«Месяца полтора назад ему сообщили, что в их отдел приходит новый сотрудник и, поскольку парень только после института, на первое время ему назначили куратора в лице Александра. Не сказать, что тот был так уж рад возиться с глупым мальчишкой, но выбора все равно не было. Приказы начальства не обсуждаются.»
…Солнце. Дети его рисуют яркими красками, с улыбкой и множеством лучиков, которые тянутся ко всему живому. Оно согревает нас, дарит надежду, что темная полоса скоро закончится, что вслед за зимой придет весна, расцветут прекрасные цветы, запоют сладкоголосые птицы. Надежду, что этой весной все обязательно будет иначе… …На моей картине— бабочки. Много бабочек. Меня всегда завораживали их яркие, цветные крылья, которые уносили их ввысь, в небо. Они стайками бабочек-птиц взмывали вверх, в небесно-голубую синь, чтобы согреться теплом солнышка… …Иногда на картинке рисуют тучки. Чаще всего они ярко-голубые, совсем не хмурые и абсолютно неопасные. Они кружат вокруг солнышка в хороводе и не дают ему грустить. Тучи. Яркие, смешливые тучки-дождики, которые на моем рисунке стали грозовыми. Они закрыли небосвод, спрятали мое солнышко, забрали смысл моей жизни… …Ты – мое солнышко. И тебя больше нет. Бабочка поднялась в небо, где ей опалило крылья. Но ты же говорил, что бабочки никогда не умирают…Глава 1
— Александр Николаевич! Александр Николаевич! – раздавшийся откуда-то сверху женский голос заставил молодого темноволосого мужчину замереть на месте, вертя головой в поисках того, кому же он понадобился. Заметив, наконец, зовущую его женщину, он едва заметно вздохнул— сигарета откладывается, увы. Оксана, секретарь директора, торопливо спускалась по ступенькам, выкрикивая его имя, надеясь, что ее не проигнорируют. — Оксана Сергеевна, что вы хотели? – старательно растягивая губы в приветственной улыбке, поинтересовался Александр, когда она приблизилась. Саше совершенно не хотелось говорить с кем-либо, он мечтал лишь о сигарете и покое хоть на пятнадцать минут, надеясь, что разговор с секретаршей не затянется надолго. В последнее время он очень хорошо научился игнорировать свои желания, но всему есть свой предел. — Александр Николаевич, вы не забыли, что сегодня приходит ваш стажер? В смысле, не ваш, а… Ой, я хотела сказать, что он будет под вашим руководством…— внезапно смутилась девушка, сообразив, что сказанное можно трактовать по-разному, и замолчала. Стажер? Какой еще стажер? Саша чуть нахмурился, стараясь припомнить что-либо на этот счет. Ах, да. Точно. Месяца полтора назад ему сообщили, что в их отдел приходит новый сотрудник и, поскольку парень только после института, на первое время ему назначили куратора в лице Александра. Не сказать, что тот был так уж рад возиться с глупым мальчишкой, но выбора все равно не было. Приказы начальства не обсуждаются. К тому же, теперь Саша надеялся, что с появлением новенького получится, хоть немного, отвлечься от тяжелых мыслей, погрузившись в работу, и не зацикливаться на них двадцать четыре часа в сутки. Потому как все предыдущие способы уже не помогали. — Да, Оксана Сергеевна, я все помню. Как только он приедет, направьте его в мой кабинет, хорошо? – собрав остатки терпения, Саша улыбнулся как можно более благожелательно и беззаботно. Не стоит заставлять девушку переживать по такому незначительному поводу, ей и без того забот хватает с таким нервным шефом, как Злотников. — Конечно. Очень рада, что вы не забыли,— расплылась в улыбке секретарь. Как же хорошо, что хоть кто-то помнит о своих прямых обязанностях. Оксана с благодарностью посмотрела на Александра и замерла. Он улыбался. Не едва заметно, как в последнее время все вокруг, а широко, открыто, со смешинками в темных глазах. Александр заметил ее удивление и нахмурился, стараясь незаметно осмотреть свою одежду на предмет торчащего из кармана платка или расстегнутой ширинки, но все было в порядке. Значит, причина в другом? — Что-то не так? – приподняв бровь, поинтересовался Саша. — Нет-нет, простите,— смутилась секретарь.