Конец и начало

Всё началось здесь, в приюте для странников. Он стоит на пересечении всех дорог и миров, тут всегда есть свежий эль и горячая пища. Сюда всегда может зайти один из вечных странников – из тех, кто отрекся от себя. Из тех, что вечно бродят там, где опасно для жизни. Из тех, про кого говорят, что их пометила вечность. Их нельзя отличить, если не знаешь о них, и нельзя не признать, если знаешь. Просто они неуловимо другие. Просто они забыли свое прошлое и вечны. В старом доме, в вечной таверне всегда людно. Там собираются мирные люди, бродячие барды, иногда вечные странники приводят потерпевших беду. Но точно можно сказать одно – в этом месте старые враги могут выпить эля и дружески обняться, а на следующий день сойтись в смертельном бою. И любой, кто попадает сюда, изменяется рано или поздно. Кто- то становится вечным странником, кто-то находит свою судьбу, кто-то просто идет в другую сторону. Здесь, на перекрестке миров каждый может диктовать свои правила Игры, но отменить записанные на постаменте не в силах никто. Каждое слово, сказанное здесь, превращалось в незыблемое правило. Например, один незнакомый мне умник решил, что пьяная дурь, подкрадывающаяся с каждым опрокинутым стаканом спиртного, не будет наступать от того, что пьющий просто не будет думать о том, что она вообще существует. Тут-то и оно, я не мог заставить себя не думать о том, что само по себе ядовитой речной змейкой заползает в разум. В голове вертелось настойчивое желание не думать о хмеле и обезопасить себя от оного, но мысли водою проникали сквозь все преграды. Залпом отхлебнув большой глоток алой жидкости, я поставил кружку на столешницу и из-под челки глянул на хозяйку дома. Она стояла возле стойки принимая у путника заказ. Хозяйка этого места видела людей насквозь и сама боялась быть увиденной, прячась за чужими обличьями и одеждой. Всегда знала, кто откуда пришел и куда уйдет. Этот, недурной кстати, талант мог бы сделать из нее гадалку, только не любила она выходить из своего дома, туда, где кончалась ее безграничная власть. Здесь она была богом. Я попытался внимательно осмотреть силуэт хозяйки, но ее фигура была тщательно запакована в просторный охотничий костюм. Глаза её были серыми, но усталыми, что придавало ей мрачноватости. Локонов и кудрей у нее отродясь не было, волосы были прямыми, как латунная проволока. Не зная, куда я пойду и откуда приперся, она назвалась мне Бориской, именем, живущим недалеко от ее настоящего. Я был тут не первый раз, и она бесплатно наливала мне питье и давала поесть, я же приносил на иссиня-черных крыльях истории о тех местах, где она не бывала. — Давно хотел спросить, — я слышал свой голос, будто в тумане, — Ты же видишь всех такими, какие они есть, потому знаешь, кто я есть на самом деле, хоть и держишь эту тайну за девятью печатями даже от меня. Давно ты здесь? — Настолько давно, что точно не помню, странник. Тут за это время было множество гостей, ты же знаешь. Но я рада, что ты снова залетел ко мне. Куда дальше двигаться будешь? Бориска отодвинула подальше бутылку с пойлом, боясь, что я могу переключиться на нее. Я откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и проговорил с блуждающей улыбкой: — Ты всегда так смешно говорила, будто на ходу балладу сочиняла, да и сейчас недалеко уходишь. Я сам пока тут, но это пока, я все равно когда-нибудь уйду. Все равно куда, все дороги ведут в одно царство. Все мы знаем какое. — Значит, ты можешь задержаться?.. Кто-то забыл тут странную вещь, вроде бы она по твоему профилю. Посмотришь? Я весело кивнул, зная, что никакой пользы от меня не будет. Одинокие боги решают свои проблемы сами, редко прибегая к помощи ангелов и магов, особенно свободных и непокорных. Дэвы, спящие на облаках, с улыбкой наблюдают за воинственными асурами, никогда не вмешиваясь в ход их таинственных игр. Думаю, мне вполне явно дали понять, что сейчас для меня началась новая и неведомая игра, весомой пользы от которой нет никому. Бориска дала мне в руки потрепанную маленькую книжечку, больше похожую на личный дневник или ежедневник. На обложке из тонкой полосатой кожи не было, не считая мелких царапин и трещинок, не было никаких надписей или знаков. Я полистал книгу и медленно проговорил: — Это обычная книга. Кто-то просто собрал в нее свои сны, мелких прохожих и другие, не менее интересные фантазии. Тут на каждой странице записана маленькая фраза, вырванная из картины окружения и ничего сама по себе не значащая. Некоторые энтузиасты используют их для того, чтобы узнать свою судьбу. — Когда-то мне хотелось осуществить свои сны, — вторя мне, рассуждала Бориска, — Вы не думаете попробовать? Она присела рядом со мной и облокотилась на стойку, повернув голову в мою сторону. Я посмотрел ей в глаза и