Мой по праву рождения

POV Гарри Если вдуматься, то Снейпа приспешником Волдеморта считать всегда было глупо. Мы втроем просто навесили шаблон и верили ему года три подряд, ревностно оберегая свою точку зрения от слов взрослых. Слуга Темного Лорда и все! И плевать мне было на то, что он спасал меня весь первый курс, хотя я обвинял его в обратном. Да, Снейп мерзавец. И истина «Снейп меня не любит» и истина «Снейп хочет мне смерти» ходили рука об руку, не вызывая подозрений. Куда мне, «новой знаменитости» со вскруженной от всеобщей любви головой, подумать о том, что я не могу быть любим всеми только от того, что я — это я. За окном все выглядело каким-то сумрачным, несмотря на полдень. Острые пики башен терялись в тумане, размывались им. Верхушки деревьев исчезали, будто обрезанные. Ветер вырывал их на мгновение из влажного плена завесы и вновь окунал в нее. Туман осел на стеклах мелкой крапинкой, довершая нечеткость картины. В кармане мантии бок о бок лежали две палочки. Палочка Снейпа, длиннее моей на пол фаланги, колола ладонь острым концом. Я хотел пойти в подземелья, но застывал по любой причине, все оттягивая неприятную встречу. Уже минут пять я рассматривал однотонный пейзаж. Пальцы касались гладкого дерева, задумчиво поглаживали его. Я рассматривал ее еще с утра, ровную, прямую, будто жезл. Моя была немного проще, чуть бугристей, смотрелась незавершенней. Если по палочке можно определить характер владельца, то палочка Снейпа таинственно молчала. Ее двойная рукоять, украшенная угловатыми квадратными символами продолжала идею простоты и строгости. Без изъянов. Без сколов. Она нетерпеливо пульсировала, рвалась к хозяину, звала его тоскливо и звонко. От ее плача становилось плохо. Но самого Снейпа я уже несколько часов не слышал. Частично из-за этого я и решился спуститься в подземелья. Частично из-за того, что все отчаяние мага, лишившегося оружия, я представлять боялся. Эмоциональную тишину со стороны вампира я толковал по своему, но догадки о слабости и нервном истощении не были беспочвенны. Он и от эльфов ушел не вполне восстановившимся, больше обычного осунувшимся. Казалось, его тощая фигура просвечивала, как угольное облако. Это облако, морок которого последнее время кружил вокруг меня постоянно, сейчас истрепался до слабой дымки. Это причиняло беспокойство, но, видимо, недостаточно сильное, чтобы я, сломя голову, несся в подземелья. Меня хватало только на то, чтобы неуверенно брести по полупустому замку. Может, если бы эти неурядицы выпали на будни, времени на раздумья оставалось бы меньше, но сейчас ситуация позволяла трусливо пятиться при любом наплыве неуверенности. Я то шел широким шагом, преисполненный решимости, то, как сейчас, застывал у стен и изображал неподдельный интерес к искусству. За час я прошел половину пути. От воспетой всеми храбрости остались капли, помогающие только передвигать ноги. До подземелий я добрался дерганый, злой на весь мир от того, что нормальные люди сейчас гуляют по Хогсмиту, а я иду на верную смерть. Минуя последний пролет, я все еще надеялся повернуть назад, но дерево под моей рукой резко взбунтовалось, закололо магией пальцы, наполовину умоляя, наполовину угрожая. Стиснув зубы, я постучал в дверь. Ожидание тянулось и тянулось. Я, было, повернул назад, но медленный, тянутый скрип потянулся за тяжелой створкой. Я отдал должное профессионализму Снейпа. Глаза впали, губы потрескались, кожа из желтоватой стала серой, но плечи не опустились и взгляд не утратил силы. Мантия так же отутюжена, не пропущена ни одна мелкая пуговица, заковывающая тело в черный кокон, обувь блестит чистотой. Он, наверное, то время, пока я ждал, приводил себя в надлежащий вид. Я восхищался и жалел его одновременно в этот момент. Есть ли кто-то, перед