— Просто в последнее время все вокруг ходят такими хмурыми... Ни улыбок, ни смеха. И я просто залюбовалась ва... Ой, простите мою бестактность… Ч-что? Улыбка?! Он и правда улыбался? Вот откуда то странное ощущение, что что-то не так. Саше казалось, что он уже и забыл, как это делается. Исчезло то, что делало его счастливым. Правда, Оксане об этом знать неоткуда. — Ничего страшного, Оксана Сергеевна,— с трудом справившись с эмоциями, успокоил секретаря Александр. – Вы правы, все сотрудники немного шокированы происшедшим и… Жизнь несправедлива. — Ваша правда,— опустила глаза Оксана. Ей было очень неловко, что она подняла столь щекотливую тему и потому поспешила сменить предмет разговора. – В общем, как только приедет новенький, я отправлю его к вам,— быстро пробормотала девушка и поспешно ретировалась. — Да, конечно,— пробормотал ей в спину Саша и, крутанувшись на каблуках, максимально спокойным шагом отправился на улицу. Стены офиса внезапно стали сильнее давить на него. Для большинства работающих здесь людей это всего лишь грустное событие, неприятность, произошедшая с чужим человеком. Все вокруг обсуждали между собой происшедшее, шушукались по углам, охая и ахая, большинство сочувствовало «бедному мальчику», а он… Он с трудом находил в себе силы, чтобы сдерживаться, чтоб быть спокойным и вежливым на людях, чтоб не сорваться с места и не побежать к нему. Ему нельзя. Официально они едва знакомы. Нет, даже не так. Официально они друг другу никто. Чужие люди, волею случая работающие в одном здании. Не более. И эта, казалось бы, «правда» очень сильно ранит. Никому больше в этом огромном офисе ничего особенного не скажет цифра четыре. Никому, кроме них двоих. Четыре года они были вместе. Четыре го…***
— Не смешно! Костя, это совсем не смешно! – обиженно, словно маленький мальчик, хмурился брюнет, слушая заливистый хохот стоящего напротив мужчины с календарем в руках. — Не-е-ет, Шурочка, это очень даже смешно,— перемежая слова с прорывающимися смешками, отвечал ему тот. – Это же наша годовщина. Вслушайся в это слово. Го-дов-щи-на. Чувствуешь, сколько тайного смысла заложено в нем? Не день, ни два, а целый год! — Костя, мы же… — Ничего не знаю. Это событие, и точка. И мы его будем отмечать со всевозможным размахом. Да-да,— жестом прерывая уже готовые сорваться с губ Саши возражения, повысил голос Костя,— с тортиком, шампанским и свечами. Ой, про лепестки роз забыл. Их тоже запиши. — Ко-о-остя! – взвыл Саша, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — Не спорь. Должен же я отметить тот день, когда мне удалось заполучить себе в личное пользование такого шикарного парня? — Ну, ладно, сдаюсь. Если ты так хочешь, то…***
— Эй, вы! – довольно резко окликнул ушедшего в воспоминания Александра мужской голос. — Это вы мне? – поднял он голову, встречаясь взглядом с молодым парнем лет двадцати пяти. Незнакомец смотрел на Александра со странным выражением лица. В его взгляде смешались, казалось, все эмоции со знаком «минус» и, что самое странное, они готовы были вот-вот выплеснуться. Только дай повод. — Да, к вам. Вы Логинов? — Я,— кивнул Саша, старательно перебирая в памяти лица всех знакомых на предмет сходства с этим парнем. Но никого даже отдаленно похожего не вспоминалось. – Мы знакомы с вами? — Нет. К счастью, лично— нет,— сквозь зубы процедил парень в ответ и, бросив еще один уничижающий взгляд на Сашу, направился к входу в здание, оставив Логинова ошарашено хлопать ресницами. Вот что это было сейчас, а? Странный какой-то парень. Сначала набрасывается, а потом просто уходит. Если они не знакомы, то какова причина такого отношения? Может, он из конкурирующей конторы? Впрочем, особо акцентировать на этом внимание Саше не хотелось. В другое время он, может