Выход есть

Кто-то говорил в нашей комнате. Поначалу я не мог даже определить кто это. - Вы уверены? Я думаю, что это не совсем подходящий момент; может, стоит перенести всё, пока не поздно? Он еще спит, мы можем уйти... Так, ладно. Мне побыть с вами? Послышались удаляющиеся шаги и тихий шелест колесиков закрывающейся двери. Так странно, говорил один псих, но с кем? Интересно конечно, но это может подождать, сон так и не отпускает. Иногда этот слух просто мешает. Спал бы себе спокойно. Второй подошел к кровати и сел на краю. Немного нагло, ну да ладно, потерплю. Из полусонного состояния меня вызволил ритмичный звук. Сердце. Как будто человек пробежал марафон, и сердце не может придти в норму. Только вот учащенного дыхания нет… Честно говоря, глаза открывать не хочется – пожалуй, это боязнь того, что мне кого-то подселят в качестве какой-нибудь реабилитации, с подачи психа. Но кошку сгубил интерес. Я открыл глаза. Рыжее море волос перед моим лицом. Я не успел ничего сказать, да что там, вдохнуть не успел – воздух застрял где-то на полпути. Мои руки тут же что-то сковало над головой. Её зелёные глаза были напротив моих. Теперь я мог разглядеть каждый оттенок, от медово-золотистого до лиственно-зеленого. Но что-то было в этом взгляде холодное, отрешенное, чужое... Что-то анализирующее мои эмоции, как будто она чего-то ждала от меня. - Ды-ши. Мы смотрели друг на друга в течение минуты, не говоря больше ни слова. Потом она с облегчением выдохнула, отпустила мои руки и обняла меня. - Чёрт возьми, Лиса… Я прижал её ещё ближе. Мне спокойно только когда она рядом. Так приятно и естественно вдыхать её запах. Удивительно как я жил без неё. – Мне так тебя не хватало… Где ты была? – Я не знаю что с ней могло произойти за это время, что с ней могли сделать. Но она жива, она здесь, со мной и это главное. Не верится даже… Может это снова сон?.. Тогда я не хочу просыпаться. Она отстранилась от меня, и я смог её разглядеть. В белом халате, накинутом поверх зеленой футболки и свободных брюк, Алиса была такой как всегда, до похода. Она выглядела здоровой; без синяков под глазами, без дикого блуждающего взгляда бездонных глаз. И кожа…её кожа не была серой. -Как?.. Они нашли его? Получилось? – Неужели мы вылечимся? Я не мог в это поверить, даже не мечтал об этом… Чувства радости и надежды переполняли меня. - Тсс, тише, успокойся – она приложила палец к моим губам. Смотри. Я затаил дыхание. И на моих глазах её ногти выросли сантиметра на три. Она подняла вторую руку, и цвет кожи стал постепенно меняться. - Ты управляешь этим? – Она сжала пальцы в кулак, постепенно, один за другим и ногти послушно втянулись. - Уже да. Конечно, не сразу всё получалось… - тон её голоса изменился, стал более задумчивым, она подобрала колени и, погрузившись в себя, продолжила. После того..случая.. я очнулась на столе в лаборатории, надо мной порхали эти, в белом. Ничего из области фантастики, никаких капсул с жидкостью в которых плавают тела, просто стерильная белая пустота, и по всему телу были налеплены датчики. Доктора что-то делали, но я ничего не видела, иногда тело сводила судорога, и это я точно чувствовала. Я пребывала в каком-то болезненном состоянии. Ну, знаешь, сон-реальность-сон. И не понятно жива или нет… Страшно Ирбис, это по-настоящему страшно. Они щебечут там на своём, а ты лежишь и ничего не понимаешь. Потом было затишье, я даже успокоилась, расслабилась, подумала что всё, прошло и отпустило. Но далеко не отпустило… По телу прошлась волна невыносимого жара. Ожоги несравнимы с тем пламенем внутри. Горишь-горишь там так медленно, не спеша, сантиметр за сантиметром. Это невыносимо... – в её глазах читалась боль, я придвинулся к ней и обнял. Так мы сидели несколько мгновений, а затем она продолжила: - Я не знаю сколько времени это продолжалось, в какой-то момент я снова отключилась. Проснулась я уже в палате, где не было тебя. Меня не выпускали, никто не приходил несколько дней. Полная неизвестность. Меня охватывала паника, возникали тысячи вопросов. Я не понимала что произошло, почему