Метель в -20с

Невольно скорчившись, Мэй открыла глаза, хоть и пыталась час бороться со светом, исходящим из темных штор. Хотя еще одной проблемой сна были звуки внизу дома, которые каждый раз становились массивнее. Сползая с кровати, Мэй подтянулась и сделала некоторое подобие зарядки утром, хотя, конечно, с трудом, это больше было похоже на вылупленного пингвина. Медленно сминая костяшки, она отправилась умываться. Долго эти процедуры не проходили, а плавно перетекли в чистку зубов. Сплюнув все и начиная полоскать рот, Мэй посмотрела на отражение в зеркале. Грусть как-то сама нахлынула. Девочка была копией своей матери, хоть и характер был отца. Лицо от матери, скулы, брови, улыбка, и даже губы, немного пухлые, вишневого цвета, с отрывистым шрамом, были так идеально составлены, что грех придраться. Но не для Мэй. В своем лице она видела только мать. Хоть и прошла уйма времени, мысли о ней не отпускали девочку, начиная кошмарами ночью и заканчивая галлюцинациями утром какое-то время после смерти матери. Что плавно перетекало в болезни, конечно же, не жизнерадостные. Ребенок хоть и был с виду здоров, но это только кажется. Сама же Мэй держалась исключительно на таблетках. Приходилось менять даже среду обитания, но кошмары не оставляли ее, но мать для нее не была кошмаром, а наоборот — феей. Ей казалось, что все в мире — это зло, а то, что не зло — просто вранье. Тяжело, будучи ребенком, разочароваться в этом мире, но такова была реальность. Откинув голову, Мэй смотрела на нескончаемые таблетки возле комода. Накинув белоснежный халат, она спустилась вниз, где все уже было увешано цветами, что даже шаров не видно. — О..Мэй, как ты? Хорошо спалось? — Спросила мачеха. — Было бы лучше, если бы это не мешало мне спать. Мэй ткнула пальцем на людей и украшения. — Без этого никак, дорогая. Сегодня твое совершеннолетие, день, когда ты вступаешь во взрослую жи.. Договорить ей не дала Мэй, прерывая на полпути: — Избавь меня от этих мучительных историй. Мэй прошла мимо и села за стол, ожидая завтрака. Скучно, ничего больше не держало, кроме изрядной пустоты. Позавтракав, Мэй как обычно, принялась наряжаться. Она уже даже привыкла к этим маленьким платьицам, которые делали из нее «маленькую принцессу» с душой сатаны. Но и так пойдет, и она уже привычно надела свое платье, которое на этот раз было морского цвета, немного выше колен, с ровным принтом. Гости начали собираться, Мэй замечала новых людей, и то, что не видно старых знакомых. В руках был наполовину пустой бокал, а в глазах пустой мир. В голову кидались моменты с последнего дня рождения с мамой, ее 16-летие. — Было очень хорошо. В первую очередь, была очень домашняя обстановка, все свои: няня, папа, мама и пара друзей отца, милый мальчишка Чонин, которого она хорошо знала и с которым в детстве хорошо дружила до смерти отца Чонина. Маленький мальчик лет 16, потерявший почти всю семью. Именно тогда в первый раз Мэй серьезно задумалась о том, что в этой машине мог оказаться ее отец. Будучи ребенком, она знала о делах отца, но он не особо-то и был этим доволен. Хотя не возражал, надеясь, что она с младших лет поймет, что значит принадлежать семье Нам. Окинув комнату презрительным взглядом, она прошла внутрь, где встретила отца с мачехой, которые явно что-что выясняли. Отношения у них были, не любовные, больше похожие на обстоятельственные. Мэй теребила конец платья, с каждой секундой все больше нервничая. Лицо становилось багровым, больше всего она не любила вот такого рода представления. Отходя подальше, она заметила няню с таблетками в руках. Воспользовавшись моментом, Мэй решила испробовать подарок отца. В кармане её платья были ключи. И Мэй незаметно прошла в сад в поисках подарка. Долго искать не пришлось, он был у обочины. Именно такой, какой она хотела: черного цвета, с огромными колесами Hummer h3 с разгоном 100 км/час, не девчачья машина, но это то, чего хотела Мэй. Права у нее были, но не с собой, хотя их наличие не меняло планы. Усевшись за руль машины, она аккуратно выехала. На дворе уже был вечер, трасса переполнена и немного