Ну, здрасте, дедули

      Гарри вопросительно посмотрел на Меркаса. Ох, как мальчику захотелось стать маглом, забыть о существовании магов и магии, и сейчас он надеялся, что старый гоблин покачает головой и скажет, что ему просто показалось. Но нет, судьба решила добить своего «любимчика».       — Это чистейшая правда. Скажите, мистер Поттер, вы точно не знали с какими волшебниками находитесь в родстве? Как по мне, то это очень странно — жить в волшебном мире шестнадцать лет и не знать о таких… вещах.       — Я сам в шоке, — забыв где находится, сказал юноша. — Да, и узнал я о волшебном мире только в одиннадцать лет. Но это все не важно. Можно я еще раз внимательно просмотрю родовое дерево?       — Конечно-конечно, оно ведь ваше, — буркнул Меркас, размышляя, во сколько обойдётся мистеру Поттеру новый гобелен на всю стену.       Гарри подошел к столу, на котором был разложен родовой гобелен Поттеров. Он с опаской посмотрел на него, надеясь, что что-то изменилось. Но этой мечте не суждено было сбыться, так как на гобелене его рода все-таки красовались имена самых сильных волшебников Магической Британии: Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора и Тома Марволо Реддла, более известного в мире, как лорд Волдеморт.       Светлый волшебник, оплот всея Британии и по совместительству глава Визенгамота и директор школы оказался его дедушкой по папиной линии, а Темный Лорд был отцом матери, которая была чистокровной волшебницей, неизвестно каким образом оказавшейся приемной дочерью Эвансов. И если Гарри правильно понял, то они были сквибами. Матерью Лили была некая Амелия Эддингтон, умершая через несколько лет после рождения дочери.       Когда Гарри осознал всю суть происходящего, то словно обезумел. Он повторял слово «нет» и крестился, словно был обычным маглом. Гоблину пришлось насильно напоить его успокоительным зельем.       — Скажите, а почему никто не сообщил мне об этом? И почему фамилия отца Поттер, а не Дамблдор? — поинтересовался юноша, когда минут через десять зелье подействовало, замедляя его мышление.       — Как я вижу, вас не пугает родство с Лордом Волдемортом, а интересует почему вы не Дамблдор… Ну, слушайте лично мою версию происходящего. Видимо, ваша бабушка, Дорея Поттер, изменяла своему законному мужу. В итоге родился ваш отец. Молодая мать не хотела, чтобы ее сын был бастардом, поэтому на правах леди Поттер ввела сына в род мужа. Карлос Поттер не узнал об ее измене, а она успешно выдавала Джеймса за родного сына своего мужа и наследника рода, которым он и являлся по праву магии. Правдивую историю вашего родства с Альбусом Дамблдором вам расскажет именно Альбус Дамблдор. Если он в курсе дела, конечно.       — Ладно, давайте забудем об этом происшествии Что вы там говорили об ограничении магии? — быстро сменил тему разговора юноша, понимая, что гоблин действительно ничем ему не поможет в данной ситуации.       — Как мне стало известно, благодаря гобелену и чарам, пятнадцать с половиной лет назад Джеймс Поттер, или Джеймс Дамблдор, это уж как вы хотите, наложил на вас ограничение магии. Возможно, он знал о своем отце и отце вашей матери, поэтому хотел скрыть ту часть магических способностей, которые перешли вам от них. Как мы сегодня видим, ему это удалось лишь наполовину, ведь вы — змееуст, а это умение есть только у наследников Салазара Слизерина. И вам неплохо даются боевые заклинания. Последствием этого ритуала у вас стала периодическая боль. Сейчас я вам все объясню, но сначала маленький вопрос. Вы знаете, наследником каких родов вы являетесь?       — У меня есть предположение, но если вы спрашиваете, то ответ не так прост, как кажется, — выкрутился Гарри, который никогда раньше не задумывался над такого рода вопросом.       — Вы наследник очень древних, богатых и могущественных родов, мистер Поттер. Со стороны отца вам перешел род Поттер, род Дамблдор, род Гриффиндор и род Певеррел. От матери — род Эддингтон, род Слизерин, род Гонт. И еще плюс род Блэк, от крестного. Вместе восемь родов, соответственно у вас очень большой магический потенциал. Ваша магия хочет выйти наружу, а ограничение ее не пускает. В итоге, ваша магия убьет вас, просто разорвет изнутри. Опережу ваш вопрос, ограничение можно снять.       — Хоть что-то приятное, — хмыкнул парень — Как его снять?       — Снять ограничение можно, став главой всех родов, которые вам принадлежат по наследству. Но, я не понимаю одного, ваш отец воспитывался в чистокровной, аристократической семье, значит, он должен был знать законы, обряды и ритуалы многих чистокровных волшебников. В этом случае, он бы знал, что блок возможно снять, став главой родов. Стать главой восьми родов несложно, но заботиться о каждом из них, смотреть за финансами… это сильно утомляет. Выходит, что ваш отец очень не хотел, чтобы рода продолжились. Да ладно, что там с мертвых возьмешь!       — Меркас, скажите пожалуйста, как проводится этот ритуал?       — Как бы вам сказать. Естественно, ритуал проводится в ритуальном зале. Я буду призывать магию каждого рода, чтобы она оценила своего наследника, то есть вас. У каждого рода магия своего цвета и оттенка, но гоблины не раз замечали, что если у членов рода серые глаза, то магия будет серого цвета, к примеру как у Малфоев, но такое бывает не всегда. Между прочим, за всю историю Гринготтса, только один раз случалось, что магия принимала облик человека и говорила с наследником, это было в 1623 году с вашим, между прочим, предком Логаном Александром Певеррелом. В ритуале нет ничего опасного. Хотя нет… есть один такой маленький момент… магия рода может посчитать вас недостойным и лишить всех магических способностей. Вы пока подумайте над этим вопросом.       — Хорошо, — ответил юноша.       Мальчик мысленно «поблагодарил» любимых дедушек. Вот тебе сюрприз… Почему-то перед глазами завис обрывок из книги «… Каждый уважающий себя волшебник должен дать своим родам по одному наследнику…»       «Ути-пути, кто тут у нас будущий многодетный отец, — язвительно пропел внутренний голос. — Слушай внимательно, о раб мой. Жена твоя будущая — Джинни Уизли. Они ведь самые плодовитые чистокровные волшебники, которых я знаю. Ну ты и попал, восемь деток, да… ты побил все рекорды. Я еще никогда так не хохотал. И смотри, если возьмешь в жены грязнокровку, то попадешь в психушку.       — Заткнись, — взорвался юноша. — тебе не понять».       — Вы что-то сказали, мистер Поттер? — вежливо поинтересовался гоблин, который все прекрасно услышал.       — Нет, просто мысли вслух, — Гарри закрыл глаза и мысленно начал себя утешать: «Ведь можно и четыре ребенка. Каждому по два рода», — и уже вслух сказал: — Я согласен на ритуал. Сейчас же.       — Отлично. Сейчас же и начнем, но если вы хотите, то можем отложить его до лучших времен.       Гарри неистово замотал головой.       - Ну, если вы настаиваете… Попрошу следовать за мной в ритуальный зал, мистер Поттер.       Они покинули помещение. Гоблин повел юношу за собой. Они петляли по подземельям Гринготтса минут десять, все время спускаясь ниже и ниже. Гарри посмотрел на гоблина, который уверенно шел вперед, словно всю жизнь прожил в этих холодных подземельях. Мальчик поежился — повеяло холодом, запахло сыростью и плесенью. Было такое ощущение, словно сюда уже сто лет никто не ходил. Гарри оглушительно чихнул, так как ему в нос попала паутина, хорошо что хоть без паука.       Наконец они остановились. Гарри осмотрелся, все-таки заблудились, перед ними был тупик. Но тут гоблин прошептал что-то себе под нос на гоблидуке и крикнул в пустоту:       — Пушис, Пашис, марш ко мне.       — Что сейчас будет? — спросил парень.       — Сейчас сюда аппарируют мои сыновья.       — А почему мы не аппарировали сюда? — спросил Гарри, но ответа не получил, так как послышались два хлопка аппарации.       Перед стеной стояли два небольших молодых гоблина, похожих друг на друга как две капли воды.       — Мистер Поттер, это мои сыновья Пушис и Пашис, — с гордостью представил гоблинов Меркас.       — Добрый день, мистер Гарри Поттер, — одновременно сказали братья, чем-то напомнив Гарри домового эльфа Добби.       — Хватит болтать, мальчики, за работу.       Гоблины подошли к стене и начали нараспев шептать что-то на неизвестном Гарри языке — гоббледуке. Это продолжалось минут десять, пока стена не начала испаряться.       — Проходите, мистер Поттер, проходите быстрее, — крикнул то ли Пушис, то ли Пашис. — Стена сейчас вернется на свое законное место.       Гарри быстро зашел внутрь. Они оказались в громадном, круглом ритуальном зале с высоким потолком. Зал был абсолютно пуст, если не считать громадной пентаграммы на весь пол. Юноша вопросительно посмотрел на Меркаса, словно спрашивая, что ему делать дальше.       — Мистер Поттер, прошу вас встать в центр пентаграммы. Ритуал начнем через минут семь — десять. Во время ритуала, что бы ни случилось, не закрывайте глаза, а то умрете. Кажется, все.       