***
Школа. Маленькие детки стояли с большими букетами цветов около своей школы и слушали взрослую тетю, которая, кажется, будет их классной руководительницей. У многих из детей, в том числе и у Ким, тряслись коленки — не то от холода, не то от волнения. Джаред же откровенно-лениво зевал. Он, кажется, не выспался. И, кажется, ему было ужасно скучно. Перед его глазами всё время вертелся огромный белый бант, даже два. Они были завязаны на голове одной девочки, которая стояла перед ним, спиной к нему. То ли от нечего делать, то ли уже от нервов, он взял и дернул за одну из ленточек банта. Тот сразу развязался, а хвостик как-то сполз вниз. Обладательница этих бантов очень сильно рассердилась и, поставив руки в боки, резко повернулась, сощурив глаза, чтобы посмотреть, кто посмел испортить её прическу? Ведь мама полчаса тянула её волосы, пока расчесывала, а она смирно терпела! Ведь это был первый школьный день! И… Снова этот Джаред! Ким была вне себя от ярости! — Так! Ким Коннвеллер, повернись! Нехорошо отворачиваться от учителя, когда он с вами разговаривает! — попрекнула свою ученицу учительница Бренда Купер, прекрасно зная своих учеников по именам, что не так уж и сложно в маленькой резервации. — Но Джаред… — начала было оправдываться Ким, но её снова перебили. — Тсс! — приложила палец к губам миссис Купер, призывая ученицу к тишине и продолжила свою речь. Ким наскоро собрала свой хвостик. Он вышел весьма ассиметрично, относительно первого, да и бантик вышел не так пышно, так что вид девочка имела весьма комичный и неряшливый. К тому же, её лицо выражало неоднозначное чувство: с одной стороны — это стыд за замечания, с другой — волна злости, медленно, но уверенно переливавшаяся в навязчивую мысль об мести. Но что могла сделать первоклашка? Девочка против мальчика, который был крупнее её? Ох! Как она его не любила! — И зачем только моя мама дружит с миссис Камерон? — думала Ким, негодуя от злости. И вот, улучив момент, когда они дружной толпой шли в класс, в тот самый момент, когда Джаред хотел обойти её, Ким подставила ногу… Как и следовало того ожидать, Джаред споткнулся и упал. Распластался на старом паркетном полу, уткнувшись носом в одну из трещин между досками. Прозорливые дети доложили недовольной преподавательнице в чем дело. — Вы оба не умеете себя вести! — деловито начала Бренда Купер. — В знак наказания, вы будете сидеть за одной партой! И должны научиться вести себя вежливо! Как только научитесь, рассажу. Ким была полна решимости вести себя правильно, лишь бы быстрее пересесть к кому-нибудь другому. Однако, Джаред, затаивший обиду, решил ей обязательно отомстить. И ему это удалось, буквально на третий день. Все эти долгих три дня они оба играли в вежливость и показную доброту. А вот на третий день выдался удобный случай: На большой перемене Ким качалась на школьных качелях во дворе. — Я тебе помогу! — воскликнул Джаред, и подошел к Ким со спины, специально раскачал девочку так, что та вылетела с качели. Грубо приземлившись на землю, девочка разодрала колготки и колени в кровь, испачкала белоснежную рубашку в грязь, потрепала волосы. Ей правда было больно и она стала плакать. Джаред почувствовал стыд, но лишь до тех пор, пока миссис Купер не стала кричать на него. После чувство стыда быстро перешло в злость на девочку, по маленькой цепочке «если бы». — Если бы не её дурацкий бантик, я бы не стал его дергать, она бы не дала мне подножку, я бы не упал, не опозорился, не стал бы её толкать. Она сама виновата! И зачем только мама дружит с её мамой, да ещё и меня таскает к ним в гости?! Не пойду больше! — думал он, опустив голову вниз, пока миссис Купер продолжала свою речь. Девочка же почти успокоилась, но только при мысли, что обязательно возьмет реванш. — Джаред, теперь ты месяц будешь сидеть с Ким! Вижу, неделя вас не напугала! — завершила миссис Купер. — Но я не хочу с ним сидеть! — проглотив всхлип, воскликнула Ким. — Если понадобится, будешь сидеть до конца одиннадцатого класса! Не спорить. Будете сидеть вместе, пока не научитесь вести себя дружно! Точка! — «Дружно,» — мысленно фыркнул Джаред. — «Дружно?» — всхлипнула Ким, абсолютно не слышно. Проходили дни. Мама Джареда извинилась перед матерью Ким за произошедшее, и заставила сына извиниться перед девочкой — дочкой лучшей