Муспельхейм, Оплот Мюрквид
(2017 г. по времени Мидгарда)
3-rd person С самого раннего утра пленники слышали песнь цвергов, чьи кузни полыхали огнями, достойными магматических земель. После поражения в Асгарде гномы и муспелы готовились к полномасштабной бойне, ведь Предвестник явился им, а это означало только одно: их Владыка сбросит свои оковы, снова обретет плоть и кровь, наполненную пламенем ярости и погибели всех, кто посмел опоганить своим тщеславием свет, что давал всем жизнь. Асгард должен заплатить кровью и пеплом. Узница, совсем еще молодая черноволосая девушка, дрожа от слабости, слушала язык когда-то бывший для нее чуждым, но эту песнь она уже знала на уровне всего своего естества, потому, потеряв всякую надежду на спасение, чтобы не сойти с ума окончательно, шепотом повторяла за дварфами, чьи голоса гремели единым металлическим звоном:…ТЫ ПРОСТИ МЕНЯ, ВЛАДЫКА
(*лязгание молотов о наковальням*)
ЧТО ПОСМЕЛ ХОТЕТЬ БЫТЬ ПЕПЛОМ ДЛЯ МЕНЯ СГОРЕТЬ — НЕ ДИКО А ЧЕРВЕЙ КОРМИТЬ — ТО ДИКОСТЬ
(*грохот барабанов и оков доспехов неисчислимой армии*)
ПУСТЬ МЕНЯ НЕ ВОСКРЕШАЮТ В ЛЕГИОН МЁРТВЫХ УРОДОВ ПУСТЬ МЕНЯ НЕ ДОБЫВАЮТ В ВИДЕ УГЛЕВОДОРОДОВ…*
Знала ли она к кому обращается? Нет. Все казалось бессмысленным и иллюзорным. Дым и пламя этого места смело тягались с любым адом на равных. Суровый и жесткий край отверженных жутких существ, которые обрели цель. И готовы были полечь пеплом за свое правосудие. Сейчас Алиса понимала, что надежд на спасение быть не может. Цверги выкрали ее, не прошло и пяти минут, как Локи скрылся в пещере с Норнами. Скрутили по рукам и ногам, надев на голову мешок, что она даже повернуться не могла. Она ощутила, как разорвалась будто лопнувшая струна связь с Локи. Чувствовала его предсмертную агонию, разрывавшую в ней остатки надежды на то, что он мог выжить. И все же она продолжала верить, что ошиблась, что наступит час, когда он вернется. Отказывалась сдаться. Только один раз они сняли с нее пеньковую ткань, позволив утолить жажду. Она даже узнала одного из похитителей. Это был карлик, которого тот старик звал «Сверре». — Я помню тебя, — девушка яростно уставилась на цверга. — Я тебя тоже, человеческая жещина*, — гном прищурился. — Тащишь меня к своему хозяину? Что ему нужно?! — Алиса дико озиралась по сторонам. Она впервые смогла увидеть, где находится. Муспельхейм сам по себе представлял собой сплошную цепь гор и вулканов. Безграничная красно-серая равнина. Однако не долго она оглядывалась, так как после, казалось бы, парочки невинных вопросов гномы словно озверели и вцепились в ее и так связанное тело, поставив на колени и задрав ее голову так, чтобы глаза оказались на уровне глаз предводителя. Сверре басом прорычал: — Хозяина? Вот значитца как, дефка? Хозяина?! О, я ознакомлю тебя с нашим истинным хозяином, и ох, дефка, берегись, берегись и молись, ибо мой истинный Владыка — как ты протяфкала, Хозяин — жаждет с тобой зазнакомица, и уверуй, для тебя это добром не закончица. Посему захлопни пасть! — при этих словах карлик затолкал кляп девушке в рот и обратился к сородичам. — Гружай ее в повозку. Еще я не тратил время на всратый трёп с этой смердящей дефкой. Моя б воля, то кинул бы в лаву! Тьфу! — он смачно харкнул под ноги. Гномы одобрительно загудели и подхватив обездвиженную девушку затолкали ее в телегу. Восьминогие механические лошадиные скелеты, объятые ядовито красной дымкой и испускающие технический пар, рыли иссушенную землю, вздымая клубы пепла вверх. — Пошла! — один из гномов поднял хлыст и ударил механических животных разрядом квази-частиц. Повозка неслась как сумасшедшая, периодически лихо подлетая в воздух. Алису швыряло из одной стороны в другую. Уставшее и затекшее тело ныло от боли и дискомфорта, а дышать становилось все труднее. — Мы почти добрались до жерла, вог* из-под земли уже во всю пышет! Одень на нее респиратор, а то сдохнет, поди, от метана! Снова сдернули мешок с головы пленницы и напялили, весьма болезненно протолкнув «нити» пропиленовых проводов в ноздри, что девушка дернулась и тут же отхватила пинка в область крестца. От боли скорчилась и затихла, сосредоточившись на дыхании, которое даже с аппаратом давалось весьма нелегко. Повозка остановилась, и гномы спешились. Только двое из них взяли Алису за ноги и плечи и поволокли сквозь смог в пещеру, внутри которой бушевало пламя, освещая колоссальный амфитеатр, где было еще больше цвергов, которые орали во все горло, махая руками, пока два хтонических чудища, каких Алиса доселе не видела вцепились в смертельной схватке, обдаваемые магмой огненного водопада, тяжело падающего вниз. Существо, напоминавшее огра, которое стояло над сражающимися монстрами, проревело: — Бромас бьет Голларка!!! Ставки сделаны! Ответный удар! И Бромас сносит отвесную скалу! А-ха-ха! Наши гладиаторы не знают поражения и будут биться, пока не полягут! Пес против пса! Выживет только один! Толпа ревела в ответ, топая: — Да загребет Владыка их суть в пекло! Алиса уставилась на все это как завороженная. Это было настолько ирреалистично. Настолько химерно, что хотелось проснуться — ведь такое может породить только задурманенное воображение. Девушка хотела верить, что все это просто страшный сон. Очередной кошмар. — Что никогда не видела муспельхеймских огнедемонов, дефка? — хохотнул дварф, тащивший ее за ноги. — Это тебе не ваши славные мидгардские кущи с милыми зверушками! Цверги, не останавливаясь, тащили ее в глубь вулкана по узкой тропе, ничем не огороженной. Всюду текли реки лавы. Девушка то теряла сознание, то приходила в себя. Потная, с поврежденной местами кожей от туго стягивающих веревок, сходящая с ума от жажды, измазанная пеплом и сажей Алиса не могла нормально мыслить. Внезапно дварфы бросили ее на застывшую породу, особо не церемонясь. Один из них, тот, что был более кряжистым подошел к вратам, сливавшимся с обсидиановой пахоэхоэ, и, подняв дверное кольцо с него ростом, со всей силы ударил им в дверь. Ворота распахнулись, лязгая раскаленными до бела цепями, обдав путников клубами моментально образовавшегося из-за перепада температур пара. На удивление в обсидиановой крепости из застывшей лавы было прохладно, даже холодно, хотя строение находилось в глубине действующего вулкана. Алису потащили вниз, стащив варварски маску. — Тебе повезло, тут такие как ты могут дышать…но вот сбежать не получится! — карл захохотал, разрубив грубым тесаком веревки на ногах. —Давай-ка, топай! — девушку рывком подняли на ноги. Алиса попыталась устоять, но не смогла из-за спазмов в икроножных мышцах, и, потеряв равновесие, грузно грохнулась вниз. — Да что за дохлятина?! — стражи крепости схватили ее за руки и просто поволокли по ступеням вниз, особо не церемонясь. — Твои новые покои, цаца! — захохотали цверги и швырнули ее в пустую камеру, захлопнув дверь. Какое-то время она лежала в тишине, задыхаясь удушливым и спертым воздухом в темноте