Рождество

Утреннее пробуждение было не самым приятными жизни Джона Ватсона. Его тело разделилось на два непрерывно пульсирующих источника боли. И если причиной мигрени он с уверенностью мог считать бутылку джина, выпитую накануне, то убедительной причины ноющей пульсации чуть ниже поясницы доктор найти не мог. Не добавляло оптимизма и место, где он проснулся. Это была светлая и просторная комната, оформленная в современном стиле. Мебели в спальне было немного и она, словно, сошла с обложки рекламного буклета какого-то знаменитого дизайнера: все выглядело стильно, дорого и красиво, но совершенно ничего не говорила о своем владельце( или владелице?). Спальня, с персиковыми стенами и мебелью из черного дерева, могла принадлежать, как мужчине, так и женщине. Кроме большой квадратной кровати, двух полустеклянных прикроватных столиков и вмонтированного в стену шкафа, с абстрактно разрисованными дверцами, в ней почти ничего не было. Ни каких личных вещей и фотографий в поле зрения доктора не наблюдалось. Через несколько минут, устав от бесполезного созерцания авангардной мазни, украшавшей дверцы шкафа, расположенного как раз напротив кровати, Джон принял мужественное решение вставать. Яркие звездочки, вспыхнувшие в глазах, едва Ватсон попытался поднятся, слегка уменьшили провалы в памяти доктора. Он вспомнил поиски проститутки в злачном районе Лондона, чрезмерное поклонение Дионису в баре и свое телефонное хулиганство. Вспомнив, кому конкретно он звонил, Джон резко поднялся и чуть не взвыл от резко вспыхнувшей боли в районе копчика. Картинка того, что могло случиться после того, как он был принудительно транспортирован из бара, мгновенно сложилась в разрывающемся от паров этилена сознании доктора. Головокружение тут же покинуло доктора. Ватсон ярко ощутил, как злость, зародившаяся в районе солнечного сплетения, словно огромная черная туча, поднялась выше, обожгла грудную клетку и мрачным облаком заполнила сознание. «Я убью его. Убью. Найду и придушу гада, повешу, утоплю!» - кровожадные мысли одна за другой вспыхивали в сознании Джона. Дальнейшее происходило словно в тумане. Злобно пнув деревянную ножку кровати, мужчина окинул спальню полубезумным от ярости взглядом. Его взор остановился на, словно выдолбленной из цельного куска хрусталя, громоздкой вазе, стоявшей на прикроватной тумбочке. Яркий свет, красиво отражающийся от ее острых граней, еще больше разозлил мужчину. За несколько секунд преодолев расстояние, разделявшие их, Джон схватил вазу и оглянулся, прикидывая, куда бы ее швырнуть. Как назло в комнате не было ни одного зеркала, поэтому доктор со всей силы кинул ее в окно. Он надеялся, что оно разобьётся, но бронированное стекло выдержало. Лишь осколки хрусталя острой пылью осыпались на пол. Неудачная попытка вандализма немного остудила Джона. Головокружение вернулось и на него лавиной обрушилась усталость, словно после пробежки многокилометрового марафона. Слабость вновь накатила холодной волной, а вместе с ней вернулось и критическое мышление. Он заметил, что практически полностью одет, а отсутствующие ботинки аккуратно стоят возле кровати. Осознав свою ошибку и оценив незначительный урон, нанесенный помещению, Ватсон решил, что, пока ему не пришла в голову очередная безумная идея , лучше поскорее найти виновника сложившегося недоразумения и извиниться. "В конце-концов он сам виноват, что я о нем так плохо подумал. Это ведь не я пристаю к приличным людям." - мысленно успокаивал себя Джон перед тем, как решительно распахнуть дверь. Как оказалось, она вела не в коридор, а в другую комнату. Та была больше спальни, со светлыми стенами, окнами в пол, мягким бежевым ковром, круглым столиком, стоявшим между двумя кожаными диванами. В углу, на стене висел, в данный момент не работавший, электро-камин, а в одном из кресел, стоявших рядом, сидел, закинув ногу на ногу, Майкрофт, уже одевший официальный костюм, пока без пиджака, но уже в галстуке и пил кофе. -Проснулся? Приведи себя в порядок,- Майкрофт кивнул в сторону одной из дверей, ведущих из комнаты. Голос его был слегка уставшим, как после бессонной ночи. - И