†††
- Центр, говорит Курфюрст, потери личного состава космической пехоты превышают семьдесят пять процентов. Потери отдельной штурмовой роты специального назначения достигли пятидесяти процентов. Удерживать космопорт имеющимися силами не представляется возможным, прошу разрешения на эвакуацию. - Это Центр, в разрешении отказано, Курфюрст. - Объясните причины. Гарнизон более не представляет собой боеспособной единицы, и дальнейший бой не принесёт ничего кроме увеличения потерь с нашей стороны. - В нашем распоряжении нет ни сил, ни транспорта для эвакуации. Курфюрст, эта херня сейчас по всей планете творится, я держу только столицу, пока батары развлекаются во всех остальных городах. Вас вывозить мне просто нечем — всё что подымется в воздух над щитом, будет сбито. - Центр, проблемы с транспортом оставьте на меня. Дайте приказ на эвакуацию, и я уведу бойцов. Вам шестьдесят живых тевтонцев в столице нужнее будут, чем ещё шесть десятков трупов в космопорте. - Что же, в таком случае даю добро на эвакуацию. Удивите меня, Курфюрст. - Удивим, не сомневайтесь. За Человечество! - За Человечество. Отбой.†††
Служебные тоннели, канализация, и многие другие подземные коммуникации, стали уже довольно привычным зрелищем для меня и моих бойцов. Приятного, конечно, в этом было мало — мы тевтонцы, мы не знаем страха, но… именно знание обширной сети подземных коммуникаций космопорта оставалось нашим последним преимуществом. - Отряды, доложить о готовности, – потребовал я. Получив подтверждение о том, что все бойцы заняли свои позиции и приготовились к атаке, я переключился на канал выше уровнем. – Курфюрст, это Рыцарь-1, все отряды на позиции. - Принял тебя, Рыцарь-1, – раздалось в моих ушах. – Начинаем по сигналу, действуем согласно изначальному плану, отбой. - Отбой, – ответил я. Как только прозвучал сигнал, я рванул вперёд, зная что все остальные отряды также пришли в движение — уже через полминуты в мой щит начали бить вольфрамовые микропули — урок батарианцы выучили и у входов в подземные коммуникации старались организовать охрану… впрочем, помогало им это мало. Мы знали эти тоннели куда как лучше их, а потому после пары попыток пиратов организовать разведку и патрулирование в подземных коммуникациях, в ходе которых мы устраивали засады и уничтожили патрульные группы батарианцев, они решили остановиться на охране известных им участков и усилении общего патрулирования. Два выстрела, и стрелявший в меня батарианец разукрасил стены своими внутренностями, тогда как Готтард пристрелил второго, а Эмиль расстрелял третьего. Четвёртый патрульный уже начал наводить пулемёт, но залп из пяти наших к-винтовок не оставил ему никаких шансов. Судя по активной карте, остальные отряды также не встретили проблем при прорыве… Выбив дверь плечом, я оказался на лестничном пролёте. Ожидаемо — выставляю взрыватель на контакт и бросаю на верхний пролёт термобарическую гранату. Взрыв сотрясает помещение, и я бегу вперёд, зная что противнику сейчас не до меня хотя бы некоторое время. Действительно, один из пиратов, на этот раз человек, поплатился за то, что не одел шлем и его голова превратилась в кровавые ошмётки. Батарианец же, который был поумнее, сейчас пытался прийти в себя и подняться с пола — контрольная очередь, и он был избавлен от лишних сует. Пробегаю по вырванной из дверного проёма двери, и оказываюсь внутри помещения — пираты были достаточно умны, чтобы посадить фрегат в одном из немногочисленных захваченных ими закрытых ангаров, но это их и сгубило. В замкнутых пространствах против тевтонцев у них не было шансов. В помещении, которое служило пиратам аналогом блокпоста, уже успели обратить внимание на стрельбу и активировать стационарные барьеры. - Вальтер, гранату, – приказал я, переводя оружие в заброневой