***
Аерон наблюдал за драматической развязкой почти провалившегося побега из мира мертвых. Девушка кричала и трясла Локи, застывшего подобно античному изваянию. — УБЕЙ ИХ! — вопли драугра женского пола доносились сквозь чудовищный гвалт даже до той отвесной скалы, где, свесив одну ногу в пропасть, весьма вальяжно сидел владыка Альвхейма. Аерон повернул голову в сторону Хель: — Жалкое зрелище, и это мой ученик? — эльф поморщился. — Ты могла избавить меня от такого позора, если бы просто отправила бы их в мир живых. — Если бы — это ключевое слово. Если бы могла, но не могу. Этот мир не подчиняется мне, как это было давным-давно, что-то меняется, и причина этих изменений, — она кивнула на фигуру трикстера, — в нем. Мы не могли найти его душу. Аерон удивленно хмыкнул: — Значит, Паромщик? Странно, даже слишком. Учитывая то, что грань между мирами была разорвана в тот миг, когда Йормунгард уничтожил Уробороса, и, как ты сказала, Сизарион прикончил последнего, что не возможно, иначе бы мы с тобой не разговаривали… Жаль, что Малекит мертв. Он был отличным специалистом в области хаотичных материй. — Да уж, «был». — Похоже, что мне придется вмешаться.***
— Странно, — Джейн удивленно распахнула глаза, оглядываясь вокруг, — я и предположить не могла, что мы так легко выберемся. Я думала, что вся эта нечисть сожрет нас прежде, чем мы успеем добраться до моста и врат. Их окружала долгожданная тишина. Было холодно и сухо. Перепрыгнув через Арку Хель, они оказались в какой-то пещере. Это был иной мир. Без чудовищ. — Как тебе удалось справиться с ифритом, ты же сказал, что он не подконтролен? — Сомневалась в моих способностях? — Локи вычаровал блуждающий огонек. — Как же здорово, — маг сгибал и разгибал пальцы. Чувства постепенно возвращались. — М? — Джейн обернулась к нему. — Там все казалось эфемерным. Сюрреалистичным. — Интересно, где мы сейчас? Нам необходимо в Йотунхейм. Локи прикрыл глаза и, цыкнув, протянул: — А где мы по-твоему? Ты кажется прокричала название этого мира настолько истеричным голосом, что я начинаю сомневаться в том, что весь тот бестиарий, охранявший портал, разбежался из-за элементаля, а не из-за твоих воплей! — он выставил руку вперед, жестом призывая Джейн промолчать. — Давай сначала выйдем наружу. Жажду насытить легкие воздухом. Сюда, — он развернулся и направился следом за фосфоресцирующим огоньком. — И все-таки? Как тебе удалось натравить ифрита? — снова нарушила молчание Джейн, повторив свой вопрос. — Адреналин? — саркастически отозвался Лофт. Он понимал, что она не заметила. Он и сам до последнего сомневался, поскольку не видел своими собственными глазами, но он ощутил присутствие Аерона. Ауру надменного эльфийского ублюдка он ни с чьей не спутает. Трикстер понимал, что элементаль должна была вот-вот разорвать их с Джейн на части, но в последний момент, он почувствовал, как ифрита сковала чужая воля, буквально согнула в бараний рог, заставляя подчиняться беспрекословно. Почему Аерон не пожелал объявиться? Что это за одолжения с барского плеча с эдаким пренебрежительным: «Я даже не соизволю парой слов с тобой перекинуться спустя несколько тысяч лет». Это бесило. Каждый гребанный раз чертов эльф выводил его из себя своим превосходством. Уму не постижимо, как он мог раньше заглядывать ему в рот, недоуменно хлопая глазами. Этот гад имел на него слишком большое влияние. Но больше всего раздражало то, как они расстались в последний раз, когда Аерон просто заявил ему, что учеба окончена, когда подросток вздумал огрызнуться в очередной раз, и Локи может возвращаться в свой задрипанный златый городишко. Эльф просто щелкнул пальцами, а трикстера затянуло в воронку и вышвырнуло как беспомощного котёнка в озеро на окраине Асгарда. Удручало, что его учитель не слышал тех отменных проклятий, что он отправил ему в след, когда в вымокшей одежде выбрался на берег. Конечно в город он прибыл с фанфарами и не без помощи магии, но обида на наставника осталась. Локи умолял Аерона взять его обратно, отправляя с помощью магии энергетические шары-посланцы, писал ему письма, сначала угрожал, затем просил, даже умолял хотя бы ответить парой строк. Бестолку. Ответа не было. Никогда. Будто эльфа и не существовало. А сейчас он нарисовался и продемонстрировал так называемую заботу? Совесть взыграла? У отъявленного чародея и заклинателя демонов? Смех, да и только. С другой стороны, Аерон никогда не вмешивался в чью-то судьбу. Особенно в Хельхейме, особенно учитывая тот факт, что на минуточку… Хель была его супругой. Локи ощущал себя полным идиотом. Однако трикстер