кем этот человек может чувствовать себя свободно? Кто-нибудь, перед кем он не застегивается на все пуговицы? Так захотелось стать этим "кем-то". На секунду показалось, что именно на это у меня есть право. Что именно у меня выйдет этот фокус: раз, и из злобного аскета вдруг вылупляется спокойный добрый мужчина. - Что вам нужно здесь? - недовольный взгляд пришил меня к стене. - Для начала - войти. Моя наглость не обезоружила его. Прошли долгие минуты, прежде чем он впустил меня в кабинет, воровато оглянувшись по сторонам. Вряд ли это решение далось ему легко, но в подземельях грифиндорец не смотрится органично, если не топчется в ожидании отработки. Да и личные комнаты далековато от класса. - Ну? - вражеская территория обернулась вокруг меня, сдавила. Я ухватил покрепче снейповскую палочку, подбирая слова. Но юркие, они собирались не в то, что могло бы привести к хорошим результатам. - Вы знаете, о чем говорила Натирра. Он не отвечал, если ответом не считать острый, колючий взгляд. Как же сильно он ненавидел меня в этот момент, если я вдруг не просто почувствовал, а утонул в ярости. Глухой и бессильной ярости. - Вы знаете! Черт! Нет, ладно, давайте так... у меня ваша палочка. - Я достал ее, не протягивая, он внутренне подобрался, чуть вытянулся вперед, надвигаясь на меня. Но я уже говорил, забыв про опасность. - Я предлагаю вам обмен. Вы мне - информацию, я вам - палочку. - Вы закончили? - я вздрогнул. Снейп оказался слишком близко. Я почувствовал запах полыни, глотнул его рефлекторно. - Не смей меня шантажировать, идиот. Стена оказалась твердой. Вспышка боли забила уши звоном, я сполз на пол, все еще крепко сжимая пальцы. Снейп наклонился, дыша тяжело, как-то надсадно, сдавил мою руку и забрал палочку. Он еще не выпрямился, когда я дернул его за свисающие пряди. Он нелепо взмахнул руками, попытался вырваться, но рухнул на меня. Я ударил его в скулу, он охнул от боли. Та атака отняла у него последние силы. Он попытался встать. Я перекатился, прижал его руки к полу одной рукой, а второй ухватив за острый упрямый подбородок. Я не злился, не хотел сделать ему больнее, но информация мне была нужна. И я благодарил Мерлина, что у него нет сил на беспалочковые. Глаза загнанного хищника смотрели на меня в упор. "Он боится! - дошла до меня простая мысль. - Меня боится!" Тьма глаз блестела ожиданием. Он ждал еще удара или слов. Но мне не нужен был его страх. Не хотел я, чтобы он меня воспринимал как врага. И сама мысль шантажа теперь была кощунственной. А теперь он совсем без сил. Лежит, не вырываясь, сдавшись. - Больно? Извини... Черт, ну умный же, а ведешь себя как дурак. Я бы тебе отдал палочку, просто... Пойми, мне страшно немного, вот и чудачу. Я... - голос дрогнул, - я не хочу тебе вредить. Я не буду вредить тебе! Ты же голоден? Голоден... - я попытался притянуть его к шее. Он задергался, затрепыхался. - Прекрати этот фарс, Поттер! Я могу... - я перебил. - Ты же шкурой своей рискуешь по моей вине! Так чего выкобениваешься, когда я даю тебе повредить мою? Успокойся, демон непримиримый, тише. Я тебя ломать не хочу, не хочу делать больно. Наоборот совсем... - я резко подался вперед и впился губами в его ощетинившуюся пасть, ранясь о клыки. Он пытался вырваться, не дать себя заворожить дурманящей крови, но все равно медленно обмякал, стихало сопротивление в жилистом теле. Я резко оторвал его от себя. А потом так же резко прижал его к своей шее. - Пей! Он вложил в укус всю ярость. Я зашипел от боли, но она длилась недолго, а потом мое тело будто рухнуло в бездну. Оно летело и летело, оставаясь на месте. Жадные глотки отдавались в каждой вене, дергая жидкость резко и бесцеремонно. Удовольствие медленно, будто вакцина, вытесняло все остальные чувства. Неуютное узкое пространство