подруги. Ох, как он возненавидел Ким. Извиниться заставили! Для него это было унижением, так он думал. А она так и не простила, ведь он толкнул её в самую грязь, перед всей школой! Но пришлось кивнуть, ведь мама ткнула пальцем в спину. Уже во второй четверти, Ким однажды специально пролила воду на сиденье Джареда. Он не заметил и сел. Ким считала, что теперь они квиты. Но он не мог простить ей такого. Тем более их снова посадили вместе. И, кажется, с того момента они больше не рассаживались. Не от любви, а от ненависти. Месть за месть, око за око, зуб за зуб… Как мама не настаивала, но Джаред не хотел идти в гости к Коннвеллерам, но у Ким был день рождения, и приглашена вся семья Камеронов. Ким же дома устраивала истерику, чтобы не приходил Джаред. В итоге, Джаред принес подарок для Ким. Это была яркая красивая коробка. Когда Ким её открыла, из коробки на нее выпрыгнула мышь. Ким закричала, Джаред заливался смехом. Однако, Ким удалось подсыпать перца в кусок торта для Джареда. Бедолага долго не мог прийти в себя. В школе, сидя за одной партой, Джаред всегда специально пихался своим левым локтем, тем самым задевая правую руку Ким, от чего в её тетради всегда оставались помарки, за что ей снижали оценки. Ким часто ябедничала на Джареда, когда не знала чем ему отомстить. Но бывало, ей удавалось приклеить к его спине листок бумаги с оскорбительным содержанием. Он также дергал её за волосы, прятал её сумку, она умудрилась накрасить его ногти красным лаком, когда он заснул на уроке истории. Время шло. Она становилась все красивее, он становился все более высоким и сильным, однако их отношения оставались такими же ребяческими и мстительными. Она ненавидели друг друга, хотя Джаред, когда обсуждал с парнями девчонок, часто слышал, что многие считают ее весьма привлекательной, и тогда он демонстративно морщился, хотя на самом деле не раз поглядывал на ее ножки, когда она приходила в школу в короткой юбке. А Ким изображала тошноту, когда девчонки её класса воздыхали по телосложению Джареда, что часто случалось на уроках физкультуры. В очередной раз, когда она театрально сделала «буэ " в его адрес, он бросил мяч, попав ей по голове! — Ну, совсем не по-джентльменски! — заметила Ким, поправив красивые локоны. А когда они сдавали домашнюю работу, она подменила его флеш-карту, и вместо его работы по информатике, которую он любил, к учителю пошла флешка с фотографиями голых барышень в совокупности с фотошопами, где якобы Джаред с ними. Когда в классе потушили свет, задернули шторы, включили проектор и началась демонстрация всех рефератов, то при показе работы Джареда, в классе случился просто взрыв смеха, который не мог перекричать преподаватель. Но самое обидное для Ким было то, что Джаред тоже угорал и смеялся от души. И, конечно, всем в классе было известно, кто мог так пошутить над Джаредом. Уж за десять-то лет все привыкли, в том числе и учителя. Вот и этот прозорливый препод просто попросил её вернуть работу Джареда. Ким с досады прикусила губу. — Не знал, что ты такая озабоченная, — усмехнулся Джаред, взглянув на соседку по парте, да и вообще на соседку. Не такого эффекта она ждала, не такого. — «Чёрт, проигрываю счёт!» — подумала она. Ну, ничего, завтра она что‐нибудь придумает, отыграется! А если какую-нибудь пакость сделает он, значит она его все-таки смогла обидеть! Значит, по-любому нужно придумать и месть, и быть готовой к атаке! — Вовсе нет! — прошипела Ким сквозь стиснутые зубы. — Я не озабоченная и намного целомудреннее многих из этого класса! — парировала она, и была права. Многие девушки в её классе не были невинны как она, и ко многим из них приложил руку — ну, или не совсем руку — сам Джаред. А что? Девочки сами пачками клеятся, что ему-то брезговать в его-то годы? — Да просто ты никому не интересна, — фыркнул он. — А целомудрие тут ни при чем! Если бы я захотел, то давно бы… Но я тебя не хочу, вот и все. — Ну, я ж не виновата, что у тебя проблемы с хотением! Импотент, — совсем тихо прошептала она, думая, что он не услышит последнего слова. Но он услышал. Он в последнее время вообще многое слышит. В ответ он почти прорычал, зло посмотрев на эту наглую девчонку, и, хрясь, в его руках покрошился карандаш. Ким решила помолчать, и уже придумала месть на завтра. Она приклеит жвачку к его