Пока Меркас говорил с Гарри, его сыновья нарисовали напротив юноши восемь кругов. Гоблин-отец осмотрел их работу и удовлетворенно кивнул.       — Мистер Поттер, вы готовы? — спросил он.       — Да, — сказал юноша, заметив что у него пересохло горло.       Гоблины начали что-то петь. В зале резко похолодало и Гарри понял, что он уже не стоит на полу, а завис в метре над ним. Подул ветер. По спине Гарри поползли мурашки размером с кулак. Он поднялся еще выше над полом, его закрутило, завертело, затормошило. Юноша отстранено подумал, что он попал на американские горки, которые он видел в луна-парке на дне рождения Дадли. В зале стало еще холоднее, а Гарри завертелся еще быстрее и быстрее. Но вдруг стало тепло, очень тепло.       Юноша остановился и плавно опустился на пол. Он подумал, что все кончилось, но вокруг него кружил смерч зеленого цвета — род Эддингтон, понял потом мальчик. Он покружил возле мальчика и стал в первый круг. Потом был темно-карий, почти черный смерч — род Певеррел. Темно-синий — род Гонт, голубой — род Блэк, серый — род Слизерин, коричневый — род Поттер, желтый — род Гриффиндор, светло-голубой — род Дамблдор. Каждый смерч покружил вокруг юноши и стал на свой круг. Гарри захотелось спать, глаза буквально слипались, но умирать юноше не хотелось, поэтому он мужественно продолжал терпеть эту медленную пытку. Но вдруг ему стало не до сна. Первый смерч, зеленого цвета, медленно приближался к нему, словно хищник к своей добыче. Он приблизился к своему наследнику впритык, и резко пролетел сквозь грудную клетку юноши, причиняя ему ужасную боль. Сразу после зеленого смерча к Гарри приблизился следующий и снова прошел сквозь юношу. Гарри закричал, из ушей и носа хлынула кровь. Она теплыми струйками лилась по лицу, капая на рубашку. Когда все восемь смерчей прошли сквозь Гарри, они испарились. Юноша упал на пол и не шевелился.       — Мистер Поттер, вы живы? — к юноше подбежали гоблины.       Гарри попытался ответить, но из открытого рта не вылетело и звука — во время ритуала он сорвал голос.       — Сейчас я вам помогу.       Меркас заклинанием убрал с лица и одежды кровь, сотворил кубок и влил в него какое-то зелье, которое достал из кармана.       — Должно помочь, — Меркас протянул юноше кубок.       Гарри посмотрел в кубок, зелье было синего оттенка и пахло тухлым мясом. Он скривился, но выпил зелье. На вкус, как ни странно, оно было мятным.       — Спасибо, — прохрипел он. — Почему было так больно?        — Боль была оттого, что снималось ограничение магии. И, кстати, ритуал прошел успешно. Так что мои поздравления лорд Поттер, лорд Певеррел, лорд Слизерин, лорд Гриффиндор, лорд Дамблдор, лорд Эддингтон, лорд Гонт, лорд Блэк.       Услышав все свои титулы, новоиспеченный лорд зашелся в припадке истерического хохота. Меркас даже начал опасаться за психическое состояние своего клиента.       — Все, я спокоен, что еще надо сделать? — кашлянув, спросил Гарри.       — Прошу за мной назад в кабинет, — сказал гоблин — Пушис, Пашис, заберите шкатулки.       Гарри посмотрел в сторону братьев и увидел, что в каждом кругу стоит средних размеров резная шкатулка.       — Лорд Поттер, лорд Певеррел, лорд Слизерин, лорд Гриффиндор, лорд Дамблдор, лорд Эддингтон, лорд Гонт, лорд Блэк, прошу за мной, — гоблин явно получал удовольствие от столь громких титулов своего клиента.       — Меркас, прошу вас, называйте меня Гарри, просто Гарри, — сказал юноша, следуя за гоблином по подземелью.       — Хорошо, просто Гарри, разрешите спросить, — гоблин уже вовсю веселился.       — Да, конечно.       — Видите ли, сейчас я управляющий восемью родами и боюсь, что не буду успевать за всем следить. С вашего позволения, я хотел бы взять себе в помощники своих сыновей. Они только с виду такие проказники, но к работе относятся с ответственностью.       — Берите, я не против, — великодушно ответил Поттер, потирая ушибленый бок.        — Спасибо, для нас это большая честь, — услышал он за собой радостные голоса.       Гарри хмыкнул, когда они только успели догнать их?       Пушис и Пашис напоминали ему Джорджа и Фреда, только Пуш и Паш, как окрестил их про себя Гарри, были гоблинской версией близнецов Уизли.       — Интересно, а что будет, если свести их вместе? — подумал юноша.       За размышлениями Гарри не заметил, как они подошли к стене у кабинета Меркаса. Гоблин снова достал ножик, царапнул руку и дождался, пока появится резная дверь.       — Проходите, Гарри, — сказал он. — Я вижу, у нас будет очень длинный разговор.