раздвинулось, выросло до равняемой ветрами долины шириной в божественную ладонь. Сила перетекала из меня в Снейпа, каналом связывая рецепторы. Вязкая кровь смешивалась с обильной слюной не у меня во рту. Первобытная радость, довольство, бездумное и всеобъемлющее охватило меня, не принадлежа мне. Пагубное для тела единство смыкало звенья магических уз. И все вокруг: стулья, стеллажи, колбы, стены - будто стали свидетелями. На каждом атоме отпечатался наш союз, закрепился. Снейп вытащил аккуратно клыки, медленно втягивая воздух окровавленным ртом. Расширенные зрачки вмещали в себя всю красоту, свободу мира. Он все еще был в плену, но уже не был пленником. Я слизнул соленую кровь с его губ. Он удивленно моргнул, как-то по кошачьи сморщился, ловя сознание без особого желания. Пока он был еще не совсем собой, я накрыл его губы своими, запустил язык в горячий рот, удивляясь вкусу собственной крови. На поцелуй я не ждал ответа, но тот последовал, неосознанный и от того искренний, пылкий. Жилистое тело выгнулось, прижалось к моему. Желание морской пеной щекотало сквозь мантию, обволакивало, обнимая общей волной. Напал озноб, говоря, что происходит нечто запретное. Но я был уверен, что правильное. В голове застучало "Мой!". И он стал моим. Пусть еще совсем шатко, но точно безвозвратно, какие бы препятствия ни чинили обстоятельства. Мой! Губы жадные, припухшие от соли и ласки, тело горячее, пышет страстью сквозь плотную ткань сюртука, а глаза... В черных глубоких глазах весь порок, все желание мира, на минуту не скованные льдом. Мой! А правильно ли это, не правильно - пусть молчат сторонники традиций, я сам решу. Я отстранился, дыша так же жадно, как он минуту назад. К нему возвращался разум, ко мне - сила. Реальность приобретала четкость. Он не сказал ни слова, но я ощутил, что мои права резко ограничились. Я встал и подал ему руку, сам немного покачиваясь на ватных ногах. Пасмурная погода заползла сквозь щели в плотной каменной кладке, втянулась в закрывающиеся щели снейповой ядовитой маски, устанавливая тон дальнейшего нашего неприятного общения. Снейп проигнорировал мой жест, но поднялся неудачно и накренился в мою сторону. За руку он уцепился, сразу же оттолкнув, будто раскаленную, и отошел к столу, находя поддержку в нем. Снейп, всей фигурой своей красноречивый, молчал. Тень стала гуще, наросла сверху, опустилась повсюду. Пространство вновь приобрело ограниченные размеры. Снейп заговорил нескоро. Слова его падали тяжело и мерно, как ртуть. - Вы на редкость глупы, Поттер. Удачливы, правда, но слишком по-своему, чтобы нормально существовать. - Удачлив? - резкий переход на "вы" удивил. Несколько минут назад и сейчас я видел двух разных людей. - Вы глухой? Удачливы. А я нет. Хотите знать, что значили слова вашей наставницы? - я неотрывно смотрел на его дрожащие сжатые кулаки. - Они значили то, что теперь я должен вас спасать. Кажется, я делал это и раньше. И не должен причинять вреда. Забавно, не правда ли? Изменилось лишь то, что сейчас я должен делать это по принуждению, а раньше достаточно было доброй воли. Вы довольны? - Профессор, я... Честное слово, я просто хотел помочь вам! Мне казалось, вам будет... проще, - я попытался подобрать слова. - Магия ведь почему-то назначила нас друг другу. Может, стоит к ней прислушаться? - Чушь все это про то, что магия обладает своей волей. Вы верите ей только потому, что у вас наполовину маггловское преклонение перед силой, - высокомерная усмешка искривила тонкие губы. - На самом деле у магии нет собственного интеллекта, она всего лишь инструмент. Поток информации, достаточно управляемый, чтобы мы могли его преобразовывать. А партнерство, как и многие другие подсознательные вещи, будь то половая тяга, совместимость характеров