Не повезло

Разрешите представиться: человек-косяк. Моя хроническая невезучесть уже давно стала легендой. Все прекрасно знают, кому в столовой достанется подпорченный обед, в чью голову на физкультуре прилетит мяч (как правило, баскетбольный, да еще утяжеленный специально; теннисные почему-то пока не прилетали) или кого единственного из всей группы спалят на паре с телефоном. Вот и прямо сейчас я выбираюсь из дымящейся маршрутки с перекошенной дверью, надеясь успеть добежать до метро. А до пары всего двадцать минут. И впереди у меня контролер, который полчаса досматривает мою сумку и не верит, что карточка действительно моя (да, я немного изменился с первого курса, что поделать), сломавшийся поезд, толпа неспешно прогуливающихся бабушек на аллее по пути к универу, размагнитившийся пропуск и на редкость занудный охранник, которому правила не позволяют пропустить меня по студенческому, потому что таких подозрительных типов он еще ни разу не видел. А первую пару, как назло, ведет жена декана. Светлана Анатольевна Филатова. Более неприятных женщин я, пожалуй, не встречал. Без конца напоминает о том, какая она состоятельная и сколько зарабатывает ее муж, и что, если бы ей дома не было скучно, то никогда бы не пошла работать с такими ужасными студентами. Иногда мне кажется, что наш декан (нормальный, в общем-то, мужик) устроил ее на работу только для того, чтобы дома пореже видеть. Любимое занятие Светланы Анатольевны – придираться к каждой мелочи. Не дай вам бог во время лекции хотя бы отвести от нее глаза или не слишком внимательно записывать. А уж если вы не сразу ответили на ее вопрос, или (ужас-то какой!) достали телефон на паре… Считайте, все. Как минимум вызов в деканат вам обеспечен. Я осмелился опоздать на ее лекцию на полчаса. Это серьезнейшее преступление. Обычно преподы на лекциях никого не отмечают. Но это обычно. И теперь, пока я смущенно топчусь у дверей, по аудитории разносится грозный глас: - Да неужели вам настолько тяжело к третьей паре проснуться? Вы чем по ночам занимаетесь, что так опаздываете? Дамы в аудитории дружно хихикают. Повезло же единственным парнем в группе оказаться. - Я в аварию попал… - пытаюсь оправдаться я. - Ой, вот только не надо! Каждый раз у тебя новые отговорки, Паша, это не смешно уже! Ты почему так наплевательски к моим занятиям относишься? Может, я тоже не хочу приезжать к вам? Да если бы я только захотела, я бы легко могла уволиться, вы знаете вообще, сколько мой муж зарабатывает?.. Пока мадам Филатова рассуждает, я как можно незаметнее проскальзываю на свое место. Пожалуй, сейчас она и вовсе забыла о моем существовании, главное – в очередной раз поведать студентам, в какой роскошной квартире она живет, и что преподавательской зарплаты ей еле-еле хватает на бензин для своего «Мерседеса». Но ее вдохновенную тираду прерывает стук в дверь. Помните, я говорил, что жена декана – самая неприятная женщина в мире? Забудьте. На пороге стоит наша главная отличница, любимица публики, украшение коллектива, комсомолка, спортсменка… Кхм. В общем, Алина Леднева. Одно из тех высокомерных созданий, без кого жизнь была бы лучше, а мир – добрее. - Светлана Анатольевна, можно? Я в аварию попала… - Да, Алина, садись. Так на чем я остановилась? Ах да, структура мотивации предпринимателей… Признаться, я чуть не задохнулся от возмущения. Так всегда. То, из-за чего среднестатистическому студенту как минимум влетит, а мне так вообще может большими проблемами обернуться, ей всегда сходит с рук. Одной милой улыбочки достаточно, чтобы преподы простили ей все. И она нагло этим пользуется. Я, кстати, сильно подозреваю, что в большей части предметов она разбирается едва ли лучше меня, вот только Алина – обаятельная отличница с хорошей репутацией, а я – унылый прогульщик, да еще и постоянно на грани отчисления. И вообще, большая ошибка в нашем вузе – быть парнем. Можно учиться как угодно, но относиться к тебе всегда будут хуже, чем к остальным. Такие вот стереотипы у солидарной и стопроцентно женской администрации. Ну что ж, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. А тем более – в женский. - Кирьянов! – мои рассуждения прерывает голос Филатовой. Сейчас-то я что сделал? - Что-то вы часто глаза закрываете! Все еще не выспались? – ехидно спрашивает преподша. Ага. Я не сплю, я медленно моргаю. Говорить, что из-за работы и постоянной зубрежки я уже трое суток почти не спал, бесполезно, поэтому молча слушаю. Делаю вид, что слушаю. От публичной порки меня избавляет звонок. Выбегаю из аудитории, не столько спасаясь от нравоучений, сколько надеясь успеть в буфет до того, как образуется очередь. - Оголодавший наш, - доносится сзади голос кого-то из одногруппниц. Да, я не любимец женщин. На самом деле, с самого утра я мечтаю об одном – выпить энергетика, или