***
Несколько лет до этого.***
Энакин вяло поглядывал на улицу, где жизнь текла своим чередом. Ранение на Набу дало плачевные результаты: одно лёгкое напрочь отказало, начался сбой всего организма - короче сказать, бывший генерал стал инвалидом, что болезненно ударило по его гордости, а от пересадки органа он напрочь отказался. Потеря матери и приёмного отца сказалась тоже не лучшим образом, нервный срыв был обеспечен. Слов друзей он не слушал, от семьи просто отвернулся, переехав в другую квартиру на Корусанте. Диа встала на дыбы от его решения подать на развод: всё опять-таки сводилось к одному доводу - зачем ей калека? - Знаешь, милый, вот ещё раз заговори мне о разводе - и в самом деле калекой станешь, без одного немаловажного для мужчины органа, чтоб голову освежить! - заявила она, хлопнув дверью, как следовало. Но Скайуокеру это показалось полным пренебрежением к своим словам, документы легли на стол адвоката. Результатом стало, что Диа влетела в его покои взбешённой фурией, без всяких предварительных слов влепила мужу пощёчину, прошипев, что никогда она не позволит сделать такой опрометчивый шаг слабаку-мужу, который даже с обычным ранением справиться не сумел и согнулся под пустяковой царапиной! Ах, да! Маленького Джина он тоже тем самым терял, а она, так и быть, найдёт ему нового отца. Последний ли аргумент был решающим, или то, что слова бывшей Каваж не разошлись с делом: её после этого разговора видели в обществе принца Органа, Оби-Вана Кеноби, даже канцлер Сайрин был приглашён на ужин с мадам Скайуокер. Меланхолия Энакина переросла в буйство. Он в результате едва не угодил в тюрьму за оскорбление сенатора, пытался дать в лицо магистра Кеноби (падаваны едва сумели оттащить белого от негодования Скайуокера от джедая), а после всё-таки своё получил, когда набросился в кабинете канцлера на жену, что как раз по какому-то случаю пребывала там. Получил сполна: Сайрин не стал спускать с рук такое поведение пусть и друга (вот только этот друг в запале как-то позабыл, что Сайрин таких слов не прощал ни другу, ни врагу), с мстительностью съехидничав, что от Диа Энакин сам отказался, сославшись на свою инвалидность. А что ей прикажете делать, когда на руках трое детей, а муж-идиот ничего, кроме своих проблем, не видел? Скайуокер на несколько недель был упакован в заключение, где в тишине и работе долго приходил в себя. Надзор был обеспечен по полной: ради такого случая канцлер и Кеноби объединили усилия, а, чтобы Скайуокеру было ещё хуже, они откуда-то добыли йсаламири, поместив его рядышком с Энакином. - Это тебе, милейший, впредь наука, как оскорблять ситха и канцлера в одном лице, - зловредно произнёс Кэмер, посетив камеру Скайуокера и прекрасно видя прогресс: в том не осталось ни былой вялости, ни погасшего взгляда, ни безразличия к своей судьбе. Синие глаза с яростью уставились на забрака, покосившись на клетку с вонючими зверюшками: - Ты бы так не говорил, если сделал одолжение и убрал это домашнее зверьё подальше! - жест в сторону зубастой братии был полон досады. Золото глаз Сайрина полыхнуло нехорошим огоньком: - Рано ещё! - и на этой весьма непонятной ноте канцлер, взмахнув полой хламиды, покинул "покои" Скайуокера. На следующий день за Энакиным пришёл патруль из семи джедаев и препроводил до апартаментов Кэмера, что ожидал бывшего генерала, вольготно устроившись в кресле, перекинув ногу через подлокотник кресла, покачивая в пальцах бокал с янтарной жидкостью. - Ты ещё не остыл настолько, насколько это возможно, Энакин, так что думаю, на пользу пойдёт небольшая проверка. Следуй за мной! Кэмер текучим движением встал с кресла, пройдя мимо Скайуокера и даже не оглянувшись проверить: следовал ли тот за ним. Уже идя по извилистому коридору, Энакин понял, куда его вели: зал тренировок