Зеркало

Камелот сиял. Он буквально светился изнутри счастьем и любовью. Звучал радостным смехом и весёлой болтовней придворных. В этот тёплый летний вечер его обитатели позволили себе ненадолго забыть о напряжённом положении, в котором оказалось королевство после смерти Утера Пендрагона и нападения леди Морганы, неожиданно оказавшейся родной сестрой нынешнего короля. Вспоминать о плохом сегодня не хотелось. Да и не получалось. В этот вечер в честь дня рождения королевы Гвиневры был устроен грандиозный праздник для всех подданных Камелота. Улицы города украсили цветами и пёстрыми флагами, на главной площади труппа бродячих актеров собрала вокруг своего балагана целую толпу мужчин и женщин, зачарованно наблюдающих за представлением. А кукольный театр, в окружении стайки ребятишек, разыгрывал героические сражения короля Артура против всевозможных чудовищ и захватчиков, из которых — конечно же! — благородный рыцарь и его друзья неизменно выходили победителями. Отовсюду слышался смех и аплодисменты; улочки наводнили акробаты, шуты и пожиратели огня; горожане пели, плясали и ежеминутно поднимали кубки во здравие прекрасной королевы… А в тронном зале замка собралась знать всех дружественных королевств. Поток дорогих подарков не кончался, звучали искренние поздравления и пожелания; возносились хвалы королевской чете; и реками лилось доброе вино. И казалось, что нет в этот светлый вечер повода для грусти, но всё же был один-единственный человек, который не мог в полной мере разделить общего веселья — как ни старался. Мерлин прислонился к косяку и застывшей улыбкой наблюдал за венценосной парой. За тем, как Артур Пендрагон — славный король Камелота, друг и господин — время от времени что-то шептал, склонившись к уху супруги, при этом заговорщицки поглядывая в сторону изрядно пьяных Гавейна и Персиваля. Гвен же в притворном смущении прикрывала глаза ладошкой и звонко смеялась шуткам мужа. Мерлин вздохнул: Гвиневра в этот вечер блистала! В простом серебристом платье, подчёркивающем точёную фигурку и природную скромность, она вызывала у всех неподдельное восхищение. Тонкая диадема во вьющихся волосах и пара уместных украшений, подаренных сегодня мужем, выгодно дополняли наряд. Гвиневра действительно заслужила всеобщую любовь, и Мерлин отдавал себе отчёт в том, что не представляет иной женщины на месте королевы и жены своего лучшего друга. Её искренность и доброта дарили уставшим от постоянных вражеских набегов подданным надежду и веру в благополучие Камелота — что бы ни происходило. Любовь к простому народу и понимание его чаяний помогали королю править мудро и справедливо, а мягкий свет карих глаз и тёплая улыбка его королевы могли растопить сердце самого сурового человека. Артур получил поистине бесценный дар. И Мерлин был счастлив за друзей, которые, пройдя сквозь множество преград, смогли найти друг друга и, вопреки традициям и козням врагов, остаться вместе. Эта пара не просто заслужила счастье — она была просто обязана быть счастливой! Но… Размышляя обо всём этом, маг вздохнул и плотно зажмурил глаза, которые защипало от непрошеных слёз. Он с видимым усилием отлепился от косяка и нетвёрдым шагом направился прочь из шумного зала. Прошёл почти год со дня их свадьбы, а он так и не смирился. Тоска в сердце становилась всё сильнее — прямо-таки выворачивая душу наизнанку. Ему было плохо до боли в суставах, до бессонных ночей, до в кровь искусанных губ. Противоречивые чувства — радость за союз Артура и Гвиневры и чёрная, всепоглощающая ревность — разрывали Мерлина на части. Невидимая рука сжимала горло, не давая вдохнуть, и каждый миг в их обществе становился невыносимой пыткой. Теперь магу было тяжело находиться рядом с Артуром, который раньше был только его. Пусть лишь в мыслях, пусть в мечтах! Но никто тогда не отнимал у него внимание короля. Раньше они постоянно были вместе: пьянки, походы, приключения, опасности! И в болезни и в здравии. И в горе и в радости… «Рано или поздно это должно было произойти, — не в первый раз пытался урезонить себя Мерлин. — У Камелота должна быть королева. А если тебе так плохо, собери вещи и возвращайся в Эалдор!» Мерлин запнулся о потерянный кем-то кубок и тупо уставился на его разлитое содержимое. Только сейчас он понял, что неосознанно забрёл в крыло королевских покоев. Не понимая, что делает, но не в силах противостоять порыву, он прошёл в спальню Артура и лёг на кровать: на левую сторону роскошного ложа — на ней по старой привычке спал король. Маг зарылся носом в подушку, стараясь вдохнуть до боли знакомый запах, провёл тонкими, сведёнными судорогой, пальцами по наволочке, мечтая, чтобы она чудесным образом превратилась в тело его желанного мужчины. И только больше часа спустя приглушённые голоса в коридоре заставили Мерлина взять себя в руки и покинуть покои. Не хватало ещё, что бы Артур застал его на собственной постели: как бы ему ни было сложно, худшее, что могло произойти в его жизни, — остаться без возможности видеть своего короля хотя бы раз в день… будто случайно задевая золотистую кожу во время облачения, прикасаться к нему хоть мимолётно. «Хватит, Мерлин, хватит! — ругал себя маг. — Ты не можешь страдать вечно. Живи своей жизнью, а его оставь жить своей». Тряхнув головой и похлопав себя по щекам, Мерлин неспешно направился вниз, к общему веселью. Он опасался, что, обнаружив его отсутствие, подвыпивший Артур ринется на поиски нерадивого слуги, чтобы устроить ему очередную шутливую взбучку, и Мерлин сомневался в том, что при встрече с ним сможет вернуть на лицо маску непосредственного деревенского простачка — последнее, чего он хотел, это тревожить друга своей хандрой. Проходя по древним коридорам величественного и неприступного замка, маг размышлял о том, что каждый его камешек мог бы поведать какую-нибудь историю, а то и не одну. Наверное, какие-то из них были страшными, другие — забавными, счастливыми или печальными… Какой, интересно, станет эта история? «Превратится в легенду, — криво усмехнулся Мерлин, слабой рукой потирая глаза. — Да только у меня в ней, может и лучшая, роль второго плана, но совершенно не та, о которой я мечтаю…» Неровный лунный свет, проникавший в стрельчатые окна, гонял густые тени по углам. Рисовал причудливые узоры на истёртых множеством ног плитах, оживляя призраки прошлого. Мерлин с улыбкой припомнил, как в соседнем коридоре случайно застукал целующегося с молодой прачкой Элиана. А вот по той лестнице они с Артуром наперегонки неслись в оружейную, рискуя переломать себе руки и ноги. Артур… Мерлин прислушался к гулявшему по замку эху голосов, доносившихся из тронного зала. Гости пили и веселились, сердечно поздравляя любимую королеву Гвиневру. Жену короля Артура. Жену… Внезапно ноги Мерлина ослабели, лоб покрылся испариной, в ушах зазвенело, а пространство перед глазами заполнил странный фиолетово-зелёный туман. Маг судорожно вдохнул, ухватился рукой за стену, но в следующий миг, потеряв сознание, повалился на пол.