режим. - Исполняю, – деловито ответил боец, отправляя за щиты термобарическую гранату. Мощный взрыв несколько дезориентировал противников — герметичная броня позволила пиратам избежать серьёзных ран, но нам было достаточно и этого. Совмещаю прицельный маркер с целью и вжимаю спуск, выдавая очередь на пять патронов. Батаринцу хватило и четырёх — стационарные щиты вещь хорошая, но не против оружия такого калибра. Один из батарианцев отправил в нас гранату, надеясь хоть как-то замедлить наше наступление. В ответ мы лишь рванули вперёд, под пули — не хватало ещё потерять темп из-за одной оборонительной гранаты. Такого манёвра батарианцы не слишком ожидали, а может они не ожидали того, что мы попросту проигнорируем их пули, стучащие по нашей броне. Так или иначе их замешательство стоило им остатков инициативы, и несколькими ударами кулаков, прикладов и ножей спустя, мы расправились с охраной. Бой занял не более полуминуты. Судя по данным с общей карты, остальные отряды также не встретили серьёзных препятствий — пока всё шло по графику. - Курфюрст, как обстановка? – уточняю я на ходу. - Держим периметр. Пираты кажется немного не поняли что происходит, потому реагируют вяло, но лучше бы вам поторопиться, – ответил командир. - Принято, пока мы придерживаемся графика, – парировал я. - График возможно придётся сдвигать влево. Чем быстрее вы справитесь, тем лучше, – отрезал командир. – Конец связи. - Конец связи, – ответил я, сжимая зубы. Куда уж влево? Мы и так штурм спланировали на основе того, что всё сопротивление будет задавлено крайне быстро, и мы нигде не завязнем! Выбегая из коридора мы, наконец, видим наше средство побега из этой западни, в которую превратился космопорт — фрегат, батарианской конструкции. Держаться здесь больше не представлялось возможным, а потому сейчас, пока пехота минировала всё что могла и готовилась к эвакуации, мы захватывали столь необходимое транспортное средство. Теперь надо было действовать быстро, до тех пор пока на фрегате не поняли что происходит, и не активировали лазеры ПОИСК. На такой дистанции эти лазеры нас нашинкуют. Это было самое слабое место нашего плана построенного на двух факторах — наглости и напоре. Если экипаж будет готов, то нам несдобровать. Нам, как бы мне не было неприятно полагаться на везение, повезло — фрегат стоял с заглушенными двигателями и системы защиты корабля были не активны. В самом ангаре находился разве что технический персонал, пытающийся понять что к чему, да несколько вооруженных пиратов, явно занятых той же задачей - Что за пальба? – раздался усиленный динамиками, скрипящий голос. Турианец. Видимо главный надсмотрщик по ангару. – Опять песка обожрались, уроды четырёхглазые? Я вам глаза ножом выковыряю! – продолжил было разоряться он, но его заткнула короткая очередь, раздавшаяся в динамиках. Пираты в ангаре напряглись и начали отдавать какие-то приказы, да попытались занять оборонительные позиции, но для них было слишком поздно — тевтонцы уже выбегали в ангар изо всех щелей, словно стальная волна, грозящая сокрушить всё на своём пути. - Фаза-2, начинаем вторую фазу, – передал я по общеотрядному каналу. – Пленных не брать! – добавил я на бегу, ведя огонь от бедра. Рампы были спущены, что давало нам возможность беспрепятственно проникнуть на корабль — обычно при абордаже приходится проявлять некоторую изобретательность, но не в этот раз. Не обращая внимания на хрустнувшее тело под моими ногами, я срезал очередью одного излишне наглого охранника, выпрыгнувшего с рампы и решившего пострелять по нам. Огонь по нам усиливался, пока охранники пытались сдержать наше наступление и не дать нам возможности проникнуть на корабль, но момент уже был упущен и игнорируя летевшие в нас пули, мы ворвались внутрь фрегата. И судя по данным интерфейса, ни один из