Из монастыря в Хогвартс или жизнеописания пятнадцатилетней послушницы.

      - Собирайте свои вещи, мы уходим.       - Куда? - изумление от происходящего слегка улеглось, и во мне проснулась привычная осторожность.      - В Хогвартс, если вы еще не поняли, - он так и продолжал стоять посреди комнаты, впрочем, как и я. - Оперативнее, я не собираюсь торчать здесь весь день.      Ну и хамло! Ничего, он у меня еще посмотрит.      - Ладно, щас, - и я принялась за дело.      Самым интересным было то, что у меня не было ни чемодана, ни чего-то подобного. Как у человека, который всю свою сознательную жизнь провел в приюте при монастыре, у меня просто не возникало необходимости переносить куда-то свои вещи, разве что из одной спальни в другую. Посему, с мыслью "не мы такие, жизнь такая", я присела возле кровати одной из сестер и достала из-под нее старую спортивную сумку. Не все из нас провели здесь большую часть своей жизни.      - Северус, ты хочешь сказать, что я сюда больше не вернусь? - я на секунду замешкалась, расстегивая молнию.      -Да, именно это профессор Снейп и хочет до Вас донести, - как бы намекая на манеру обращения, ответил он.       Я проигнорировала, хотя от его слов хотелось ликовать. Пусть этот мужчина псих и похож на извращенца, я все равно смотаюсь от него на ближайшей станции метро, затерявшись в толпе. Ну или каким-нибудь другим способом. Лишь бы свалить из этой обители девственников и дегенератов. Прощайте, такие родные и такие ненавистные стены!      Еще в детстве я обнаружила, что могу повелевать людьми. Да, звучит пафосно, но так оно и есть: я могу читать мысли людей, как бы погружаясь в их сознание, и заставлять делать разные вещи. Собственно, именно таким образом в нашей комнате, да и вообще среди всех послушниц образовалась моя непоколебимая диктатура. Ну а кто еще, кроме меня, может дымить и бухать в здании монастыря средь бела дня, не боясь, что его спалят?! Конечно, сила воздействия зависит от силы личности того, на кого направлены мои, так называемые флюиды. Но с большинством из наших куриц у меня проблем насчет этого не возникает. Оставалось признать, что если бы не мои экстрасенсорные способности, меня бы давно отправили в исправительный интернат для подростков.       Укладывая белье, я украдкой поглядела на гостя. Он сидел на кровати, будто на колу, и молча следил за мной глазами. Ну что ж, сейчас пороемся в твоих грязных мыслишках!      И тут мою голову пронзила резкая боль.      - Бля! - я рефлекторно схватилась за лоб. Мой сеанс закончился, так и не начавшись. Похоже, этот парень не такой уж и лох. С ним надо поосторожнее. Наверное, он тоже экстрасенс. Черт, только что я неосознанно сделала ему комплимент.      Северус продолжал сидеть с каменным лицом.      Я решила особо не церемониться, и взяла с собой ту самую бутылку винца и блок сигарет - ну и что, что в школу едем? Одежды у меня, кроме всякого убогого говна, из секонд хэнда, которое жертвуют монастырям, у меня не было, поэтому я оставила все здесь. Большую часть сумки заняли книги классиков прошлых веков - их я не смогла покинуть, а также всякие принадлежности для рисования: карандаши, кисти, краски, непочатый альбом для акварели и свернутые в трубку работы, которые практически не помещались внутри, и они высовывались больше, чем наполовину. Я повесила сумку через плечо и, собираясь с мыслями, огляделась.      - Ну, кажется, все, - вздохнула я.      Гость ожил:      - Прекрасно, а теперь проводите меня в кабинет директора.      Мы направились к выходу. Словно перед смертью, в голове прокручивались моменты из моей, надеюсь, прошлой монастырской жизни. Прорвемся. На пороге я остановилась:      - Стой, секунду.. - и рванула назад, быстро поцеловала зеркало, оставив на нем сочный отпечаток красной помады. Судя по вскинутой брови, он хотел прокомментировать сей поступок, но сделал умнее и промолчал. Вот и правильно.                                                                                    Не знаю, как нам удалось беспалевно дойти до кабинета главной настоятельницы, но так же незаметно проникнуть внутрь нам не удалось. Хотя, кажется, этого чудика вообще не заботила подобная мысль. На ходу он распахнул двери кабинета, так что они с грохотом ударились об стену, и, не задерживаясь ни секунды, широким шагом прошел внутрь. Я с воинственным выражением лица, победоносно смотря ей прямо в душу, уверенно следовала за ним. От сей пафосной картины бабка как ошалелая выпучила глаза и было распахнула беззубый рот, дабы возмутиться столь наглой выходке, как в нее уже летела яркая вспышка. Секунда - и она обмякла с своем кресле, уронив голову на грудь.       - Давно хотела, чтоб она сдохла, - одобрительно сказала я.       - Этим займемся в следующий раз. Она в обмороке, - ответил он, уже роясь в картотеке.       Ага, ищет мое дело.       - Все, - в его руках показалась пухлая папка, - уходим.       Что, так сразу? Мысль о мести давала пищу воображению.       - Давай сопрем что-нибудь? - подала я первоклассную идею.          - Что, например?       - Вскроем сейф.       Он усмехнулся:       - Я - преподаватель, и не собираюсь ничего взламывать на глазах у своих учеников.       Я возмутилась:       - Однако это не помешало тебе у меня на глазах вырубить старуху.                       Мы оказались на на заднем дворе.       - Подойдите ко мне, - проговорил Cнейп.       Я подошла.       - Ближе.       Я, сделав еще один шаг, нарушила его личное пространство.       Он обнял меня рукой. Я заверещала:       - Ебаный извращенец, какого хуя ты творишь!?       - Угомонитесь, мы аппарируем, - вздохнул он.       Нихера не поняв, что он имел в виду, я зажмурилась. "Бля, - пронеслось у меня в голове, когда атмосфера будто уплотнилась, и внутренности скрутило, - называется, связалась с психом". Нас резко тряхануло, и я открыла глаза. Пейзаж стал иным, сердце почти вырывалось из грудной клетки, ноги подкашивались. Я мертвой хваткой повисла на сутане Северуса, дабы не свалиться на асфальт. Нихуя себе ощущения.       Он еле оторвал мои пальцы от своего рукава и слегка похлопал по плечу:       - Привыкнете.       Я кивнула.       - Советую либо бросить курить, либо пользоваться приличными сигаретами. От вас прет дешевым куревом, как от грузчика или бомжа.       Ну спасибо.       - Куда мы идем? - вопросила я, приходя в себя.       - В банк Гринготтс. Ваши родители оставили Вам кое-что.       Чтооо, мои родители?! Вот это поворот!       Так-так, Адель, сохраняй спокойствие.       - Я не знала своих родителей, - тоном, будто комментировала погоду, вымолвила я. Главное - это самоконтроль. Нельзя доверять тем, кто пытается вызвать доверие к себе. Я еще не выяснила, где в его словах правда.       Мы быстро зашагали по брусчатой улице. Такого я не видела никогда. Хотя я вообще мало что видела, пятнадцать лет жизни проведя в окружении полоумных монашек, вбивавших своим воспитанницам евангелие с младых лет. Я и Лондон-то толком не видела. Один только раз нас возили в зоопарк, где со мной произошла одна странная история. А потом начались сигареты, выпивка, первая любовь - однополая, понятно, и понеслось. Нет, остальных, конечно, возили на экскурсии, но не меня: я оставалась при монастыре и типа работала. Но так было даже лучше - это были дни отдохновений, когда я могла побыть в одиночестве, порисовать и помечтать о том, как нас эвакуируют и увозят, а я из окна автобуса смотрю, как горит наш монастырь и все близлежащие пристройки, объятые адским пламенем. И наставницы там тоже горят, а я смеюсь... Эх.       Возвращаюсь к нашим баранам. Такой улицы я не видела никогда, потому что она была очень и очень необычной: по бокам от нас в ряд выстроились магазины со всякими странными названиями и еще более странным ассортиментом на витринах: котлы, маленькие уродцы в клетках, метлы, экзотические агрегаты неизвестного мне происхождения и прочее. А народ, толпившийся на улице - это было что-то - сброд таких же, как и этот шизик, чуваков  в странной одежде. Я, раскрыв рот, озиралась вокруг.       - Тут два варианта, - начала я, - либо они спившиеся алкоголик и шлюха, от которых меня в детстве забрали органы опеки, либо они давно мертвы.       - Второе.       При этом я почувствовала легкое облегчение - не хотелось быть девушкой с дурной наследственностью.       - Что с ними случилось?       Снейп вздохнул:       - Пришли.       Над нами величественно возвышалось здание банка.       Но нет, он не увильнет от вопросов так просто. Я схватила его за предплечье.       - Северус, обещай мне, что все расскажешь, - повелела страшным голосом, заглядывая ему в глаза.       Мужчина холодно улыбнулся:       - Поверьте, Вам предстоит еще очень многое узнать о собственной жизни, - сладко прошелестел он.       Ладно, поверю. Ох уж эти интриги.       Я отпустила его руку, и мы вошли.       Чудеса вновь не заставили себя ждать. Банк просто кишел омерзительными уродами с крючковатыми носами и землистой кожей. Они сновали туда-сюда, одетые в пиджаки и брюки, перебирали какие-то бумаги и общались с клиентами.       - Охуеваю, если честно, - я присвистнула. - Что за твари?       - Знакомьтесь - гоблины.       - Надеюсь, в Хогвартсе не учатся эти мутанты.       - Будьте толерантнее, - хмыкнул Снейп.       