Сайрина. Гибкая фигура забрака исчезла за поворотом, Скайуокер ускорил шаг, перешагнув порог зала, когда за спиной с шипением закрылась дверь, раздался отчётливый щелчок. В помещении царила полнейшая тьма, отчего по коже начали маршировать мурашки предчувствия ловушки. - Когда-то давно ты сказал мне, что я только и делаю, как пытаюсь тебя убить, Энакин Скайуокер. Татуинец пытался определить, где в данный момент находился его противник, но тот явно применял технику рассеивания своего присутствия. Энакин встряхнулся, помимо воли приходя в боевой настрой, как-то разом позабыв про своё ранение. Где-то слева был стеллаж, но вряд ли стоило ждать от Сайрина такой рассеянности. Энакин чуть прикрыл глаза, настраиваясь на Силу, просто отдавшись на её течение. - Ты ещё долго будешь в мечтах витать? Скайуокер запоздал на долю мгновения, уходя с траектории полёта сейбера, что по касательной задел его руку. Онемение сразу же охватило конечность: вот блин! - Ах, да, забыл предупредить: один меч у меня тренировочный, другой боевой, так что не обессудь! - золотистые глаза светились во мраке достаточно близко, в следующий момент Кэмер просто сделал шаг назад, растворяясь во тьме. - Садист! - А ты нюня! - раздался эхом смешок ситха. Энакин почуял, что подначки канцлера подталкивали его к действию, сам не заметив, как заулыбался, наконец поняв, где искать сейбер. Одно маленькое усилие - и меч из коллекции Сайрина рванул в ладонь Скайуокера. Крутанув его в ладони, Энакин привыкал к несколько другой конструкции рукояти, сам себе кивнув: а вот теперь готов. Сайрин атаковал внезапно и бесшумно, но бил в полную силу, Энакин под мощной атакой невольно сделал шаг назад: а ведь он-то в проигрыше, тренировался Сайрин, пока его друг пасовал перед трудностью привыкания к ранению. Эта мысль была отрезвляющей, татуинец собрался с силами, активируя весь свой потенциал. Кэмер прислушался к Силе, увидев то, чего желал всей душой: вот и сделан первый шаг к прежнему Энакину, неугомонному парню, которому трудности были словно разминка. "Устроим мы тебе разминку, Эни, пора прийти в себя!" - подумал Сайрин, зайдя другу за спину и занося меч, вновь рассеивая своё присутствие, но был удивлён тем, что его клинок был принят на парирование. Упс! - Видимо, дружище, ты совершенно забыл, что сам меня учил этому приёму? - ухмыльнулся Скайуокер в жутком отсвете лазерного свечения мечей. Золото глаз ситха словно выцвело, а губы скривились в оскале - и понеслось! За натуральным поединком в соседнем помещении наблюдал сторонний соглядатай, стискивая пальцами подлокотники своего кресла. Диа в который раз проклинала канцлера за его более чем скрытный план, понадеявшись на их с Скайуокером дружбу. Вот чёрт, за доверие приходилось платить! Прикладывая неимоверные усилия, заставляя себя сидеть неподвижно и быть просто наблюдателем, Диа-Падме мысленно пообещала себе непременно вздуть канцлера, если он переживёт поединок! Как следует, вытрясти душу эту ситхову!.. А вот на этом моменте она не вовремя вспомнила тот случай на арене Джеонозиса, зашипев от фантомной боли ожога, скривившись. Н-да, с этими одарёнными одна морока! Затаив дыхание, Диа натурально запаниковала, увидев, как в невероятном прыжке Сайрин нанёс размашистый удар по пригибавшейся фигуре мужа. "Боги вселенной! Я с ними тут точно загнусь! Они мои нервы испытывают, или тут что-то другое? Ай, Энакин!" Диа с ужасом вскочила на ноги, когда Кэмер отбросил Скайуокера невидимой волной Силы на стену транспарстила, что отгораживала комнату и зал. Даже не слыша, только наблюдая, Диа ощутила, что силы Сайрин не соизмерял: муж тихонько осел под стеной, встряхивая головой, оттирая пальцами сочившуюся кровь из уголка губ. Чтобы Диа могла видеть происходившее в затемнённом зале, Кэмер перекинул камеры на ночной диапазон, окрашивая всё в зеленоватый цвет. И сейчас это играло с ней дурную шутку. Диа покачнулась, на мгновение потемнело в глазах.***