камеры, но лучше бы это так и оставалось. После пришел Он. Зверь. Изначально, он явился перед ней в обличии Локи, уверяя, что он спасет ее. Она верила. Откуда ей было знать, что перед ней перевертыш. Она искренне верила, что перед ней Локи. После пламенных, но скоротечных объятий, Локи помог ей взгромоздиться ему на спину и побежал. Они плутали по темным коридорам чёрной как сажа обители, а после он открыл массивные ворота, которые оказались чьей-то спальней. Она спросила его, но лже-Локи не ответил. То, что перед ней кто-то другой она поняла, когда смогла при скудном освещении свечей разглядеть янтарные глаза существа. — Почему ты так на меня смотришь? — Локи зловеще усмехнулся. — Что-то тревожит? Зубы слишком длинные и острые. Алиса ощущала, как сердце начинает бешено колотиться, будто маленькая пичужка в огромной клетке. — Что ты такое? — девушка попятилась к выходу, но существо в считанные секунды оказалось рядом с ней. Лица разделяли жалкие миллиметры. — Явно не Локи, которого ты так ждала. А теперь можешь и вовсе не ждать, — злорадно промурлыкало существо. — Мертв твой Локи. Больше нет его. Тебя никто не спасет. Никто не придет за тобой. Ты — одна на все-е-е-ем бе-е-е-е-лом све-е-е-е-те, — он намеренно растягивал гласные. — Милая Алиса…а имя-то какое…ты ведь любишь эту сказку? Знаешь, чем она заканчивается на самом деле? — лже-Локи склонился к самому уху дрожавшей девушки. — Девочка Алиса Кингсли отправляется в путешествие сквозь космос…и умирает. Страшной смертью. Потому что столкнется с монстром, который окажется явью, а не сном, — он уткнулся в ее волосы, — вот и ты, как та Алиса, попала в лапы ко мне, ох, — он облизнулся и томно выдохнул, — шикарный запах страха, сочный, пропитанный, в купе с отчаянием создает шедевральный аромат, но все портит другой запах…запах надежды, что твой королевич придет и спасет принцесску от злодея-душегуба, как самый настоящий принц…но бесит не это, а то, что я чую его запах на тебе… Запах другого, но подобного мне… Ты с ним трахалась, правда? И как тебе? Понравилась кровать в кустах с богом? Разве Рай лучше, чем ты под Локи в шалаше? — Отойди от меня! — она оттолкнула его от себя, но он лишь слегка покачнулся и резко схватил ее за руку. — У меня есть идея получше, — такой оскал не предвещал чего-то хорошего. — Идем же, тебе понравится! — лже-Локи потащил ее к кровати. Алиса пыталась вырываться, но хватка была стальная. И ее попытки нанести ему хоть какой-то вред не увенчались успехом. Он швырнул ее на кровать и навис сверху, удерживая одной рукой за шею, а второй за волосы, усевшись на нее сверху так, что колени оборотня упирались в ее тело о бокам от грудной клетки. — Дай-ка, я тебя попробую, — он перехватил ее левое запястье, отпустив голову, и впился в возвышение большого пальца. Алиса издала настолько ужасный крик, что оборотень невольно дернулся, но захихикал, не разжимая челюстей. Секунды превращались в часы нескончаемых пыток. Девушка кричала от боли, которая не прекращалась. Тянулась вечно. — Да что ты так голосишь-то? Я только начал?! Ты думаешь, что я опущусь до его уровня и поимею тебя? — прошипел он. — О, нет, что ты, хотя я польщен твоими грязными мыслишками! Я сделаю много хуже…я возьму твои воспоминания…залезу в твою душу и вытащу все твои самые худшие кошмары… И прежде, чем мы начнем, я хотел бы принести свои извинения. Я не представился. Рад с тобой ознакомиться, — он заулыбался, а Алиса смотрела как ее собственная кровь свисает слюнными нитями по уголкам его рта, — я — Фенрир, и я поглощаю души своих жертв, — он захохотал и впился в ее ключицу острыми как бритва зубами, а после отстранился и надкусил свое запястье. — Выпей, милая, иначе помрешь раньше времени от яда, в тебе его слишком много, давай же! — он оттянул нижнюю челюсть девушки с легкостью и сливал туда сочившуюся кровь. Бесшумный дворец наполнился криками отчаяния и боли, эхом разносившимися по почти заброшенным коридорам. Алиса задергалась, стараясь уклониться, но тщетно. — А кто тебе виноват, что твой мертвый божок — идиот? Кто ж от одного яда лечит другими ядами? Еще бы воздух тебе по венам пустил, чтобы эмболия тебя мигом прикончила. Его кровь, густая как нефть и чернильно-синяя с металлическим вкусом и отблеском, тягуче попадавшая в язык и носоглотку жгла и шипела, впитываясь в ткани горла моментально, оставляя струйки дыма. — Ну же, впусти меня! — хохоча и зверки улыбаясь окровавленными губами, Фенрир грубо схватил девушку за подбородок. — Посмотри мне в глаза… Смотри же! Алиса посмотрела в янтарно-желтую бездну и ее пронзило как от удара током. Тело резко парализовало и скрутило в жутких судорогах. Голова словно разрывалась, виски сдавило, а из носа побежала кровь. — Глубже, я хочу видеть! — его голос ввинчивался внутрь будто гвоздь в живую плоть. — Давай, покажи мне, как тесно ты связана со всей этой шоблой! Резкая боль и… …Она видела как в замедленной съемке пьет кровь альвы…обратно, а после садится в кресло. Она и этот странный седовласый мужчина. Они говорят, но все происходит как в обратной перемотке, частично затуманиваясь, после она видит, как пламя, испарявшее влагу, снова делает девушку промокшей насквозь. Вспышка, и ее кидают обратно в наполненную водой ванную, а после вытаскивают и тащат на улицу… — Нет, я хочу видеть больше… Тебя выловили в такой знаменательный день… Глубже, дорогая, а ты была пьяна и не помнишь, что произошло? Я помогу тебе вспомнить, — он шептал это ласково, словно любовник. …Она поднимается обратно по лестнице клуба «Triple А Bar»…возвращается спиной под косые взгляды неизвестных, кто-то свистит в след, а по щекам льются слёзы…почему так? — О, сейчас я помогу тебе вспомнить, сладкая…давай же вспомни «бравный» день!.. покажи мне! …я шла на вечеринку в местный бар с Дайаной, вернувшейся с учебы в NYADA на уикенд. На мне было тонкое летнее платье. Я была рада встретится с ней после долгих лет, так как я сама так и не смогла поступить в колледж после того, как ребята уехали накануне моего дня рождения в Нью-Йорк и погибли там во время взрыва, устроенного какой-то группировкой. После этой трагедии, которая в один день изменила многое для Батон-Руж, мать с отчимом категорически отказались отпускать меня, поэтому я работала официанткой в одном из местных баров. Сейчас же девчонка, с которой мы вместе когда-то выступали в группе поддержки нашей местной футбольной команды, впервые за долгое время после злополучного 2012 г. вновь возобновила со мной общение. Она познакомила меня с ребятами, которые приехали вместе с ней. Половину вечера мы слушали о ее талантах, о том, как она потрясно выступила на Зимнем Бале, который проводится в колледже, где выступают лучшие из лучших. Дайана посетовала на судьбу, что меня не отпустили учиться, ведь у меня тоже был неплохой голос, но увы стать актрисой и соревноваться с ней — не сложилось. Это было обидно и горько. Мы