или что-то еще, - набор генов, совпавших удачно. На нашу беду магов слишком мало, чтобы природа оставляла нам варианты. И мы однополые - соединенные остатки, никому другому по геному не подошедшие. Да, в кой-то мере решает природа, но и она нас к друг другу не примагничивает, разве что показывает возможный, - он выделил это слово голосом, - исход. До Вашего появления, Поттер, я неплохо справлялся. Не думайте, что Вы облегчаете мне жизнь. Вы ее усложняете. Поток эмоциональной шелухи донесся до меня, но я его оттолкнул. Для трезвого обдумывания ситуации инородные чувства были лишними. Вернее всего сейчас казалось убедить его в том, что мне не требуется его защита, а вред... Неожиданным стало доверие к нему, именно сейчас ясно осознанное, но, видимо, испытываемое давно. Как расположить его к себе? Никогда не придавал значения тому, что он выше меня. Из всех характеристик, его описывающих, я долгое время выделял лишь "черен, ядовит, сальноволос, опасен". Никакие человеческие качества не описывали его раньше. Теперь же, разглядывая только его спину, я мог назвать добрую дюжину. Но не объяснить себе с их помощью, почему мне важно, чтобы он повернулся ко мне лицом. - Знаете, бывает так, что видишь человека, и он идеален. Все в нем настолько правильно, что аж тоскливо. Тоскливо от того, что у тебя шансов остаться рядом с ним нет. Протягиваешь тщетно руки, а он ускользает. А тебе кажется его существование в одной вселенной с тобой таким естественным, таким комфортным, и ты бы рад окопаться около него, но есть дистанция. Постоянная дистанция уровня, положения, общества... да черт знает, чего еще. И ты начинаешь его ненавидеть. Просто потому, что нужно убедить себя в том, что близость его не нужна, - я вздохнул. - Я ненавидел Вас так отчаянно, как мог. Ни Волдеморт, ни кто-либо еще не вызывал во мне такой антипатии. Вы стали самым отвратительным человеком в мире для меня. Но и это не помогло. Вы смогли все вернуть в начало. Потому что это Вы. Что мне делать сейчас, когда я нуждаюсь в том, чтобы быть нужным Вам? - Убирайтесь немедленно! Спустя тысячу лестниц и сотню метров пожухлой ноябрьской травы, выбивавшейся из под снега, я ворвался в запретный лес. Я не мог кричать, не мог плакать, не мог выть. Если из кабинета Снейпа я вышел спокойно и даже нашел в себе силы сдержанно попрощаться, то дальше все ускорилось до сумасшедшего ритма. Я летел в укрытие, скрывая в себе, сдерживая сжигающую боль. Когда я успел полюбить его настолько, что мне так плохо сейчас? Как случилось, что я не боюсь предстоящего смертельного испытания, но боюсь равнодушия проклятого Снейпа? - Эй, ты, жаждущий моей смерти, какой же ты идиот! Драконы? Дементоры? Василиски? Ты глуп! Меня же проще простого сейчас убить... - Мантия прошуршала по коре дерева, цепляясь за сучки. Я уткнулся лицом в ладони. Стыд, обида, боль - все тянуло из меня силы, которых осталось и так не очень много. Что ему до меня, он "неплохо справляется сам". Я ведь тоже смогу прожить без него, но почему же так тоскливо от этой мысли. Холодное небо над головой посыпалось. Мокрый бисер влажного снега покатился по волосам, по плечам, оседал на землю. Я поднял голову, щурясь, всмотрелся вверх. Верхушки деревьев острыми пиками ощерились на белую пелену тверди небесной. Казалось, белому полотну и не больно вовсе, оно и так способно обнимать древесные шпили. Сильное, светлое небо, терпеливо следующее своей задаче. Мое мокрое лицо скорчилось, судорожные всхлипы врезались в тишину леса. Я стирал и стирал непрошеные слезы, а они текли и текли. Пар изо рта вырывался облачками, чтобы тут же быть продырявленным снегом. Совсем рядом заскрипел снег. Я замер, представив, как подходит Снейп и... что "и" я не позволил себе додумывать. Подошел ко мне не