волосам. Правда и он может сделать тоже самое с её волосами, но это ж не интересно — повторяться. Она обязательно скажет ему об этом. Что он идиот, который не может придумать что‐либо сам. И он знает, что она может сказать. Так что не сделает. Сделает что‐нибудь другое… Короче, стоит рискнуть с жвачкой. Однако, на следующий день Джаред в школу не пришел. А потом ещё не пришел. И так несколько дней. Кажется, Ким даже становилось скучно. Но в один из дней, когда она уже и отчаялась и уже волновалась за него — а волновалась потому, что её мама весь день тоже про него говорила, что его мама очень странно себя ведёт, что скорее всего что-то случилось, так что шутки шутками, она просто переживала за человеческую жизнь — он пришел. Первым делом она подумала, что её план с жевачкой полетел к черту, так как он почему-то подстригся (?!). Уже потом она с облегчением выдохнула — парень жив здоров, хоть и хмурей той тучи, что сейчас за окном гремела и обещала дождь в каждой искре своей молнии. Ну, а третьим делом она сказала: — Как жаль, а я-то уже обрадовалась, думала, тебя не будет подольше, или быть может вообще больше никогда тебя не увижу! Парень никак не отреагировал. Он приказал себе: даже не смотри на нее, нельзя позволить себе гневаться, Сэм учил — не идти на провокации, нельзя! Странно, подумала она, и решила, может он оглох? Надо ещё что‐нибудь ляпнуть: — Что? Уши отрезали вместе с волосами? — «Я спокоен, я спокоен!» — повторял он себе, не меняя позы. Он сидел за партой, уткнувшись лбом в свои руки, сложенные на парте. — Язык видимо тоже, — озадаченно пробормотала она, садясь рядом, так как прозвенел звонок. Урок начался, все зашумели, завозились, зашуршали, доставая тетради и ручки, книги и линейки. Джаред сидел неподвижно. Ким же чувствовала от него жар. Может, бедный парень правда болен, думала она, прикусив губу. Однако, гордость не позволит спросить его об этом. Да и он не ответит, или ответит какую-нибудь пакость, успокоила она свою совесть, и стала выполнять задание данное учителем. — Джаред Кэмерон, вас это тоже касается! Где ваша тетрадь? Он поднял голову и хрипло пробурчал: — Я забыл. Он мало был похож на школьника, даже если бы принёс тетрадь. Но какая к черту тетрадь, если у него даже сумки- портфеля не было. — Возьмите листок бумаги и ручку у Ким. Спишите задание с доски, это не так трудно. — Нашли у кого просить, — проворчала Ким. — Вот именно, — поддакнул он, кажется, впервые в чем-то соглашаясь с этой темноволосой красавицей. — Живо! — злился преподаватель. Ким молчком открыла тетрадь посередине и вырвала оттуда двойной листок, положила сверху запасную ручку, и повернулась к нему. Он молча ждал. А тут вообще вдруг застыл. Ким ждала с протянутым листком, а ручка, которую не успел поймать Джаред, упала под парту. Он весьма ловок, но сейчас глубоко занят. Откуда ей знать, что с ним происходит? Он просто смотрел, молча, долго. И вспомнил слова запечатленного Сэма «как слепец впервые узревший солн…»Хрясь!
Он не успел додумать до конца. Ким ударила его по голове учебником. Он так сосредоточенно на нее смотрел, что она испугалась, и подумала, что он наверное гадает, что оторвать ей первым делом, руку или голову? Или язык, за все сказанные слова? Ударила его, прижала книгу к груди и на всякий случай зажмурилась, вжав голову в плечи, в ожидании ответного удара, который, кажется, запаздывал. Она смело приоткрыла один глаз. Джаред все также сидел. Ну что оборотню сто пятидесяти листовая книжонка? — Что у вас там происходит? — сердито заметил учитель. Ким быстро пододвинула ему листок, отдала свою ручку, а себе подобрала с полу. Но он не двигался, все смотрел и смотрел. Ким уже сама горела. Со стыда и страху, ну и от его взгляда. Она не знала чего ждать, и это её напрягало. А Джаред чуть придвинулся. Ким отодвинулась, он машинально придвинулся ещё ближе к объекту своего обожания, Ким чуть дальше, и так далее, пока Ким не соскользнула с края скамейки, собираясь упасть. Но вот её он поймал за руку, в отличии от ручки; поймал и потянул на себя. — Ну все все! Хватит! Хватит! Спасибо! — прошипела она, выдергивая свою кисть из его огромной горячей лапы. В классе никто не повернулся посмотреть что там, это же Ким и Джаред! Все привыкли. «Он точно что‐то задумал! Только знать бы что!» — переживала она.