Убей мою психику, научи меня жить!

- Али-ин, ну скоро уже? Я сейчас сдохну, честное слово, - жалобно прошептал Рин, смотря на меня щенячьими глазами. - Подожди ты, сейчас принесу, - с укором в голосе ответила. - Ой, какая честь слышать от тебя мое имя. Запомнил ведь, а говорил, что не запоминаешь имен простушек, как я, - вспомнив его недавнюю реплику по этому поводу, ответила я. Алькасаров резко нахмурился и сделал серьезное выражение лица. - Все равно потом забуду. Долго в памяти имена неинтересных мне людей не остаются. И ты не исключение. Когда пропадет интерес - забуду. - Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Сейчас же я тебе интересна, по твоим словам. А потом все само решиться. И вообще плевать мне на твой интерес и на тебя тоже, - нахмурив брови, театрально отвернулась. - Как скажешь, - вздохнул он с легким раздражением. - К слову, другом ты являешься мне, только потому, что ты забавная. Знаешь, из-за чего? Своей глупостью, цветом волос и способностью наживать проблемы, ты вызываешь у меня истеричный смех. Сколько себя помню, никто такое продолжительное время не мог рассмешить меня. - Мне принять это за комплимент? - саркастично взвыла. У него что, привычка выводить людей из колеи!? - Раз считаешь это комплиментом, то ты еще глупее, чем я думал, - иронично положил руку на лоб Алькасаров. Я задохнулась от злости. Он сарказм не различает или реально хочет вывести меня? У него, смотрю, очень хорошо получается. С силой сжала зубы. Нечего показывать ему, что меня это задело. Нужно сдержаться. - Если дружба для тебя значит глумиться над тем, кого ты считаешь другом, ты еще больший придурок, чем я, -спокойно ответила, но глаза так и метали молнии. - С чего ты взяла, что для меня дружба - это издевательства? Это, конечно, тоже, но по дружески. Она для меня ценнее всего. Но, бросали так называемые друзья первыми и поэтому я потерял веру в то, что она бывает крепкая и стал забывать их лица и имена. Забывая их, я забывал горечь от их потери. И не смотри на меня с жалостью. Мне это совершенно не нужно. Я вообще не знаю зачем тебе рассказал. Если честно, у меня сейчас так руки чешутся придушить тебя, но сдерживаюсь из последних сил. Иди уже мне еду принеси, пока реально не сорвался, - толкнул меня по направлению к кухне и я пошла, что-то бурча себе под нос. Сейчас мы находились в школе. Было ровно семь утра, через полтора часа начнутся занятия, а этому психу приспичило поесть с утречка. Нас, благо, не заметил охранник, когда мы пробрались в школу и направились в сторону столовой, зато заметил причудливый подарок на стенах школы. И, пока он разговаривал с кем-то по телефону об этом случае, мы проскочили вглубь. Алькасаров тогда упал на скамейку и заявил, что не сдвинется с места, пока не получит еды. И завязалась так наша маленькая ссора. Я совершенно запуталась, то он добро улыбается, то калечит, то с холодом смотрит, то рассказывает свою историю про предательство друзей. И как можно назвать наши отношения? Явно они не дружеские. Сама не знаю какие. Дружбу так легко не завести, друзьями за один день не становятся. Хотя я не знаю наверняка, ведь у меня никогда не имелось таковых, да и не нужны они были. - Ты что будешь? - напоследок спросила, перед тем как уйти на кухню. - Без разницы. Хм, у тебе вроде четыре минуты осталось. Если не поторопишься, я исполню свое обещание, -холодным голосом сказал Рин, пристально смотря мне в спину. Иногда этот большой ребенок, не похож совсем на ребенка, а вот на маньяка чем-то смахивает и очень сильно. - Помню я, помню. Уложусь за четыре минуты. - Уже три минуты. Я считаю. Две пятьдесят девять, две пятьдесят восемь... Побежала внутрь кухни. Кухня была огромная, с белой плиткой. А запах стоял сладкий, вроде карамелью пахло, а вроде сладкой ватой. Даже странно. В дальнем углу стоял широкий холодильник. Открыв его, достала колбасу и сыр. Продуктов там, конечно, полно, но готовить сейчас времени катастрофически не хватало. Вот ведь, а думала, что есть что-нибудь приготовленное, но ошибалась. Кое-как найдя хлеб и нож, я сварганила, что-то похожее на бутерброды. Положив все продукты обратно в холодильник, а крошки выкинув в мусорку, положила бутерброды в тарелку и, чуть подумав, взяла бутылку воды, стоявшую на столе. В сухомятку очень вредно есть. Надеюсь, никто не заметит пропажу. Я спасала жизнь человека от истощения, так что аморальным поступком это не назовешь, так? Так. Выбежала из кухни пулей, держа в руках провизию, хоть бы успеть...