моих бойцов даже не был ранен. Всё идёт подозрительно по плану. - Рыцарь-1, мы больше не можем продержаться, – сообщил Курфюрст. – Начинаем отступление к фрегату. - Мы только ворвались на объект, – сообщил я. - Тогда поторопитесь, похоже нас атаковали подкрепления, которые доставили с этим фрегатом! – на этих словах Курфюрста я стиснул зубы. Старая аксиома работала безотказно. - Jawohl! – ответил я, закрывая канал. – Отряды, разбиваемся и зачищаем каждую палубу! Мой отряд и Глефа, со мной, зачищаем мостик и прилегающее; Сабля и Меч на нижней палубе, после зачистки поднимаетесь выше, Топор-1, Рапира-1, на среднюю палубу, после зачистки опускаетесь вниз! – раздав приказы я устремился к лестнице. Пользоваться лифтом на корабле, который ты берёшь на абордаж, это непростительная ошибка. На ходу закрепляю плазменный клинок на левом наруче — в бою накоротке от такого крепления пользы будет больше, чем если меч будет болтаться на поясе. На шлеме высвечивается подтверждение синхронизации системы активации меча и брони. Тетвоны следуют моему примеру и также закрепляют мечи на руке. Проклятье. Двери заблокированы — видимо командование корабля отдало приказ на полную блокировку. Scheiße! Открываю внутреотрядный канал. - Вальтер, сможешь быстро взломать? - Никак нет, – отвечает тевтонец. – На взлом каждой может уйти несколько минут. - Ясно, – я активирую меч на руке. – Эмиль, помогай! - Принято, – Эмиль активировал клинок ещё до отдачи приказа. Хороший он солдат. Одно резкое движение, пинок, и двери падают внутрь помещения. - Не стреляйте! Мы сдаё… – наведя автомат в сторону голосов, я вжал спуск. Инстинкты сработали не хуже передовой техники, и два батарианца, поднимавших руки вверх в универсальном жесте сдачи, изломанными куклами осели на металлический пол. Я приказывал не брать пленных и нарушать отданный мной же приказ не собираюсь. - Наконец-то наш профиль, – добродушно заметил Густав, проходя мимо убитых техников. – Я уже задолбался лазить по всем этим грязным норам! - Разговорчики, – жестко одёрнул я его. - Есть комтур! – ответил тевтонец. В следующем отсеке присутствия противника обнаружено не было. Ещё несколько вскрытых дверей обошлись стоили нам лишь мгновения на их вырезания, но время продолжало неумолимо уходить. Очередная дверь, в очередной раз мы активируем плазменные клинки. - Умрите! – низкий голос, не принадлежащий ни батарианцам, ни, тем более, турианцам или людям. Выбираю цель и делаю два шага назад, открывая линию огня для других членов отряда и вжимаю спусковой крючок, отправляя в бегущего на меня крогана поток снарядов. Трассеры расчерчивают массивные ноги рептилии, перебивая их, но кроган продолжает ползти ко мне в безумном исступлении. Завершаю его мучения контрольной очередью. Члены моего отряда также достаточно успешно ликвидируют свои цели — руки и ноги второго крогана подламываются от нескольких попаданий, а попытки хоть как-то пошевелиться заканчиваются после ещё одной очереди, тогда как третий просто получает достаточное количество снарядов в корпус, чтобы осесть на пол без признаков жизни. Чисто. Проходя мимо них мы всё равно задерживаемся, чтобы декапитировать этих прямоходящих рептилий. Лестница. Наконец-то. Пули застучали по моей броне как только я вбежал на первые ступеньки. Разумеется — этой задержки, устроенной нам командиром фрегата, было достаточно для перегруппировки оставшегося экипажа корабля. Бросаю вверх гранату — громкий взрыв и яркая вспышка была приглушена сенсорами моей брони. Жаль что нам нужен этот корабль целым, так бы они получили не эту петарду, а термобар. Впрочем, секундного ошеломления было достаточно, чтобы я срезал одного из обороняющихся. Магазин отправляется в сброску, вставляю свежий, на индикаторе боезапаса цифра вернулась к тридцати. Рывок, и я на