Ей было трудно весь тот период, когда после той схватки на Набу муж самоустранился, не подпуская к себе и на миг. Выйдя из комы, слабый, как младенец, упрямец всё же узнал, что скрывала Диа, озлобившись на эту недосказанность и не желая слушать оправданий. Даже рождение второго сына для него прошло мимо: в больнице он не появился, Диа пришлось посылать ему известие о том, что Скайуокер вновь стал отцом. Выручила поддержка Сайрина и Кеноби, даже Дериен пришёл повозиться с племяшом, весьма комично держа малыша на вытянутых руках, при этом с ужасом восклицая, что до ужаса боялся уронить невесомое тельце. Люк и Лея, те вообще решили поселиться в палате матери, только настойчивость и неуступчивость Кэмера перед некими карими глазками не позволила произойти этой оказии. В детях Диа отдыхала, вечерами просто отстранёно наблюдала за этими такими разными, но уже сплетёнными воедино судьбой и Силой ребятами. С Леей порой было очень трудно, вот не любила она быть открытой книгой, надо было учиться видеть безмолвный зов в выражении глаз, движениях ладони, даже наклоне головы малышки, чтобы понять, что творилось в голове ребёнка. На её фоне Люк выглядел сорванцом, без разбору пытавшийся помочь, если и не всем сразу, то некоторым точно. Его помощью Диа воспользовалась при общении с Леей на первых порах, а после и сама нашла подход к дочери. Дочь... Это было музыкой для неё, неслышной мелодией, что сияла в тёмных глазах девочки в ответ на своё имя. И, когда Энакин отвернулся от их всех, именно Лея пробралась в спальню, где Диа тихо ревела в подушку, бессильная что-либо предпринять, а если и предпринимала, то встречала стену безразличия, которая резала не хуже сейбера, вот только раны эти кровоточили и заживать не спешили! - Мама, он не знает, что говорит. Ему после всего стыдно и больно, но папа этого никогда не скажет, - тихий шёпот и тёплая ладошка на волосах. Диа усмехнулась сквозь слёзы, протянув руки к девочке. Лея без размышления нырнула в объятья матери, просто лучась радостью, едва слышно прошептав: - Я люблю тебя, мам. Мы все тебя любим!***
Сайрин деактивировал свой клинок, подходя к Скайуокеру, но остановился в паре метров, словно напоровшись на невидимую стену. В Силе аура друга пульсировала болью, и упрямство тут не последнюю роль играло. Кэмер просто прищёлкнул дважды пальцами, зажигая свет, заливший зал и резанувший по глазам. Энакин вскинул руку, загораживая лицо и усиленно моргая. - Сволочь ты, а не ситх, - процедил несостоявшийся джедай, чуть застонав и прижав руку к груди. Кэмер опустился на одно колено, протягивая к нему руку. - Я не только ситх, сволочь и политик, Энакин, я ещё и твой друг. - А с Диа ты, друг, - скривился Скайуокер, поменяв положение и прислонившись в шероховатой стене, - был только другом? Или прежний статус Кеноби примерил? В лице Кэмера появилось что-то такое, что Энакин, пусть и запоздало, но всё же прикусил язык, медленно качнув головой: - Извини, это я зря сказал. - Уже несколько месяцев ты всё делаешь, чтобы себе навредить, - Сайрин скрестил ноги и, положив рукоять сейбера рядом, задумчиво посмотрел на татуинца. - Ты в последнее время, Энакин, напоминаешь мне перегруженный реактор, который достиг своей критической температуры и вскоре взорвётся. Но вот не понимаешь кое-чего, что ли? Погубишь ведь не только себя, ты всех за собой потянешь. Люка, Лею, Диа, меня, Дериена, даже Кеноби это не обойдёт. - Ты специально это говоришь? Больнее мне сделать? - Скайуокер побелел от гнева, позабыв про боль и оплеуху Сайрина. - Больнее, чем ты сам, тебе никто не сделает, татуинец! - сквозь облик Сайрина проглянул тот самый Мол, который