Снейп. Легкой походкой беспечной ангелицы, придавленной к земле мантией, шла Луна. Глаза неясного дымчатого цвета смотрели будто сквозь меня. Я поспешно вытер рукавом глаза. - Привет! А я гадала, за кем тянется такой грустный след. А оказалось - ты. По тебе видно, что ты грустный! Я лишился голоса. Видно? Да неужели? И все равно я смутился. Никому не хотелось показываться таким. - Привет. - Тут красиво. Я присяду? Она не дождалась ответа и опустилась рядом прямо на снег. Мне стало слегка неуютно. Все еще желая уединения, я хотел уйти. - Если тебе грустно, то лучше рассказать кому-нибудь. Грустно тогда, когда не понимаешь, почему так случается. А когда понимаешь и можешь изменить - уже не грустно. - Если я расскажу, будут не понимать другие. - Так сложно? - Да. Мы замолчали. Она поскребла кору дерева ноготком. Снег ослаб и теперь слетали одинокие хлопья. Я наблюдал за Луной. Ее было сложно понять, она же понимала и объясняла все просто. Самое присутствие делало обстановку простой и почти шуточной. Не то, чтобы решились мои проблемы этим сумбурным диалогом. Просто стало легче дышать холодным воздухом. Может быть, мне и правда стоило бы спросить совета у кого-нибудь, но я слишком ревностно вцепился в свою горькую тайну. Дневник Тома Риддла был бы сейчас как нельзя кстати. Первое испытание послезавтра, письмо Сириуса лежит без ответа, и я совершенно расшатан, чтобы сражаться и мыслить в принципе. Я помог девушке подняться. Ее мантия вся вымокла и на нее налипли листья. Я хотел указать ей на это, но заметил, что выгляжу точно так же. Замерзшими руками я стряхнул грязь и как мог поправил положение неумелым высушивающим заклинанием. В замке под вечер было тепло и людно. Луна исчезла в одном из коридоров, легонько коснувшись меня на прощание. С ее уходом вернулось прошлое отвратительное настроение, но не полностью, а как-то вполовину, будто бы и чувствовал это все не я. Мимо прошел Седрик. Им овладели мандраж и предвкушение. Он ничего не видел вокруг, думая о предстоящем. Я ему завидовал. Совсем не хотелось подставляться. Ртутный градусник моего настроения стоял на нуле. Не секрет, что к утру ничего не изменилось. Понедельник воткнул когти в сердце. Четвертым уроком стояло зельеделие, и к нему я шел сквозь три первых, едва ли что-то слыша. Гермиона от чего-то выглядела не лучше меня. Она не могла усидеть спокойно, все теребила расписание. Впервые она не вызывалась отвечать самостоятельно, а когда спрашивали, долго думала, прежде чем что-то сказать. В перерыв я поймал ее. - Что с тобой? - Ничего, - слишком поспешно ответила она. Я нахмурился. - Вечером, ладно? - спеша избавиться от меня. - Извини. - Вечером? - Обещаю. Еще большее подозрение она вызвала, пристально смотря на бледнеющего Малфоя, схватившегося за шею. Эта немая картина поражала своей нереалистичностью. Но все удивление выбилось у меня из головы, как только появился Снейп. Нельзя было не отметить, что он чувствует себя прекрасно. В отличии от меня. Я избегал его взгляда. И, хотя меня он не трогал, находился в жутком напряжении. Кабинет разделился на две части: его территория, моя территория. Моя территория подразумевала под собой кусок парты, стул и отрывок пола подо всем этим. Вылазку за ингредиентами во вражий тыл я совершал с замирающим сердцем. Может, это выглядело комично со стороны, но я каждой клеткой ощущал присутствие Снейпа и все туже туже затягивал эмоциональную брешь. Только прозвенел звонок, я похватал вещи, но меня остановил его голос. Он просил задержаться после урока. Просто просил, без ядовитых ноток в голосе. Так просит преподаватель, который хочет указать ученику на несерьезную ошибку наедине. Этот его рабочий нейтральный голос задел меня еще больше. - Да, профессор? - как можно равнодушнее