Чему быть, того не миновать. Фол.

Энакин, положив руку на пульт управления, заставил зависнуть свою личную яхту на расстоянии от планеты Набу, отсюда зелёно-голубой шарик выглядел мирно и буднично. Мирно... Энакин усмехнулся: поддерживать бунтующих, пусть и тайно, - это заигрывание со смертью. Тем более, когда у власти ситх. Ну да, об этом знали практически единицы, так называемый круг избранных. В который входил и сам Скайуокер. Но остановился генерал армии здесь не просто так. Каждый год он прилетал сюда с одной единственной целью: напомнить себе, для чего он живёт. И подарить подарок жене, что умерла тут, оставив ему только пустоту. Боль утраты в этот день перехлёстывала через край, он ещё больше замыкался в себе, ставя такой заслон вокруг себя, что даже Куай Гон старался не трогать его в текущие сутки. Три года... Всего три года, как её не стало, а его уже тянуло к другим женщинам. "Прости, ангел, я такое безвольное существо!" Перед закрытыми газами пронеслось видение: её улыбающиеся глаза, там, на борту того злополучного корыта, где она погибла, глаза полные затаённой нежности и любви. - Я люблю тебя, Скайуокер! Энакин согнулся от скрутившей его душу боли, обхватив себя руками за талию, покачиваясь в кресле. Это было с ним постоянно, спрятанное на дне, там, где тлел огонёк прежнего Скайуокера, который был любим и сам любил. Это был ритуал, где он мог мысленно поговорить с ней, единственный день за весь год, когда железная воля генерала Скайуокера сгибалась под гнётом скорби.

***

Куай Гон смотрел в почти безоблачное небо Набу. Совершенно поседевшие волосы полоскало на сильном ветре, пока джедай вглядывался в высь. Сзади раздались лёгкие шаги, плеча коснулась знакомая ладонь: - Куай, что случилось? - Наш сын прилетел, - не оборачиваясь, тихо ответил он. Шми не понадобилось уточнение, кого он имел в виду. Этот день принадлежал Энакину. И уж так повелось за эти три года, что никто из друзей в данную дату не гостил у гостеприимной семьи Джинн. Все следующие два дня сын будет ходить по обширным лугам, простиравшимся вокруг усадьбы семьи Джинн, замкнувшись в своём внутреннем мире, навестит Солу, сестру Падме, поиграет с её девочками, которые обожали приезды дяди Энакина. Дериен встречался с братом чаще всех: ученик Оби-Вана Кеноби, лучшего друга Скайуокера. Шми тихонько вздохнула, запрокинув голову к небу. "Мой сын! Мой мальчик, как бы мне хотелось уберечь тебя от этой боли, но это вне моих сил". Руки мужа обхватили её плечи, прижимая к своей груди, утешая. Энакин вольготно раскинулся под тёплыми лучами местного солнца, вдыхая насыщенный запахом смятой травы воздух. Лёжа на спине, он безучастно скользил взглядом по бегущим по небу облакам. Вспомнил, как дурачясь, Падме ткнула в одно из облаков, сказав, что оно было похоже на Джа-Джа Бинкса. И после этого они ещё битый час искали в облаках чьи-то облики, пока их не выгнал прочь с луга проливной дождь. И как ещё долго бранила их, промокших до последней нитки, мать Энакина, заставив закутаться в тёплые одеяла и выпить душистого чая. Только чертенята в глазах обоих безалаберных и юных не пропали до утра. Это было после свадьбы. Глаза медленно закрылись, когда разморенный приятным теплом солнышка Скайуокер задремал, заложив одну руку под голову. Безмятежность сна разорвало видение будущего, Энакин беспокойно пошевелился, хмуря брови. ...Тёмные глаза на совершенно незнакомом лице, светлые пряди волос падали на вспотевший от усилия лоб. В глазах (женщины? девушки?) ярость неудачи и страх. И пусть её волосы сильно и беспощадно стиснуты в кулаке Энакина, она не переставала тянуться к его шее, хотя клинок блестел в занесённой ладони мужчины. Взмах вверх - и стилет летел к незащищённому горлу незнакомки... С хрипом Скайуокер выгнулся, выдираясь из сна, ошалело переводя дыхание. Это первое его видение со дня смерти Падме. Странно, с чего бы это? Новое покушение на его жизнь? Хм, не ново, как не ново, что подсылали женщин. Или у этой могло получиться? Энакин прикрыл глаза, заставив себя вернуться к видению, и намертво запоминал лицо привидевшейся ему незнакомки. Это будет даже интересно. Застёгивая на ходу пуговицы на своей рубашке, Энакин, проходя мимо, слямзил с кухонного стола матери булочку, покосившись на неодобрительно нахмурившегося приёмного отца, пояснив свой поступок с набитым ртом: - Эфто ошень вкушно! Куай Гон повёл бровью, сложив руки на груди, сдержанно ответил: - А теперь прожуй и ещё раз. Генерал ты или просто пацан с улицы, но вот под таким взглядом смутился бы любой. И поэтому он спешно прожевал вкуснятину и смиренно повторил уже более внятно, что булочка эта - объедение. Смех Шми заставил их обоих обернуться, позволив женщине полюбоваться на своих любимых мужчин. Оба высокие, стройные - и не скажешь, что не родные по крови! - Я тут тебе и так собрала, лакомка! - пожурила она сына, протягивая ему контейнер, что сохранял еду от порчи несколько суток. Новое изобретение набуанцев. Стоило взять на заметку для флота, а то питательные пайки - это, конечно, прекрасно, но пресно. Забирая у матери контейнер, Энакин лукаво глянул на отца и приподнял невысокую Шми над полом, обняв одной рукой, чмокнул в щёку, потёрся носом о её нос, как в далёком детстве, и тихо попросил: - Береги себя, мама! Карие глаза блеснули влажно, она только покачала головой: - Глупый мальчишка! Иди уж, а то опоздаешь на свой флагман. - Я генерал или кто? Мне положено опаздывать. Но стоило обоим мужчинам покинуть гостеприимный дом Шми, как лёгкости словно и не было. - Ты сделал, как я просил, Куай Гон? - требовательно спросил Энакин, набрасывая на плечи длинный, до самых пят, плащ из тяжёлой и в то же время летящей ткани. - Сделать я сделал, но вот не думаю, что королева приняла мои слова к сведению. Синева глаз сына помрачнела, пальцы сжались в кулак, хотя смотрел мужчина вперёд, пока отец вёл спидер к космопорту, где Энакин оставил свою яхту. - Ладно, раз советников она слушает больше, чем надо, свою голову игнорируя, так тому и быть. Меня попросили намекнуть на то, что Канцлеру на стол легла депеша о её лояльности повстанцам. У неё крот в правительстве, Куай. А если она не прекратит эту деятельность, то может пострадать Набу. Сайрин предупреждает лишь раз, а после бьёт наотмашь. - Нравится тебе новый канцлер? - бросил на него взгляд Джинн и совершенно не понял, отчего Энакин расхохотался, едва не хватаясь за бока.