быть, и заинтересовался бы, но не сейчас. Все потеряло смысл, осталась лишь работа, как дырявый «спасательный круг». — Это его проблемы,— вслух подумал Логинов и, достав еще одну сигарету, удивленно приподнял брови при виде полупустой пачки. Осталось всего три штуки, а ведь с утра была полной. Когда он начал так много курить? День, два, месяц назад? Раньше он хмурился, когда видел Сашу с пачкой в руках, и строгим тоном требовал выкинуть «эту гадость». И Александр послушно откладывал ее в сторону. Но так было раньше. А сейчас только сигарета способна хоть немного успокоить болезненную пустоту внутри. Не избавить, а чуть приглушить, сделать более туманной, оставив ощущение полусна. Только «эта гадость» и алкоголь. Но спиртное будет вечером, а в рабочее время он должен быть собран и думать только о работе. А не о нем. Главное, не думать о нем…***
— Выкинь ее. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Выкинуть кого? – приподнял бровь Александр, словно не понимая, что так не нравится лежащему рядом мужчине. — Саша, ты меня прекрасно понял. Выкинь сигарету. Нечего курить в постели,— Костя не был настроен шутить, и потому его голос звучал предельно серьезно. — Выкинуть? М-м-м…— сделал вид, что задумался, Александр.— Нет. Мне после секса всегда хочется курить, ты же знаешь. — Саш, пожалуйста, давай хоть сегодня без…— нотки недовольства в голосе Кости стали более явными, и Саша решил, что хорошего понемногу. — Ох, ладно. Но ты должен мне предложить что-то взамен,— вальяжно вытянувшись на кровати, он лениво поигрывал зажигалкой и хитро косился на собеседника. Тот якобы внимательно осмотрев его, принял предложенные правила и деланно равнодушно поинтересовался. — Я? Предложить взамен? А не много ли вы хотите, Логинов? — В самый раз. Ты отнял у меня мою минутку удовольствия, значит, должен мне его возместить. — Минутку удовольствия, говоришь? – коварно усмехнулся Костя. – Будет тебе… минутка. И не говори, что я тебя не предупреждал,— и, не давая Саше возможности хоть как-то возразить, он нырнул под одеяло и потянул за резинку боксеров. Александр довольно улыбнулся, предвкушая хороший минет, и отложил сигарету. Курить, если честно, совершенно не хотелось, а вот подразнить любовника – очень даже.***
В кабинете жарко, несмотря на то, что за окном минусовая температура. Душный спертый воздух не дает нормально дышать, но сил, чтобы подняться и хотя бы отворить окно, нет. Александр в который раз зажмурился, потирая указательными пальцами веки, пытаясь прогнать черные точки перед глазами, а потом опять взялся за документы. Когда же этот чертов обед? Почему время тянется так медленно? Минутная стрелка лениво делает шаг, часы услужливо показывают полдень. Еще час до обеда и четыре – до конца дня. Еще немного – и можно будет снять ненавистный костюм, стянуть кое-как галстук и просто упасть на кровать, ни о чем не думая. Не думая о нем. А сейчас надо работать. — Войдите! – прокричал Саша в ответ на стук в дверь, даже не отрываясь от бумаг. Он только-только начал вникать в тонкости того, что заказчик именовал «деловым соглашением» и совершенно не хотел отвлекаться по пустякам. Скрип двери, едва слышное эхо шагов по паркету и тишина. Ни «здрасьте», ни «до свидания». Это еще что за номер? — Вы так и будете молчать?.. – начал было Александр, но осекся, видя прямо напротив себя того самого парня, что спрашивал его имя на ступеньках у входа. – Ах, это вы. Чем могу помочь? Молодой, светловолосый, с резкими чертами лица и все той же ненавистью в глазах. Он еще с минуту сверлил Логинова взглядом, а потом нехотя, словно делая какое-то одолжение, сообщил. — Я ваш стажер. Меня зовут Кирилл.