меня изолировали, почему нет тебя, что будет потом…но никто не отвечал на мои вопросы… За мной было наблюдение, это я поняла когда я упомянула о своём голоде. В общем, можешь не переживать что стейк не прожарился – теперь я предпочитаю с кровью. Нет, никого живого я не ела, не смотря на то, что приносили, даже когда Серая брала верх. Я не впадала в беспамятство, всё видела, но не контролировала. Знаешь, она хорошая, как бы глупо это не звучало, она пытается нас защитить. Она никогда не нападала, только самооборона. Постепенно мои тесты возобновили. Врачи как-то проводили эксперимент на яды - принесли отравленную пищу, Серая не дала мне это съесть. Просто я поняла, что это есть нельзя. Был сладковатый запах, далеко не пряностей. Она показала мне возможности моего тела, несколько часов в день я проводила в специальной комнате, благо «надзиратели» давали мне достаточное количество свободного времени. Я никогда раньше так не чувствовала свое тело, как сейчас. Единственное, она очень требовательный учитель – я ощущала её недовольство, когда что-то делала не так, или не понимала чего она от меня хочет. Серая объяснила мне, почему она «отключала» меня. Как оказалось, это было что-то вроде искусственной комы моего сознания, благодаря этому я не чувствовала боль. Она всегда была со мной, но она не человек, у неё свои взгляды… Забавно даже. Она не понимает, как можно есть овощи. Серая показывала мне моё воспоминание о кроликах с зеленью в клетке и затем меня, разделывающую мясо. Она считает, что это напрасная, нерациональная трата энергии. Больше тратишь, чем получаешь. Да и в принципе, я не могу уже этим питаться – что-то внутри изменилось, и она этому несказанно рада. После этого ко мне стал приходить псих. Только не вздумай винить его. Я просила его ничего не говорить тебе. Я боялась, что у меня не получится, снова будет приступ. По поводу Серой, псих говорит, что это не психологическое расстройство, и после моей работы над собой он счел меня полезной. Я помогала ему поначалу налаживать связь с другими серыми – они видят в нём только пищу. Самый интересный для меня это подопытный 17. Первое время мы были в одной комнате, разделенной стеклом для меня и «стеной» для него. Он сидел на полу, замороженный какой-то, ничего не делал, не шевелился, не говорил. Вообще ничего, одна поза на протяжении нескольких часов. Через неделю он начал раскачиваться и говорить с самим собой. Его голос менялся кардинально от тихого, неуверенного до сильного и настойчивого. В отличие от моей Серой, чье пребывание стало абсолютно незаметным для окружающих, у Семнадцатого одновременно обе личности находились в постоянном конфликте. Серый толкал его на то чтобы напасть на врачей, сбежать обратно к своим, а человек был напуган, он ничего не хотел, только тишины в своей голове. Когда он начал всё раскидывать в комнате мне стало интересно, кто же одержит верх в этой странной стычке. Уже летели стулья, и на очереди была выломанная из стены койка, я не выдержала и открыла дверь. Он кричал «Заткнись» и бился головой об стену. Тонкие, длинные, узловатые пальцы сжимались с каждым ударом. А второй голос говорил ему с усмешкой, что он прав и они оба знают, чем это закончится. Я схватила его за руки, пригвоздив когтями в стену. Зрачки расширились в его коричневых глазах. Я чувствовала его страх, знаешь, мне это даже понравилось. Волнующее ощущение власти над чужой жизнью. Серый в нём был очень удивлен, как такая как я может быть одной из них, в белом. Потом случилось что-то странное – он вырвался и напал на меня, в этот момент главным был явно не человек. Серая среагировала быстро - ударом в диафрагму мы уложили его на пол и заломили руки. Она злилась, наклонилась и тихо прошипела «не дёргайся, если дороги руки». Я видела, как напряглись мышцы его плеча, когда она ещё сильнее вывернула руку. Потом пришел псих и попросил его отпустить. Серую зацепило поведение этого подопытного, это переросло в личное, она хотела контролировать ситуацию, она не доверяла им, и я оставалась с психом во