нужной мне палубе. Все ещё живы — это радует. Вырезаем дверь ведущую на верхнюю палубу, удар кулаком и она валится внутрь. Громкий хлопок в этом шуме остался почти незамеченным… почти. - Граната! – одновременно с приказом я прижимаюсь поближе к стене, надеясь что защитникам их корабль нужен так же сильно, как и нам. Мощный взрыв заставил меня слегка усомниться в этом, хотя в целом мы отделались лишь слабыми повреждениями брони. Не обращая внимание на саднящие мышцы и словно гудящие кости, я выставляю винтовку в проём, пользуясь сопряжением с прицелом. Турианец с многозарядным гранатомётом уже прицеливался в дверной проём получше, когда его разворотило от длинной очереди из моего автомата. - Распределиться, – приказываю я, когда мы врываемся на палубу. Это рискованная тактика, но нам нужно за как можно более короткое время зачистить этот ferfluche фрегат. Я отправляюсь к мостику и БИЦ со своим отрядом, тогда как отряд Глефа отправляется к рубке управления и кабине пилота. - Рыцарь-1, что у вас там? – раздался голос Курфюрста в моих ушах. - Продвигаемся, зачистка мостика через минус полторы минуты, – ответил я. - Хорошо. Мы пока сумели закрепиться по периметру ангара, но это ненадолго. Нужно как можно скорее запускать это корыто! – потребовал командир. - Jawohl! - Отбой. - Глефа, это Рыцарь-1 — как только завершите зачистку, приступайте к предполётным подготовкам, – отправил я приказ по взводной сети. - Jawohl! – раздалось в моих ушах. Отлично. На мостике нас встретили, ожидаемо, огнём и вольфрамом. Пока мы продвигались они успели распаковать тяжелые пулемёты и установить их за стационарными кинетическими барьерами, видимо уже догадавшись о нашем желании захватить корабль. Что же, им же хуже. - Гранаты! – приказал я, отправляя в их сторону светошумовую гранату, так же поступали и мои бойцы. Время на установку пулемётов у них было, но на облачение в полную броню — нет. Пользуясь замешательством пиратов мы рванули вперёд, сквозь суматошный пулемётный огонь. - Ещё раз! – потребовал я, бросая ещё одну гранату к позициям пиратов. Мгновение почти абсолютной тишины и миг приглушенной яркости в системах шлема. Спустя секунды мы ворвались на баррикады, сминая наспех выстроенную оборону и завязывая рукопашную. Никаких плазменных мечей — лишь штурмовые гладиусы, кулаки и приклады. Я не собираюсь проваливать задание из-за того что поток плазмы срежет незаменимую консоль. Удар кулаком сминает лицевую пластину турианца, который как раз успел извлечь длинный нож. Кто-то попытался на меня напрыгнуть сзади — завожу руку за спину, хватаю пирата за руку и сбрасываю с себя. От падения ему явно ломает половину костей, но на всякий случай я разбиваю его голову ударом сапога. Батарианец попытался напасть на Эмиля со спины — вонзаю ему в спину гладиус. Что-то налетает на меня сбоку, настолько тяжелое и сильное, что я не выдерживаю и валюсь на пол, придавленный брыкающимся весом. Кроган. Scheiße. Мощный удар обрушивается на мой шлем, вызывая трещину на визоре. Пытаюсь провести колющий удар гладиусом, но ящерица успевает перехватить мою руку. Зря. Освободившейся правой рукой я дотягиваюсь до пистолета и приставляю оружие к подбородку крогана. Восемь раз нажимаю на спуск, хотя ящерица сдохла ещё после первых двух. С ними никогда не бываешь слишком осторожным. Сбрасываю с себя мёртвый вес. Тишина. Бой за мостик завершён. - Отряды, отчёт! – потребовал я, и, убедившись что угрозы больше нет, снял шлем. Резко втягивая в себя воздух, я просыпаюсь. Проклятье, эти флэшбэки меня когда-нибудь доконают. Память Шепарда была для меня тем ещё камнем преткновения — все очень ассоциативно, потянул за одну нить и вытянул гроздь хрен знает чего, что делает процесс поиска воспоминаний похожим на рыбалку где-нибудь в поганенькой речушке. Нужна