— Короткие рубленые фразы и ни грамма дружелюбия. Кто? Это шутка такая, да? Стажер. И что с ним не так? Или это с самим Александром что-то не так? Неужели парень так не рад назначенному куратору, что с ходу, не проработав ни единого дня, уже не желает нормально общаться? Или кто-то растрепал о том, что Логинов – строгий начальник? Сотни вариантов роились в голове, но Саша решил не делать поспешных выводов. — Приятно познакомится, Кирилл. Как меня зовут, ты уже знаешь. — Да… знаю. Увы,— скривился в ответ парень, заставив Логинова нахмуриться. Что он себе позволяет?! Мог бы хоть для приличия сделать нейтральное выражение лица, а не сходу фыркать в глаза. Осуждающий взгляд, брошенный на стажера в надежде, что тот одумается и объяснит свое поведение, ушел в никуда. Кирилл не спешил исправляться, все так же глядя на своего куратора. Нет? Ну, и ладно. Но это не повод, чтобы самому подражать этому невоспитанному мальчишке. — Что ж, Кирилл, для начала изучи вот эти материалы,— сделав вид, что не заметил его хамства и мысленно делая заметку на этот счет, ровным тоном сообщил Александр. Уголок губ новенького дернулся, но никакой более явной реакции не последовало.— А потом посмотрим, какое задание будет для тебя первым серьезным делом.***
— Ой, простите, пожалуйста! Я не хотел… — потирая ушибленный локоть, пробормотал Саша Логинов и осторожно поднялся на ноги, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ему совершенно не хотелось вот так совершенно случайно что-то сломать. Шутки шутками, а кости у него с детства хрупкие и мать уже устала считать, сколько раз ему накладывали гипс. — Ничего страшного, бывает,— мужчина, в которого, не удержавшись на скользкой плитке, врезался Александр, также поднимался с пола. Он, казалось, совершенно не злился, что какой-то наглый пацан даже не смотрит, куда идет. — Я Саша. Кхм, Александр Логинов,— смущенно улыбнулся Саша мужчине и тут же спрятал улыбку. Он не был уверен, что вот так сходу представляться прилично, но не исключал возможности, что этот темноволосый мужчина может быть какой-то местной «шишкой» и не хотел нарываться. – Я тут первый день работаю и не рассчитывал, что пол такой скользкий. — Да я тоже хорош,— хмыкнул мужчина, покосившись на плитку.— Знаю же, что так случается, а все равно не смотрю вперед, сунув нос в документы. Не переживай, все нормально. Кстати, я Константин. — Очень приятно,— немного обиженно отозвался Саша. Он-то представился полностью, а собеседник назвал только имя. – Извините, я пойду уже. Не подскажите, на каком этаже отдел кадров? — На четвертом. Удачи… Шурик.***
Саша перечитывает договор в третий раз, но все равно не может даже приблизительно вспомнить, о чем там речь. Его стажер, Кирилл, сидящий за столом у окна, молча изучает материалы из папки, что ему дали, и совершенно не смотрит по сторонам. Хотя излучаемая им агрессия и так достигает Логинова. Бросив бесполезные попытки сосредоточиться, Александр сквозь едва приоткрытые глаза смотрит по сторонам. Его взгляд блуждает с одного предмета на другой, с карандаша на телефон, с телефона на жалюзи, с жалюзи на русую макушку новенького. Видимо, сегодня все же не его день. Как и вся предыдущая неделя. Может, все же рискнуть еще раз? На пять минут, только на пять. Ему хватит. Просто взглянуть, мысленно обнять, убедиться, что все нормально. Хотя какое тут может быть «нормально»? — Я прочитал материалы. Что-то еще? – Кирилл подходит столу куратора совершенно бесшумно, как и в прошлый раз, и замирает, не глядя ему в лицо. Александр старательно давит в себе раздражение и, едва взглянув на возвращенные папки, откладывает их в сторону, протягивая Кириллу взамен несколько договоров. — Хорошо, молодец. Теперь отнеси вот эти документы на третий этаж в тридцать четвертый кабинет и отдай Михайловскому. Дождешься, пока он их подпишет, и вернешь мне. Все ясно? — Да. Ни лишнего слова, ни тени улыбки или симпатии. Просто волчонок какой-то дикий. Точно. Он напоминал Саше именно волчонка. Не матерого хищника, а щенка, который вздумал показать зубы, но еще не уяснил, с кем можно тягаться, а