отозвался я. - Будьте осторожнее на завтрашнем испытании. Я бы не хотел, чтобы Вы пострадали, - его задумчивый взгляд пересекся с моим. Сердце застучало слишком быстро, и я нечаянно хапнул его эмоций. Беспокойство. Он беспокоился обо мне искренне! - Спасибо, профессор. Я развернулся и вылетел в коридор, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Глупое сердце ликовало, уже надумав себе невесть что. Теперь я готов был быть сожран драконом, но, не смотря ни на что, победить. Были ли его слова капитуляцией, я не знал. Он вполне мог бояться потерять возможность пить кровь. Но мальчишеское сердце в тот момент не было холодным, как учил Ваэнир. Сердце горело восторженно, подбирая пафосные метафоры и эпитеты неизвестно для какой книги. Я был счастлив обманываться мелочами. Счастлив вновь надеяться. Неудивительно, что разговор наш с Гермионой начался задолго до вечера и начался он с меня. Я, как мог, убирал эмоции из рассказа, но они выпирали из-под сухой речи. Я не раз ловил себя на том, что хвалю и защищаю вампира, когда подруга пыталась меня вразумить. - Влюбился все-таки? - Ну... это не назовешь, может быть, так... Я не... Да. Нечаянно. - Нечаянно! - рассмеялась девушка. - Ну... он, конечно, не такой молодой и красивый, как твой Малфой. - Не младший. Старший. - Чего? - Люциус Малфой. Везение у нас с тобой на двоих. - А как ты...? - Помнишь, на чемпионате... - пока она рассказывала, я медленно терял ощущение реальности. Мне стало жаль несчастного Драко, ставшего жертвой этой интриганки. Гермиона была права: везение у нас на двоих. Но при нужном стечении обстоятельств мы вполне могли приобрести хороших союзников. Я не радовался, на самом деле. Расчетливые мыслишки про выгодный союз никак не вязались с образом Снейпа. Образ его существовал отдельно. Вот он незаметно мнет мантию в пальцах, вот откидывает волосы с лица резким движением головы. Вот теребит воротник мантии, задумавшись о чем-то настолько глубоко, что морщинка между бровями разгладилась и брови поднялись вверх в беззащитном удивлении. Я всего пару раз видел это выражение лица, но оно гравюрой врезалось в память. - Что будешь делать завтра? Дракон немногим безопасней Снейпа. - Импровизировать. Конечно, я нервничал. Как еще можно было реагировать на крохотную игрушечную фигурку смерти, если та давила на ладонь несоответственно своему весу. Ящерка свернулась на ладони, заставляя ту потеть и дрожать. Дракон куда больше меня и куда сильнее. И едва ли я умнее его. Что мне противопоставить кровожадной громадине, если я совсем не готов к турниру и слишком юн? "Ага, юн. Вон как прешь на Снейпа. А он любого дракона опасней, верно Герм говорит." Но, хотя меня отвлекали пересуды после решения кубка, статей Скитер и полного недоверия педсостава, я все равно постоянно видел перед собой пугающее огненное пекло. Если меня ждет гибель в огне, так чего напрасно пылать щекам от злости и стыда? Вообще чувствовался полный упадок сил. Ведь не я выбрал подобную участь для себя. И никакой мотивации для победы не находилось. Мне просто пришлось бы умереть ради чьей-то прихоти перед кровожадной толпой. Прошлый вечер после разговора с Герм, я временно позабыл о нежных чувствах и использовал один из эльфийских подарков. Тот был настроен на Ваэнира и давал возможность поговорить с ним, пусть и недолго. Эльф был удивительно краток. Он ругнулся пару раз, а потом заговорила Натира, забрав у него связник. Наставница советовала использовать иллюзию. Я отпирался, говоря, что не силен в ней, но Натирра и слушать не хотела. - Тебе поможет твой кровопийца. Сам не зная, поможет. Береги себя. Дальше связь оборвалась, оставив меня еще более растерянным, чем до разговора. Сейчас я стоял, все поправляя неуютный, везде жмущий и натирающий