время всех его сеансов с серыми. И охрана, и наглядный пример того, что полезно сотрудничать. Я читаю все их эмоции, знаю лучшие моменты для тестов, чтобы они были более продуктивными и безболезненными. Это заполняло все мое свободное время, дало какой-то смысл в моем пребывании там. По словам врачей, я научилась управлять своим телом, но я не стабильна. Эмоции - вот что властвует надо мной. Вспышки гнева, внезапные, по малейшему поводу, жестко пресекаемые мною и порой врачами, заинтересовали психа. Теперь вместо тестов у меня сеансы психотерапии. Было рискованно появляться здесь, ты стабилен, а я нет. Но я не могу больше находиться без тебя, да и псих одобрил мою просьбу, говорит что мне будет спокойнее. Она сплела наши пальцы – серые недочеловека и её, тут же изменившиеся, под стать моим. В дверь постучали и появился псих. - Элис, Семнадцатый зовёт тебя. - Минуту, Ричард,- дверь за ним закрылась, она встала и, улыбнувшись мне, поправила халат. Я всё правильно сделала. Вернусь часа через два, не скучай. И она упорхнула, а я снова остался один. Я решил найти психа, слишком много вопросов возникло. Но он нашел меня первым. - Пойдём, тебе стоит на это взглянуть. Мы спустились на третий этаж, из целого ряда дверей, ведущих в комнаты-палаты, он выбрал вторую. Белая палата нет ничего лишнего, идеальный минимализм. Единственное что приковывает внимание – стена, абсолютно прозрачная, за которой я увидел Лису и ещё недочеловека. Мужчина, лет так 35-37, в сером комбинезоне, как и мы когда появились здесь, мерил шагами комнату, он чем-то был взволновал, и то и дело бросал на Алису встревоженные взгляды. Она сидела за стулом, вытянув руки на спинке. В комнате была полная тишина. Семнадцатый продолжал ходить. - Это невозможно. Алиса собрала волосы в пучок и закрепила их карандашом. Она была расслабленна, как будто находилась со старым знакомым. - Но почему? - Я уже пробовала. Думай дальше. Семнадцатый остановился и запустил пальцы в волосы. - Мысли шире, серый. И перестань паниковать. - Пойдем в кабинет Ирбис. Я хотел показать тебе, что она в порядке. Мы шли по коридору, он тихо говорил, но я его прекрасно слышал. - Во время её припадка, который ты видел, Серая спасла Элис. Она проспала три года и пять месяцев. Наши ученые до сих пор не могут объяснить все эти процессы. У серых другое строение тела, они без многого могут обойтись, их кости намного прочнее человеческих, однако это не делает их тяжелыми, напротив, они легче. Серые могут замедлять ритм своего сердца, сокращая его до трёх ударов в минуту, с дыханием похожая ситуация. Её анабиозное состояние позволило врачам стабилизировать её, чтобы вакцина сделала своё дело. Твоя инъекция остановила этот процесс у тебя, а версия Элис сделала ее более совершенным человеком, не таким хрупким. – Он открыл дверь кабинета, пригласив меня пройти внутрь. – Присядь. Она проснулась раньше тебя и очень беспокоилась. В какой-то момент она замкнулась в себе, она молчала, ни с кем не общалась, лишь посещала тебя в сопровождении наших. Я наблюдал за этим со стороны. Потом она начала заниматься с собой, со временем стала идти на контакт, ожила, у неё появился интерес в глазах, но одновременно была какая-то неуверенность. Элис чего-то боялась, но эту тему она категорически не хотела обсуждать. Я предложил ей помогать мне. Я хотел увидеть как отреагируют на неё другие серые. Она у всех вызвала удивление, интерес, смешанный с недоверием. Но она нашла свой подход к ним. Серая в ней очень сильна и никому не позволит навредить ей. Своеобразный личный охранник. Да и не стоит забывать о её «способностях». Благодаря её таланту она предугадывала все действия серых, и реагировала соответственно. - Что за талант? - Так она не сказала тебе? Странно… Она читает мысли. Ученые считают, что у наших мыслей есть определенная частота, которую она способна услышать. Из-за этой особенности с ней стало сложно общаться – далеко не всегда получается контролировать свои мысли и далеко не всем это удается. Тем более, когда подопытный становится чуть ли не