влажная, в навигатор забит адрес того самого караоке, где впервые она встретила Джиена и попросила спеть на дне рождения. Петь перед всеми он не согласился, а отдельно сразу же назвал место. К счастью, это было не так уж и далеко. Этот танк вести было проблемой. Казалось, что ты управляешь Макетным вездеходом. Наконец, приехав, она вбежала внутрь, заметив удивленные взгляды. Мэй прошла мимо со словами «да, это моя малышка», поднимаясь верх, где ее ждали. Ей помогли подняться и указали на дверь. В последний миг в душу забралось странное предчувствие, но что могло пойти не так? Входя внутрь, она оглянулась. Огромный зал, диван, на котором сидел Джиен, попивая что-то явно не детское. Показывать свое волнение не хотелось, поэтому она прошла мимо и села напротив, смотря в эти шоколадные глаза, которые казались такими глубокими. Он пустил легкую ухмылку. Озадаченный взгляд — и он первый заговорил. — Какую композицию хотим услышать в моем исполнении? Казалось, что по губам не было видно, что они двигались, но слова оставались в воздухе. — Что бы ты хотел исполнить? — Риторичный вопрос, но… Window. Слова так мягко брошены в воздух, что казалось, будто бы они и стояли там. — Я не хочу… может, heartbec? — Зачем было спрашивать, если все равно предложишь свое. Казалось, что сейчас он надул губы, но это только казалось. — Если хочешь, можешь и ее исполнить. — Может, целый альбом? Немного поменяв взгляд Джиен добавил. — Было сказано «одна композиция». Он мило улыбался, крутя в руках пачку сигареты, посмеивался над чем-то своим. — Тогда Coup d'etat. Без всяких слов Джиен сел за рояль, который только сейчас заметила Мэй, и ловко начал водить пальцами по клавишам. Она было заворожена таким умелнием. Хоть это и не была заказанная композиция, но все равно волшебно. Джиен был в белоснежном костюме, он напоминал принца. Только он был явным и прекрасным, руки издавали музыку жизни. Но и это ушло на второй план, когда Джиен запел. Голос казался таким нежным и таким отрешенным. Поборов дрожь, Мэй подошла и села рядом с Джиеном, звучание рояля стало более выразительным, и насыщенным по тембру, клавиатура более чувствительней. Мэй казалось, словно она отчетливо слышала свое биение сердца, во рту засохло, будто в пустыне, но легкая улыбка не сходила с губ. Джиен повернулся в пол оборота и оеазался очень близок к лицу Мэй. Он убрал руки с рояля и поставил их на колени, он смотрел таким чистым взглядом на Мэй. Затем парень провел пальцами по ее губам. Придвинувшись, он посмотрел в глаза Мэй снова, будто бы искал позволения. Аккуратно взял ее лицо в руки и коснулся губ так, будто перед ним была фарфоровая кукла. Он медленно вовлек ее в поцелуй, начиная мягко касаться, чтобы в случае отступления она могла отодвинуться. Мэй не могла совладать с собой, лишь протянула руки к шее Джи, сжимая их там и не давая шага назад, отвечая на такой беззаботный поцелуй. Мэй чувствовала внутри кармана вибрацию, но усиленно затыкала ее, отдаваясь сполна. Джиен отстранился и произнес: — Теперь хоть поможешь мне. Я показал ту, которой отдал сердце. С легкой улыбкой он смотрел на прифигевшую Мэй, отмечая, какой она может быть милой. — Мне звонят. Она медленно взяла телефон, хоть и сил не было на переговоры. Предчувствие, что она весь день носила мешки и проехала 100 км по пустыне. Она вслушивалась в голос, но не была там. Только с третьего раза она узнала нервный голос няни. — Госпожа Нам.. попала в аварию.. детка, приезжай в реанимационную. На Мэй только пришло отрезвление. — ЧТО? Как? Где? В голове всплыли кадры сегодняшней ссоры. Джиен все еще сидел рядом. Значит, это не приснилось, и он целовал ее… Стоп, мачеха попала в аварию. Голова начала кружиться, и, заметив это, Джиен принес воду. — Мэй, что-что не так? — Обеспокоенно спросил Джиен. Мэй поставила на рояль стакан, посмотрела парню в глаза. -М… мне н… надо идти… Заикаясь, девушка встала с места и принялась подбирать свои вещи. Натянув по дороге пальто, она вышла, быстро сев в свой Hummer. Ей срочно нужны таблетки, ей срочно нужно успокоиться, и, кажись, у нее скоро не будет мачехи.