быстро задвинул эти мысли в далекий ящик и задумался над тем, что не давало ему покоя, словно он не мог собрать головоломку воедино. Что такого происходило, что все бессмертные, которым дела-то и не было до того, когда гибли целые миры, будь то рука Таноса или крии, те самые бессмертные, которые пальцем о палец не ударили, чтобы как-то остановить Дормамму или Галактуса, чуть ли не полным составом вмешиваются в его судьбу? Откуда столько внимания к его, Локи, скромной персоне? Или дело было не в нем самом, а в том, что было внутри его сердца, которое все еще, как он надеялся билось в груди его маленькой смертной? Ему нужно было точно знать сколько времени он потерял будучи мертвым, и как можно скорее отправиться на поиски девочки, попавшей в страну кошмаров. Только одно отвлекало его от первостепенной задачи — Джейн Фостер и ее требование помочь освободить Тора. Ему нужно чуть больше времени, чтобы придумать, как от нее избавиться. Ничего пару часов или дней он вытерпит, что не скажешь по поводу Алисы. Она вообще жива еще? Взяв себя в руки, он попросил Джейн повторить свой вопрос. — Я говорю, что думала, что нам крышка. «Крышка!» — Лофт закатил глаза, но Джейн этого не могла видеть. Показался просвет, наконец-то и выход из пещеры. И хотя было очень темно, но Локи уже и этому был несказанно рад. Они вышли наружу, и трикстера, как и Джейн, оглушило живыми ощущениями. «Йотунхейм — ты прекрасен!» — Хорошо, что ты ошиблась, — Локи с удовольствием вдыхал морозный воздух, не обращая внимания на то, что легкие колет от стужи, радовало то, что он все еще оставался йотуном, он снова чувствовал суть инеистого в своей крови, — не думал, что буду так рад, что снова окажусь в Йотунхейме, — мужчина шумно выдохнул ртом, что навело Джейн на мысли о гусенице из Страны Чудес. — Куда дальше, мой мертвый друг? — Я хотела бы заночевать тут, но думаю, что неразумно терять время. Тебе нужно с кое-кем познакомиться. Нет, это безопасно, — она мотнула головой, когда заметила его подозрительный взгляд. — Мы отправляемся в Урдуат. — Урдуат? И безопасно? И кто так жаждет встречи со мной? Надеюсь, что ты вызволила меня из царства Хель не для того, чтобы снова отправить обратно, — он глянул на Джейн и усмехнулся, заметив, что разозлил ее. — Чтож, тогда в путь. Тем более скоро рассветет. Прежде трикстер не замечал за собой привычки любоваться природой: он уделял внимание только тому, что могло приносить пользу, что было практично. Выгодно. Однако небо ночного Йотунхейма могло и муспеля заставить пустить скупую слезу из пепла. Ни Локи, ни Джейн особо не чувствовали холода, но иней на ресницах и крыльях носа явно доказывали обратное. Переливающиеся голубыми искрами барханы снега от бушующей стихии ветра кружили хлопьями в безумном танце спиралей. Гигантские даже по меркам великанов ели качались, размахивая ветками, как восточные девушки во время танца. Снег задорно скрипел под сапогами путников, не ведающих усталости. — Странно, — Локи прервал тишину и завывания ветра. Джейн остановилась рядом со своим спутником, вопросительно глянув на трикстера. — Деревья, — он кивнул на лишенный листьев бор. Девушка снова мотнула головой и пожала плечами. За тот месяц, что она выхаживала его, пытаясь спрятать от тварей Хельхейма, он достаточно хорошо изучил Джейн, чтобы понять, что внутренне она напряглась, как обычно. Паникерша. Он поспешил ее успокоить, иначе снова будет ожидать внепланового нападения. Насколько же у нее выработался рефлекс: бей или беги? И это за то краткое время пребывания в мире мертвых, а Локи только начал приходить в норму, так как искренне не мог понять, где его занесло не туда? Он забыл свою самую главную прописную истину: никому нельзя доверять. И вот пожалуйста, он беспокоится о том, что обеспокоена смертная его брата. Позор. — Йотунхейм — край вечной мерзлоты. Так откуда тут лиственница? — он повторил свой вопрос. — С чего такой интерес? — Ты не понимаешь. — Ты правда считаешь, что это предмет для разговора? Пойдем! — Я забываю, что ты с Мидгарда. Тор бы меня понял, — буркнул Локи и продолжил шагать, утопая в сугробах по колено. Джейн возмутилась: — Ты же всегда отзывался нелестно об умственных способностях Тора. С чего такие перемены? — она поспешила за Локи, ступая за ним след в след. Девушка проваливалась еще глубже, но трикстер — чего-чего, а такого она от него не ожидала! — схватил ее за руку и помог взгромоздиться ему на плечи. — Что ты творишь?! — она панически вцепилась ему в волосы, пытаясь удержать равновесие. Локи рыкнул от боли и выругался, после чего