Мой по праву рождения

POV Гарри Мы обустроились в нашем маленьком убежище. Не могу передать словами то, что я чувствовал, когда заходил в свою новую комнату. Чувство такое непривычное, такое волнующее. Не временное место в Хогвартсе, где у меня была только кровать, ящик, да уголок у окна, где стояла клетка с Буклей, а своя собственная комната, уютная, большая, светлая. И уж точно она не шла ни в какое сравнение с той каморкой, в которой я жил у Дурслей. Мони же наоборот ходила хмурая. Запиралась у себя и просматривала бумаги. С мебелью и прочим решилось все довольно просто. Мы прошлись по нескольким магазинам, купили все нужное, а эльфы доставили все в квартиру. В итоге в комнате у каждого появилось по большой кровати, шкафу, удобному секретеру и столу со стулом. В гостиной поставили софу, небольшой журнальный столик и постелили ковер с длинным ворсом. Кухню эльфы обустраивали под себя сами, на что мы успели оформить небольшой общий счет с Мони - на хозяйственные нужды. Мелочь вроде постельного белья, штор и полотенец купили тоже эльфы, выслушав наши предпочтения. Самой большой радостью для подруги оказался купленный мной втихаря красивый чайный сервиз из тонкого фарфора. Она даже повеселела и в первый раз после переезда мы наконец смогли полноценно назвать наше убежище домом. Я ответил на письмо Сириуса, сказав, что все хорошо, Дурсли меня не мучают. И написал, что он не ошибся в своих предположениях, но говорить об этом в письме - не очень разумная идея. Пообещав, что, как только выпадет случай, мы обязательно появимся на Гриммо и обо всем поговорим, я отправил письмо. Обратно пришло перышко Клювокрыла и заверение, что Сириус все будет держать в тайне. На этом наша переписка прекратилась. И, как бы я ни хотел продолжения общения, у нас просто не оставалось времени ни на что, включая рассылку весточек. Медленно приближался август, Дроу гоняли нас до седьмого пота, а мы переживали по поводу предстоящей встречи с Роном. Даже один раз смешно репетировали речь, вырывая строки из ролей друг друга, и дрались подушками, так ничего не решив. "Само придет", - согласились мы. Натирра учила нас созданию иллюзии. То, что мы сделали было довольно сложным, но все еще на уровне среднячков, да и тем более слепленным кое-как по простому шаблону. Как объяснила Наставница, обычно до этого молодые эльфы идут три-четыре месяца, но из-за нашего состояния стресса получилось сразу. Мы поблагодарили свой стресс и стали тренироваться. Было сложно. После каждой физической тренировки, включавшей теперь в себя еще и простой рукопашный бой, мы шли изучать свою магию. Все в синяках, злые, как сотня Дроу, напрягали мозг. Даже простое упражнение вроде стайки бабочек, которые должны были выглядеть как живые, а не просто хлопать крыльями, выжимало из нас кучу сил и магии. К полудню я просто падал на траву и засыпал под палящим солнцем. Мони держалась лучше, как и положено хорошей ученице. Или же Натирра не была настолько требовательна к своему "Огоньку". Эльфийка вообще стала несколько сентиментальной по отношению к нам. Порой, будто невзначай, гладила по голове. А иногда, когда Ваэнир перебарщивал с физическими нагрузками, лечила растянутые мышцы и воспаленные ссадины. За последний месяц я научился сбивать ногой, стоя на руках, летящее ко мне яблоко и не падать. Звучит легко, но у Ваэнира ОЧЕНЬ тяжелая рука, а этим фруктом мне куда только не... "прилетало". Он делал это не со зла, скорее со скуки, периодически напоминая нам, что мы два невообразимо слабых сопляка, которых ему по воле злодейки-судьбы (читай: Натирры) приходится тренировать. Однако