поблагодари своего ангела-хранителя за то, что я тебя не убил. -За что? - искренне удивился доктор, но все же, под строгим взглядом глаз цвета стали, поспешил в душ. Уже, когда он стол под холодными струями, события вчерашнего вечера стали потихоньку всплывать из памяти Джона. ... -Садись. -Не хочу, - Джон капризно надул губы и выжидающе посмотрел на Майкрофта взглядом "и что ты теперь сделаешь". Тот, не тратя время на разговоры, небрежно схватил доктора за шкирку и попытался усадить того в машину. Свое несогласие с таким грубым отношением к себе любимому Ватсон начал выражать буйно, а именно, упершись широко расставленными ногами по краям от двери, всячески мешал попытке Майкрофта запихнуть себя в салон ненавистного автомобиля. Но даже когда Холмсу удалось запихнуть пьяного доктора в машину тот не успокоился. Развалившись на заднем сидении и используя пальто Майкрофта, как подушку, он принялся донимать его беседой. Последняя пора бокалов позволила ему дойти до той стадии опьянения, когда нужно с кем-то поговорить. -Не злись, - решил он немного разрядить, установившиеся в машине, молчание и доверительно добавил. - Ты когда злишься на хомяка похож. Хватит меня злить, - не оценил этот жест дружелюбия Холмс, для которого любое сравление с хомяками, или другими полными животными, было больной темой. - Зачем ты вообще решил здесь надраться? Ты знаешь, что с тобой могли здесь сделать? -Нет, - немного подумав, честно признался Ватсон. - И вообще здесь все такие хорошие. У меня появилось много друзей. Они добрые и понимают меня, не то что ты: весь такой богатый, красивый, всемогущий словно супер-мэн, а внутри сидит злобный гоблин. Майкрофт проигноривовав очередное лестное сравнение Джона, завел машину и неспешно поехал. -А куда мы едем? - снова активизировался Ватсон через некоторое время. Холмс решил проигноривать вопрос, а Джон, решив что тот его не услышал, перекинув через сидение руки на плечи Майкрофту, наклонился к нему и проорал прямо в ухо. - Мы куда? -Замолчи в убери руки. Злюка, - вынес вердикт Джон, но руки убрал. Минут десять они ехали молча, но потом на Джона напал смех. Он громко ржал и на все лады напевал песнку "Майкрофт- злой...Майкрофт - троль... Майкрофт - злой, серьезный троль" . Получив предложение заткнуться, и желательно заснуть, Джон перебрался на переднее сидение и блаженно задремал... ...В следующий раз Джон проснулся, когда его безвольное тело пытались извлечь из машины. -Ты здесь живешь, - удивился Джон увидев новую многоэтажку в центре Лондона. Он думал, что Майкрофт живет в каком-нибудь старинном замке, из шкафов которого вываливаются скелеты, прямо на любопытных гостей, отважившихся заглянуть внутрь. - Нет, тогда ты не троль. Ты - дракон. И, обрадованный своей новой догадкой, Ватсон мерзко захихикал. А потом в его пьяной головушке созрела очередная бредовая логическая цепочка: Если ты дракон, то обязан похищать принцесс. А если ты похитил меня, то значит я принцесса? Я принцесса! Обрадованный этим открытием Джон закружился, изображая танец Спящей Красавицы из диснеевского мультфильма с воображаемым принцем. Майкрофту пришлось еще минут двадцать ловить эту "принцессу" под насмешливым взглядом консьержа, от помощи которого он отказался. -Дракон, ты мне это... до-ку-ча-ешь, - с трудом сформулировал свою мысль Ватсон, когда Холмс его наконец-то поймал. -Неужели? - поинтересовался мужчина тащя, уже не сопротивляющиеся, тело к лифту. - Да, - подтвердило тело и решило подробно рассказать, что конкретно ему мешает. - У тебя ужасный характер, ты садист и приставучий, как пиявка. Тебя вообще кто-нибудь любит. -Захлопни свой замечательный ротик, пока я тебе его чем-нибудь не заткнул,- не выдержал Холмс. -На правду не обижаются, - философски подметил Джон. Затем немного подумал и, когда лифт доехал до нужного этажа, озвучил еще одну гениальную догадку. - А может ты не дракон, а заколдованный принц? Поэтому в тебе ничего хорошего нет. Тебя просто должна поцеловать принцесса и ты сразу станешь хорошим. А я ведь принцесса, вот сейчас тебя и расколдую. -И зачем я тебя только забрал? - вздохнул мужчина, пытаясь