***
Информация, которую поведали мне Гарри и Рон, пока мы, как шпионы, крались потайными ходами, была просто ошеломляющей. Конечно, я сразу заподозрила Амбридж в больных амбициях, но никогда бы не подумала, что она настолько сумасшедшая. Удивительно только, как при постоянных допросах и слежке, никто не узнал, куда пропали мы с близнецами Уизли. Одно я уяснила точно – лучше не брать ничего из рук Амбридж или Инспекционной бригады, в которую входила добрая половина Слизеринцев, во главе с Паркинсон и Малфоем. Наконец, спустя полчаса мы разошлись в разные стороны. Гарри и Рон отправились на урок Травологии, а я спустилась в Подземелье, где тут же натолкнулась на профессора Снейпа. - Так-так, мисс Калахан, вот и вы, а я уже боялся, не решили ли вы снова кануть в лету. Неужели ваши родители не рассказывали вам, как опасно играть с неизвестными магическими артефактами? Полагаю, вы в курсе, что не стоит рассказывать никому о том, что вы видели в прошлом. Для вашей же безопасности… - Ну-ну, профессор, - я не сразу поняла, откуда мне знаком этот голос. Снейп продолжал бормотать, но я уже не слушала. На пороге кабинета декана стоял ни кто иной, как мой отец. - Пап! – взвизгнула я и тут же оказалась в его крепких объятиях. - И вы считаете такое поведение уместным, Калахан? – я спиной чувствовала злобный лед в голосе Снейпа. - О, да бросьте, профессор, - отец был в приподнятом настроении, - моя дочь никому не расскажет, чем вы занимались, когда были подростком. А теперь, если позволите, я отведу своего ребенка в Хогсмид. Наверное, если бы Снейп мог убивать взглядом, то от нас с папой уже давно ничего не осталось бы. Ликуя, мы прошли мимо него, пересекли холл, который уже не был таким пустым, и вышли во двор. - Пап, из-за твоих выходок, меня могут исключить! Отец снова стиснул меня в объятьях, едва не лишив возможности дышать. - Велика важность! О, я так рад, что ты вернулась! Я был готов к любым выходкам, к куче парней, но только не к путешествиям во времени. Что тебя, черт возьми, дернуло? - Это была случайность! - Конечно, так же, как и твое общение со знаменитыми Мародерами. Не красней ты так, я же тоже был там. - Я знаю, - пролепетала я уже не так уверенно. Интересно, что он еще помнит? Надеюсь, я сейчас не буду слушать нотацию о слишком страстных поцелуях с Сириусом? – Почему Снейп до сих пор тебя не прикончил? Папа засмеялся, высоко запрокинув голову. - Он меня ненавидит – это факт. Я обошел его на отборочных по квиддичу, клянусь всем, что у меня есть, он - самая злопамятная тварь на свете, самая злопамятная и помешанная на квиддиче, а, ведь в последнем я хорош, как Бог. - В смысле, Снейп твой фанат? – меня разобрал смех. - Еще какой! У него даже была моя фотография с матча, где Слизерин выиграл Кубок. Держу пари, если бы не его глупые попытки казаться чистокровным индюком, он бы точно попросил у меня автограф. - С ума сойти… Слушай, ты ведь заберешь меня на каникулы? Папа легонько потрепал меня по макушке. - Конечно, ты еще спрашиваешь. Мама будет очень рада. Но сейчас я тебя хорошенько накормлю!***
Только мой отец может заставить приготовить ирландский завтрак среди бела дня в кафе, где никогда не слышали что это такое. Мадам Розмерта даже пообещала добавить его в меню. А я, набив желудок, меньше всего хотела идти обратно в замок. Встреча с папой подняла мне настроение, но я знала, как только закроются двери моей спальни, я снова впаду в уныние. Конечно, можно было думать о чем-нибудь хорошем, так всегда делают оптимисты, но только я, к сожалению, снова не отношусь к их числу. Даже мысли о Сириусе заставляли меня чувствовать себя так, словно я лечу куда-то в глубокую пропасть, настолько глубокую, что невозможно достигнуть ее дна. Ты просто летишь и летишь куда-то в пустоту, и не можешь ухватиться хотя бы за краешек, за малейший выступ, чтобы спастись. Он сейчас абсолютно один, в своем пустом Лондонском доме, наполненном ужасными воспоминаниями о трудном детстве, об Азкабане. И осознание того, что я сейчас не могу быть рядом с ним, делает мою пропасть еще глубже. Гостиная Слизерина встретила меня холодом. Угли едва тлели в камине, я даже не помнила, чтобы он вообще когда-нибудь был растоплен на полную мощность. Так странно, что я успела забыть, какое это мрачное место. - Привет, отлично выглядишь! – Дафна Гринграсс старательно улыбалась мне. - Что? Улыбка померкла и стала больше похожа на оскал. - Я сказала, что ты отлично выглядишь, Морриган. Хорошо, что ты поправилась. Интересно, она издевается? Я на всякий случай оглянулась, но никто не собирался на меня нападать. Похоже, Дафне не очень успешно давались уроки вежливости. Хотя, ее сестра вообще ни разу не смотрела в мою сторону. - Спасибо. Это было неожиданно. Я услышала еще несколько вполне дружелюбных реплик в свой адрес, пока не добралась до спальни, где меня встретила Хоуп, едва не придушив в объятиях. Она сильно изменилась с того момента, когда мы виделись в последний раз. Лицо осунулось, появились синяки под глазами. - Ты в порядке? – вырвалось у меня. С распущенными волосами она немного походила на Снейпа. - Да, - уклончиво ответила Хоуп, - слишком много уроков. Зато ты просто светишься, хитрюга! А еще говорят, что Лепреконское помешательство ** – вредная штука. Хотя, я говорила, что от этих Уизли не жди ничего хорошего! Нет, с ней точно было что-то не так. Словно татуировка на ее руке забирала часть ее жизненных сил. Может, Волдеморт таким образом наращивает свое могущество? Обращает несовершеннолетних волшебников в Пожирателей смерти и высасывает из них энергию? - Знаешь, если тебе есть, что сказать, я теперь буду рядом, - на всякий случай сказала я. Я теперь всегда буду рядом. Нужно только избавиться от Маховика времени, который до сих пор висел у меня на шее. Интересно, а можно будет избавиться от воспоминаний? Скорее бы Дамблдор вернулся в школу…***