его сестрице как-то удалось затащить его к нам на чай. Я сначала думал, что он будет чувствовать себя неуютно и шипеть, но оказалось, что Ваэнир на диво интеллигентный. И до жути высокомерный. Он занял мое кресло, закинул ногу на ногу и гонял Ингви с Руни. Тогда-то Гермиона и узнала, что такое настоящее рабство. Пару дней назад, когда нас официально отпустили на "каникулы", мы с Герм решили покопаться в родословных, чтобы наконец понять, что с нашим наследием. Перерыв кучу записей о родстве, мы наткнулись на одну замечательную запись про то, что один из прапрапрапрадедов Гектора Дэгворт-Грейнджера отдал свою дочь за Поттера его века. Наше с Мони родство было очень призрачным, но было, и я даже порывался называть ее "сестренкой", за что схлопотал по лбу чайной ложкой. Но такая информация, во-первых, все объяснила, и во-вторых, окончательно укрепила нашу маленькую импровизированную семью. Во всей этой суете я и потерял мысль о том самом дне и вспомнил только тогда, когда в одно ясное утро вышел в слишком пеструю гостиную. - С днем рождения! - крикнула Мони и нацепила на меня смешной праздничный колпак. То, что мне четырнадцать, я воспринял как-то равнодушно. Только заметил для себя, что на пальце появился маленький обруч с зеленым камешком. Не знаю, от чего было такое равнодушие. От того ли, что в последнее время было много впечатлений или же от того, что я попросту не высыпался, но я зевнул и предложил Мони пробежаться по магазинам. Тряпки Дадли, раньше бывшие мне большими, теперь наоборот оставляли голым пупок и щиколотки. Я вытянулся, приобрел некоторый рельеф и уже не выглядел таким заморышем. А потому выглядел в этих обносках еще хуже, чем раньше. - Может, эту? - через пол часа мы с Мони уже осаждали полюбившийся нам магазинчик "Шапки-невидимки". Подруга показывала мне то одну мантию, то другую. - Гермиона, ты же понимаешь, что я в некотором роде магглосложен? Может купим мне джинсы? - Думаешь? Можно, конечно, но где ты их носить будешь? - она потрогала вышивку на красивой бардовой мантии. - На том же чемпионате. - Будешь шокировать несчастных магов? - она хихикнула. - Скорее радовать дядю Артура. Кстати, нам нужны парадные мантии. Они указаны обязательными в списке этого года. - Ага. Мы покопались в куче одежды, так и не найдя ничего. Мантии были красивыми, хорошего кроя, но ощущение праздника в душе требовало чего-то феерического. - Может в "Твилфитт и Таттинг"? - предложил я. - Что, хочешь перещеголять Малфоя, Золотой Мальчик? - А почему нет? Лорд я или не лорд, в конце концов? - я продемонстрировал ей кольцо. Она уважительно хмыкнула. - Поздравляю. Ну пойдем, лорд. В вышеупомянутый магазин мы зашли комично. Вечно растрепанная Гермиона и я в обносках, которые под личиной хоть и сидели как прежде, но были совершенно отвратительными. На нас покосились маги и наблюдали все то время, когда мы шли к прилавку. Охранник у выхода обменялся взглядами с продавцом, но тот, приметив мой шрам, покачал головой. - Чего желает мистер Поттер, - выдавил из себя кутюрье, стараясь сдержать презрение. - Нам с подругой, - я швырнул на стол увесистый мешочек с галеонами, заготовленный заранее, для пафоса. Гермиона смеялась одними глазами, - нужно приодеться. Пару парадных мантий, костюмы на повседневную носку. - Д-да, сейчас. Я внутренне покатывался со смеху над тем, как с нами возились: показывали ткани, фасоны, снимали мерки, нахваливали разные части туалета. Я выглядел таким напыщенным индюком, что было и противно, и забавно. Парадные мантии были выше всяких похвал - такие можно было засунуть под витрину и никогда не доставать. И