раздражённо прошипел: — Дура! Ты не пробовала держаться за воротник?! Джейн последовала его совету и вцепилась в ворот его плаща. — Ты как телка на сносях! Еле плетешься! Проще дотащить тебе на своем горбу, — злобно продолжал шипеть Локи, после добавляя в гневную тираду порцию ехидства. — И, как я вижу, не знаешь, в какой стороне Урдуат, — он осклабился. — Ты бестолкова, смертная, хотя… ты теперь непонятно что, — он хохотнул. Джейн стиснула зубы и намеренно дернула его за волосы, сделав вид, что она якобы потеряла равновесие. — Ты это нарочно! — Вовсе нет! — огрызнулась девушка, тайно торжествуя. — Еще раз такое выкинешь — полетишь в сугроб! — осклабился Локи. — Я знаю твой секрет, малютка Джейн. Фостер оторопела. — О чем ты? — Тебя начинает трясти от холода. Значит, что ктулху, обитающая внутри тебя, появляется только в ночное время. Потому что в Асгарде сейчас начнется утро. И даже тут, в крае вечной мерзлоты появятся отголоски тепла, — Локи остановился. — Подними голову, Джейн. — Aurora Borealis?! — ошалело выдохнула Джейн, которую начало трясти от холода. — Явление тоже самое. Только вот великаны называют ночь, когда появляется этот свет Ночью Ворона. — Почему? Локи замолчал. — Локи, почему? — Джейн почувствовала, что что-то не так. Голос Локи звучал глухо: — Много лет назад армия Одина напала на Йотунхейм. Асы устроили геноцид, который позже назвали священной войной по спасению слабого человечества от чудовищ. Какая ирония. — В любой войне нет ничего священного, а историю пишут победители, — так же тихо ответила Джейн. — А потом в эту же ночь несколько лет назад уже я попытался уничтожить Йотунхейм с помощью Радужного моста. Как думаешь, что со мной местные сделают в Урдуате? Локи запрокинул голову назад, чтобы увидеть лицо девушки, которая невольно ахнула, когда их глаза встретились. Его кожа приобрела синий оттенок, а радужки светились багряным светом, как и витиеватые рисунки, проступившие на лице. Он улыбнулся ей. Грустно. И тепло. — Разве это не лицемерно с моей стороны — скорбеть о погибших йотунах? Ведь это я убил своего настоящего отца. Он был правителем этого мира. У Джейн что-то оборвалось внутри. Она смутилась. На щеках проступил румянец. «Что со мной происходит… Странное чувство», — девушка выдохнула. — Я помогу тебе, Джейн Фостер. Джейн невольно дернулась: — Ты…то есть…как? — от удивления девушка не могла и связать двух слов, столь сильно она была поражена. — Почему ты передумал? Локи хмыкнул: — Глупая смертная. — ОТВЕТЬ НА ВОПРОС! — Джейн дернула его за волосы, и…завопила, барахтаясь в сугробе, словно в проруби. — Ты идиот! Какого черта?! Трикстер мстительно осклабился, все так же сверкая багровыми глазами, светившими во мгле ночной, как два прожектора: — Я предупреждал, — он согнулся пополам от смеха, когда Джейн пыталась подняться, но падала, заваливаясь то на один, то на другой бок, так как снег был слишком рыхлым и мешал ей встать. Локи протянул ей руку и оторопел. Это напомнило ему об Алисе. Точно так же девчонка, укравшая его сердце, пыталась выбраться из болота… В груди предательски защемило. Трикстер отвлекся и не заметил, что Джейн сжала вторую руку в кулак. Как только Локи поставил девушку на ноги, то Фостер швырнула ему в лицо снежок. Он никак не ожидал смачного шлепка, с которым снег «чпокнул» его по носу. Все произошло настолько быстро, что Бог Обмана даже не понял, как оказался лежащим в сугробе. Настала очередь Джейн заливаться хохотом: — Один — один, Божок! Вкуси горечь поражения и рыдай в приступе отчаяния! Локи приподнялся на руках, медленно, даже театрально смахнул снег с лица: — Беги, смертная, просто беги. Джейн, хохоча, как упырица, ловко перебирая ногами, побежала вперед, к спуску, оборачиваясь и уворачиваясь от снежков. Локи, посмеиваясь, бежал за ней следом, магией направляя в нее снежки и также уклоняясь от ответных. Уму непостижимо, но уже вторая мидгардская женщина видела его настоящего и приняла таким, какой он есть. Обе вели себя непозволительно. По-детски. Наивно. И искренне. Парадокс заключался в том, что и Тор до сих пор видел в нем брата, и все потому, что Мидгард изменил и его. «Нет, это не изгнание в Мидгард изменило Тора, не лишение божественной силы, а любовь к смертной. Я помогу тебе, Джейн Фостер, не потому что это правильно, не потому что должен, не потому что я проникся любовью ко всем отщепенцам девяти миров, а потому что ты, смертная женщина, удивила меня, Бога Обмана, своей искренностью. И если у вас с Тором есть хотя бы малейшая надежда на счастье, даже крохотный шанс, то он есть и у меня».