с кем не стоит. Конечно, Александр не собирался с ним ввязываться в «войну», но и совсем уж без внимания оставлять подобное не стоит. «Неприятно работать с человеком, который так себя ведет. Стоит все же узнать, какая кошка перебежала ему дорогу,— лениво думает Александр, глядя на дверь, за которой скрылся Кирилл и тут же поправляет себя. – Где я перебежал ему дорогу». Впрочем, как подсказывает опыт предыдущих дней, завтра это уже не будет его волновать. Сейчас ничто, кроме работы, не волнует Логинова больше, чем пару часов. Все потеряло смысл. Раньше он мог прийти домой, сварить кофе на двоих и, демонстративно стряхивая пепел в форточку, рассказывать ему об этом волчонке. Но это было раньше.***
— Логинов, ты сволочь, ты в курсе? – зажимая нос и пробираясь к окну, шипел Костя. Саша его даже не слышал. Он настолько углубленно изучал документы на завтра, что не обратил внимания на то, что в кухне он не один. Незатушенная сигарета уже давно тлела в пепельнице, но самого Александра такие мелочи не волновали. Завтра был ответственный день, и ему надо было все проверить по нескольку раз. А когда он погружался в работу, то просто-напросто терял счет выкуренным сигаретам, следя только за тем, чтоб не прожечь бумагу. Костя, поняв, что его возмущения не достигли адресата, еще раз чертыхнулся и открыл окно на полную. Теплый ветер ворвался в кухню, подхватил листы с материалами для завтрашней презентации, Саша с воплем «Твою ж мать!» оторвался, наконец, от документов и недоуменно уставился на Константина. — О, привет! Ты уже дома, да? — Да, милый, спасибо, что встречаешь на пороге с хлебом-солью! – желчно сообщил тот в ответ и демонстративно сложил руки на груди. – И как оправдываться будешь, а? — Эмн…— судорожно сглотнул Саша, сообразивший, что как-то некрасиво получилось, и только сейчас обративший внимание на густой табачный дым, что заполнял кухню.— Я… я тебе кофе сварю. Хочешь? — Не-а,— не купился на жалобный взгляд карих глаз Костя, продолжая сердито рассматривать любовника.— Придумай что-то более интересное. — Гм…— задумался Саша, быстро перебирая в уме, чем бы можно было умилостивить разозленного Костю, но особо дельных идей не было. – А что ты хочешь? — Я-я-я? – протянул мужчина, окидывая Сашу плотоядным взглядом. – Юную девственницу и полцарства в придачу,— и, пока уже открывший рот Саша не успел ничего сказать, миролюбиво добавил. – Но, впрочем, ты тоже сойдешь.***
Горький комок подкатывал прямо к самому горлу, а в глазах подозрительно щипало. Нельзя так, нельзя, но что поделать, если в воспоминания, как живые, встают перед глазами? Саша плотно зажмурил веки, несколько раз глубоко вдохнул, стараясь взять под контроль свои ощущения. Не время давать выход эмоциям. Все потом, все вечером. Истеричность не самая лучшая из приобретенных им за последнее время черт. Может, стоит проветрить комнату, выйти пройтись или вообще сбежать с работы под каким-то благовидным предлогом? Вдох, выдох, еще вдох и можно открывать глаза. — Алек… Александр Николаевич, вот документы,— привычно-резкий голос Кирилла заставил Логинова вздрогнуть и торопливо заморгать, словно в глаз что-то попало. — Да, спасибо,— старательно отводя взгляд, соврал Саша, почему-то чувствуя себя виноватым.— Положи на столе. Я сейчас вытащу ресницу из глаза и посмотрю их. А ты можешь идти. На сегодня ты свободен. — Угу. Как же сейчас было ему на руку это вот нежелание лишний раз смотреть на своего куратора! Иначе Александр и сам не знал, как бы объяснял тот факт, что сидит на кресле, сжавшись в комок и чуть ли не плачет. К счастью, Кирилл молча развернулся и ушел. Прямая спина, тихие шаги. Человек-невидимка, одни эмоции фонят на весь кабинет. Кирилл уходит, а Логинов, словно подражая ему в нежелании издавать лишние звуки, молча сполз с кресла на пол, обхватывая колени руками и продолжая напоминать себе, что мужчины не плачут.