Параллели:Начало

Еще неделю я пробыла в лагере у парней, пытаясь хоть немного прийти в себя. Бродила неслышной тенью по территории. Ко мне никто не приставал с общением, но всегда кто-то присутствовал рядом, неназойливо приглядывая на всякий случай. Но после того рокового дня все было спокойно. На второй день я узнала, что Мозариоты прислали к местному правительству своих послов с мирным договором и бумагами о материальном возмещении всех утрат, в которых указывалось, что они берут на себя все расходы по востанавлению разрушенного. И у меня случилась истерика: я плакала и смеялась, потом сидела и икала, потом опять плакала. Они берут на себя и помогут! Но только людей уже не вернешь! Рано утром третьего дня ко мне в комнату кто-то тихонько постучался, так, что я сначала решила, что мне показалось, ан нет. На пороге стоял друг и правая рука Руслана - Андрей, и по тому, как он замялся в начале, когда я спросила о причине столь раннего визита, ничего приятного ждать не приходилось. - Там… это… к тебе пришли и очень просят о встрече, - сказал и отвел глаза. - Хм. И кто же хочет меня видеть в такую рань? Что, чуть позже никак нельзя? – хмуро ответила я. Честно говоря, не было никакого желания выбираться из комнаты, и уж тем более с кем-то еще и беседы вести. - Ну, понимаешь, они очень просят, - и опять взгляд в сторону. - Да кто, четр возьми?! - Просили не говорить. Идти после этого и вовсе расхотелось, но мое неуемное любопытство плюс интрига от поведения Андрея, и я решилась: - Фиг с тобой, золотая рыбка, жди, я буду готова через пятнадцать минут, - и, развернувшись, подхватила свои вещи и скрылась в ванной. Когда я вышла уже полностью одетая и умытая, Андрей все так же стоял у двери и ждал, периодически бросая косые взгляды на выход, будто опасаясь чего-то и нервничая. Это становилось все странноватей и странноватей (как говаривала не безызвестная Алиса). - Я готова, пошли, - мы направились по коридору в сторону кабинета Руслана, парень впереди, я чуть позади него. В связи с последними событиями стала как-то настороженно ко всему относиться, мало ли, но не доверять парням я не могла. И вот мы на месте, один короткий стук в дверь и Андрей отходит в сторону, пропуская меня. Ну что же, сейчас все и прояснится. Толкнув дверь, я вошла в помещение, поначалу не заметив ничего и никого подозрительного, но вот потом обратила внимание на тех, кто сидел на диване возле окна и остолбенела. Это были они, точнее даже ОНИ. Мои родители. Они ничуть не изменились с того раза когда я видела их последний раз. Но изменилась я сама. Их присутствие вызвало во мне неконтролируюмую дрожь, толи от страха, толи от боли произошедшего, толи от некой радости от встречи. Не знаю. Но изо всех сил старалась взять себя в руки. Видимо они заметили реакцию на себя и не стали подходить ко мне, хотя и был порыв с начала: мама сделала было шаг ко мне, но отец удержал ее, что-то прошептав на ухо. Руслан, видя напряжение, которое возникло, решил вызвать первый огонь на себя, то есть выступить парламентером. - Даша, - Руслан встал с кресла, в котором до этого сидел, и подошел ко мне. – Твои родители… они хотят с тобой поговорить, прошу, выслушай их. – Он нежно пальцами приподнял мое лицо так, чтобы я посмотрела ему в глаза, так как до этого изучала пол под ногами. – Пожалуйста. На такую просьбу мне оставалось только согласно кивнуть. - Умничка, - он улыбнулся и сказал, уже обращаясь к моим родителям. – Мы оставим вас одних. Позже еще поговорим. И вышел, прикрыв за собой дверь. В комнате вновь повисло напряженное молчание. И я чтобы хоть как-то расслабиться и меньше нагнетать обстановку, прошла и села в то кресло, где до этого сидел Руслан. Это как будто послужило сигналом. Слово взял отец: - Дочка, мы с твоей мамой хотим многое тебе объяснить и…, - вдох. – И попросить прощения. За все то, что тебе пришлось пережить по нашей вине. Следующие два часа мы сидели и разговаривали обо всем: о моей потере, жизни после, о том, что было с родителями, когда я исчезла, как меня искали, и, как дошло до того, до чего дошло: до войны и большим смертям. Я во многом, пускай и не во всем, их понимала, но принять произошедшее все еще не могла, не могла безоговорочно их простить. Слишком свежи были воспоминания и та боль, что причинена. Да, они мои близкие, но мне нужно время и другое место. И к концу разговора я приняла решение: уйду на время, куда сама не знаю, но уйду. Они поняли, хоть на их лицах отчетливо была видна печаль, что все так получается, и поддержали. Теперь у меня не будет сложностей с наличными и вопрос о проживании сразу снимается, а с остальным я как-нибудь справлюсь. Осталось дело за малым, сказать о своем решении Руслану. Ох! Что-то я побаиваюсь. Но, и через это я прошла. Конечно, мы немного поскандалили, но так как никаких обязательств у нас друг к другу нет, то ему пришлось уступить, хотя было видно, как ему не хочется, чтобы я уходила. И вот настал день отхода, небольшая сумка собрана, все самое ценное спрятано ближе к телу, осталось только одно маленькое дело, не исполнив которое не могла уйти. Я пришла на могилу к сестре: - Здравствуй, Зои! И… я пришла попрощаться. Не могу находиться там, где тебя не стало. Я так скучаю по тебе! Боль терзает мою душу. Но я обещаю, что еще обязательно вернусь к тебе, моя родная! Только душа перестанет плакать и приду. Не обижайся. Но я правда сейчас не могу тут находиться. До свидания! Знай, мое сердце всегда с тобой, а ты в моем сердце! – развернувшись, быстрым шагом пошла прочь, стирая слезы с лица (жаль, что с души их так вытереть нельзя), туда, где ждали родители, друзья и Руслан, чтобы проводить. Я ухожу, но еще обязательно сюда вернусь. «Прощай, Мир! Здравствуй неизведанное!»