тишина и покой, терпение, много времени и ещё больше везения. И, желательно, алкоголь. Потягиваюсь на кровати — странно, опять вчера хрен знает во сколько лёг спать, всё экстранет сёрфил, а на утро бодрячком. Это мне от Шепарда такой организм достался? Да уж, интересно, что у него с биоритмами, и вообще, что и чего ему необходимо для нормальной жизни… Что там по времени… полшестого. Ещё и встал в рань такую — до завтрака ещё три с половиной часа, а жрать уже хочется. Это потому что Шепард любил перекусить, или из-за восстановления организма? Одни вопросы и никаких ответов… радует хотя бы то, что можно было пойти и заказать что-то из меню быстрого приготовления — механизация. Дроны вполне справлялись с такой работой, а получившаяся еда была вполне съедобной. Вообще, мне представляются смешными все эти научно-фантастические рассказы, где еда в больницах и на передовой напоминает подошву для сапог. Ага, как же — в мрачной тьме далёкого будущего нет места глутамату натрия. А ещё нет места исторической памяти, где экипажи кораблей поднимали бунты из-за дерьмовой жрачки. Через полчаса, я вернулся в свою палату, с полным подносом еды, всё, опять же, по распорядку — мне такую еду есть было можно, а вот будь мои ранения посерьёзней, или касались бы они пищеварения, или ещё что-либо такое, то на выбор было бы лишь что-то из диетического меню, со всеми его прелестями. Электронные системы здесь уже давно были внедрены на самый нижний уровень жизни, что и радует и нервирует. Большой брат следит за тобой? Надеюсь что у него есть занятия поинтересней. За поглощением еды и поиском свежей информации в экстранете я и встретил рассвет. Элизиум был красивым миром — пригодная для дыхания человека атмосфера, комфортный уровень гравитации, зелёная растительность, не представляющая опасности для вооружённого человека фауна… мир-сад по классификации Совета Цитадели, райский мир по классификации Империума Человечества. В таком вот санатории легко было забыть о том, что я вообще-то ещё пару дней назад был простым студентом, равно как и то, что меня забросило в тело убермэнша, обладающего реакцией киберспортсмена и живучестью таракана. Но я обладал достаточным объёмом головного мозга, равно как и прочитал достаточно самых разных историй о попаданцах, чтобы понимать всю непродуктивность такого рода действий. Конечно, попаданец из меня аховый — профессорских знаний у меня нет, а в боевых навыках этот Шепард даст мне фору, измеряющуюся в астрономических величинах… Хотя, к своей чести, “попадать” в кого бы то ни было я особо не желал — мне было вполне достаточно моей жизни, какой бы серой она в результате не оказалась. Я никогда не просил об этом. Звук трескающегося стекла заставил меня прийти в себя и ослабить хватку правой руки на стакане— повезло ещё, что он не из простого стекла был сделан, иначе разлетелся бы на мелкие части. Да уж — эта бионическая конечность продолжала доставлять мне проблемы. По сути большая часть терапии имела целью заставить мой организм привыкнуть к новой руке и её возможностям. Например, к возможности провернуть кисть на сто восемьдесят градусов, повышенной силе и, разумеется, как я узнал из экстранета, к бичу любой бионики — сложностям с координацией новой конечности. Впрочем, мне хотя бы не нужно беспокоиться о том, что меня отправят в бой в ближайшее время — пусть надолго задержаться в госпитале мне не светило, но и забирать меня до прохождения хотя бы минимальной реабилитации никто не собирался. Видимо флот и пехота справлялись со своими задачами в штатном режиме, и моя помощь им не требовалась… Это не могло не радовать, так как у меня оставалось ещё немного времени на адаптацию и вживание в новые условия. В конце концов я же не хочу, чтобы меня постигла участь динозавров… или, в моём