уж точно не надевать. Слишком много блеска. Хотя, не нравилось, видимо, только мне. Гермиона, как истинная девушка, была в восторге. Ей подобрали очень красивое платье - алое, в духе века девятнадцатого, с пышными рукавами, кучей лент и слоев. Она была похожа в нем на торт. На очень красивый и вкусный торт. Ей наколдовали прическу и нанесли легкий макияж. Я был готов аплодировать мастерству маэстро. Подруга выглядела графиней из волшебной сказки. - Мони, пойдешь со мной на бал? - Нечестно! Ты пользуешься положением! - шутливо возмутилась она, - Впрочем... Почему бы и нет, лорд Поттер. Буду рада оказанной мне чести, - она кокетливо обмахнулась своим новым веером и покрутилась на каблучках, - Мне правда идет? - А ты еще сомневаешься, видя мой восхищенный взгляд? - я получал истинное наслаждение от этого легкого флирта, ни к чему не ведущего. Во всяком случае, мы были очень близки. Настолько, насколько могут быть близки люди, просыпающиеся в одном доме. А иногда, когда у нас оставались силы после тренировки, мы устраивали бои подушками или же просто разговаривали обо всяком, засыпая в одной кровати. Да, несомненно, я любил Гермиону. Без романтики и прочего. Просто любил замечательного человека, не желая обладать. Мой костюм тоже был красным с золотой вышивкой и вставками. Но более строгий, потому что я отмахивался от каждой детали, которую предлагали. Зато от чего-то захотел острые прямые плечи. Образ вышел очень хищным. Меня порадовало то, что одежда шилась на наши настоящие тела, хотя под личиной разницы заметно не было. Устав с пошивом парадных костюмов и мантий к ним, мы выбрали повседневную одежду из уже готового и довольные ушли. А потом в маггловском районе мы все-таки купили джинсы. Через два дня мы уже топали с рыжим семейством к портключу. Рон болтал о всяком, не переставая, а я просто радостно его слушал. Как же я соскучился по нему за эти два месяца! Близнецы шептались за нашими спинами о чем-то своем, и я надеялся, что нам это ничем не грозит. Идти было легко и весело в удобных новых кедах и простой кожаной куртке. Рон критически осмотрел мой наряд, хмыкнул и отвернулся. Я так и не понял, что же это значит, а потому это слегка подпортило встречу, но вскоре забылось. Мы добрались до старого драного ботинка, который вызвал у нас с Герм удивление. После громкого "Хватайтесь!" и в прямом смысле головокружительного полета, мы шлепнулись на землю под смешки "бывалых путешественников". Мир магии тем и был прекрасен, что узнаешь его понемногу и никогда не перестаешь удивляться, когда уже думаешь, что дальше просто некуда. И в подтверждение моих мыслей, нас пригласили в маленькую палатку, оказавшуюся огромным шатром. Я только и успевал раскрывать рот на все эти чудеса. Джордж и Фред где-то раздобыли дуделки и еще кучу атрибутики, с которыми носились по шатру. Они разрисовали себя цветами сборной Ирландии, шутили на тему восторгов Рона в сторону Виктора Крама и вообще шумели во всю, заражая окружающих своим позитивом. Я обожал близнецов, хотя знал их не так уж и хорошо. Они часто помогали и словом, и делом. И мне так приятно было называть их своими друзьями. Герм дернула меня за рукав и кивнула в сторону Рона. Да, пора. - Дружище, прогуляемся? - фраза вышла несколько враждебной, но Рон, к счастью, ничего не заметил. Мы вышли на шумную площадку. Идти до тихого места пришлось долго, и мне все время чудилось, будто за нами кто-то следит. В леске, похожем на Запретный, было темно и тихо на нашу удачу. - Рон, ты только не пугайся, ладно? - начала Гермиона взволнованным голосом. - Что случилось? Я ухватился за амулет, чувствуя, как