продолжали пить и веселиться, но вскоре я захотела уйти и направилась в общую уборную, которая запиралась только изнутри тонким шпингалетом, чтобы более-менее прийти в чувство. В зале во всю в колонках орала песня Gorillaz — 5/4. Жуткая вещь. Я оперлась о раковину, рассматривая себя в замызганном зеркале в слабом и тусклом желтоватом освещении, после чего зашла в единственную огороженную кабинку, чтобы справить нужду, закрыла слабый крепеж дверцы, как услышала, что первая входная дверь распахнулась. Вломился кто-то из парней и судя по голосам не один. Послышался звук резво бьющей в писсуар струи. Я не дышала и даже не двигалась, отчего-то мне стало не по себе, а интуиция твердила, что я не должна себя выдать даже лишним шорохом. — А подружка Дайаны ничё так соска, деревенщина правда, но мордашка славная, — протянул парень, которого я узнала сразу — весь вечер он как-то странно смотрел на меня. Словно с пренебрежением. Дайана кажется называла его Китч. — Ну да, — отозвался второй, — не то, чтобы породистая, как эта вечно воющая голосом драной кошки курица, но губёхи сосалые, так и просятся на член. Оба отвратительно заржали и продолжили обсуждать прочие мерзкие и неприятные вещи. Попутно послышала щелчок зажигалки. Вместо чтобы уйти они закурили, пуская едкие клубы дыма. Я была пьяна и занимала весьма неудобную позу, а руки вспотели, и потому я соскользнула с опоры, громко шваркнувшись о стенку кабинки. Так страшно мне еще не было. Голоса резко смолкли. Резкий рывок дверцы, которую я пыталась удержать. — Да что за хуйня? — Китч пнул дверцу, и я отлетела, а кабинка открылась, обнажив меня, сидящую на полу рядом с унитазом. — Какой сюрприз, — парень мерзко облизнул губы. Я подорвалась и попыталась прошмыгнуть мимо него, но он схватил меня и зажал рот рукой. Я пыталась укусить его, но ничего не получалось. Он был сильнее, намного сильнее меня. Его друг в этот момент плотно закрыл дверцу, повесив с другой стороны табличку о неисправности туалета, и вытащил нож, после чего приставил к моему лицу. — Пикнешь, сучка, и я тебе личико подправлю. Будь тихой и хорошей девочкой! Я замычала, на глаза наворачивались слезы, потому что я упорно не хотела верить в то, что произойдет. — Тихо-тихо, будь смирной девочкой, и все закончится хорошо, нам не придется тебя убивать, только потискаем слегка, — он провел склизким мерзким языком по моей щеке, слизывая слезы. — Всем девкам такое нравится, верно, Дейв? — Никто не жаловался, — Дейв передал Китчу нож, который тот так же держал около моего лица, практически перед глазами. Я молилась, чтобы это закончилось. Молилась, чтобы хоть кто-нибудь, хоть кто-то открыл дверь. Помогите пожалуйста, умоляю… — Не надо, не надо, прошу, — я тряслась и шептала это не прекращая. — Чшшш, все будет славно, малышка, всем девкам нравится, когда им всаживают, — дыхание Дейва обдало меня запахом алкоголя и чеснока так, что меня бы вывернуло на изнанку, если бы не животный страх. Я попыталась вырваться, когда его рука скользнула под короткую юбку, грубо хватая меня за промежность. Это было отвратительно! Мерзко! — Не трогай меня! — я пыталась лягнуть его, но нож резко приставили к моему горлу и слегка вдавили, оставляя легкий надрез. — Тихо, сука, иначе кровью умоешься, — прошипел Китч, — мне по хер — трахать тебя живую или полудохлую, я все равно тебе вставлю. Я ощущала, что его это все дико заводит. Само упоение властью. Над тем, что я не могу вырваться. — Я хотел нежно, но видимо эта шлюха по-другому не понимает, — Дейв резко рванул мое платье и белье вместе с ним, — нагни ее. Я дергалась и пыталась сопротивляться, но второй надрез на шее не заставил долго ждать, а после мое платье натянули мне же на голову, заткнув рот, а нож уткнулся под подбородок, прорезая ткань. Мне не оставалось ничего кроме как плакать, но я не смогла сделать и это. Дейв подошел вплотную, расстегнув штаны. Адская боль резанула подобно ножу, отдавая в матке жуткой резью. Поступательные движения бедер насильника ускорялись, со скрипом создавая разрывы на слизистой. Я дергалась от боли, скулила и хныкала, но его это только раззадоривало. Время будто остановилось. Он больно впивался в мои ягодицы жесткими пальцами, намеренно царапая кожу. Все это сопровождалось отвратным хихиканием Китча, стянувшего с моего лица подол платья, и алчно взиравшего на эту картину, то и дело водя ножом по моим губам. — Втавь ей в задницу, ощущений больше! — Она и так весьма узкая, — хохотнул Дейв, громко сопя, — я оставлю это тебе! Охуенно! С громким воплем он охнул, задергался и, вытащив член, пролил сперму на спину. Меня трясло. Я умерла морально. Ошалевшая и непонимающая, что происходит, я была в прострации от этого. Не могла связно мыслить. — Давай, вали, я тоже хочу, — рявкнул Китч, но дверь резко распахнулась и на пороге комнаты стояла Дайана. Я лежала на полу, содрогаясь, платье лопнуло и висело в районе обнаженной груди бесформенной тряпкой. На окрашенных кровью бедрах проступали предвестники синяков и ссадин. Я смотрела на нее умоляющим взглядом безумных глаз. Она, изначально с широко распахнутыми глазами смотревшая на всех, резко успокоилась, проигнорировав мою немую мольбу о помощи, и сказала: — Я-то думаю, где вы пропадаете, ребята, нам пора, — она повернулась ко мне и, скривившись презрительно, бросила, — не удивительно, Алиса, я не удивлена, что ты готова дать каждому встречному. Но чтобы в сортире? Фу, идемте. Китч яростно оглядел меня, зло застегнул ширинку и вышел следом за другом и Дайаной, бросив на последок в мою сторону: — Не волнуйся, детка, я вернусь. Я еле смогла подняться. Мне было мерзко и тошно. Руки тряслись, а слезы лились градом… Чувствовала себя оскверненной, грязной. Падшей…и самое отвратительным было то, что я ощущала себя бессильной хоть как-то помешать произошедшему. Ничтожной и слабой. — Достаточно, — Фенрир отстранился и поднялся, а Алиса, глотая воздух как рыба на суше, поняла, что находится не в том поганом баре. Все было слишком реально. Словно происходило с ней снова. Сейчас. Она приподнялась, и девушку лихорадило. Пот испариной выступил на лице, а из носа на руки капала кровь. Алиса сжимала простыни судорожно, комкая ткань, желая разорвать в клочья. — Надо же, мой дядюшка действительно заботиться даже о столь малозначимых вещах. Запечатал твою память, чтобы ты не покончила с собой. Как же вовремя тебя выцепили. Возьми, — он протянул девушке белый платок. — Вытри нос. И после этого вы, смертные, называете меня больным ублюдком? Да, я — садист. Признаю, что имею проблемы с психикой по людским меркам, как это называется модным словом на твоем языке. Ах, да, «психопат». Так кажется кричала та женщина, к которой я пару раз наведался на сеанс по психотерапии, но не важно. Я пытаю и убиваю своих жертв, признаюсь откровенно из-за голода по большей части, и есть у меня толика своеобразного удовольствия, но чтобы