врачом, с которым тебе приходится работать, а порой и зависеть от него. У кого-то это вызывает агрессию, зависть, а у кого-то страх того что мысли им уже не принадлежат. Она стала чужой среди своих, и своей среди чужих. Но она не принадлежит ни одним, ни другим. Элис нуждается в тебе, в твоей поддержке. С тобой она становится мягче. Но тебе нужно научиться контролировать свои мысли. Главное не сомневайся в ней. Элис никогда не делает чего-то просто так, это работа подсознательного, которое никогда не ошибается. И ещё кое-что: она долго сотрудничала с врачами, пытаясь выяснить можно ли вернуть тебя в прежнюю форму, или хотя бы довести до её состояния. К сожалению, это невозможно. Ещё одна вакцина тебя попросту убьет. Лиса слышит мысли… Это прочно засело в моей голове. - Как далеко она слышит? А могут ли ей помешать стены? Может она еще и видит? - Я не говорил с ней об этом, мне показалось это слишком личным. Правильно сделал, у неё очень обостренное чувство личного. Несмотря на её энергичность, отзывчивость, любовь к людям и стремление помочь им, она не раскрывает себя перед ними. Алиса вызывает симпатию, желание довериться ей. Она всегда готова поддержать тебя, в любое время дня и ночи внимательно выслушает пьяные откровения друзей по телефону, приютит подругу, в очередной раз поссорившуюся с парнем, и тайком отправит ему смс чтобы тот не волновался. Алиса – превосходный лекарь души. Но что лечит её? Никто не знал. Ответ был прост – творчество и книги. Однажды я попал на такой личный сеанс психотерапии. Она открыла мне дверь, и всё стало понятно по её лицу. Ей было плохо. Лиса была какой-то померкшей. Она вернулась к себе в комнату, села на пол и продолжила заниматься оригами. Было странно видеть её такой, на грани слёз, посреди десятка двух разноцветных фигурок. После она хотела их порвать или сжечь, но я убедил ее повесить их. И вот уже я сидел и делал сетку из тонких ниток, а она продолжала творить всевозможных птиц. Мы молчали, но постепенно на её лице появилась улыбка. Часа через два потолок комнаты был полностью покрыт сеткой со свисающими фигурками. После этого я стал понимать смысл её фразы «Пойду загну кого-нибудь». У неё ограниченный круг близких людей, которых она пускает в душу, и то ненадолго. А Ричард, как я понял, в этот круг пока не входил. Из моих размышлений меня вырвал быстрый стук каблуков. Дверь резко распахнулась и в кабинет влетела Лиса. Карандаш уже не скреплял её прическу, а был сильно зажат в руке, костяшки пальцев побелели. Белый халат развевался, словно крылья. Рыжее море волос из-за света за её спиной было подобно золотому ореолу. Гримаса ярости исказила лицо. - Ты! На выход сейчас же, - приказала она мне. А с тобой я позже разберусь. Я был крайне поражен её тоном. Видимо лучше согласиться с ней сейчас. Мы направились к выходу, я бросил непонимающий взгляд на психа, но он смотрел только на затылок Лисы. На её лице промелькнул страх, так быстро, что я подумал, будто мне это показалось. И вновь ярость. Она развернулась и резким движением бросила карандаш в психа. Он воткнулся в кожаную обивку кресла в сантиметре от его левого глаза. Её кожа пошла серыми пятнами, и она со злостью прошипела: - Не смей впутывать его. И даже не думай об этом. - Это всего лишь предположение, Элис! Но она уже ушла, и я поспешил за ней. - Лис! В чём дело? Она не отвечала, шла по коричневой линии на белом полу, не обращая на меня внимания. В голове снова всплыл момент с психом и карандашом и тут же невольно в памяти возник образ серого с обломком трубы под челюстью. Она остановилась и тихо прошептала сломленным голосом: - Нет, Ирбис, это другое.. Алиса шла медленнее, погрузившись в свои мысли. Она открыла дверь нашей комнаты. Сегодня будет лес, ты не против? С этими словами она переключила вид за «окном» легким прикосновением к скрытой панели. Не волнуйся за психа, я никогда его не обижу, просто он меня расстроил, - она была какой-то безразличной, пустой, как будто ничего не произошло, но она скорее всё так же была погружена в себя. - Прости, Ирбис, час