заговорщически улыбнулся: — Думаю, чуть позже. У тебя же бывают перерывы в работе, да? И насчет снов, почему именно хотелось? — Мне снятся слишком странные сны для этого. Осуществлять их слишком опасно для жизни. — Почему? Бориска посмотрела на меня с изумлением: — Вы не понимаете? — Не-а. Я улыбнулся еще больше, чувствуя, что скоро мои губы будут походить на огромный полумесяц. Бориска при близилась к моему лицу и заговорила. Она приводила доводы, служившие лишь нелепой отговоркой. Мне даже показалось, что это было лишь развлечением, но какого-то очень изощренного рода. — Опасно для жизни, опасно для психики, опасно для дружбы... И вообще опасно! Несмотря на всю ее серьезность, сейчас Бориска казалась мне самым нелепым созданием на свете. Я неспеша приблизился к ней и прошептал: — А если это уже случилось в других мирах? — Ты думаешь, что есть мир, где мы могли бы быть летающими непонятными созданиями с белыми птичьими крыльями? Мне кажется, что люди с крыльями - одна из самых абсурдных вещей, которую только можно придумать. Я откинулся на спинку высокого барного стула и пожал плечами. — Как пример. Помнишь, однажды ты придумала ту странную историю про компанию, залетевшую к тебе по случаю погони за их собственными драгоценными жизнями? Ты же создала для них дом, судьбы, друзей, да и их самих, разве нет? Не думаешь, что это уже где- то есть? — Думаю, что он существует. Но мир, где царил бы хаос и беспорядок, я бы не захотела посещать. За окном на фоне темного сумеречного неба плавно падали хлопья снега, переливающиеся в апельсиновом свете придорожных фонарей. Они стояли на тонких ножках, черные, сливающиеся с почти таким же черным небом. Под ними вилась узкая дорожка, запорошенная снегом, и фонари освещали её словно усыпанную мелкими леденцовыми брызгами. Если выйти за порог, то, возможно можно было бы попасть в этот заснеженный и прекрасный мир, но каждый, что когда-либо был здесь знал, что этих пушистых снежных хлопьев, фонарей и дороги просто не существует. Выходя за дверь, вы не попадете на улицу, как это принято, а улетите отсюда в другие места на встречу совершенно другим приключениям, возможно даже навсегда. Несмотря на это я каждый раз, подходя к тяжелой дубовой двери, ощущал себя ребенком, желающим не верить во все эти странные правила, написанные на не менее странном постаменте, представляющимися мне в эти мгновения некими взрослыми заморочками. Я желал открыть дверь и увидеть за ней именно то, что видел за оконным стеклом, да и уйти туда: в неведомую сказочную даль. Бориска подошла к двери и перевернула табличку на входе. Закрыто. Подойдя ко мне, она взяла у меня книгу,открыла ее на случайной странице и прочитала написанное: — «Мы долго искали свой дом, пока не решили построить его сами». И что это по твоему может значить? Я поднялся со стула и огляделся. Комната была наполнена туманным дымом дешевых сигарет, смешанных с запахом алкоголя. Вдалеке, за дюжиной мелких столиков возвышалась потрепанная красная софа, которая через несколько секунд стала пристанищем для моего уставшего тела. — Да все, что угодно, — сказал я, прикрывая глаза от усталости. Пахло приторно-сладкими женскими духами и мускусом. Я улегся на диван, закинув ноги на спинку. Услышав тихие и мягкие шаги, я думал потесниться, но, приоткрыв глаза, увидел, что Бориска приземлилась в кресло недалеко от меня. В голове пустовало. Редкий случай, так что пока я мог наслаждаться временным отсутствием мыслей. Через несколько секунд я снова почувствовал, как в пустоте моего сознания снова вспыхнула искра немного сумасшедшей, но не менее достойной мысли. Подскочив и обернувшись, я воскликнул: — Может, создадим собственный мир? Бориска вопросительно подняла бровь и покосилась на меня: — Ты уверен, что правильно истолковал надпись? — Нет, конечно. Я вообще ни в чем не уверен, но это не суть. Город в горах, этого вполне хватит для первого раза. — Ты всегда не уверен или только сейчас? Можно рискнуть, но это может быть опасно. — Всегда. Чтобы быть в чем-то уверенным надо так много проверить, доказать, как другим, так и самому себе, что быть уверенным уж и расхочется. Где у тебя ручка и бумага? Бориска кивнула и достала маленький карандаш и чистый блокнот. Когда бумага оказалась в моих руках, я провел грифелем по поверхности бумаги, вырисовывая причудливую кривую. — Давай это будет река. Любой город стоит на реке или же у берега моря, но в горах, как мы знаем, моря не бывает... Бориска с подозрением уставилась на новоиспеченную "реку". Она хотела было что-то спросить, но я не мог остановиться: — ...И у него обязательно будет Ведьма, ведь какой же город без Ведьмы. даже самый маленький... Бориска улыбнулась и подвинулась поближе ко мне. Видимо, ей нравилась эта затея. Игра стоила свеч.