костюм. Магическая тряпка должна была быть комфортной и сидеть идеально, но только сковывала движения. Один за другим уходили из палатки мои соперники. Решимость на их лицах контрастировала с моей паникой. "Чемпионы". Чемпионства на двоих Хогвартс не выделил и в палатке испуганным мальчишкой стоял я. Да и то недолго... Мягкая бахрома полога палатки задела мою щеку. За красной тканью, как мне на минуту показалось, ничего кроме солнца не было. Он впился в зрачки, я зажмурился, спрятал в сгибе локтя глаза. А когда открыл, то подавился собственным криком. Свет отражался от мириада глянцевых пластин, покрывающих необъятное тело драконицы. При малейшем ее шевелении лучи отскакивали от шкуры в разные стороны. Острые хищные линии, звонкая сталь когтей, пугающая мощь мышц. Слепящая красота неминуемой смерти. Под ботинками противно скрипнул гравий. Драконица приоткрыла желтый глаз, рассеченный тонким зрачком. Ноздри раздулись предостерегающе, выдохнули поток горячего воздуха. Пахнуло пылью. Я вспотел. Трибуны ревели что-то подбадривающее, но их глушил стук крови в ушах. Тудух. Тудух. Тудух. Мелькают флажки. Больше всего хогвартских. Страшно! Мерлин, как же страшно! Где-то совсем далеко, на дальних местах трибун черная фигурка. Пристально смотрит на арену. Ждет. Не видно лица совсем. Северус. Я вдохнул. Иллюзия, Натирра? Не смогу я! Не выйдет! Медленно, почти с издевкой, картинка реальности поддалась. Расщепилась на две. В первой Гарри поднял палочку и взмахнул ей, что-то крикнув. Зрители замерли в ожидании. Иллюзия рвалась из рук, я едва прицепил ее к арене. Фальшивый Поттер поднимался на метле. На второй картинке от меня отделились две копии. Они тоже разделились на две. Через минуту цепь из моих близнецов замкнулась вокруг драконицы. Та подняла голову. Узкие щели глаз смотрели прямо на меня. Драконица пока еще знала, кто настоящий. Но в мгновение фальшивки сорвались со своего места и понеслись на чешуйчатую тварь. Я вспотел. Контролировать сразу две масштабные иллюзии уже в первые минуты показалось невозможно сложным. Тысячи невидимых ниточек тянулось к каждой фигуре действия. Фальшивый дракон рвался с цепи. Фальшивый Поттер кружил над ареной. Может, все это выглядело немного механически. Мои копии тем временем облепили морду Драконицы, пытаясь закрыть ей глаза. Та мотнула головой и выпустила мощную струю пламени. Половина фальшивок растворилась. А я не приблизился к цели ни на шаг. Драконица была зла, но с места не снималась. Я вдохнул глубже. Фальшивки взорвались. Черный липкий дым, возникший на их месте, окутал Шипохвоста, забился ему в пасть. Черная пелена разрасталась. Ее клочки лезли Драконице в ноздри. Та металась, скребла мощными лапами гравий, тщетно пыталась разогнать дым крыльями. Ее хвост пролетел мимо меня в сантиметре и рухнул совсем близко. Я отскочил в сторону. Нити иллюзии едва не вырвались. Я запаниковал, теряя контроль на мгновение. Иллюзорная занавесь едва не слетела. Мне чудом удалось ее удержать. Дыма становилось все больше, сил у меня все меньше. Я уже приготовился быть разорванным разъяренным существом после падения моей иллюзии. Но ее воли оказалось меньше. Из черного клубка с диким ревом устремилась вверх огромная туша, вырывая цепь. Дым догонял ее, обращая в бегство. Но он уже редел. Иллюзорный дракон уже был невиден, а Поттер летел назад к кладке. Когда он коснулся земли и забрал вычурное золотое яйцо из кладки, реальность вновь собралась воедино. Только в руке у меня осталась едва похожая и немного прозрачная "молния". Трибуны ликовали и скандировали что-то громкое. Я посмотрел на Северуса. Он стоял, закутавшись в мантию. За ним картинкой висели и небо, и солнце, и дракон-точка. Я ему улыбнулся вымученной, но триумфальной улыбкой. Он развернулся