Я стану птицей

В последнее время я всё чаще вижу небо во снах. Оно ломится в мою голову, как слон в посудную лавку, зная, что оно не принесет добра, что переломает всё, всю посуду моих тщательно собираемых принципов, состоящих из сплошных фарфоровых предположений и несмелых, украшенных позолотой, совестливых чувств. Мне снится, что я могу летать. В том, гротескном, черно-белом мире моих снов я становлюсь птицей и таю в жемчужной серости облаков. Кувыркаюсь в волнах небесного моря. Мне снится, что когда-то, давным-давно, несколько жизней назад, я была птицей. Курсировала между югом и севером, ловя крыльями теплые потоки воздуха, питалась мошками и мечтами, поклонялась солнцу, кося на него черный глаз. Может быть, поэтому я так ненавижу свое бледное, мягкое тело с тонкой кожей. Потому что, стоит мне закрыть глаза, я представляю себя маленькой пичужкой с сильными лапками и жесткими перьями. Когда мне было где-то шесть лет, я впервые забралась на крышу своего дома. Конечно, это была лишь жалкая двухэтажка, совсем немного до земли, но тогда мне казалось, что я на невообразимой, ломкой, хрустящей высоте. Потом я не раз повторяла этот трюк, залезала на крыши, на деревья, стараясь хоть на секундочку приблизить то самое чувство полета, когда только ты и воздух, хлопающий по ушам. Чем выше я забиралась, тем ниже я была. С каждым метром, отвоеванным у высоты, я понимала, что этого невообразимо, невероятно, чудовищно мало. Самолеты не давали этого чувства, отдаленное эхо которого я чувствовала на крышах, потому что я просто переносила свое тельце в компании точно таких же кусков мяса внутри консервной коробки с крыльями. Постепенно, год за годом, во мне начала расти тоска по чему-то несбывшемуся. По тому, что когда-то у меня было, но что я так глупо потеряла. По крыльям. Я пообещала себе, что если всё станет совсем плохо, я заберусь на крышу девятиэтажки. И полечу.