Помешательство на сладком

Ещё одно погожее утро снова вступало в свои права: слабые, но уже почуявшие свою правоту, лучи света нагло заползали под шляпу и играли там, создавая причудливые узоры на умиротворённом лице вампирши, шум ветра в верхушках высоких тополей-исполинов ласкал слух и не только. Подставляя свою бледную кожу порывам ветра, черноволосая девушка растянулась на идеально плоском валуне, стоявшем у входа в её пещеру ещё с незапамятных времён, и приподняла серую майку, отдавая свой плоский живот на растерзание настырным солнечным посланникам. Несмотря на то, что прямые попадания света немного жгли тело даже спустя тысячу лет, Марселин старалась не пропускать такие импровизированные солнечные ванны, когда золотой гигант ещё не претендовал на безраздельное властвование небосводом, а лишь слегка напоминал о своём присутствии приятным покалыванием, словно боясь спугнуть свою едва ли не единственную поклонницу. Спустя какой-то десяток веков всё ещё молодая по меркам ночных кровопийц девушка научилась ценить подобные мелочи жизни, на которые всем остальным по какой-то неведомой ей причине было абсолютно наплевать. Вменяемость многих жителей Конфетного Королевства, где Марселин угораздило устроить себе резиденцию, она и вовсе ставила под сомнение, поэтому и поселилась вдали от этих приторно-слащавых психопатов. Куда больше ей нравилось коротать бесконечность в одиночку, прислушиваясь к своему альтер-эго, которое нет-нет, да и генерировало что-нибудь интересное. Среди всего информационного хлама в голове девушки иногда всплывали тексты или мелодии для новых песен, иногда же вампирша от нечего делать просто начинала болтать сама с собой. Окончательно ошизеть ей не давали лишь два приятеля, которые являли собой, по скромному мнению вампирши, конченых придурков, однако что-то в них было. Именно это безумное «что-то» и являлось, как правило, первоисточником всех их приключений, которые потом зачастую касались и Марселин. Порой она сама поражалась, как может терпеть этих двух, изменяя собственному правилу: «Один лес – один сумасшедший». Да, девушка не питала иллюзий касательно того, что в этом безумном мире она – проблеск интеллекта и рациональности. Тем более, эта должность уже была занята. Принцесса Боннибел, которую Марселин называть иначе как «Жвачка» или «Жвачное Высочество» отказывалась, являла собой, по мнению королевы вампиров, «юное создание с восемнадцатилетней оболочкой и мозгом столетней бабки». Отношения с ней вообще не складывались с самого начала: при их первой встрече правительница Империи, мягко говоря, несколько испугалась и приказала банановой страже извести оживший труп, явившийся поживиться сладкими жителями. Оскорблённая в лучших чувствах вампирша покрошила в труху всех несчастных, в силу своей тупости, бананчиков и едва не сбросила со стены саму Жвачку. В самый последний момент её что-то остановило, и она просто улетела прочь, заверив, что «если ещё хоть одна карамельная, мучная или шоколадная сволочь запрётся в лес, то Королевство придётся отстраивать заново». С тех пор, конечно, много воды утекло, но вот горький осадочек остался. Марселин, конечно, терпела Бонни, но не более того. Та, в свою очередь, не слишком шла на контакт. Так или иначе, всех всё устраивало. Тишину леса озарили громкие вопли, доносящиеся со стороны дороги, ведущей от леса к королевству. Не успели они стихнуть, как на поляну вывалилась сначала жёлтая псина, а затем и её дружбан. Вампирша долго пыталась понять, какого рожна они застыли на месте и вылупились на неё, пока не опустила взгляд вниз, с досадой вспомнив, что, увлёкшись процессом принятия солнечных ванн, сняла майку вовсе, оставшись в одном лифчике. Поспешно прикрыв грудь руками, девушка недовольно прошипела: – Ну и что вы тут забыли, маленькие извращенцы? Ваша принцесса в другом замке. – Ну...мы тут...