случае, жертв Менгеле. В общем, мне удалось немного пошерстить экстранет в поисках столь нужной мне информации, и когда я смог рассортировать полученную мною информацию — тогда я полностью осознал суть поговорки “многие знания — многие печали”. Из самого актуального — да, я всё же оказался во вселенной Эффекта Массы, хотя это и было очевидно после этих шикарных глюков. То есть, меня ждали старые знакомцы — турианцы, азари, кроганы, кварианцы, а также коллекционеры, левиафаны и жнецы… В общем, весь серпентарий во всей его прелести. Через менее чем десять лет сюда прилетят огромные кальмары из далёкого космоса и попытаются устроить геноцид всего сущего, причём остановить их сможет лишь оргАн из кустов — Горн даже на рояль не тянет — да и сделает он это несколько странно. Но уже здесь имелись свои отличия. Например, в игре не раз говорилось про наличие клиентских рас у Турианской Иерархии, и про нехорошую традицию этих металлизированных пташек силой загонять в клиенты всех кого встретят. И мне казалось странным, что при наличии такого механизма, у туриков были показаны лишь одни клиенты — волусы, которые к тому же сами и напросились в клиенты с целью сэкономить на обороне. Так вот, здесь ситуация коренным образом отличалась — у турианцев наберётся с десяток клиентских рас, добрая половина которых достойна быть выставленными в кунсткамере. А внешний вид еще одной вызывает у меня весьма своеобразную ассоциацию — суши. Которые с ударением на первый слог. Что любопытно, все они заметно отличались уровнем технологического развития — кого-то турианцы откопали, когда те были ещё в средневековой эре, кого-то уже в индустриальной, а три так и вовсе в постиндустриальной. При этом было толком неясно, с чего вдруг расы вышедшие в космос захотели стать клиентами Иерархии. Да и галактика в целом оказалась куда более обитаемой, чем было показано в игре. Количество интересных личностей заселяющих Траверс и Терминус при одном только взгляде на "краткий список” вызывало уныние. Если вкратце — у Совета Цитадели была своя альтернатива, в виде некой Конфедерации, занимающей почти половину всего Терминуса и часть территории Траверса, где граничила с Пространством Цитадели. Размер, что и говорить, впечатлял. А статьи из официальных источников, клеймящие — исключительно дипломатическим языком — обитателей этой конфедерации как диких и непросвещённых варваров, а их правительства как людоедские тирании, вызывали определенные подозрения. Разумеется все это говорилось не в открытую, и не напрямую, но... слишком уж знакомой была риторика. Хотя куда более тонкой чем в моем мире. Опять же, будь обитатели систем Терминуса такими уж примитивными созданиями, то разговор с ними велся бы с позиции силы. И уж конечно же они бы не получили флотскую квоту равную квоте Совета Цитадели. А именно в четыре сотни линкоров — кораблей обладающих рельсотроном главного калибра длиной более семисот метров. Да уж, сказать по правде, я немного опешил, когда узнал про неслабое такое отличие в количестве линейных кораблей, допускаемых Фариксеном. Да и вообще, Фариксенский договор здесь… весьма своеобразный. Так вот, этот договор — вернее целый комплекс договоров и соглашений — в отличии от канонного “общецитадельского” можно было по праву назвать “общегалактическим”. По сути он регулировал общие правила для обоих альянсов, являвшихся по сути чем-то вроде здешних сверхдержав, и нескольких нейтральных рас; и устанавливал некое подобие общегалактических законов — запрет на термоядерную бомбардировку планет класса “мир-сад”, ограничение биологических вооружений и разработок, установление флотских квот и многое другое. Разумеется, никто не заставлял подписывать эти соглашения не входящие ни в один из альянсов государства, но почему-то почти никто не отказался