я хоть когда-то возлег с женщиной против ее воли — это отвратительно. Алиса смотрела на него, продолжая до боли в костяшкам сжимать ткань. Он тяжко выдохнул и положил платок рядом, слегка отвернувшись и не глядя на девушку. — У тебя комплекс жертвы. Все логично. Идеальная кандидатка на роль ритуального агнца. Будет сложно, — он замолчал, погрузившись в свои мысли. — Вода рядом с тобой в кубке, смертная, — он ухмыльнулся. — Забавно, но мне очень интересно покопаться в твоей голове. Не волнуйся, я знаю, как вылечить тебя… Твоя подружка, как ее… Дайана, она ведь видела, что ты пошла в туалет? Почему ты не закричала? Почему не позвала на помощь? Ты ведь могла… Одним словом, слабость. Алиса подняла на него измученный и зашуганный взгляд. Он только усмехнулся: — А когда ты выходила в порванном платье, в сперме, в собственной крови, еле передвигая ноги…как это было? Слышать от незнакомых людей смешки и свист? В спину какая-то баба назвала тебя «шлюхой». Женская поддержка. Сестринство. Никто не спросил тебя, что случилось. Не набрал 911. Ты ведь умирала от полученных травм, — он зло улыбнулся. — Повторюсь, насколько же вовремя приперлись гномы. Для этого он точно должен был знать время твоей смерти. Я-то думаю, для чего он «сушил» тебя от воды ментальным пламенем забвения. Ха, умно, и на его предложение ты в любом случае не стала бы отказываться от столь заманчивой возможности свалить из Мидгарда, ведь ты бежала от позора, трусливо как заяц, — он затрясся от беззвучного хохота. — Я покажу тебе, что происходит с теми, кто портит мои игрушки… Завтра мы наведаемся в твой славный городок. Я сделаю из тебя драгоценный незаменимый бриллиант. Спи, маленькая попавшая в беду девочка, — Фенрир принял свой настоящий облик, все так же оставаясь в типичных для Локи одеждах, а после вышел и запер за собой дверь.POV/ Алиса
Я пила воду, внутренне съежившись в комок, ведь я раньше не могла понять, почему меня преследовало чувство обреченности и бескрайней пустоты. Не могла понять, почему я беседовала о безумных вещах с тем отбитым колдуном, невызывавшим никакого доверия. Почему согласилась? Кубок ходил ходуном в трясущихся руках. Месяц забвения. Неведения о произошедшем. Однако это не отменяло состояние шока, поглотившего меня. Как и ощущение порченности. Грязи. Хотелось отмыться. Найти что-то острое и жесткое, чтобы содрать с себя кожу и хоть как-то смыть с себя это. Я видела происходящее не так, как видела воспоминания Локи. Я была там в той роковой уборной снова. «Не волнуйся, детка, я вернусь…» «…готова дать каждому встречному…» И шепот. Даже выкрики. Пока я, еле двигаясь по направлению к выходу, шла мимо остальных постояльцев. «Шлюха» — брезгливо морщится дама старше меня раза в два как минимум. «Какие сиськи!» — салютуют кружками с пенным парни в ярких жилетах — дорожные рабочие. «А у меня возьмешь? За сколько?!» — мужик в бейсболке хватает самого себя за яйца и дергает бедрами в мою сторону. Меня затошнило. Я вижу все это как слайды. Вспышка – картинка. Вспышка — картинка. Нет! Нет! Нет! Прочь из моей головы! Я схватилась за голову, заходясь рыданиями в голос. Мне хотелось одного — сжаться и исчезнуть. Город настолько маленький. И все давным-давно знают друг друга. Мало того, что все это выльется на мать, которая работала в школе местной учительницей у младших, так еще там были работяги, которые знали отчима. И после я исчезла. Лучше бы мне перерезали горло, как той женщине, чье тело лежало в моих ногах. Дверь снова отворилась. Я не подняла голову на звук, продолжая орать во все горло. Фенрир опустился рядом и провел рукой по отметинам зубов на ладони, которая почти затянулась: — Кровь — это жизнь, — он усмехнулся и поймал мой взгляд в плен своих глаз. — Все-таки не спишь, теряя время на сопли? Твоей вины в этом нет, глупая девчонка. Твоя единственная вина в том, что ты не понимаешь, что ты такое. Даже в том момент ты могла убить их всех, но предпочла терпеливо страдать, а достаточно было бы разозлиться! Ох, тише, иди сюда. Только не утопи меня в слезах, — он подтянул меня за плечи к себе и заключил в объятия. — Я дам тебе возможность поквитаться. Стань сильнее, переступи через свою человеческую слабость, ведь ты давно уже не человек. Если и человек, то необычный. Я повернула голову, чтобы снова увидеть его лицо. Не было прежней злобы, только вековая мудрость в пронзительно ледяных глазах, не подходящая столь молодому лицу. — Дай себе возможность переродиться, — он даже ласково провел когтем по моей губе. — Нельзя все время убегать. Я всегда встречал своих врагов лицом к лицу. Я вызываю сакральный ужас у тех, кто пытается противостоять мне. Пойми, иногда нужно выйти в неравный бой с монстром, чтобы убить его. Попытаться. И если получится, то зверь будет повержен, а убийца дракона займет его место. Я вопросительно смотрела на него, успокаиваясь. — Изначально, я думал вдоволь помучить тебя, но думаю, что предоставлю тебе шанс сотрудничать добровольно, потому что ты даже не имеешь понятия о том, куда и во что ввязалась, но я уважаю твое стремление выжить. Поэтому дам тебе выбор. Идем, я прикажу цвергам сопроводить тебя в бани, чтобы ты привела себя в порядок, а после в твои покои. Здесь не так роскошно, как в Асгарде, но может быть вполне уютно и комфортно, если сотрудничать. Я ошарашено замерла, внезапно для самой себя дико вцепившись в его руку. Фенрир обернулся с недоверием, но тут же закатил глаза. — Глупая, — он цыкнул и тут же ответил на немой вопрос, видимо слишком отчетливо проступавший на моем лице, — цверги тоже бывают женского пола. А после, пообещай мне, что не будешь делать глупостей. Никаких. И я не о побеге сейчас говорю. Относительно последнего: Цафгар сказал тебе правду, что ты вне замка можешь задохнуться. Просто используй представившуюся возможность отдохнуть, а завтра. Завтра у нас будет долгий день. Хазида! — он так резко сменил тон голоса и рявкнул, что я невольно вздрогнула. Громко хлопнув дверью, вошла весьма крупная в плечах дама в полном боевом облачении с толстыми черными косами, свисавшими поверх металлического нагрудника. — Чё разорался, злыдень? Я тебе шо, жена? — Упаси Сурт жениться на дварфке! — Фенрир закатил глаза. — Ты бы меня свела в могилу своим суровым нравом. Я такой стальной чести не удостоюсь. Хиловат, а темперамент у тебя ого-го, — он широко развел руками. Цвергиня захохотала. — Ой, подлиза, муж наоборот мандит се под ноздри, что я шибко добра. «Порядочные бабы бьют своих мужей с большей отдачей!» Достал жужжать аки наковальня поле удара молотом. — Если он тебя пилит, то брось его на арену, а сама найди достойного, чтобы рот свой на замке держал и думал о сражении, а не о том, чтобы пилить такую красавицу! — Фенир впервые так улыбнулся, что я невольно зависла, потому что то, как он менял свое поведение, выбивало из колеи. Наверное, для меня все было слишком. — Лукавец херов, — Хазида хохотнула. — А это кто? — Моя узница. Проследи пожалуйста, — он почтительно поклонился, приложив руку к груди. — Буду признателен. — Ой, шельма, вечно лебезишь, коли те шо-та нада. Поняла, пойдем в баню, дефка, а то ты совсем расползлась! И шо он в тебе надыбал, хер разбери? Молот точно не подымешь, ручки тонюсенки, как хворостина, тьфу! — Хазида сплюнула под ноги, а я поплелась за ней следом.0269-S, Garden
