Ну здравствуй, Моя Пустота

Но мне с каждым днём становилось всё невыносимее видеть его лицо на фотографии, похожее на лицо модели, словно он сошел со страниц журнала. Видеть, но не иметь возможности к нему прикоснуться, ощутить теплоту кожи пальцами, провести по бровям, обвести линию губ. Я не мог каждый день говорить: «Я тебя люблю», не видя перед собой его счастливо сияющих в этот момент глаз, не сжимая крепко-крепко его ладонь. Это настолько невыносимо! Каждый день я засыпал с мыслями о нём, но обнимал во сне несчастное одеяло, а не его желанное тело. Я просыпался от звонка будильника, так надоевшего за годы, а не от его тихого копошения рядом, или сопения в ухо. Это невыносимо... Невыносимо мне было до такой степени, что хотелось по-волчьи выть, орать на всю квартиру, стонать в голос от того, что я настолько бесполезен, что вынужден ждать его в онлайне, или же читать смс, а не быть рядом наяву. Но, Пустота, клянусь, я благодарен ему за то, что он перевернул мой мир. Этот парень будто открыл что-то новое для меня, заставил поверить что не всё еще кончено в этой жизни. Словно он стал началом чего то нового внутри меня. И эта неимоверная нежность, что исходила из меня, когда я видел его, читал его сообщение и разговаривал с ним, казалось, когда-нибудь меня затопит. Я задыхался от своих чувств и эмоций, что разрывали мне и сердце, и душу. Каждый день, каждый божий день я не переставал думать о нём, засыпая и просыпаясь с его именем на губах. Я чувствовал дикую вину перед ним за то, что я нахожусь так далеко от него, за то, что не могу быть рядом, когда так ему нужен. А мне так хотелось обнимать его перед сном, шептать на ушко ему что-то, от чего он смущенно морщился; я хотел успокаивать его, если это было бы ему нужно, особенно после тяжелого дня. Я я мечтал о том, как бы мог я согревать его в ужасные холода, и как мог бы я просто быть рядом. А, иногда, редко, в моменты тяжких раздумий, мне хотелось иметь возможность стереть себе память. Чтобы никогда не знать его, не влюбляться, как идиоту, в него, чтобы не стать одержимым, каким я являюсь теперь. Почему, спрашиваешь, родная? Да потому, что как бы всё ни было идеально, красиво, но от этой любви я испытывал невыносимую боль. Это невыносимо, это невозможно больно, Пустота, отдавать всего себя любимому, и не получать ничего взамен, не получать даже улыбки, даже благосклонного взгляда... Это нереально больно. Как же хотелось мне тогда вернуться в то время, когда моя жизнь была заполнена какими-то подростковыми глупостями: музыкой, встречами с друзьями, простым бездельем. И, конечно тобой, Моя Пустота. И мне так хотелось почувствовать, вспомнить, а каково это - быть независимым от другого человека? Каково это - дышать, и не чувствовать внутри давящей тяжести? Каково это - спокойно засыпать каждой ночью, не страдая от кошмаров? Каково это - просто не любить, и не чувствовать режущей боли в груди? Каково это? Но, милая, в ответ внутри меня всё кричало о том, что если бы я мог всё изменить, я бы не смог отказаться от него. Стоило мне просто представить, что я просыпаюсь без мысли о нём, и мне стало страшно, а сердце моё замирало. А каково это - не узнать его, его улыбки и света невероятных глаз? Увы, более я не хотел этого знать. Я, даже не отдавая себе отчёта в эмоциях, хотел продолжать упиваться этой болью, рвущей меня изнутри. Я хотел страдать, мне это нравилось, и я делал больше и больше для того, чтобы боль не прекращалась. Ведь это значило, что я живу. Да и, наверное, мне попросту нравилось травиться им, как наркотиком. Я ненавидел это чувство к нему, но я любил. Черт побери, я обожал его, именно его, за то, что он был в моей жизни, что он был... Зная, что он, возможно, когда-нибудь уйдет, но в сердце останется навсегда, я продолжал его любить. Он, этот маленький, и такой желанный паразит, уже прочно засел в сердце, и не думаю, что его место сможет занять кто-то другой. Я слабел с каждым днём, и все замечали, что я стал зависим от него, как от наркотика. Мне была необходима доза его каждый день, я хотел видеть его и слышать, говорить с ним, смеяться над его шутками. Я не мог молчать, меня распирало изнутри, и я каждодневно говорил о том, как сильно люблю его. Иногда, моментами, я вспоминал себя в те былые времена, когда я презирал всем сердцем то, что люди называют любовью. Да, считал я, даже слово такое дурацкое. Любовь. Ну и что оно вообще означает? Не думаю, что раньше я знал его, понимал. Не понимал, что есть любовь. Теперь же, с каждым новым днём во мне становилось всё больше и больше этого чувства, и мне было непонятно одно: как меня ещё не разорвало от него. Невыносимо хотелось громко закричать об этом, сделать так, чтобы знали все, как я люблю его. Но это так глупо, да? Плевать, Пустота, мне так хотелось этого тогда! Мне хотелось крикнуть так громко, чтобы даже он услышал мой голос через все эти невыносимые тысячи километров, которые нас разделяли, и которые я так ненавидел. Мне так хотелось, чтобы он почувствовал эту эйфорию внутри меня, чтобы понял, насколько я стал зависеть от него. И чтобы он осознал, что это не просто какая-то глупая однодневная любовь, это нечто настолько большее, что даже объяснить такое трудно словами. Пустота! Как же тяжело мне хранить в себе это чувство! Я чувствую, словно внутри меня огромный камень, пригибающий меня к земле, словно внутри бушует какой-то