А в прочем, чего это я? - ...Три, две, одна... Поставила тарелку и воду на стол рядом с ним, сама при этом чуть не упала. - Опоздала! - усмехнулся Рин, облизываясь. - Нет же. Я вовремя все успела! - стала защищать себя. - Я сказал опоздала, значит так оно и есть. А теперь, пожалуй, выполню свое обещание. В отличие от тебя я их держу, - сказав это, он грубо схватил меня за руку и чуть выше запястья я ощутила острую вспышку боли, что вскрикнула. А боль была нестерпимая, адская. Аж в глазах потемнело и в ушах зазвенело. - Рин, больно! О-отпусти! Ри-ин!- по щекам потекли слезы, не смогла их попросту удержать. Так больно. Это уже слишком. Он слишком далеко зашел. А принимала ли я всерьёз, что он психически-нездоровый человек? Раньше - нет, а сейчас несомненно да. Кусаю губу до крови, чтобы не закричать. Он отпустил руку. Я сразу же прижала её к себе, будто она была неким сокровищем и почувствовала как рубашка намокает. Кровь. Он прокусил мою руку, несомненно потом останется шрам. Осела на пол и сжалась, тихо всхлипывая от боли. Ну как так можно, а? - Прости, Алин, я не хотел...Просто не удержался, правда. Алин! - он поднял меня на руки у усадил к себе на колени, обнимая. -Пожалуйста, прости, я правда случайно. Я не хочу терять еще одного друга! - а говорит так, как-будто и правда случайно вышло, но я же знаю, что это не так. Ведь не правда же, да? Еще крепче прижала его, даже не слыша, что он говорит. Такой доверительный знак, но сейчас разум поглощала боль, и думала лишь только о том, как сдержаться, чтобы не закричать навзрыд. Но эта боль не сравниться с той болью, с которой я жила раньше, душевной. Рин гладил меня по волосам, шепча что-то на ухо. Со временем боль утихла и всхлипов стало намного реже, пока совсем они не исчезли. Я отстранилась и увидела его и мою рубашку, перепачканные кровью. - Все, можешь отпускать, - шмыгнув носом меланхолично прошептала. Самой себе поражаюсь, все прощаю ему. Ну дура. Точно дура. - Ты как? В порядке? - лишь кивнула головой, хотя это было и неправдой. И только взглянув в его честные глаза, мне уже и не верилось, что только сейчас произошло. Может я, от стольких ударов головы, того? Рехнулась, хах. Он посмотрел на нашу одежду, что-то пробурчал себе под нос, а потом спросил: - Ко мне или к тебе домой пойдем? Мой в 15 минутах от сюда. Твой выбор? -я понимающе взглянула на него и, чуть подумав, ответила: - У меня дом в 10 минутах, но родители дома и они будут не рады неожиданным гостям. Можно...к тебе?-опустив голову и спрятав глаза, тихо, почти неслышно пролепетала. Но Рин услышал. - Конечно! Алькасаров быстро поднялся на ноги и схватив меня под локоть, повел из школы. - Эй, а как же бутерброды? Ты же есть хотел или уже наелся? - хотела пошутить, но шутка была неудачной, так как услышала, как скрипят его зубы от стиснутых с силой челюстей. - Какие к черту бутерброды? Ты в своем уме? Или мне оставить тебя истекать кровью по моей же вине и радостно уплетать еду за обе щеки? Ты этого хочешь? Я тебя ранил, я тебя и добью! - он был в ярости, глаза пылали изумрудом, от той заботы в них и следа не осталось, а рука сжимала мою правую руку (левая была укушена) чуть ли не до синяков. - Не кипятись так, я просто неудачно пошутила. И вообще, это я тут пострадавшая и мне нужно закатывать истерику, - в ответ он только хмыкнул. Мы вышли из столовой и пошли к выходу из школы. Охранника