Наши вторые половинки

Сибирская тайга ранней весной очень красива и загадочна. Снег растаял ещё не полностью, и лапы огромных сосен, елей, лиственниц блестят, словно отделанные брильянтами. Если прислушаться, можно различить журчанье ручейка, или нескольких. По весне их много бывает. Возможно, вы даже встретите зайца, волка или, не приведи Господь, медведя! Но животные боятся людей ничуть не меньше, чем мы их. Только маленькая Кира не боялась… Когда тебе всего восемь, чего бояться? Особенно, если знаешь, что кто-то большой и сильный тебя всегда защитит. Наорёт, правда, отжиматься заставить пятьдесят раз, может, даже врежет разок-другой, но это можно пережить. Сегодня последний день этого месяца, значит, она отправится назад, к маме. Всегда происходит одно и то же: Арей провожает её до самой двери, передаёт маме лично в руки, если её нет дома, они вместё её дожидаются, потом говорит Кире «До встречи через три недели. На этот раз ты у меня попляшешь», она улыбается, а он проходит по маленькой площади в сторону жасмина и исчезает. Бывает, что она бежит к тому месту, где он минуту назад ещё стоял, если они хорошо провели вместе эти две недели, или хлопает дверью прямо перед его носом, едва они доходят до порога. Это в том случае, если она на него очень сильно обиделась… Уже собрав свои манатки, малышка выходит из бревенчатой хижины на полянку, начинать утреннюю тренировку. За три года учёбы у Арея, она многому научилась. Выносливости, терпению, выдержке, а главное – контролю. Над чувствами, над мозгом, над почти всем телом. Пять дней назад она попыталась интереса ради остановить себе сердце и снова запустить его. Словом, ничего хорошего из этого не вышло…. Кира была просто уверена, что у неё получилось бы заставить сердце биться снова, если бы её не спалили. Арей её насилу откачал, а потом тако-о-ое устроил! Она всегда ему говорила, что он сделал турник слишком высоко. Между двумя рядом стоящими деревьями был вбит железный лом, причём с такой силой, что и сам Арей на нём прекрасно упражнялся. Да, выдавались такие дни, когда он тренировался вместе с Кирой. «Чтобы держать себя в форме» - говорил он. Сейчас она подтягивалась и считала: - Сорок се-емь, сорок восемь…, иях… сорок девять. Пятьдесят! У-ах! Запрыгнуть на турник – нет проблем, а вот спрыгнуть обратно… Её всегда снимает учитель, но сейчас он ещё спит, а Кира слишком мала ростом. Повисев минуты три, ей надоело обливаться потом и он отпустила руки… БАБАЦ! Ей было бы больно, если бы учитель прочно не вбил ей в головку, что НАДО ТЕРПЕТЬ ВСЁ! - Мозги не разлетелись, живая? – услышала она знакомый голос со стороны крыльца. Учитель проснулся. - Ну, раз живая, давай-ка начнём, - сказал Арей, беря прислонённую к стене хижины палку и кидая ей вторую. – Позиция! Без лишних слов Кира приняла стойку и приготовилась нападать. Раньше она тренировалась только на чучелах или гирях, если это был рукопашный бой. С Ареем они бились совсем недавно. Раз! Два! Три! Удар! РАЗ! ДВА! ТРИ! УДАР! Пока только несложные приёмы. Кира помнила, что всегда нужно перемещаться. Замрёшь на месте – удар палкой. Отпор…снова отпор… Нападение. Арей с лёгкостью отражал все её детские атаки и лишь делал вид, что направляет удар на неё. Синяки она получала только за ошибки. Пока она молодец, всё нормально… Раз. Два. Три. Хорошо. А, нет… «Что ж ты творишь, девочка?» - подумал он. Его палка описала широкую дугу по воздуху и опустилась её на лодыжку. Точно останется синяк. Кира потеряла равновесие и полетела на землю. - Поняла, за что получила? – спросил он. - Поняла, учитель. Не выпендриваться… - Именно. Не время тебе ещё контактные приёмы изучать. У тебя всё хорошо выходит, но лети ты впереди паровоза! - Хорошо. Арей погладил воспитанницу по чернявой макушке. Жест, которому она безмерно удивилась. Хотя бы потому, что он делал это впервые. - Давай, редиска, пошли в дом. Уроки ещё не кончились. «Сами вы редиска!» - говорила про себя Кира. Сейчас они пройдут к грубо сколоченному столу и будут повторять математику. Арею, когда он взял её под своё крыло, пришлось учить её всему. Говорить по-русски, считать по-русски, драться по-русски. Она была, как чистый лист, по которому теперь старательно выводила закорючки цифр. - Восемь минус три? – спросил Арей, заканчивая расставлять на другом конце комнаты одну на одну жестяные банки. Малышка достала из-под своей скамейки небольшой мешочек, а из него камушки. Прицелилась и сбила верхнюю. Потом снова верхнюю, и ещё раз. Главное, чтобы башня из банок не рухнула… Это у них называлось «считать в столбик». - Пять! – ответила Кира, сосчитав оставшиеся, и начала записывать пример в тетрадь. - А, если их будет в два раза больше? «Кто ж съест столько тушёнки за один раз?» - подумала она. - Ммм…. Десять! - Мммдесять? – передразнил её наставник. – Отвечай уверенно! - Десять! Решив так ещё несколько примеров, они перешли к диктанту, который был бы Кире ненавистен, если бы Арей не диктовал ей загадки. Прекрасно знал, что она лопнет, если не угадает ответ. - Пиши: не ездок, а со шпорами, не будильник, а всех будит. Какое страшное слово бу-диль-ник! Так, а теперь надо угадать и записать ответ… Кто может быть ещё противнее будильника? Да ещё и со шпорами…. Ну и чудище! А хотя, месяц назад недалеко от их с мамой дома был птичник, но его быстро закрыли, потому что соседям мешал спать… - Петух! Это не очень сложное слово, и она его быстро вывела на бумаге. - Дальше. Чёрный кочет рявкнуть хочет. Эту загадку она знала. - Ружьё! – и снова всё записывает, - …ряв-кну-ть хо-чет. И ру-жь-ё. Вечером Арей проводил её до самой двери, а на пороге её уже ждала Лили. - Мам! – девочка бросилась в её объятия. – Я так соскучилась! Я столько новых слов выучила! - Что, милая? Я не понимаю. Кира даже не заметила, что заговорила с матерью на русском, но спохватилась и повторила всё на родном языке. Потом повернулась к своему учителю и послала ему прощальный взгляд. Как и всегда, он произнёс: - До встречи через три недели. На этот раз ты у меня попляшешь! И ушёл. Исчез, чтобы появиться в это же время через три недели. Когда его уже не было на маленькой площади с жасминовым деревом, девочка побежала к тому месту, где он только что стоял. Сегодня он впервые погладил её по голове. Впервые за три года…