ураган, разрывающий меня на части, словно во мне пробили дыру, через которую утекают жизненные силы, словно в меня сразу впустили все чувства, которые существуют на земле: и счастье, и боль, и страх, и беспомощность, и наслаждение, и гнев, и грусть, и обида, и нежность, и ревность, и тоска, и тепло - всё смешалось внутри меня! О, Пустота, я был так счастлив от того, что он существует в моей жизни, но мне было очень страшно, ведь я боялся его потерять. Мне было больно, сколько раз я уже это повторил, моя родная? Но, ты не знаешь, какое я наслаждение получал, когда читал простые слова: «Я люблю тебя, малыш», и такое ощутимое, почти реальное тепло окутывало моё тело, от него хотелось растаять. Я не мог не ревновать его, это было просто невозможно, и я злился, злился сам на себя, за то, что не могу это прекратить. А ещё, ещё я тосковал без него, и мне невыносимо было осознавать тот факт, что кто-то кроме меня там далеко говорит с ним, касается его горячего тела, смеется над очередной шуткой... Я был готов умереть за возможность хоть минуту, короткую минуту провести с ним. Нет, Пустота, в тот час, когда я признался себе в этом, я уже не мог жить без него, это была уже не жизнь. И я с тех пор думал только так: не было бы его, значит, и не существовало бы и меня. Сказка, да? О, как это было похоже на сказку! А он был моим словно принцем, что спас меня из крепости одиночества. О нет, окстись, это жизнь, а в жизни сказкам не место, увы. Особенно, не место им в моей. Почему я плачу, Моя Пустота? Всё прозаично, он ушёл. Мой принц покинул меня, ничего не объяснив, просто сказал пару глупых слов, которые просто напросто меня убили. Мой спаситель легко растоптал все чувства, существовавшие в моем сердце, вычеркнул меня из своей жизни. Он оставил все наши мечты просто мечтами, у которых нет будущего, и которые никогда не смогут реализоваться. И все слова, сказанные за это время, потеряли смыл. Все чувства умерли. Всё потеряло смысл. Пустота, представляешь, он ничего не объяснил! Мой светлый бог просто однажды исчез, как будто его и не было в моей жизни. Как будто, для него ничего не значило то, через что мы прошли. А, ведь, мы оба любили, я знал и чувствовал, что он любил. Но, он решил, что этого слишком мало для того, чтобы мы продолжили бороться за "нас". Наша сказка закончилась слишком быстро, а мы даже не дочитали и до середины. А сейчас… Что ты думаешь, родная? Что делать, ведь я не знаю, что со мной происходит. Внутри после его ухода словно что-то онемело, но не спешило отойти от наркоза. Я больше не чувствую. Абсолютно ничего не ощущаю. Даже не чувствую онемения, просто знаю что оно есть. Я больше не испытываю восторга, то, что когда-то заставляло меня светиться от счастья, ныне не вызывает даже интереса. Я больше не могу радоваться, и мне кажется, что я уже ничего не смогу ничего, кроме как жить на автомате. Я не способен ненавидеть, не могу испытывать негатив и ярость. Мне кажется, вот, словно из меня вытащили какую-то очень важную деталь, которая отвечала за все мои чувства и эмоции… Мне очень, очень страшно от того, во что я превращаюсь. Я не хочу так жить, Пустота, я не хочу!!! Я хочу вновь пережить ту невероятную, яркую, безумную гамму чувств, наполняющую сердце восторгом. Я вновь хочу плакать и смеяться искренне, от того, что сердце поет. Улыбаться, и не бояться не увидеть улыбки в ответ… Но... Я не могу, и мне страшно от того, что я теряю самого себя. Я умираю, Пустота. Мне страшно, родная. Это единственное, что я сейчас еще способен чувствовать - страх. *** Ну, здравствуй, Моя Пустота. Почему я снова здесь? Я хочу с тобой попрощаться, сердце моё. Нет, не улыбайся счастливо, я не влюбился снова. Просто, у меня больше нет сил жить. Я устал каждый раз подниматься на ноги после очередного падения. Я устал от необходимости возрождаться, аки феникс, после очередной потери. Это в миллионы раз больнее, чем когда тебя бьют. Это больнее разбитой в детстве коленки. Больнее, чем раскаленным лезвием по венам. Больнее, чем когда тебе вырезают аппендицит по живому. И это страшнее… Страшнее, чем когда летишь с моста, и начинаешь думать в тысячу раз быстрее о своей жизни. Страшнее, чем смерть близкого тебе человека, когда ты беспрерывно льешь слезы и клянешь судьбу. Страшнее, чем осознание того факта, что ты можешь умереть в любую минуту. Мне не страшно умереть, Пустота, мне страшно жить с этим страхом внутри себя. Если бы я мог, я бы вырвал себе сердце, хотя… Оно уже давно отдано другому человеку, которому совсем не нужно. Как бы мне хотелось взять скальпель, и выскоблить из себя весь этот сгусток боли, которая меня переполняет, как раньше переполняло счастье. Или же, просто выблевать это, как обычно после пьянки. Хочется вскрыть себе череп, и стереть из мозга ту часть своей памяти, где я храню эту боль. Я не хочу помнить, не хочу знать, не хочу чувствовать. Пустота, полно! Глупо себя обманывать, говоря, что нужно это лишь пережить, что время пройдёт, и все раны затянуться. Нет, Пустота, у меня нет раны. Это хуже, это - дыра в груди. И, меня безвозвратно засасывает в эту дыру, с каждым разом всё сильнее, с каждым разом мне хочется захлебнуться, чтобы, наконец, перестать быть. Я не хочу больше ничего. И, сегодня, я уверен в своем решении. Я усну сегодня в последний раз, чтобы завтра впервые не проснуться. Ну, здравствуй, Моя Пустота. И прощай. Навеки.