потеют руки. Меня затрясла нервная дрожь, будто я разделся перед кучей народа. Пару раз глубоко вдохнув и успокоившись, как учила Натирра, я медленно потянул цепочку вверх. Гермиона повторила мои действия. Иллюзия спала с нас одновременно. Красными глазами мы посмотрели на друга... И поняли, что друга у нас больше нет. - Рон? - позвала его Гермиона. - Проклятые Дроу, - злобно процедил он, отступая на шаг. На его перекошенном лице читалась ненависть, настолько искренняя, что у меня скрутило желудок. - Рон, послушай, пожалуйста... - попыталась успокоить его подруга, но я остановил ее, придержав за плечо, и уставился в злые глаза Уизли. - Уверен? - тихо спросил я, парадируя Ваэнира в момент гнева. Я хотел врезать рыжему идиоту, но знал, что делать этого нельзя. Не при подруге точно. Я уже видел, как у нее выступают слезы. - О даааа. Подойдете ко мне на метр, - с ухмылкой выдал он, - и я воткну в ваши глотки пару вилок. С магией у меня ведь не очень. Верно, Гер-ми-о-на? - Мони отошла за мою спину, громко вздохнула, закрывая уши. Рон развернулся и ушел. Это было больно. По-настоящему больно, будто раскаленным железным прутом проплавили грудную клетку и вкрутили его в сердце. Я развернулся к Мони, прижал ее к себе. Она тихо шептала: - Неправда, Гарри, неправда... Быть не может. Бред какой-то, не мо-о-о-жет, - слегка заикаясь в подступающих рыданиях. И разревелась. Громко, с всхлипами, выливая все, что накопилось за последний месяц. Вдалеке от семьи, после предательства лучшего друга и... Да, глупо было отрицать, что она к нему ничего не чувствует. Я всегда это видел. А тут... - Шшш, маленькая. Мы сейчас перетерпим, а потом набьем ему рожу. Обещаю! - она вздрогнула, подняла на меня глаза и быстро замотала кучерявой головой. - Нет! Не надо. Не будем. Забудем, да? Он еще поймет, что был не прав. Мы с ним поговорим, и он все поймет, только ему остыть нужно. Он же дурак. Глупый Рон. Он всегда так. Вспылит, а потом жалеет. Ты же знаешь, - поток ее панической речи прервал треск ветки за спиной. Я уже готов был крикнуть Рону что-нибудь злое, но развернувшись, увидел двух разрисованных рыжих Уизли, наставивших на нас палочки. Близнецы. Сердце пропустило удар. Наши палочки были далеко... Мы оставили их в шатре. А боевой магии Натирра нас не обучала. - Попались, ушастые. - Фред, Джордж, мы безоружны... - я постарался выпутаться... - Да успокойся, Поттер, - они опустили палочки, и я удивленно уставился на них, - Рон и правда идиот, да и вашу расу не любит. Мама ему понарассказывала всякого... - А вам? - А мы услышали нечто другое. Вы же замечательные иллюзионисты! Настоящий клад! - И что вы собираетесь делать? - я напрягся. - Для начала набьем рожу братишке. А потом пойдем смотреть матч. Натягивайте амулеты. Нам еще нужно тормознуть одного идиота, - и они развернулись, бодро пошагав к лагерю. Мы пошли за ними, не особо осознавая происходящее. Где-то на середине пути я тормознул Фреда. Или Джорджа. - Зачем вам это? - Что "это"? - Заступаться за нас? - А что, нам быть козлами? - одновременно спросили они и пожали плечами. - Ваш брат нас почти проклял! - рыкнул я, пытаясь прекратить это фарс. - Слушай, Гарри... Все просто. Мы - не Рон, который видит разницу в цвете кожи и форме ушей. Мы смотрим несколько глубже, - заявил... Джордж? - Ты все тот же наивный идиот, а у Герми потерянный вид. Мы вам поможем и заодно приобретем союзников из высшей расы, - продолжил его брат. - И все? - И все, - хором сказали они. - А что требуется от нас? - начал я, но меня перебили. - Двигать булками! Иначе один остолоп доберется до лагеря и растрезвонит