***

- Как-то так, брат мой. Уже поздно, надо идти спать. Гарри слушал её рассказ, впитывая его, как губка. Ему было приятно, что она с ним делится своей жизнью, но в то же время он ощутил легкий укол ревности. Он поспешил убить в себе это чувство. - Ты очень любила его, да? – спросил он осторожно. - Не знаю. Я теперь ничего не знаю. Он сделал меня такой. Кира посмотрела на луну, всё больше зарываясь в воспоминания. - Раскаленным солнцем сжигаю кожу, Ветер сушит слезы и ранит веки, Ты героем был, стал теперь ничтожен. Ты ушел в закат, ты ушел навеки… На её глазах и впрямь проступили слёзы. Раньше она бы никогда себе такого не позволила. Ещё чего! Из-за него плакать! Глупости! Но слёзы всё равно текут… Гарри перебрался к сестре и крепко её обнял. Он понимал, ей тяжело, она скучает. Он понимал. - Лучше высказать сразу всё. Не мучай ни себя, ни меня, - посоветовал он. Кира вспоминала, как её учитель в последний раз проводил её домой, как в ярости швырнул прямо на порог, как она, рыча от обиды, ворвалась в дом, побежала к себе и рухнула на кровать. Только через некоторое время, когда она выпустила пар, посидела, подумала, она поняла, что учитель больше не вернётся за ней через три недели. Не вернётся…. Она вылетела на улицу, как ошпаренная, но его не было. В ужасе от того, что натворила, она закричала так громко, больно и отчаянно, что казалось, она умирает…. Не вернётся! Не вернется! - На краю земли, по тропинке ночи Ты уходишь прочь, я бегу по следу Страж ворот земных отвечать не хочет - Нечем мне помочь, мне твой путь неведом. Она пела, но из-за рыданий это было похоже на вой боли и отчаяния. Она снова ощутила всё то, что чувствовала тогда…. Гарри слушал её и осознавал силу её привязанности. Этот человек заменил ей отца. - Я спрошу ветра севера и юга, Как разрушить скорбь - я не знаю правил. Не бывало в мире вернее друга, Так зачем теперь ты меня оставил? Я искала ворота в иное царство, Я швыряла проклятья в глухое небо, И какой же бог нам судил расстаться - Я не знаю, был ты, а может, не был. Самое ужасное то, что Арей чувствовал то же самое. Но каждый их них был слишком горд, чтобы прийти первым… - Брат, - обратилась она к Поттеру. – Обещай мне, что, если мы поссоримся, ты сразу же мне как следует, вмажешь! - Что ты такое говоришь? - Обещай! Так я не потеряю ещё и тебя. - Обещаю, - в его голове крутились строчки песни сестры. Не бывало в мире вернее друга, Так зачем теперь ты меня оставил? - Тебе так трудно, но я хочу узнать ещё о многом. Почему вы поссорились? И… всегда хотел спросить, почему ты такая смуглая? - А вот это я расскажу тебе в следующий раз.