(2019 г. по времени Терры)
POV/ Алиса — Он предложил тебе добровольное сотрудничество, но ты выбрала пытки? — Йор скривил заячью морду. — Я видел только некоторые твои воспоминания, и знаю, через что тебе довелось пройти, мидгардка, но будь я на твоем месте, то выбрал бы путь наименьшего сопротивления. Сама виновата. Додумалась — Зверю перечить. Он не ведает пощады и, судя по твоим рассказам, сказал тебе открыто: что им движут голод и психопатия. Что такого ты не смогла сделать, чтобы добровольно шагнуть в лапы к палачам? Захотела испытать на себе все пыточные методы, которых не гнушалась Святая Инквизиция? Что вытаращилась на меня. Он там бывал. Лично участвовал. У него идеальный нюх в прямом смысле этого слова на тебе подобных. — А у меня чутье на такую погань как ты и тебе подобное, Хост, и я держу себя в рамках дозволенного. Надоело слушать твои токсичные, полные отходов излияния, — Танос поднялся и подошел к сваленным поленьям. — Я хочу услышать все до конца от дочери, не возражаешь, паразит? — он стоял, выпрямившись во весь рост и нависая над зайцедраконом подобно скале. Зайцезмей фыркнул: — Как угодно, — Йормунганд отвесил шутовской поклон, — Повелитель Бесконечности, чтоб тебе пусто было. — Завязывай со своей болтовней. Дочь, продолжи свой рассказ. — Утром Фенрир был весьма любезен, а дальше…мы переместились в Мидгард. Я не знаю как, но он открыл разлом в воздухе, просто как двери распахнул. — Ты имеешь ввиду, что он просто вскрыл материю? — Йор сглотнул. Я только кивнула. — Его мощь выросла, — Йор тревожно посмотрел на Таноса, — я помню, что удавалось его сдерживать, но в таком виде — я ему не ровня. Другого тела нет, а мое…ты сам видел — оно расфасовано по баночкам. Из моих органов делали новый материал, — он зло шипел. — Единственное, что может на него повлиять, так это кровь целестиалов, но ее просто не существует в этом измерении. Ты сможешь его остановить? — Будет день, будет и пища, — загадочно ответил Танос, — не первостепенной важности вопрос, змеище. — Да как? — зайцезмей вцепился своими острыми когтями в длинные заячьи уши. — Он будет ее искать. Найдет нас и что? — Камни бесконечности тебе на что? — Танос начал злиться. — Я сказал: «Позже». — Позже, так позже, — фыркнул змей. — Конечно, лучше послушать сопли Алисы. Весьма крупное полено, которое Танос держал в руках, лопнуло на пополам так, что щепки весьма феерично разлетелись по сторонам. — Архитектор, — тон голоса титана стал холоднее и ниже, — мы не так давно покинули лабораторию на Титане, забрав с собой все необходимое сюда. Восстановили мою руку, — он пошевелил механизированным протезом с вмонтированными в него четырьмя камнями бесконечности. — Мне сейчас важно одно: я хочу удостовериться, что она, — он кивнул в мою сторону, — может отделять свои воспоминания от чужих и ложных. Это достаточно веская причина? Или мне перед тобой расшаркиваться? — Молчу, — зайцезмей покорно захлопнул пасть и лапой сделал движение, напоминающее застегивание молнии на одежде. Титан снова уселся рядом. — Мы с Йормунгандом искали гул разлома, чтобы попасть сюда, но Фенрир открыл устойчивые двери, через которые также прошел весьма крупный отряд из цвергов и огнедемонов.2017, Мидгард, Батон-Руж
POV/ Китч Твою мать, нас экстрадировали и заключили под стражу в ебучую Луизиану в колледже на глазах кучи студентов, зачитав причину задержания. От такого дерьма хер удастся отмыться! И продажные NYADA мигом подсуетились об отчислении. Мои предки будут в ярости! Все дело в том, что та мелкая шлюшка не вернулась домой к мамочке и папочке, но было обнаружено обезображенное до неузнаваемости тело в обрывках дебильного в горошек платья, выброшенное не так далеко от въезда в город в канаву, как назло кишащую аллигаторами. На удивление тело твари пожрали, но недостаточно хорошо, чтобы оно исчезло насовсем. Поэтому опознать ту девку не удавалось. И следствие по делу продолжалось. К сожалению, судмедэксперт сумел установил личность трупа. Все совпало. Гори в аду, Хэнгмэн! По отчету прислужника копов ей вскрыли горло острым лезвием. Мне было жаль, что не я перерезал сучке глотку! Копы относились к нам с нескрываемым презрением, а отчима этой девки посадили в каталажку на пятнадцать суток, за то что он накинулся на смеявшегося Дейва и знатно подправил ему нос, как и двум блюстителям закона, пытавшимся его оттащить с моего полумертвого кореша. В том не было нашей вины, но кто-то из местных, кто был в тот вечер в баре стуканул, что мы что-то сделали с девчонкой в туалете. Соскоб в лаборатории совпал с кровью на ноже Дейва, который нашли в доме Дайаны по анонимной наводке, как сказал наш с Дейвом адвокат, нанятый родителями этой принцесски. Я не собирался выпускать сучку сухой из воды, так как она была в курсе того, что мы вытворили с той девкой в туалете чертовой забегаловки. И почему этот придурок не очистил лезвие?! На хера он вообще оставил нож у Дайаны? На этом странности не закончились. Обыск проводился везде, включая наше общежитие в Нью-Йорке. И что окончательно выбило у меня почву из-под ног, туже затягивая удавку на шее, документы вместе с отключенным телефоном и сумочкой нашли в моей комнате. Как такое возможно? Какая-то тварь намеренно хотела меня подставить! Мы ушли из бара, оставив девку там. Что случилось дальше — я без понятия. Мой папаша вернулся из-за границы, разъяренный как дьявол, а после внес весьма внушительный залог. Он сказал, что уже договорился с судьей, чтобы меня вытащить. А пока мне приходилось соблюдать условия по домашнему аресту в этой дыре, потому что из штата нас выпускать категорически не хотел местный прокурор. Гэбриэл Адлер. Гроза насильников. Ублюдок был просто неподкупным. Он был хорошим другом Оливера Хэнгмэна. Так что придется пободаться, но не страшно. Я помню, что был так зол в ту ночь, что продолжал пить до беспамятства. Меня злило, что я не успел ее трахнуть в задницу, как и хотел. И всю неделю терпел подначки Дейва о тугости киски ныне мертвой девки. При воспоминаниях о том, какое у нее было заплаканное и испуганное личико я чувствовал, как член набухает от пребывающей в него крови. Я весь напрягся, запустил руку в штаны и обхватил своего дружка. — Ох, — я откинул голову назад, продолжая наяривать рукой вверх-вниз, судорожно глотая воздух. Картина загнутой раком девки продолжала распалять мое воображение. Да, вот так…я представлял, как вставляю ей в рот и просовываю как можно глубже, а она продолжает молить о