в душе и мне станет лучше, - с этими словами она меня покинула. Этот час прошел быстро. Я анализировал произошедшее, и тут меня посетила мысль. Она видит то, о чём я думаю. Я не размышлял на тему убитого серого, или же угрозы психу. Не было слов, только образы. Она ответила, хотя я ничего не спрашивал. С одной стороны это облегчает общение, она сможет меня лучше понять, а с другой своими мыслями я могу обидеть её. - Можешь. Но не будешь, - от неё шёл пар, хотя она была белой, как полотенце в её руке. Нет, мне не лучше. Загорелой по желанию не могу быть. Толька цвета мёртвых. Она завернулась в одеяло и устроилась на постели. Несмотря на сарказм в её голосе, уязвимость была в её глазах. Лиса всегда держит себя в руках, не теряет лицо при посторонних. Но со мной позволяет себе такую слабость. Я обнял её, белую гору с огненной вершиной. - Ты можешь доверять мне, Лис. Всегда… - Могу, но… она уткнулась лбом в моё плечо, закрыв волосами лицо, и продолжила дальше шепотом, на грани слышимости. Ты знаешь что за мной следят, как никогда? Они боятся что я сбегу. Ричард думает, что они могут использовать тебя. Я не могу этого допустить. Поэтому прошу тебя, не уходи от меня. Если захочешь что-то мне сказать не для посторонних ушей, просто подумай об этом – я услышу. Разве что не всегда могу сразу ответить. Она освободилась из моих объятий, закончив тем самым момент откровения, и подошла к «окну», всё так же завернутая в белое одеяло. - Знаешь по чему я соскучилась? По запахам. Ты помнишь как пахнет летняя ночь? Тот самый запах медовых трав, слегка горьковатый, смешанный с влажностью ночи. Ночью всё пахнет по-другому… А тут нет запахов. Всё чисто, стерильно, даже люди. Я не мог поверить в своё счастье. Она лежала рядом, касаясь своим плечом моего, как всегда было прежде. -Знаешь, Ирбис, а нас ведь не отпустят. Мы так и будем образцами с номерами. Мы не сможем вернуться домой, да и тут, после всего времени пока я работала с ними бок о бок, я не стала своей. Семнадцатый услышал кое-что… Планируется вакцинация населения, в частности младенцев – они легче усваивают прививки. Они же убьют этим всех детей… Или они будут неуправляемыми, как первые серые, я не знаю что хуже… Неизвестно что получится – вирус не стабилен, мутирует постоянно. Результат непредсказуем. Я чувствую себя такой бесполезной. Но я должна что-то сделать… А Ричард… Он знал об этом, и просил меня не делать глупостей. Он знал и бездействовал. Он молчал, понимаешь? Это меня и расстроило. Знаешь, когда что-то угрожает жизни, и это нельзя контролировать, обычно от этого избавляются. От чего нужно избавиться в нашем случае? - Мы что-нибудь придумаем, не переживай. Выход есть всегда. Минут через двадцать она заснула на моем плече. С самого её появления, Алиса стала неотъемлемой частью моей жизни. Но я никогда не думал о ней как о спутнице жизни, хотя она всегда была ею. Я не думал о мягкости её смуглой кожи, о запахе её рыжих волос, о звонком смехе и о тихом спокойном голосе… Не думал, пока не потерял и не обрёл вновь. Люди начинают ценить, когда потеряют, и я, видимо, не исключение. Я лежал и слушал как бьется её сердце, чувствовал как вздымается её грудь при каждом вдохе. Это стало таким родным, естественным и успокаивающим. Утром я не обнаружил её рядом. Не знаю когда она ушла. Сегодня я впервые за долгое время спал спокойно. Наверное, она где-то уже работает. Поэтому я со спокойной совестью отправился в душ. Хочется смыть всё с себя, всю эту серость. Наш «гостиничный» номер, к сожалению, не обладает столовой зоной. Обычно нам приносили еду пока мы спали, или были на процедурах. Но сегодня что-то было не так – стол был пуст. Лис, где ты? - В соседней комнате, - её голос раздался совсем рядом. Я вышел из нашей комнаты и зашел в следующую. Алиса сидела за столом и манерно разрезала почти сырой стейк на мельчайшие кусочки. - Я добилась ещё одного помещения для нас, - сказала она не глядя. Тарелка стала наполняться красноватой жидкостью. Я бы не сказал, что это выглядело аппетитно. Было непривычно