всем новую информацию! Я ведомый, наверное, правилом "кто не с нами, тот против нас", кинулся вперед. Настолько осточертели размытые границы чужих симпатий, что я готов был "втыкать вилки в глотки". Поразительное единодушие с новым врагом, да? Не знаю, был ли я прав в этот момент или же слишком на взводе, чтобы принимать осознанные решения, но я уже точно знал, что слова закончились на той поляне. Там же осталось и мое благоразумие с присущей гриффиндорцам справедливостью. Мы бежали. Многочисленные огни смазывались перед глазами, и я обожествлял Дроу за их любовь к истязанию наших тел. Когда мы догнали Рона, я даже не устал. - Мони... Сходи, забери наши вещи, - я легонько толкнул подругу в спину. Она было заупрямилась, но встретилась со мной глазами и покорно ушла. Ее вариант "поговорить" не рассматривался. Это было похоже на движение в желе. Каждое свое действие я осознавал только секунд через десять. Развернув к себе за плечо бывшего друга, я молча врезал ему в челюсть, смотря как темнеют глаза. Близнецы просто стояли в стороне, и мне бы забеспокоиться, но я больше ни о чем думать не мог, кроме как о том, насколько легко проходят удары сквозь очень слабый блок. Я пообещал себе по возвращении домой обязательно поблагодарить Ваэнира за уроки. Так хорошо и одновременно больно мне еще не было. Я выплескивал ярость, не замечая, что близнецы накладывают чары отвлечения внимания. После я сказал им спасибо, а пока вдалбливал свой кулак в твердую голову человека, что посмел потратить мое время, называясь товарищем. Неужели можно любить человека избирательно? Вот он, Гарри Поттер - известный мальчик, рядом с которым много славы и возможностей. А вот он темный эльф. Что меняется? Ничего, по крайней мере, для меня. А что для него - мне плевать. Я вверял ему свою жизнь, и он ее исправно спасал. А теперь пути расходятся. - Да, Ронни, ты прав. Дроу - дерьмо. Удачи. Я шел, не оглядываясь. Навстречу мне шла Герм с нашими сумками. Она неодобрительно посмотрела на мои окровавленные кулаки. - Ну извини. - Было бы за что. Все-таки не будем пробовать наладить контакт? - с надеждой спросила она. - После этого? - я приподнял кулак. - Ну... Знаешь, мордобой тоже иногда спасает ситуацию... - Ты правда так считаешь? - Неа... Тебя подбодрить хотела... - я прижал ее к себе и чмокнул в макушку. К нам подбежали близнецы. - Ну что, на стадион? - бодрые, будто не их брата я только что избил. - С ума сошли? Мне еще разборок там не хватало. - Не бойся. Ронни промолчит. Ему не с руки терять двух братьев. Ну и еще получать по своему округлому лицу. - Все равно... - Ой, да ладно! Там же Болгария с Ирландией! Такой матч будет! - уже тащили под руки нас они. Ну а почему бы и нет? В конце концов именно за этим мы тут. Конечно, настроение унылое, но зачем портить себе его еще больше? Трибуны были полными. Мы устроились чуть дальше Артура. Его вопросы про Рона нам были не нужны. Он тоже подошел, раскрасив свое лицо черно-красной краской. Что ж, радует. Я принципиально болел за Ирландию, смотря на дружно подпрыгивающих близнецов, хотя Виктор Крам был лучшим ловцом, которого я знал. И видел. И слышал. В конце концов за Ирландию болеть я не смог... Гермиона развернулась на мгновение ко мне, уже почти веселая, что-то крикнуть... Я в замедленной съемке смотрел, как расширяются ее глаза, как скачет кулон по деревянной платформе к краю. Его с ее шеи сбил какой-то быстро проходящий маг. Она растерянно смотрела на меня, еще не понимая, что же случилось. Почти никто не заметил ее превращения, разве что вездесущие близнецы. Но Герм, не долго думая, рванула вниз.