пощаде и плачет. Я даже не замечал, что улыбаюсь во весь рот. Вот-вот. Долгожданная кульминация, но меня отвлек звук разбивающегося стекла. — Что за на хер? — я резко подорвался, распаленный, потный и злобный, что не смог кончить. Член болезненно заныл, а я старался как можно быстрее затолкать его обратно в трусы, после чего застегнул ширинку, на ходу заправляя пояс. — Дейв, придурок, нам надо сидеть вечерами по домам, если сейчас примчат копы, то меня не вини! На телике в этот момент по кабельному — в Луизиане в таких районах на отшибе настолько дерьмово с сетью — транслировали шоу «Сверхъестественное», где желтоглазый мужик увещевал, что он супердемон. Один из братьев-охотников, прижатый к стене процедил: «Желтоглазый ублюдок!» Щелчок, и электричество во всем доме отключилось. — По ходу выбило пробки, — я включил фонарик на блэкберри и пошел в подвал. Я спускался по ступеням, как почувствовал сзади какое-то движение, а после кубарем слетел с лестницы, больно ударившись головой. Смартфон отлетел куда-то в сторону, осветив две связанные фигуры на стульях. Я не сразу понял, что передо мной мычащие сидят Дайана и Дейв. Я повернулся и застыл. Тонкий силуэт размеренно переступал с ноги на ногу по ступенькам вниз, а после повернул рубильник, и наверху появился свет. Я удивленно уставился на нее. В черном странном рубище, босая и бледная, как смерть. От нее веяло могильным холодом. Или мне все это кажется, потому что я пережрал веселящих. Может, я сплю? — Чертова сука, ты же типа сдохла? Что за игры? — я резко вскочил и, оказавшись рядом с ней, рванул на себя за локоть и заглянул в лицо, когда она подняла голову, резко отпрянул и выпустил ее, продолжая пятиться. Другого выхода из подвала, кроме как лестницы не было. — Не признал? — голос низкий, хриплый. Она плавно передвигалась, проводя ногтями правой руки по стене с таким жутким скрежетом, что я мог только судорожно открывать рот, глядя на глубокие борозды, остававшиеся в древесине. На бетоне. И даже на металлических перекладинах. Вниз осыпались только стружки. Я упорно продолжал пялится на нее, ощущая, как по штанине побежала моча. — Ты-т-т-ты… — я начал заикаться. А ребята пытались вырваться и жутко мычали. Дайана пыталась вопить во весь голос, но крики заглушало тряпье, обмотанное вокруг ее головы. — Я? — она сделала маленький шаг в мою сторону медленно, сверкнув огромными клыками. — Т-ты-ты демон?! — вертикальные зрачки и радужка мерцали на лице покойницы, а я пятился назад, начиная хныкать. — Оооо, я много хуже, жалкий ты дрочер, — голос стал хриплым, почти мужским. — Далеко собрался? Так славно наяривал свой мелкий стручок на это тело, возбуждался от женских слез…спорить не буду — слезы прекрасны, — мертвая девка мечтательно закатила глаза, приложив вторую руку к груди, — но не в твоем случае. Мне омерзительно само твое существование. Жалкий и ничтожный сопляк, не понимающий элементарных вещей. Что за ущербное племя, ведомое тупой ёблей? Только вставлять и тыкать. Вставлять и тыкать, — она подошла вплотную. — Я помогу тебе утолить столь грязные похотливые желания. Ты не будешь больше так мучиться.POV/ Дайана
Я не понимала, как оказалась в подвале. Мы с Дейвом налакались спиртного и после неудачной попытки заняться сексом просто отрубились голые в моей комнате, но проснулись уже здесь, как послышался звук бьющегося стекла, а после по ступенькам начал спускаться Китч, которого весьма грубо спустили с лестницы. Я плакала и мычала от страха. Веревки больно впивались в тело. Я не могла расшатать стул, чтобы свалиться. Я поворачивала в сторону Дейва, сидевшего, как и я голышом, и также примотанным веревками и скотчем. Он смотрел то на меня, то на Китча, пытаясь что-то прокричать. Бился в истерике, как и я. Но то, что произошло дальше походило на фильм ужасов. Я рыдала от отчаяния. Жуткий скрежет рвущейся плоти, и Китч, непрекращающий дико орать от чудовищной боли, катается на бетонном полу, зажимая руками промежность, откуда фонтаном лила кровь, разливаясь вокруг с огромной скоростью. Психопатка Хэнгмэн оказалась живее всех живых, а все считали, что эта сука померла, но что-то было не так. Не может обычный человек порвать тело другого с такой легкостью, словно это бумажное полотенце. — А криков-то, криков, дорогуша, — она склонилась над Китчем, махая перед его лицом оторванным вместе с яйцами членом, — было бы что терять, ну-ка, открой-ка свой славный ротик и эти сочные губки, — смех Хэгмэн не мог принадлежать не то что девушке, в принципе, человеку. Режущий, металлический. Я видела, как она разжала его челюсти и запихала туда его собственную плоть, и чувствовала, как резко сократился мой желудок, выплеснув содержимое вверх по пищеводу, хотя я и старалась сдерживаться. Рвота пошла носом, не давая дышать и не находя выхода изо рта, лезла сквозь ноздри и просветы в тряпке, закрывавшей мой рот. — Вот видишь, как все просто, — она обернулась, а я, невольно обратившая взгляд туда, куда она обернулась, оторопела. В углу стояла и тряслась ОНА САМА ЖЕ! Что, черт возьми, происходит? Первая, что в черном рубище, подошла ко второй. Мне кажется, я тронулась умом. Она подвела саму себя ко мне. Я задергалась пуще прежнего. — Скажи, Алиса, разве они этого не заслужили? Разве правильно оставлять им жизнь, когда они лишили тебя твоей? — девчонка в рубище больно схватила меня за корни волос и задрала голову. — Только перед лицом смерти, — она улыбалась мне жутким оскалом, — выходит истинная суть, только тогда, когда сам оказываешься в подобной ситуации, но никак иначе. Потерпи, кукла Барби, — она злобно шипела мне в лицо, — ты сегодня финальный номер программы, — резко развернулась в сторону Дейва. — А кто это у нас? Алиса, подойти, поздоровайся со своим знакомым! Это же не вежливо, стоять в стороне, если ты знаешь человека! — как безумный клоун девица в рубище проскакала к Дейву и встала позади него. Другая Алиса зачарованно и с выражением страха не меньшего, чем у меня или Дейва смотрела на своего жуткого близнеца. — О, любитель тугих кисок! — желтоглазое создание захихикало и обеим руками впилось в живот моего парня, разрывая плоть и позволяя кишкам вывалиться наружу. — А что тут у нас? Погадаем на потрохах? — она захохотала. — Кажется, грядет великая вода. «Тьма, пришедшая с Карибского моря, накроет ненавидимый прокуратором Адлером город!» — она рванула брюшину еще раз, кулаком сломала ребра с одной стороны и выдрала сердечную сумку, срывая фиброзную оболочку, следом висцеральный листок, обнажая сердечную мышцу и с непередаваемым блаженством на лице, запихнула его в необъятную пасть. — Боже, как сочно, свежее, горяченькое… Я продолжала кричать, а та вторая, что смотрела на все это согнулась пополам и ее вырвало. — Мм-мм-мм, — окровавленный монстр с удовольствием облизывал пальцы на руке, смакуя остатки темной венозной крови, — благодать. Алиса, как хорошо, что ты очистила желудок. В первый раз с непривычки от сырого мяса может возникнуть легкая тошнота, но ничего страшного, все приходит с опытом. Я взвыла, как могла, когда монстр приблизился ко мне. — Алиса, подойди, — она ласково промурлыкала и протянула руку. — Подойди ко мне, милая, всего один шаг, и мы с тобой начнем совсем другую жизнь…0269-S, Garden