и исчез за шумной толпой. Но я чувствовал, как его отпускает беспокойство. И как плещется в нем тихая собственническая гордость. Тело ощущалось ватным, но отдыха мне не дали. Гриффиндорская гостиная ревела. Меня чествовали так, будто я уже победил. Я не сопротивлялся. Едва пойманные эмоции Снейпа радовали нескончаемо. Я улыбался и смеялся со всеми. Меня обнимали, поздравляли, снова обнимали. Без всей этой шумихи я бы уже сорвался в подземелья, чего делать было нельзя. Я так чувствовал. Тянуло туда неудержимо. Хотелось без предисловий вывалить все эмоции Снейпу, сказать что без его присутствия, без его негласной поддержки и его силы я бы не справился. Что мне смелости бы не хватило на это сражение, если бы я не знал, что он там, смотрит на меня. Сказать, что я благодарен ему. Благодарен неизмеримо за те крупицы тепла, что от него, да и при всех моих поступках - настоящая роскошь. Сказать ему, что он хороший человек. Гермиона вытянула меня из толпы в тот момент, когда я, кажется, задумчиво замер. - Ему нужно поесть и выспаться, идиоты, - прикрикнула она на Близнецов, пытающихся меня удержать в празднике. Подруга хватанула что-то съедобное со стола и бутылку сливочного пива, уводя меня в спальни. Пока я жевал что-то, подруга испытующе на меня смотрела. Я почти выдержал взгляд, но все равно подавился выпивкой. - Что? - это было шедеврально! Грандиозно! Совершенно невозможный обман! - ее глаза восторженно горели. - Ты видела? Но я же хорошо все накрыл! - испарина выступила на моем лбу. Неужели все видели мою магию? - Успокойся, успокойся. Видела только я. Говорю же, иллюзия была идеальна. Только в следующий раз обманку делай сюжетную, а не контролируемую. Если даешь сюжет магии, то постоянно следить не нужно, - подруга включила учительский тон. - Магия все делает за тебя. - Магия не имеет собственного интеллекта, - пробурчал я. Меня задело слегка то, что я не додумался до самостоятельности иллюзии. - Но как ты все-таки увидела реальность? - Я ее не увидела. Я ее почувствовала. Наша магия такая особенная... я чувствую ее особой волной. Жаль, что так редко... Боже, невероятно, что тебе удалось такое! - Герм улыбнулась немного шкодливо и притянула меня к себе. - Видимо, "союз" проявляется не только во влюбленных глазах, - она хихикнула и повалила меня на кровать. - Везет тебе... Утро выдалось преступно солнечным для ноября. Туда-сюда сновали ребята, иногда останавливаясь высказать мне свое восхищение. Я краснел, вспоминая слова Герм. Легко и празднично шел день. Ощущение чего-то волшебного впереди толкало меня куда-то, хаотично обнаруживая то у веселого Хагрида, то в совятне, привязывающего короткое письмецо Сириусу к лапке Хедвиг, то у озера, раскинувшего руки и ноги по траве и слушающего фееричную Луну. Нетрудно догадаться, что в конце концов я оказался в подземельях. Снейп открыл и впустил меня в комнаты без особого сопротивления. Он был особенно задумчив и от того даже красив. Я рассматривал его, заставляя себя не улыбаться. Что такое его мелкие недостатки, если он так харизматичен и великолепно горд. - Вам удалась неплохая иллюзия, - стоя ко мне вполоборота, он что-то рассматривал на столе, барабаня по нему пальцами. - Вы тоже видели? - Видел кто-то еще? - он вскинулся, весь сплошное напряжение. Я пожал плечами. - Гермиона. - Вот как. Он снова замолчал. Слова бурлили во мне, я уже почти говорил что-то высокопарное, но он опередил меня. - Я подумал, - я затаил дыхание. Еще рамки? - Учитывая нынешнюю ситуацию... - Ситуацию? - Не перебивайте! Вам не нужно знать пока. Просто выслушайте... Ваша сила велика и еще возрастет... если мы будем поддерживать сложившиеся отношения. Не скрою, в этом есть и моя выгода. Я думаю, что наше.... плотное взаимодействие имеет место быть.