видеть Алису, которая всегда вредничала по поводу прожарки мяса и даже видеть не могла подобное. Даже для меня он сырой, того и гляди сейчас сбежит. Ну а я хотел просто кофе. - Я предупреждала о моих вкусовых предпочтениях, не осуждай. Это кстати твой кофе. - Какая программа на сегодня? – присаживаясь, спросил я. - Ну, сегодня у меня серые пятого уровня. - Ты общалась с ними раньше? - Нет ещё, только наблюдала и слушала. Они, как моя серая, немного дикие – никого не подпускают, но шанс есть, ведь они не видели меня, - с ноткой самоуверенности произнесла Лиса, начиная менять цвет кожи. Я должна быть своей. Ну а на счет тебя…если ты не против, конечно, я попросила сделать ещё пару экспериментов с твоей кровью… Ты в праве отказаться…я пойму, - добавила она шепотом, рассеянно рисуя вилкой какую-то абстракцию в тарелке. Хорошо что хоть кто-то из нас не сдается. Я убрал вилку из её руки и аккуратно накрыл своей. Она подняла на меня глаза и улыбнулась – Отлично, белые халаты за тобой придут через час. Ещё, пока я буду занята, с тобой захочет поговорить псих. О моих переживаниях ему ничего не говори. Проводишь меня? Они обитают в другой комнате, без стеклянной стены. Понаблюдать можно из ОПЕРАТОРНОЙ, тебя пустят куда захочешь, пользуйся этим. Только к моим подопечным не ходи без меня. Я не знаю как они отреагируют на тебя. Мне еще нужно будет переодеться…они не любят халаты и всё что связанно с ними. Мы вернулись в нашу комнату, где она достала из тумбы светлые джинсы, футболку на пару размеров больше самой Лисы и серые кеды, сменившие её туфли. Более привычный образ Алисы. - Да, я пользуюсь своим положением. От него же должна быть польза и мне, - сказала она, пожав плечами. Мы спустились вниз, где она указала мне на дверь: -Тебе туда. И ещё: что бы не случилось – не вмешивайся. Просто доверься мне. Я знаю что делаю. Задумала что-то опять, всё равно ведь сделает по-своему. Но я не могу не волноваться… - Ты всё увидишь. Хорошо, но не убедила, добавил мысленно, открывая дверь. В комнате находились двое – псих и «белый халат». Ричард отодвинул мне стул приглашая присесть. Три стены операторной занимали мониторы. Большую часть центральной из них занимал один дисплей, на котором отображалась комната с тремя серыми. Они были похожи, в этих уже ставших традиционными, темно-серых комбинезонах. Это были две женщины и мужчина. Внешне блондинка казалась младше брюнетки. Сплошное серое пятно. Спутанные волосы цвета пепла, кожа ненамного темнее, яркие круги под глазами. Мужчина брюнет, был средних лет, крепкого телосложения. Обычная внешность серых, которых мы видели. Комната, в которой они находились, была неузнаваемой. Некогда белые стены сейчас покрывали бурые полосы засохшей крови. Всюду виднелись следы когтей, на полу были разбросаны кости. Клочки волос валялись по углам камеры. Видимо серые чувствовали себя как дома. Постели разодраны в клочья и превращены своеобразные гнезда, в которых спали серые. Пепельная не спала. Она сидела и чего-то ждала. Дверь открылась и в комнату вошла Лиса. Волосы были заплетены в косу на бок. Да, она была серой, но она была другой. Человечной. Даже круги под глазами и серая кожа не могли это скрыть. Она прошла к стене, из которой ещё торчало крепление койки, и присела на эту тонкую перекладину. Никто не издал ни звука. Лицо Лисы ничего не выражало. Пепельная напряженно следила за каждым её движением, казалось, она готова была сорваться в любой момент. Лиса наверняка читала её состояние, анализировала. Пепельная резко встала, от чего её однокамерники проснулись и, увидев Лису, издали какой-то утробный звук… Присутствие чужой их явно нервирует. Лиса невозмутимо продолжала сидеть, скользя по ним взглядом. У меня же складывалось впечатление, что она попала в клетку к диким хищникам и сейчас они нападут на неё. Это был только вопрос времени. Лиса этот факт игнорировала напрочь. Она что, возомнила себя бессмертной? В голове снова всплыли её слова «не вмешивайся». Ну что ж, посмотрим чего она добивается… Пепельная медленно приближалась к Лисе.