(2019 г. по времени Терры)
POV/ Алиса — Я не смогла сделать то, чего он хотел. — А я в очередной раз вынужден взять свои слова назад и извиниться, — Йормунганд подошел ко мне поближе и взял крохотной когтистой лапкой мою ладонь. — Я не знал. Я повторюсь, я видел многое в твоих воспоминаниях, но не это. Ты не была храброй, но выдержала. Иногда страх — лучшая защита. — Кажется, я догадываюсь, — Танос, хранивший до этого молчание, обратился к зайцезмею. — Это ведь поглощение? — Оно самое. Три особенные жертвы. Первая — кровь искупления. Вторая — кровь насыщения. Третья — кровь обращения. Алиса, что случилось после того, как ты отказалась добровольно есть сердце той девушки? — Он пришел в такую ярость. Он крушил все. Сказал, что я буду до конца своих дней жалеть о своем решении. А после они…они уничтожили дамбу. И это моя вина…все жители в городе. Вода…он смеялся, когда говорил «великая вода»… Йор крепче стиснул мою руку. — Я не могла ничего сделать, — я судорожно выдохнула, а Танос тем временем подбросил дров в костер. — Когда мы вернулись в Муспельхейм, то каждый день, каждую ночь, каждый час он превосходил самого себя по изощренности мучений. Я помню эти касания, голос и смех. Поганый отвратительный смех, проникающий в душу намного больнее, чем лезвия, которые он… — мой голос стих. — Помещал в меня. И я ничего не могла сделать. Фенрир сдержал свое обещание. Я боюсь его больше, чем смерти. Танос уселся рядом со мной и обнял: — Ты выжила. Ты много сильнее, чем думаешь, дочка, и должна понимать, что настанет момент, когда ты столкнешься с ним лицом к лицу, то будешь способна его одолеть, но только в том случае, если переступишь свой страх. Йормунганд фыркнул: — И это говорит точно такой же садист, но, — он сменил тон на более мягкий, — говорит правильно. Тебе не станет легче от того, что я скажу, но жизни тех, кто погиб, это малая цена по сравнению с тем, если бы ты поддалась на его уговоры и съела бы чье-то сердце. Чувство вины тебе не поможет. Ты должна научиться защищать себя. — Вот именно, Хост. Алиса, только ты сама можешь исцелить себя внутренне, но я могу научить тебя тому, чему учил своих дочерей. Если ты не хочешь более чувствовать себя…слабой. Я посмотрела на Таноса в упор: — Я не хочу больше бояться. Готова начать прямо сейчас. Йормунганд зашипел: — Не дури, что за боевой гонор, с утра и начнете. Ты только отошла после лаборатории! Ты могла погибнуть! Сначала стоит восстановиться. — Ты сам сказал, что вы не всегда будете рядом. Я хочу стать сильнее. И ты же сказал, что Фенрир — главная угроза для нашей безопасности. — Ты что сделаешь из нее киборга? Она и так ходячий жидкий металл! Ни к чему. Надо работать с тем, что есть. — Киборга я из нее делать не буду, — Танос задумчиво потер подбородок, — в тебе конструкция более хрупкая, согласен, но совершенная. Очень даже «к чему», Хост. Пусть учится, за ней будущее. — И с чего начнем? С утреннего фитнеса в серебристых лосинах? — съехидничал змей. — Понятия не имею о чем ты там шипишь, земноводное, но научить ее защищать саму себя необходимо.0269-S, Garden
2 года спустя
POV/ Алиса Меня вынесло вместе с потоком воды из океана на стену огня, полыхавшую после столкновения двух Хостов. Одна проблема сменилась другой, потому что я действительно притащила с собой всю воду. Потоки воды лились с небес, снося все на своем пути. Меня потащило и швыряло в волнах, как и деревья, которые ломались под натиском стихии. Самый настоящий потоп! Я вцепилась в обломок секвойядендрона, ощущая себя щепкой в эпицентре урагана. «Держись! Держись! Не отпускай!» — голос Фенрира, раздавшийся в моей голове, огорошил, но не удивил, да и не до него сейчас, когда моя голова то и дело уходила под воду. Охереть! Я в очередной раз вынырнула и что есть сил вцепилась в дерево, чтобы вдохнуть воздуха, но впереди на меня катило самое настоящее цунами. Тонны воды уничтожали все, что раньше было моим домом. «Прыгай в пространство! Прыгай, Алиса!» — Фенрир явно не хотел умирать. Я закрыла глаза. Попыталась нащупать брешь в пространстве, но не могла. «Давай же! Внутри тебя камень бесконечности — тебе на хер не нужна тропа! Воспользуйся им!» Не могу. Просто не могу. «Просто пожелай открыть дверь! Сейчас же! Или я выберусь из лимба и вырву твое гребанное сердце!» — Пошел на х..., — я резко ушла под воду, и все вокруг озарилось пронзительно голубой вспышкой. Грузно грохнулась на что-то мягкое. Приподнялась, пытаясь отдышаться. — Сработало, черт возьми, сука, оно сработало! — я закашлялась, а изо рта шел обильный пар. — Слышишь, скотина? Или ты там помер на мое счастье? «Благодарен за беспокойство, я живее всех живых, крошка!» — Какого хера ты забыл в моей голове? Ты должен был умереть! Все напрасно? Все это было зазря? — меня трясло от холода и злости. — Где я? Тут повсюду снег. «И ты говоришь такое после всего, что между нами было? Как жестоко! Ты разбиваешь мои чувства!» — Я ненавижу тебя. «Скорее дико боишься, — послышался бессовестный смех. — Так кричала, когда я всего лишь шутливо повалил тебя на землю!» — Да вот только, — я зло усмехнулась, продолжая дрожать от холода, — сейчас я твой палач, но с этим придется повременить, пока не околела от холода. «Ты то и дело, что на волоске от смерти, чем они думали, когда взяли тебя на одну из главных ролей? С твоим отношением к происходящему, ты должна была выбыть в эпизоде первом, ну край — втором! Пламя можешь вычаровать?» — Ты издеваешься? «Да ладно? Серьезно? В Йотунхейме, без магии и без ботинок в мокрой одежде? Пи…» — Что теперь делать? «Ты уверена, что я подхожу тебе на роль нянечки? Ты ж мне не доверяешь, потому что я плохой парень! Может, если, конечно, ты вдруг решишь выпустить меня, то мы сможем договориться, а? Что скажешь?» — Так вот в чем дело, тебя втянуло в лимб бесконечности? Но как такое возможно?! — зуб на зуб не попадал. «Ау, Алиса, аууу, а что вы не готовили ловушку для меня? Вот тебе раз…если ты не в курсе, значит, мы с тобой еще в большей жопе, чем я думал. Если твой друг Йормунганд вырвался из «темницы», и ты не в курсе, а я застрял в тебе…бля…не могу, — он захохотал, — то, хах, он будет искать тебя, вот сука! Ты — приманка! Блять, que’tos po’we. Похоже, что я должен теперь спасти твои славные булочки, чтобы спасти свои. Какая ирония, а я-то, глупышка, решил, что Сизар бежал от меня. Вопрос в том, сможешь ли ты сотрудничать со мной?» — Если Йормунганд жив, то он будет искать меня, чтобы помочь, я должна подать ему какой-нибудь знак. «Совсем ёбнутая? Ты не нужна им больше живой. Цель