хотя бы кофе, чтобы не потерять сознание посреди пары. Этого у мадам Филатовой точно делать не стоит, а ведь впереди еще ее семинар. Как ни странно, мне везет. Очереди еще нет, мне хватает денег, и я даже успеваю до звонка зайти в аудиторию. Вот только вопрос: что на сегодня задано, и у кого я могу это узнать? На прошлом семинаре меня как раз вызывали на работу, и задание узнать я не смог. В уголке шушукается стайка девушек. Вокруг Ледневой, конечно. - Ой, Алин, ты такая красавица теперь! – едва не стонет одна из обожательниц. - Только теперь? – снисходительно улыбается та. - Нет, ну правда! Тебе так идет! Как ты только решилась волосы перекрасить? Я только теперь замечаю, что ее черные локоны стали какими-то темно-розовыми. Впрочем, она всегда довольно вызывающе выглядит – еще одна причина, по которой эта особа меня раздражает. - Ой, да ладно, я просто краску перепутала, вместо черной вишневую взяла, - отмахивается Алина, хотя и видно, что ей ну очень приятно такое обожание. - Дамы, - неуверенно окликаю я. Девицы оборачиваются в мою сторону. – Что на сегодня делать нужно было? - Вот пришел бы сам на прошлую пару и узнал, - с презрением бросает одна из них, другие одобрительно поддакивают. Но Алина до меня все же снисходит. - Доклады разбирали же. Ох, точно. И ведь я даже что-то брал, но распечатка… Я роюсь в сумке. Ни в одной из тетрадей листов с текстом моего доклада нет. Только этого не хватало, я же помню, как взял их с собой. Стараюсь не паниковать. Где я мог оставить свой доклад? Вспомнил. Я достал его из сумки в маршрутке, чтобы повторить, и там же оставил. В горящем салоне о таких вещах обычно не вспоминают. Вот только Филатову такая отговорка не устроит. Что же делать, что же делать… Достаю учебник. Хоть с листа прочитаю, уже лучше, чем совсем ничего. - Следствием приватизации государственной собственности и либерализации цен является тотальная пауперизация социума, - бормочу себе под нос, с трудом вникая в смысл написанного. - Плохо все было в России в девяностые, - бросает проходящая мимо Леднева. Вопросительно поднимаю на нее глаза. - Так эта фраза звучит на человеческом языке, - поясняет она. В каждой бочке затычка. Впрочем, как я ни старался остаток перемены и половину пары вникнуть в содержание главы, это было единственное предложение, которое я понял. Я и не заметил, как до меня дошла очередь. Алина (удивительно везет мне сегодня на столкновения с ней) опустилась на свое место, лишний раз продемонстрировав всем новый планшет, и Филатова объявила: - Трансформация мотивации в переходный период. Мой доклад. Беру учебник, выползаю к доске, пытаюсь читать, спотыкаясь на каждом слове. Честно сказать, я не из тех, кто легко разбирается в путаных формулировках, половина слов в учебнике для меня – все равно, что иностранные. Надо было все-таки настоять на своем и идти в мед, но мать уверяла, что врачи сейчас получат нищенскую зарплату, а вот пиар-менеджеры… Эх. Я дополз уже почти до конца главы, как мадам Филатова воскликнула: - Вы что, по учебнику читаете?! Ну все. От экзекуции мне сегодня точно не отвертеться. Не знаю, что на меня повлияло – выпитый энергетик, накопившееся раздражение, или постоянные комментарии Алины, только я по-настоящему разозлился. И ответил: - Когда Алина вышла с планшетом, вы ничего не сказали. А ведь она тоже вполне могла учебник сфотографировать. Филатову чуть удар не хватил. Образовавшейся паузы мне было достаточно, чтобы пройти на свое место в дальний угол аудитории. - Тонешь сам – топи другого, - пробормотал кто-то. Не Алина, нет. Она до такого никогда не опустится. Наша отличница лишь усмехнулась и снова уткнулась в свои гаждеты. В кармане завибрировало, мне пришла эсэмэска. Я постарался незаметно достать телефон и прочитал: «Это не планшет, а электронная книга. Там нет фотоаппарата». Я уже был готов признать, что ошибся и выплеснул на нее свое раздражение безо всякой причины, но пришло второе сообщение: «Да и зачем вообще фотографировать учебники, когда их можно скачать?» Я не стал отвечать. Нравится ей считать себя самой умной – ее право. Зато я теперь, кажется, понимаю, почему у нее парня нет. Я убрал телефон в карман, но нарвался на еще один окрик преподши: - Кирьянов, вы еще и с телефоном? Что у вас, ЧП дома? Или кто-то в больницу попал, и нельзя не ответить? Честно вам говорю, не сдадите вы у меня экзамен! Брали бы пример с Алины, у нее и докладов много, и ведет себя подобающе... – Алина, кажется, вообще не заметила, что речь идет о ней. Так и сидела со своей книжкой. Филатова продолжала: - Вот представьте, что я бы у вас пару с телефоном вела, как бы вы отреагировали? Ой, извините, - запиликал ее телефон, и преподша выбежала из кабинета. Лицемерие. Тоска. Унижение. И почему кого-то удивляет, что я не очень охотно хожу в универ?