Мой по праву рождения

POV Люциус Она снилась слишком часто с того самого дня. Единожды ее увидев, я сотни раз вспоминал тонкую фигурку в мальчишеских объятиях. В чужих объятиях, хотя так трепетно и осторожно к себе ее должен был прижимать я. Вся моя романтика обычно сводилась к балам и торжеству чистокровных, будто в романе, где царит благородство и лоск. Приученный с детства к жеманности и кокетству, я сейчас хотел стать тем нескладным мальчишкой, явно не слишком знатным, чтобы иметь шанс дотронуться до той, что я уже отчаялся найти. Истинная. Перекатывая это слово на языке, я смотрел в потолок. Нарцисса была во всем хороша. Я любил ее как женщину, как мать моего сына, как человека в конце концов. Этот договорной брак был настолько счастливым, насколько может себе позволить человек моего статуса. Но мне, с моей кровью, всегда была нужна она - девчонка, что вот уже три месяца регулярно навещала меня в моих снах. По странному стечению обстоятельств я стал редким исключением в моем роду: мужчиной-вейлой. Мне доставило это множество неудобств, но и привнесло в мою жизнь легкость в получении симпатий. Но не в этот раз... Как только я заметил ее, я понял. Сразу, тут же, не задумываясь ни на мгновение. У их расы нет способности чувствовать своих так, и потому она была напугана моим вниманием. А я видел, как она слегка светится на фоне старых потемневших стен школы. Ох, если бы я мог поговорить с ней, коснуться ее. Она испуганно на меня смотрела тогда, а я задыхался, впитывая ее образ. Дроу. Молоденькая, тонкая, курчавая - я так и не понял, кого же она мне напоминает, хотя и скользило узнавание где-то рядом. Медленно, но верно близился тот день, которого я и мои "товарищи" жаждали не первый год. Я все ждал, когда же услышу это пробирающее до костей "Люциус, мой скользкий друг...". Даже в воздухе витало "вот уже", "скоро", "еще немного и". Крысы шебуршали в своих поместьях, пугливо пряча носы и надеясь, что их Возрождение обойдет стороной. Я никогда не был приличным слугой. Всегда извивался, находил для себя наилучшее положение. Лорд ценил мою изворотливость, но в то же время смотрел на меня с долей брезгливости. Его пути были куда прямее - ровным зеленым лучом Авады. Его пренебрежение в разной степени разделяли все, что скорее забавляло меня. Те, кто не имел моих способностей, канули в Лету, попав в недра Азкабана, в то время как я и мой род процветали. Но сейчас я покрывался холодным потом, стараясь найти нужную формулировку, чтобы доказать свою верность. Иначе вспыльчивый нрав Повелителя упокоит меня там, где я попадусь ему на глаза. Счет шел на дни. Мне было достаточно мало известно о ритуале, а Петигрю, будто из-под земли выскочивший в середине прошлого года, теперь важно задирал свой толстый приплюснутый нос. Пожиратели, что понемногу начали стягиваться, терпеть его не могли, но как посвященного в планы Лорда - не трогали. Каркаров встретился мне внизу, и пока Нарцисса шла вверх вместе с Драко, я перебрасывался с ним незначительными фразами о министерстве и Дамблдоре, извечном конкуренте директора Дурмстранга. О чем-то более важном говорить тут было опасно, но мы прекрасно выучили язык жестов. Вот он чуть дергает локтем - нервничает перед чем-то, что должно произойти в скором времени, но тут же проводит пальцами по правому предплечью - дело не совсем в Лорде. Мой страх отступает, но радоваться рано. Если зашла речь о Темном Лорде - уже ничего не может быть хорошо. Условившись встретиться на следующей неделе, мы пожали руки и разошлись. Не любил я людей, подобных ему, - слишком порывистых и грозных. Но уважал и принимал как товарища, который понимает цену жизни, даже если следует великой цели. Мы с ним были похожи в том, что всегда выбирались из вырытых нами ям. Я уважал его, в отличие от министерских крыс, еще более мерзких, чем Хвост. Казалось бы, куда уж дальше, ан-нет, есть еще куда. Заносчивые, слишком самоуверенные ублюдки, верующие в стойкость своей власти, которая, подобно старой стремянке, шатается от любого ветерка. И все-таки, чтобы быть на плаву, нужно копаться голыми руками в этой слизи, облаченной в строгого кроя мантии. А потому я тут - иду по не слишком крепкой лестнице, стуча по ней тростью. Наша ложа довольно высоко, лучшие места - близко к министру и его советникам. Почему я тут? Мне совершенно не интересен этот спорт. Драко, конечно, играет, но это юношеское увлечение, жажда соперничества с мальчиком-который-выжил, не более. Я потакаю его капризам - лучшие метлы для команды, еще что-то по мелочи, но подобное ненадолго. После выпуска он будет занят куда более серьезными вещами, чем банальный полет на довольно примитивном транспорте. Есть же аппарация в конце концов. Я тут, потому что чем чаще и больше я вкладываю денег в такие сомнительные предприятия, тем толще розовая пелена на глазах всех недовольных. Мне ни к чему пачкать белые