достигнута. Я заперт за гранью. Не могу покинуть свою дьявольскую клетку, как не пытался. Они будут искать твое тело. Им нужен я, а не ты. Ты по сути лишняя переменная, которая не то что не важна, ты — ничто. Временное вместилище». — Справедливо, если это все, чтобы остановить тебя. «Какая же ты тупая! Как он тебя вытерпел?! Уясни одну вещь, крошка, ты выпустила самое опасное создание из нашей касты. И я повелся на приманку, когда загрыз Хель и поглотил элемент Старшего. Мне оставалось сожрать только Сизара и Йормунганда. Поэтому я охотился за тобой, а не потому что ты представляешь какую-то ценность. И все же…в память о наших с тобой чувствах… Я зарычала при этих словах. …Чтож, я предложу тебе то, чего ты жаждешь больше всего!» — И что же, если я не помру от холода? «Локи жив. И я помогу его найти. Как тебе?» — Вранье. Он мертв! «Он вернулся. Не думаю, что память тела Хель врет. Кровь не водица, что ты и доказала! Хочешь, удостоверься сама. Я могу показать…» — Я МЕРЗНУ! Он тяжко вздохнул: «Вытяни руку!» Еле двигая конечностью, а одежда уже хрустела при движениях, я вытянула руку вперед как смогла. «Biorn Magikae Superior!» Вокруг меня сомкнулось кольцо из огня, не обжигавшего, но согревающего достаточно, чтобы холод не мог до меня добраться. — Звездануться можно, — я покачала головой, — только на затылке у меня не вылези. «Любопытное сравнение, я смотрел кино, знаешь ли, и что-то в этом есть. Во всей нашей ситуации, если ты понимаешь о чем я, — послышался тихий смех. - Кстати, а вот я думал, почему он не смотрел на все глазами Квиррелла, как я смотрю твоими, может, ему просто нравились крепкие мужские задницы? Как думаешь?» — Я вымотана. Где мы? «Я пока не понимаю, где мы. Дай мне время, я тебе не Гугл Мапс! Посиди спокойно, еще есть пара часов, затем отправимся искать твоего нареченного. Я взволнован. Мне любопытно, как ты объяснишь ему нашу нерушимую связь!» — Если ты не лжешь, и Локи жив, то почему ты-то так рвешься? Хочешь захватить его тело, Хост? Тогда у меня еще больше причин, сделать все возможное, чтобы вы не встретились! «Ааа, так малую долю тебе разъяснили-таки, не дурно, чтоб правдивее все звучало, да? Похоже, что только твой Локи может меня отсюда вытащить, раз ты не смогла полноценно отделиться от Йормунганда. Хороший предохранитель: один взамен другого. И лучше бы твоему любовничку это сделать, пока другие до тебя не добрались, лапушка, ведь только я смогу все это завершить. Совместно с твоим Локи. А что? Я даю тебе шанс встретится с возлюбленным наконец, а ты…постой, «больше причин?» Ты что его разлюбила что ли? Ах, вот оно что…ну, милая, надо вам о многом поговорить, так что лучше беги к нему. Так драматично: босиком по белому снегу!» — тварь веселилась от души. — Не твоего ума дело! «Нашего, лапуля, уже нашего. Мы теперь все трое в одной упряжке. Как шведская семья! И мы с тобой так близки… Я смогу с ним подружиться. А вдруг ты боишься, что я смогу его отбить?» — Помолчи, голова раскалывается. И я не могу тебе доверять. «Это так обидно! Я с открытой душой, а ты? О, неблагодарная! Ты этого не видишь, но я заламываю руки!» — Довольно! Замолчи, Фенрир, — я удивилась, почувствовав, как силой воли словно связала его внутри, запечатав в пределах грани. С Йормунгандом это не всегда получалось, а если и получалось, то только под контролем Таноса, когда титан вводил в меня в боевой транс, и я слушала его голос подобно гипнозу, тогда он внедрял мне знания, которые мы скрывали от Йормунганда, потому что Танос не доверял змею ни на йоту. Наступила долгожданная тишина. Желание спать прошло так же резко, как и появилось. Я усиленно думала, вытянув ноги вперед, поближе к огню. Если Фенрир не лжет, а лгать он может как никто другой, и Локи жив…я не знаю, что и думать. Я успела смириться с тем, что больше никогда его не увижу. Иногда мне снилось, что мы снова вместе, но прошло столько времени, и я запуталась. Сейчас я знала больше, чем тогда, когда впервые его встретила. Я понимала, что все слишком неоднозначно. Пути назад нет, а прятаться бесполезно, меня все равно найдут. Доверять Фенриру — это полный кретинизм. Ублюдок хотел убить меня, и не факт, что у него нет этого в дальнейших планах. С другой стороны, сейчас он уязвим и жаждет выжить, и это его главная мотивация. Зачем Фенриру Локи? Локи. Чувство было такое, что это имя из прошлой жизни. Почему Локи не искал меня? Как давно он вернулся к жизни? Я ненавидела Таноса, когда он сказал мне, что именно от его руки Локи был уничтожен. Именно так он сказал: «Предатель уничтожен!», и не смогла простить титана. Никогда не смогу. Если бы Локи просто сбежал, то я могла бы ненавидеть и его, но если он выбрался с того света, то кто может гарантировать, что вернулся именно Локи, а не очередная тварь, подобная Фенриру? Может кто-то другой, будучи на моем месте, знал бы что делать, кому верить и как поступить, но я в полной растерянности. С чудовищем в голове, которое постарается свести меня с ума. Фенрир попытается перехватить контроль над моим телом и разумом, как это делал Йормунганд, но после разрыва связи с камнем, у него это больше не получалось. Если камень — темница, а я — пустышка, то в чем смысл всего этого? Я пыталась вспомнить все с самого начала. Что я упускаю? Я видела, как погибла в Нью-Йорке, когда Танос ковырялся в моей памяти. Там был пробел. Просто пустота, словно что-то вырезали безвозвратно. Рука начала болеть. Я посмотрела на запястье и удивленно уставилась на руку. Татуировка? Почему я этого не помню…постойте-ка, мы вчетвером сделали татуировки, и мне набили не тот рисунок, что я хотела. Я совмещала память, что во мне оставалась. Теперь было понятно, что тот, кто делал в моем разуме чистку, пропустил некоторые моменты. Я была в Асгарде и помнила о номере в Роял-Люксе, но не могла вспомнить, когда была там. Словно одна жизнь наложилась на другую. В ушах зазвенело. Я поморщилась от боли. — Эй, девица, ты чего расселась? Тебе нужна помощь? Замерзнешь к драуграм! Я обернулась и у меня от удивления открылся рот. — Ну так что? Говорить-то можешь? — на меня смотрел молодой мужчина с коротко стриженными белыми кудрями внешне чуть моложе меня, на нем были весьма дорогостоящие теплые меха и обтягивающие штаны с высокими сапогами на жесткой шнуровке по длине всего голенища. Я глазам своим не верю. Куда меня занесло?! — Оглохла что ли, женщина? — он протянул мне руку. — Потерялась. Неудачная магия? Могу помочь, если ты расскажешь мне свою историю. Я люблю истории. — Я — Алиса, — я ухватилась за кожаную перчатку и поднялась. Я должна удостовериться. — Какое чудное имя для полуэльфки, ты, наверное, из Мидгарда, судя по ушам, — он красноречиво мотнул головой в мою сторону. — Я — Лофт. Лофт Лаувейсон. Фенрир, наблюдая все это моими глазами, пораженно выдавил, вырвавшись из-под контроля по причине моего замешательства: «К такому жизнь меня не готовила…»