В банке мы провели добрых сорок минут: пока то, пока се, пока спустились в шахту, открыли сейф, узрели бабло, которое я тут же начала с рвением рассовывать по карманам, пока выбрались наружу... После того, как моя сумка порядком отяжелела, Снейп потащил меня за учебниками и прочими школьными прибамбасами. Мы даже купили мне три варианта сутаны, которую здесь все почему-то упорно называют "мантия" - две повседневные и одну праздничную. Этот балахон не слишком отличался от моей привычной монашеской одежды, так что я чувствовала себя вполне комфортно, примеряя новое облачение. Швея, которая прямо на мне наколдовала одежку, странно косилась как на моего нового знакомого, так и на меня. Я почувствовала, что они знакомы. Не удивлюсь, если здесь вообще все друг друга знают, как в деревне, ибо на пути нам постоянно попадались знакомые Снейпа, довольно почтенно здоровавшиеся с ним, и одаривающие меня легким кивком. И при этом всё время как-то странно разглядывающие нас обоих.       - Они что, сговорились все что ли? - наконец, не выдержала я. - Какого хуя пялятся, как Ленин на буржуазию?       - Не каждый день я разгуливаю по магазинам в компании странной девчонки.       - А, то есть ты тут вроде местной знаменитости? - признаться, определение "странная" меня задело. Виду не подам, Северус, и не думай.       - Каждый преподаватель Хогвартса здесь что-то вроде знаменитости. Знайте ли, родители хотят знать, кто именно будет пихать названия заклятий в глупую башку их любимых чад.       - Я тоже не фанат детей.       - Вы сами - дитя, - отрезал он.       Я хмыкнула. Кажется, этот чувак еще и аутист.       Мы вышли из ателье и направились в сторону невзрачного магазинчика. Зазвенел дверной колокольчик. Это было запущенное помещение с длинными пыльными рядами продолговатых коробочек.       - Иду-иду, - из лабиринта полок послышался приближающийся старческий голос. - Добрый день, Северус и Вам, молодая леди. Помню-помню: красное дерево и жила дракона, - последняя фраза была обращена к моему спутнику.       Это был сгорбленный, почти лысый старикашка с зажатым в глазу моноклем и трясущимися руками. Он подходил обстановке: такое ощущение, что комната гниет вместе с ним.       - Так точно, Оливандер, - ответил Снейп, - я привел вам ещё одну покупательницу.       -Хммм, - пробурчал старикан, обратив свой монокль на меня, - интересно, интересно.. Иностранка? Сквиб?       - Волшебница, которая еще не научилась колдовать, - ответил Северус, и я мысленно растянулась в довольной улыбке.       -Ох уж этот Дамблдор со своими делишками... - отвернувшись и бормоча себе под нос, Оливандер заковылял вдоль стеллажей, дрожащим пальцем скользя по названиям коробок.       - Что ещё за сквиб? - обратилась я к Снейпу, пока дед кряхтел со своими палочками.       - Потомок волшебников, не обладающий способностью к колдовству. Генетическое заболевание, - ответил тот.       -Вот сука! Сам он, блять, сквиб. А с чего он это вообще взял?       Снейп помедлил:       - Дело в том, что в нашу школу поступают с одиннадцати лет, - медленно, с расстановкой промолвил он и покосился на меня.       И тут до меня дошло. Ах ты ж блять! Ножом в сердце! Господи, какое унижение! Что я делала гребаных четыре года в этой помойке, под названием приют?! Четыре года! Кровь закипала. Я сделала глубокий вдох и, не смотря Северусу в глаза, отрывисто проговорила:       - Я. Что-то. Не. Поняла.       Пауза.       - Я же знаю, что я не сквиб, - в голосе проступали истерические нотки. - Я считала, что я экстрасенс. Я не знала, что существуют волшебники... Но ты, и ваша гребанная школа знали!!!       Мне неистово хотелось отметелить этого придурка по его постной роже. Я так и представляла, как бейсбольной битой херачу его по хребту и почкам, а он дико орет и плюется кровью.       Мне было обидно и больно. Я была в ярости.       - Ты ж мне, сука, почти всю жизнь испортил, - тихо с драматизмом произнесла я.        - Я только исполняю поручение.       Тварь предательская, крайнего нашел! Ну ничего, познакомимся мы с твоим начальничком. Найдем, куда пожаловаться. Быстро с места спихнут.       Гребанный старикан своим появлением решил разрядить обстановку.       - Попробуйте пока эти, - вывалил он на прилавок кучу коробков. - Не стесняйтесь, смелее.       Метая глазами молнии, я страшно глянула на Оливандера - под горячую руку попался. Но, совладав с собой, я решила не впутывать деда в наши дела и принялась испытывать палочки.       По классике жанра, ни одна из предложенных не подошла. Тут он извлёк откуда-то из-за прилавка изящный коробок, со словами "10 дюймов, ива с начинкой из пера феникса", опустил передо мной. Едва изделие оказалось в ладони, я почувствовала приятное тепло, изливающееся из резной рукоятки. Я сделала легкий взмах, и из её кончика полились искрящиеся блёстки.       Оливандер захлопал в ладоши:       -Чудесно, чудесно!       Я улыбалась. Настоящее волшебство!       -Дед, а ты нарочно притащил десяток самых дурацких и бесполезных в моем случае палочек, чтобы для пущего эффекта вдруг преподнести мне ТУ САМУЮ? Ага, ход конём и всё такое. Я заценила.       Кажется, старикашка слегка сконфузился, ну или мне просто показалось. Снейп что–то злобно на меня прошипел.