже если определенной причины еще нет. Пока я не могу объяснить причину, лишь чувствую в нем что-то… Мой Император. Шэншан… - тон его изменился кардинально, бесстрастное спокойствие смел хищный рокот, - Вы были правы, сказав, что ближе стал я к цели... Теперь я знаю все. Стал как никогда ближе к своей цели, но зубы куницы не способны прокусить шкуру подобного врага. Лишь желтый тигр способен пресечь путь, несчастья приносящий, и готовящий. - Император сжал пальцы на столешнице, оседая на нее. Дыхание сорвалось.       — Неужто… нашел? Двадцать девять лет уж прошло с восстания Ванов… - напряглись желваки Ань Сюмина, глаза наполнялись неподдельным холодом яростной мести.       — Несмотря на прошедшие года краски воспоминаний не потускнели. - сжались, побелели его кулаки, стесанные, сбитые во множестве битв, разбитые в ужасающих пытках, не потерявшие хватки.       — Точно… ты тоже был там. Твой отец же был сань лао земель Сянь, когда на них напали хунну?       — Я… никогда не рассказывал о том, но каждую ночь я переживаю те дни заново… Тот день, когда отец умолял меня лично убить его… стать последним, что он запомнит из жизни на земле… - задохнулся Ду-вей скованно, выдавил скрипом сквозь зубы. - Я до сих пор помню как текла его горячая кровь по моей коже, помню ее цвет до сих пор… - молча Лухан поджал крепко губы, сжал кулак на колене. У него тоже есть подобное в памяти… что не забыть. Ань Сюмин жестко усмехнулся, пряча больное в глазах, - Мне повезло. Вэй Цинай восхитился храбростью и силой воли мелкого мальчишки. Забрал нас вместе с матерью. Дал фамилию, обучал вместе с сыном, воспитывал словно родного, отдал в императорскую школу. Ему я обязан встрече с вами, Шэншан, и наконец-то появилась возможность за доброту отплатить. Да-цзян, Вам, Сяо-вею… - бледнее прежнего стал Ань Сюмин, лишь глаза продолжали блестеть сталью и затаенной старой болью. Яростью, тихо выжидающей столь долго. Лухан обошел, на низкую та тяжело опустился. Пальцы крепко сцепил перед собой и носом в большие уткнулся. Проглотил ненужные чувства, желваки напрягая. Выдохнул, и глазами в чужие впился:       — Говори.       — Меня взяли в плен не племена ди, цзо, си или куньмин. Уже после встречи с племенными царями в провинции Сычуань и основания области Цзянвэй. Я попал в плен неожиданно на пути в Гуанъян, в организованном нападении на Шаньси, Ордос. – медленно свел брови Лухан, а осознавая ужасающие выводы, скрипнул зубами.       — Не подвело меня предчувствие. Все-таки не мог Шаньюй своими силами туда добраться. Кто! Говори мне… ты узнал?       — Шэншан… в Гуанъян я все-таки попал. – слабый скрип привлек их внимание. Молниеносно выбросил стопку коротких ножей в ту сторону Ду-вей. Тенью метнулся за дверь, выхватив сирупати. Спустя мгновение вернулся задумчиво-хмурый. Еще более бледный, подобна холодному снегу кожа лица стала, лишь нездоровый румянец на скулах теплел. Вскинул брови Император, проследив от двери к Ань Сюмину.       — Никого… - собрав степенно все ножи, Ань Сюмин задержался, прежде чем обернуться. Лухан заметил, что с короткого клинка поднимается тонкий сизо-фиолетовый дым.       — Это еще. Что.       — Не знаю… но мне это совсем не нравится. - воин завернул несколько, потемневших лезвием в отрез ткани и спрятал в складках.       — Пусть отнесут Главе Ян. Недавно они предложили армии новый рецепт, пилюли физического укрепления. Мы закупили несколько партий и представь, что раньше воинам представляло сложность теперь раскалывают как бамбук*. Похоже, в малышке Шэнляо пробудился мамин талант, пусть посмотрит, может, выяснится что. - Ань Сюмин выказал удивление слегка вздернувшимися бровями.       — Как интересно... я отнесу ей их сам. Выкажу уважение, посмотрю что да как, на талант. Переговорю с мальчишками... Они ведь все еще содержатся семьей Яньдзы? - Император кивнул. Ду-вей на мгновение замер, напряженный словно вспугнутый зверь, и резко шагнул вплотную к столу, уперся руками, склоняясь близко. Заговорил тихо, едва разжимая губы, - Но теперь я еще больше уверен, твари предатели есть во дворце. Будьте осторожнее, Шэншан.       — Спасибо, Ду-вей. Чжи-цзинь-у всегда рядом.       — Вы ему доверяете? – вскинул янтарные глаза Ань Сюмин.       — В этом дворце Чжень доверяю и себе через раз. – усмехнулся Лухан. Ду-вей отзеркалил усмешку.       — Что исключительно верно, поскольку нападение на Шаньси произошло из-за ближайшего к вам, - Принца.       — …что? Ты имеешь в виду…       — Все. Все о чем думали мы прежде связано с одним человеком. Все эти два года я провел в темнице дворца Гуанъяна, лишь из-за подвернувшейся удачи и одного известия подарило мне Тянь силы сбежать и удачу уйти от погони. Уже потом попал я к хунну и не смог должный отпор дать. Без тренировок прежних тело ослабло.       — Постой, - зажмурил с силой глаза Лухан, провел рукой по лбу, покачав головой, - Как это возможно? Если был ты в Гуанъяне, отчего же не послал гон… - расширились глаза его в неожиданном предположении, - …ты был в темнице по другую сторону. – Ду-вей выпрямился во весь рост, мрачно взирая:       — Восстание ванов в 54 году было подготовленно бабкой Доу чтобы сделать Ван Доу Хуанхоу и стать вашим регентом… с помощью хунну. – перед глазами вспыхнула та красная ночь, когда в одной исподней рубашке босиком бежал Лухан девятилетним отроком из дворца в лес, следом за разбудившим резко и грубо ото сна ближайшим советником сейчас и случайным спасителем тогда, Ань Кенсу, сыном хозяина винной лавки, по воле судьбы приехавшим во дворец с товаром вместо отца, - Когда Хуан Шан после женитьбы отдал первый приказ истребить с юго-западного чжоу хунну, вспомните, благодаря чьей информации это стало возможно… Вы уничтожили всех свидетелей.       — Все-таки, - уставился перед собой Император, - …она.       — Борьба бабки Доу против боши и конфуцианцев, как я полагаю, на самом же деле преследовало ту же цель. Кто-нибудь из аристократии очнулся, возмутившись полученной ею власти, и принялся шантажировать. Скорее всего Чжао Вань и Ван Цзан узнали и собирались рассказать, но погибли. В тот раз вы отрезали саламандре хвост, но… - посерев, Лухан дернул рукой. Кипа бумаг от резкого движения взмыла со стола веером в воздух. Не дрогнув и мускулом, продолжил Ду-вей, - Все это время Хуанхоу* поддерживала связь с остатками изгнанных семей. Четыре года назад она пообещала вернуть титулы и земли, что, естественно, было обманом, в обмен на их помощь - допустить нападение хунну на Ордос и следом помочь ее сыну их же разгромить. Результат известен. Принц - герой-победитель, доставлен в столицу и почивает на лаврах. Я узнал об этом случайно, вовремя оказавшись в эпицентре предательства, а в Гуаньян мало что скрывалось тогда. Простите, я не смог сдержать свое чувство мести... и то стало мне уроком и укрепило решимость. - скулы резко очертили напрягшиеся желваки Императора, в его глазах тихо тлели остатки тепла. Собрав пальцы в кулак, он процедил, обращая взор исподлобья на своего воина:       — Что-нибудь слышал о дальнейших планах?       — Я сбежал год назад, а после пробыл в плену, пока меня не нашел Тяньву… Дальнейшее вам известно. Многое могло измениться. - Лухан поджал губы и смягчил тон.       — Император благодарит тебя за бесценные сведения. Скоро тебе изготовят новую печать чжан, земельный владыка. Старую инь отдай слуге, когда получишь. Иди отдыхай, мне нужно все обдумать. Не волнуйся теперь ни о чем, сосредоточься на восстановлении.       — Лишь одна просьба Шэншан, меня еще волнует сейчас. Позволите, мой Император? – оторвал от сцепленных рук взгляд Лухан, молча повел бровями, - Меня интересует тот неизвестный мудрец, что спас меня от неминуемой смерти. Прошу, позвольте мне встретиться с ним.       — Как Чжень могу, если мудрец – неизвестный? – тихо хмыкнул Ань Сюмин в ответ.       — Если мне не изменяет память… Тяньву обмолвился, что того пророка везли вам… - Лухану стоило всей выдержки не показать изумление. Что же Вуу не поделился. Забыл? Как же... Дери Тянь этого хитрожопого ее же властителя. Нет, когда-нибудь Вуу доиграется и действительно лишится всякого хрустального мяса. Он откинулся на спинку и молча раздумывал, прожигая прищуренным взглядом воина. Воздух со свистом прошел сквозь зубы, он даже усмехнулся тому, насколько удачно все сложилось.       — Понимаю, рановато, но у меня есть для тебя поручение.       — Ради вас я готов взобраться на гору штыков и кинуться в море пламени. Раз Шэншан решил, что я справлюсь, значит так и есть. – мягко, но решительно кивнул Ду-вей.       — Можешь считать это моей личной просьбой, но важность от того не умаляется. Охраняй Мешинову. Сейчас только тебе могу это доверить. Он – спасший тебя «мудрец». – раскосые глаза распахнулись. Помедлив, низко склонился.       — Благодарю, мой Император.       — Стань его тенью, и следи за всеми, кто будет виться вокруг. Охраняй своей жизнью, которой обязан.       — Так и сделаю, будьте спокойны. – твердый голос внушает отчетливо - будет. Без сомнений.       — Можешь быть свободен. – Ду-вей кивнул и растворился в тенях словно не было.       Долго незряче смотрел Лухан перед собой. Пальцы сами собой играли по ободу та, по вырезанным узорам подушки сминали. Очнулся, когда слуга тенью шмыгнул сменяя фитиль. Поднял глаза, находя ястребиные. Опасно сверкали они в свете огня, мрачной решимостью. Чжи-цзинь-у не задумывался. Сразу принял сторону.       А Лухан помнит… Кристальные глаза, что тоже казались чище нефритовых вод. Слезы. И отрок, - плод его крови и плоти, сжатый в объятиях, в кроваво-красных когтях. Взглянув на Ши-чжуна, Лухан принял решение.       — Обождем бить по траве и пугать змей... Созывай совет Боши, но чтоб никто не узнал, министров пока тоже трогать не будем. - перевел жесткий взгляд, - Чжи-цзинь-у, направь людей к Юйли. Чтоб стерегли Тэёна денно и нощно.