увернуться от воспылавшего любвиобильностью Джона. Тот никак не желал отступать от идеи сделать из того принца и носился за ним по всей лестничной площадке. Затем, устав от беготни, он решил вспомнить детство и покататься на перилах. Майкрофт не успел перехватить его и доктор, проехав сантиметров двадцать, упал, неловко шлепнувшись задом об лестницу и благополучно отрубился. После того, как он все вспомнил, к раскалывающей голове, пересохшему горлу и саднящему копчику, добавилось чувство стыда. А вспомнив про вазу, доктор возжелал провалиться сквозь землю, но мраморный пол не желал помогать доктору и тому пришлось надеть длинный, махровый халат, висевший на вешалке и выйти из ванной, чтоб предстать перед осуждающими очами Холмса-старшего. -Пей кофе, - велел тот протягивая чашку и взглядом приказал сесть в противоположное кресло. -Спасибо, не хочу. Я бы лучше что-нибудь съел. Хочешь заблевать ковер? Немедленно. Голова будет меньше болеть. Подождав пока доктор допьет чашку с кофе, Майкрофт начал задавать вопросы, которые волновали его уже больше двенадцати часов: Зачем ты это сделал? Поехал туда. Ты что двадцатилетний мальчишка? Когда я читал твое личное дело в нем не было ничего о тяге к проституткам и пьянству. -Когда ты читал мое личное дело, в нем не было тебя, - огрызнулся пристыженный Джон. -Если природа не наделила тебя умом, то постарайся компенсировать это воспитанием. -Ну да, конечно, всезнающий Майкрофт Холмс открыл лавочку "добрых советов глупым людям". И вообще, не нравлюсь - не общайся. Я тебе сказал, что не гей? Сказал. Ты отвалил? Не отвалил? Или ты ко всем натуралам пристаешь? В морду еще не получал? Почему бы тебе просто не отвалить? - агрессивно начал засыпать вопросами Джон, справедливо решив, что лучшая защита - нападение. -Потому, что это неправда. -Что не правда? -Ты не натурал. Ты хочешь им быть, но это не так. Почему ни одни твои отношения не продлились больше месяца? Потому что тебе это не интересно. Ты как минимум би-сексуален, Джон Ватсон. -Да что ты вообще можешь обо мне знать? - Джон вскочил с кресла и, под настойчивым взглядом Майкрофта, начал измерять шагами ковер. Достаточно. Например я знаю о Джеймсе Хостемсе, - мужчина сделал небольшую паузу, наблюдая за реакцией собеседника, который вытянулся струной при упоминании этого имени. - Я знаю, что когда-то вы дружили втроем - ты, он и Гарри - а затем он соблазнил тебя на крыше старого сарая, на ферме его дяди, а затем рассказал об этом всем мальчишкам. Я знаю сколько мужества тебе потребовалось, чтобы достойно вынести предательство любимого человека, и как тяжело было убедить всех, что Джеймс лжец, который выдает желаемое за действительное. Я знаю об аборте Гарри, с которой этот ублюдок тоже поигрался. И о сломанном носе Хостемса. Я знаю, что вся твоя жизнь, Джон Ватсон, сосредоточена на доказательстве обществу абсурдной теоремы "я нормальный мужик". А еще я знаю, что сейчас не восемнадцатый век, и за то, что ты будешь собой тебя никто не потащит на костер. Майкрофт встал, подошел к напряженно замершему Джону и крепко, но аккуратно прижал к себе. Его волосы легонько щекотали ему шею и подбородок. Тот не оттолкнул его, а так же аккуратно прижал к себе. -Я тебя защищу, - прошептал Холмс, легонько прикоснувшись к шее Джона. - Я собственник, знаешь ли, и никто никогда не посмеет обидеть того, кто принадлежит мне. -Я тебе не принадлежу,- по привычке возразил Джон, но уже как-то лениво и без присущей раньше воинственности. -Это ты так думаешь, - ласково возразил ему мужчина и поцеловал в висок. - После вчерашнего представления ты должен мне в рабство добровольно сдаться. -А ты, если учитывать то сколько ты обо мне знаешь, должен на мне жениться и торжественно пообещать перед алтарем унести эти тайны в могилу. -Согласен, - улыбнулся Майк и притянул к себе, теперь уже своего, доктора для поцелуя. Джон радостно ответил на поцелуй, чувствуя, как в животе оживают, убитые много лет назад жестоким мальчишкой, бабочки. -Майк, ты обо мне не все знаешь, - немного переведя дыхание после головокружительного поцелуя признался Джон. -Я разбил твою вазу...