не было на месте, на зато была Ирина Олеговна, что-то записывавшая на листке бумаги. Я удрученно вздохнула. Теперь так просто нам не выйти и как назло она повернулась к нам и вскинула вверх брови. Ну конечно, не каждый день видишь перепачканных с головы до ног кровью учеников. А я вообще была сейчас похожа на бабайку. Только детей и пугай, хех. Хотела было убежать куда подальше, по цепкая хватка не позволила сие действие сделать. Рин смело подошел к классной руководительнице, волоча меня за собой, и с улыбкой сказал: - Здравствуйте, Ирина Олеговна, как поживаете? - с такой дружелюбной улыбкой сказал, что растаяла бы любая, даже самая холодно-сердечная представительница слабого пола. - Здравствуй-здравствуй, Рин. Поживаю вполне удовлетворительно. Может, прояснишь ситуацию, что с вами произошло? Опять что-ли она накуролесила? - она кивнула на меня. - Ты уж извини, с ней всегда так. Пробле-емная она у нас, - Ирина Олеговна горько взмахнула руками. Вот стерва! Это еще я во всем виновата, да чтоб вас всех! Я было хотела все рассказать, что о ней думаю, но меня остановил Рин, больно сжав руку. Зашипела. Что ж, намек понят. - Ой, да ничего страшного. Просто Алиночка немного не рассчитала и упала с лестницы. Кхм...очень неудачно упала, - подавив смешок, ответил он. Ему смешно, а вот мне не очень. - Ох, ну все с ней понятно. Она хоть показала тебе школу? - Немного. Ну ладно, Ирина Олеговна, мы пойдем уже. Я отведу её домой, да и зайду к себе, переоденусь, - он посмотрел на свою рубашку, а потом вкинул голову и уверенным шагом повел меня к выходу, обогнув преграду в виде классной руководительницы. - Постойте! Я с вами еще не договорила! - повернулась к нам она, но её прервал звонок телефона. Она указала жестом нам стоять на месте, а сама ответила. - Да, Дмитрий Антонович? - вроде это был наш охранник, но я не была уверенна, не всех здесь еще запомнила. - Что? Нет, не видела, я через черный вход зашла, - она злобно прищурила глаза, смотря на нас. Рин заметно напрягся. - Спасибо, что предупредили, Дмитрий Антонович. Да, они здесь. Приму меры, - сбросила вызов и уставилась на нас. - Это вы когда успели разрисовать стены школьного учреждения? Это порча школьного имущества! Нет, я еще поверила бы, что она разрисовала, но ты, Рин? Неужели она тебя заставила? - шипела она, как змея. Рин постоял-постоял с каменным выражением лица, а потом резко наклонился, проигнорировав ее слова, ко мне и прокричал в ухо, что я чуть ли не оглохла: - Полундра! Свистать всех на борт! Отступаем! - и поднял шокированную, ничего не понимающую меня на руки, ногой открывая дверь, то бишь путь к отступлению. Вы бы видели выражение лица классной руководительницы, ради этого момента стоило жить. Пробежав до ворот, он опустил меня на ноги и не теряя времени, взял за руку, продолжая бежать. А я что? А я не могла нормально бежать, то и дело, останавливаясь и откровенно смеясь, аж живот и скулы от смеха сводило. Рин тоже не остался в стороне, и как не пытался сдержать смех, смешки все же вылетали из его уст. А потом он плюнул на всю ситуацию, и откровенно расхохотался, упав на колени и долбя рукой по асфальту. От его смеха, мне еще смешнее становилось и уже из глаз потекли слезы. Вдруг из крыльца школы послышались голоса Ирины Олеговны и охранника, опять забыла как его зовут, и мы, все еще смеясь, побежали со всех ног по дороге, ведущую к городу, даже несколько раз падали, в конец испортив всю одежду. Только тогда, когда голоса стихли мы остановились, переводя дыхание. - Ох, оторвались. Алькасаров, ты меня все больше поражаешь. Нам же потом по полной программе достанется! Хотя, я тут вообще не причем, но меня все равно, в чем-то, да обвинят, - отдышавшись, сказала. - Признай, это стоило того, - выпрямился он и весело смотрел на меня. - Да... - вспомнив выражение лица классной руководительницы, усмехнулась. Мы медленно, прогулочным шагом направились к городу. Два веселых идиота, тоже мне.