Поезд, мерно стуча, уносил нас прочь от Хогвартса, в праздничный, Пасхальный Лондон. За две недели я успела простудиться, получить приглашение в Хогсмид от Дафны, отработать наказание у Снейпа и окончательно смириться с тем, что мне придется прожить свою собственную линию жизни. Оставалось только вернуть Маховик времени в Выручай Комнату. Нет, я не думала о том, что снова могу им воспользоваться, но эти крохотные песочные часики на золотой цепочке словно стали частью меня и я не была готова с ней расстаться. И я больше не видела снов. Вообще. Если бы можно было продать душу за мои прошлые кошмары, я, не задумываясь, сделала бы это. Папа встречал меня возле входа на Платформу 9 и 3\4. - Ну что, готова отведать Пасхального кролика? – спросил он, чмокая меня в лоб. - Ты ведь знаешь прекрасно, что я отвечу! - С каких пор моя дочь стала такой язвительной? - Беру с тебя пример! Отец усмехнулся. - Ладно, домой отправимся по обычному маршруту? Ответ застрял у меня в горле. В толпе волшебников, которые пытались смешаться с магглами, я заметила того самого черного пса, которого я встретила в Запретном лесу. Или мне показалось? Мало ли на свете огромных, похожих на медведей черных псов? - Да, - наконец, ответила я. – И поскорее. Пока я не убедила себя в том, что эта странная собака смотрит на меня взглядом Сириуса Блэка.***
POV Сириуса. Это было похоже на какой-то сон. А как иначе можно было объяснить, что я видел девушку, которая уж точно не должна носить форму и учиться в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Еще тогда, когда я навещал Гарри в облике пса, я наткнулся на нее, плачущую, в Запретном лесу. Воспоминания в последнее время стали часто подводить меня. Тогда я убедил себя в том, что она, вероятно, дочь той самой Мо, которая появилась и исчезла в моей жизни так быстро, словно мыльный пузырь, которая разбила мне сердце... Боже, я снова жалею себя. Соберись, Блэк, соберись! Сыновья Молли и Артура, я не поверил своим глазам, когда увидел их на платформе вокзала Кингс-Кросс, почему-то я тоже их отчетливо помнил из того времени, когда сам был школьником, хотя этого просто не могло быть! Наверное, Азкабан все-таки повлиял на мой разум, но я почти готов поверить в историю с перемещением во времени. Хотя, скорее, я просто спятил. Так или иначе, эту неуемную парочку Уизли ждет допрос, как только мы доберемся до этой чертовой площади Гриммо,12. Но сначала нужно будет высидеть праздничный обед, который устроила Молли. Нет, правда, я безумно ей благодарен, хотя мой желудок еще не до конца привык к домашней еде. Я даже улыбался, поддерживал разговор, но мысли были целиком и полностью заняты этой девочкой, этим маленьким чудом, этим отголоском прошлого… После вкусной еды близнецы, как обычно, расшалились, аппарируя наперегонки на лестнице. Я выглянул из кабинета, где прятался последние полчаса, пока все поглощали десерт. - Эй, вы, двое, - позвал я близнецов, когда они одновременно оказались как раз на моем этаже. - Что? – как обычно хором ответили они. - Есть разговор. Я закрыл за ними поплотнее дверь, на всякий случай наложив заклятие Муффлиато, чтобы Молли ненароком не услышала ничего лишнего. - Что случилось, Сириус? – Джордж. Он всегда мне нравился больше, может, из-за того, что иногда напоминал мне Ремуса, который всегда был нашей совестью. Фред скорее был больше похож на меня самого, прошлого конечно. Хотя, когда братья были вместе, было трудно разобрать, действительно ли их двое или это один человек? - Объясните мне, любители всевозможных розыгрышей, как вы оказались здесь? Братья переглянулись. Интересно, они умеют общаться, не произнося вслух ни слова? Надеюсь, они сейчас не станут мне врать. - Это все Мо, - ответил Фред. - Да, мы только поддержали ее выходку, - подтвердил Джордж. Значит, Мо. Значит, это была действительно она. Живая. Красивая. Такая же, как тогда, в Большом зале, когда я последний раз целовал ее. Я ведь чувствовал, что падаю в эту пропасть, когда впервые встретил ее в Запретном лесу, но это было так сложно остановить, слишком сложно. Слова как-то разом пропали из моей головы, сменившись образами, преследовавшими меня все это время. Я помахал рукой, давая понять, что разговор окончен. Не издав ни единого звука, Фред и Джордж направились к двери. - Знаешь, она действительно любит тебя, - Джордж сказал эту фразу уже на пороге и сразу же скрылся за дверью. «Она ребенок. Она просто любопытный ребенок!», - хотел ответить я, но лишь взмахнул палочкой. Щелкнул замок, погас свет. Уронив голову на руки, я едва сдержался, чтобы не завыть. Громко, протяжно, как обычно воет Ремус в особенно тяжелые полнолуния. Но даже получать от него царапины было не так больно, как сейчас у меня на сердце.