манжеты собственной репутации грязью чужих домыслов, насколько правдивы бы они ни были. Ступени скрипят под ногами, и я морщусь. Неужели нельзя все сделать добротно, особенно при их-то фонде? Я видел ту внушительную цифру, которую планировалось потратить на этот чемпионат - огромная куча золота на ветер и по чужим карманам. К своей чести, я никогда не воровал. Мой род дал мне достаточно большую основу, и я жил всегда безбедно, только приумножая уже имеющееся у меня. Мой доход был более чем законным. Не быть же во всем сволочью, особенно когда ты зовешься Упивающимся смертью... Отвратительное название, будто школьники, которые решили создать кружок тяжелой музыки... Раньше оно казалось романтичным, а теперь от него тянет гнилью и разложением. И ведь эти два слова совершенно не передают наших идеалов и идей. Что мы есть? Община, которая хочет чистоты крови. Вполне логичное желание, если задуматься. Что мы делаем? Боремся за разделение, презираем полукровок и прочую шваль. Но на самом-то деле просто зачищаем земной шарик от всякого рода неполноценных и подминаем под себя животных, коими являются магглы. Но нет, я не упиваюсь их страданиями. Мне мерзко вообще думать о них, а уж тем более видеть, как корчатся в припадке их лица, залитые слезами, соплями. Как эти ничтожества сорванными голосами умоляют оставить им их бессмысленную жизнь, настолько примитивную, что даже сквибы презирают их. Нет, я не Упивающийся. Мои идеалы далеки от истребления этих существ. Я не хочу видеть их подле себя, тратя нервы. Не хочу допускать их общения с моими близкими. Не хочу видеть их носа в своих делах. Не хочу знать о них. Но, увы, они повсюду. И потому я с Упивающимися. Если я не могу не замечать это пятно, то нужно его стереть. А еще я здесь, потому что Лорду нужен тот, кто будет вращаться в министерстве, вербуя ему новое пушечное мясо. В какой-то момент я перестал смотреть по сторонам. Когда я понял, что на совершенно пустой до этого лестнице теперь есть кто-то, я только досадливо вздохнул, поднимая глаза и стараясь обойти. Вокруг была куча места, но мы стояли друг перед другом, замерев. Нужно было что-то сказать. Я знал, что эта девчонка, глядящая на меня с таким испугом, сейчас попытается сбежать. Видел, как она уже отступает, поворачиваясь. Я дернулся вперед, хватая ее за руку. Холодные, тонкие, обсидианово-черные пальцы легли в мою руку на мгновение, а потом она попыталась вырваться. - Отпустите! - звонко вспыхнуло в воздухе между нами. Нужно было что-то сказать... Я смотрел, как она пробегает мимо меня вниз, прижимая руки груди. Нужно было что-то сказать, но я сам был напуган не меньше нее. Когда твоя судьба вдруг выпрыгивает у тебя перед носом, на составление речи времени нет. Изворотливость же моя обычно срабатывала при должной подготовке. Потому я просто смотрел, как исчезают в переплетениях лестниц молочного цвета волосы. - Дроу, - выдохнул я и усмехнулся. И пошел к Нарси и Драко - чувствовать себя виноватым глупцом. А потом, спустя пару часов произошло оно - то, о чем пытался мне поведать Каркаров, дергая локтем, потирая предплечье и совершая еще сотни телодвижений. Метку жгло и я почти застонал, забыв о людях вокруг - настолько ненавидел я это: боль, предвкушение, передаваемое Упивающимися, и отчаянье от того, что меня опять тянут за поводок. Нарцисса тоже что-то чувствовала, но возможно она просто раньше других заметила волну беспокойств, поднимающуюся над стадионом. А потом крики ужаса, мольбы и паника слились в один гул, окружая нас. Я заметил кое-где нескольких "наших". И, стыдно признаться, искал ее. Мне казалось, что судьба решила покарать меня, приведя ее в этот день сюда, дав мне вспыхнуть надеждой, такой редкой и сгинуть в бесконечном водовороте страдания от потери. Я отгонял эту мысль, надеясь заметить в толпе бегущих белую макушку, хотя знал, что все равно ничего не смогу сделать, если все-таки увижу ее. Поздравляю, Незнакомка, ты раскрошила, как овсяное печенье, мой устоявшийся мир. Хотя, видит Мерлин, ему и так сегодня пришел конец... В небе вспыхнула метка. Я не должен был этого видеть, но почему-то, мы все еще были тут. Стоило бы трансгрессировать, но не с Драко, который тяжело переносил подобное перемещение, еще не умея "прыгать" самостоятельно. Наша же карета была в центре всего этого хаоса, так как к стоянке бежало очень много людей. Потому мы просто остались на стадионе, не желая участвовать в давке среди прочего сброда. - Люциус, Фаджа только что эвакуировали, - тихо сказала жена, видно считая, что ситуация слишком накалилась. - Ты думаешь, что нам есть чего бояться? - Ты..? - Нет, - я и правда не думал, что сегодня что-то случится, но предчувствие было, преследуя меня постоянно, где бы я ни был. Да и сложить два и два не так сложно - людное место, задравший нос Петигрю, пульсирующая метка. Да здравствует Лорд! Будь он проклят... Началось.