это... – силился что-то сказать Финн, поспешно отвернувшись, то ли из чувства вежливости, то ли стремясь скрыть выступивший на щеках румянец. – Короче говоря, ты срочно понадобилась кое-кому, – решил взять инициативу в свои лапы его друг, изображая недюжинный интерес к ветке, валяющейся у него под ногами. – Так что мы пришли тебя попросить идти с нами. – Кому же я могла понадобиться спустя столько времени? Прямо не знаю, – буркнула брюнетка, натягивая майку. – Быть может, Жвачной? – Именно. Точно так. Ну что, пойдём? – Ещё чего. Конвоиров она мне назначила, подумать только! – недовольно воскликнула Марселин, уже паря над землёй. – Сама доберусь как-нибудь. *** Боннибел как раз решила настроить рояль, стоящий в кабинете, когда дверь с шумом распахнулась, и в проходе появилась та, которую видеть ей хотелось меньше всего. Появилась она так неожиданно, что крышка, закрывшись с громким хлопком, пребольно саданула правительницу Империи по тонким пальцам. – Ну что, Менгеле в юбке, принимай гостей! – развязно бросила черноволосая, нагло рыща взглядом по кабинету. В красных глазищах девушки читалось немое одобрение вперемешку с задорным огоньком соперничества. – Неплохо ты обустроилась, я смотрю. Тут же, не дожидаясь приглашения, взлетела в воздух и смачно плюхнулась на красный диван, незамедлительно вонзив в него клыки. – Может хватит паясничать, Марселин? – принцесса недовольно упёрла руки в боки и укоризненно посмотрела на нарушительницу спокойствия. – И оставь, пожалуйста, диван в покое. Вампирша, на удивление быстро взяла себя в руки и села на многострадальный предмет мебели, как подобает нормальным людям. – Я внимательно слушаю, Ваше Жвачное Высочество. – Не могла бы ты оказать мне небольшую услугу? – смутилась та, усаживаясь в кресло напротив. – Дело в том, что для проведения одного эксперимента мне понадобится кровь вампира. А ты, кхм... самый свежий матрикат, которого я знаю. Вампирша в пол-уха слушала принцессу, во всю разглядывая её. Она сильно изменилась со времени последней встречи, даже похорошела как-то. Интересно, как она этого раньше не замечала. Темноволосая и не заметила, как уже принялась пожирать взглядом такое манящее девичье тело... – Тьфу ты! – Марселин мотнула головой, как будто отгоняя назойливую муху. Поймав на себе удивлённый взгляд собеседницы, королева вампиров лишь без тени смущения почесалась и лениво зевнула. – Не-а. – Что «не-а»? – удивленно и, как показалось Марси, немного обиженно вскинула бровь принцесса. – За спасибо не работаю, – отрезала та, вставая с дивана. – И не дави на моё гражданское сознание. У меня его нет. – Жаль, что ты так, – обиженно проговорила принцесса, отворачиваясь к окну. Принцесса не привыкла, чтобы ей отказывали. Однако, в данный момент она была бессильна: приказывать наглой девушке она не может, шантажировать её нечем, а натрави она на неё стражу, история будет вынуждена повториться. А этого ей почему-то не хотелось. Тем более, Марселин сама пришла к ней, а значит – есть надежда на примирение. Бонни не любила беспорядок не только вокруг, но и в голове. А сейчас там царил хаос. По неизвестным причинам, она не могла себе позволить снова потерять девушку из виду. Или просто потерять... По щеке покатилась одинокая слеза, принцесса приглушенно всхлипнула. – Может хватит этих соплей, а? – Марселин, оказывается, всё это время парила прямо за спиной Бонни. Устало закатив глаза, вампирша вдруг спросила: – Будешь потом мою доброту вспоминать ещё. Как тебе такое: я тебе кровушку, а ты исполняешь любое моё желание? Принцесса буквально просияла. Радостно улыбнувшись, она вдруг бросилась на шею неожиданному донору и тут же отпрянула, пряча взгляд. Как ни странно, вампирша тоже зарделась, но виду не подала. – Спасибо тебе. Я это ценю, правда, – глядя в пол, проговорила принцесса. Развернувшись на месте, Марселин широкими шагами двинула к дверям. Застыв в проходе, она обернулась и недовольно буркнула: – Пошевеливайся, наука. Я ведь и передумать могу.