весьма запомнился по Набу со времён их первой встречи. Энакин сглотнул сухой ком. - Может, и в самом деле мне наплевать на нашу так называемую дружбу и просто подчинить Диа себе? Двое одарённых детей, третий... Пока не определён, но количество... - Сволочь!!! - Энакин вскочил на ноги, задыхаясь, но Сайрин был сегодня просто собраннее, вскочив на ноги и всем своим немалым весом придавив татуинца к транспартилу, сомкнул пальцы на крепкой шее друга. - Я буду кем угодно, пока не заставлю тебя смотреть правде в глаза, Эничка, даже если потрачу всё время до совершеннолетия твоих старших, надеюсь, ты не забыл о Джине? Красивый мальчуган, кстати. Мне плевать, что ты обо мне подумаешь, но одно скажу честно: похоронить себя под вымышленной "инвалидностью" я тебе не позволю! Я терпел ради Диа, твоих родных детей, ради всех, кому ты дорог, но достаточно! Или ты берёшь себя в руки, или я заберу у тебя всё, что так тебе дорого, по старой привычке ситхов. И у меня рука не дрогнет, - обманчиво тонкие пальцы с неторопливостью начали сжимать горло Скайуокера, а хищно горевшие глаза приблизились настолько, что Энакин увидел себя в них. Шёпот Сайрина проник сквозь его заслоны: - Я в самом деле уничтожу тебя, дитя Силы! "Дитя Силы", Избранный, Сосредоточие Силы... Энакин внезапно задрожал, словно его пронизывал ледяной ветер. Как он ненавидел эти эпитеты, эти таблички! Эти... - Хрен тебе! - мысленное усилие - и Кэмера будто пушинку оторвало от Скайуокера, шибанув о стену. Раздался отчётливый хруст и глухое "ай" забрака. А после Сила шепнула, кто находился за стеной из непрозрачного транспарстила. Ладони Скайуокера прижались к стеклу - и оно пошло мелкими трещинами, после с мягким шорохом осыпалось под ноги Энакина. Карие глаза поражённо глядели на происходившее. - Энакин? - Ну, не Кеноби ведь! - он небрежно отряхнул штанину, поднял непонятный взгляд на женщину, которую всегда мечтал назвать своей, и сделал это, пусть и пришлось кое чем поступиться, например, желанием быть первым, кто коснётся его Ангела. Чему быть - не миновать? А! Ну, всё к дьяволу! Диа ошарашенно уперлась в грудь мужа, когда его рука обвилась вокруг её талии, рывком привлекая ближе, другой же рукой приподняв упрямо выставленный подбородок, мимолётно погладив поджатые губы шершавым пальцем, глядя в карие глаза с вызывом. - Моё останется со мною! Диа хотелось завопить от уверенной силы этой фразы, просто завизжать от переполнявшего её счастья: вот такой Энакин когда-то с детской непосредственностью и всё той же силой произнёс: - Однажды, да, однажды ты станешь моей женой! Я знаю это! Кос Палпатин, лорд Дарт Сидиус, сидел в роскошном и удобном кресле вдалеке от Корусанта и Набу, прикрыв глаза, и его руки спокойно лежали на подлокотниках кресла. Этот татуинец уже в который раз менял будущее, Сидиус устал считать. Набуанец покачал головой, не раскрывая глаз: даже Сайрин стал его другом. Умение врагов превращать в близких друзей - это прерогатива таких вот мальчишек, как Скайуокер? Но Палпатин не даром жил долгие годы, чтобы пасовать перед трудностями: своей цели он всё же добился - будущее ситхов было обеспечено руками Энакина и Сайрина. И как знать, может, и в самом деле спокойная политика Кэмера - это лучший вариант этого настоящего? Вспышкой воспоминаний перед глазами пронеслось видение: карие глаза с непримиримым огнём были столь близко, что Палпатин мог видеть крапинки золотистых точек по внешнему ободку радужки, уверенная хватка на золотистой рукояти сейбера, малиново-алый клинок зловеще гудел, занесённый над каштановолосой головой. Лея... Кос поёжился. Что могло стать причиной этого поединка? Что?! Сидиус судорожно выдохнул: вот чего он не в силах изменить, что ни предпринимал! Чему быть... P.S.: Но это уже совсем другая история, друзья!