от вежливого предложения “проявить солидарность”. И разумеется, огромные флоты Цитадели и Конфедерации тут совершенно не причем. По сути немногие отщепенцы не подписавшие этот договор находились в некой Немейской Бездне или дальнем Терминусе, и о них было практически ничего неизвестно. В части касающейся флота — Цитадель и Конфедерация имели квоту в четыреста линейных кораблей, а нейтралы в сто, которую на деле никто не выбирал до конца. Что поделать — линкоры были игрушками довольно дорогостоящими, и малопригодными к чему-либо кроме войны, а с ловлей пиратов, патрулями и обеспечением безопасности справлялись куда более дешевые крейсера. У людей, кстати, в этом плане всё было очень даже неплохо — сорок три линкора из положенной нам сотни, при том, что на момент первого контакта их было всего шестнадцать. Впрочем, думаю не стоит бежать впереди паровоза, и обо всём рассказывать по порядку, тем более что я и сам в ситуации ещё не разобрался до конца. И это я уже отошёл от первоначального шока — когда я вчитался в историю человечества, то чуть с кровати не рухнул. Вот неловко-то было бы… впрочем, персонал здесь приятный — относятся хорошо, но и гиперопекой не достают. А вот, кстати, и персонал... - Иоганн, вижу вы уже проснулись, – голос вошедшей в палату Христэн отвлёк меня от моих размышлений. – Я смотрю с аппетитом у вас всё в порядке, – добавила она, кивнув в сторону моего пустого подноса. Интересное здесь, к слову, питание. И бургеры есть (их я пробовать не решился — одно дело когда оные готовит знакомый турок, из нормального мяса и нормальных булок, а другое когда ты жрёшь фастфудную целлюлозу), и такие блюда, у которых я не то что название — продукты, из которых они приготовлены, впервые слышал. Стоит ли говорить, что к выбору еды я подходил весьма осторожно? - Не спится, – абсолютно честно ответил я. - Как ваша рука? – поинтересовалась девушка. К слову, как оказалось, она была именно что врачом, а не медсестрой — я тогда несколько ошибся в своей изначальной оценке. - Уже лучше, – немного уклончиво ответил я, сжав и разжав кисть. - Вижу вам опять нужно заменять стакан, – с усмешкой в голосе заметила Христэн, скосив глаза на потрескавшийся сосуд. - Я стараюсь меньше думать, держа в правой руке какие-либо предметы, – виновато заметил я, пожав плечами. - Да вы солдаты все такие — привыкли сжимать рукоять автомата что есть силы, – ответила она в тон мне, вызвав у меня смешок. – Что же, раз уж вы встали, пройдёмте на процедуры? - Jawohl, – ответил я. Некоторое время мы шли молча — я прикидывал, что я буду искать в экстранете сегодня, так как времени у меня было куда меньше чем интересующих меня вещей. Мать вашу — я попал на сто пятьдесят лет вперёд, да ещё и в альтернативную историю! Эхх, будь у меня время и возможности — я бы на пару лет погряз в изучении этой самой истории, и всех её отличий от истории моего мира… Это уже не говоря о всестороннем изучении продукции игро- и кинопрома за прошедшие полтора века. Но, к моему сожалению, если я не хочу оказаться под скальпелями местных наследников Менгеле, мне необходимо изучать то, что поможет мне в непосредственной адаптации к этой реальности, а не то, что мне реально интересно. Но, видимо молчание несколько надоело Христэн, сопровождавшей меня. - Иоганн, если это не секрет, сколько вам лет? – неожиданно поинтересовалась она. - А разве вы не знаете? – сдержанно удивился я. Мало ли что, ляпну ещё чего неправильного… Но по идее, если она задаёт вопрос, то ответ на этот вопрос Христэн знать не должна. - Да… про таких как вы вечно информация выдаётся по принципу “только то, что необходимо”, а такие мелочи как ваш биологический возраст к этому явно не относится, – поморщилась девушка. – Вот и интересно стало, сколько лет-то защитнику Элизиума. Интересно, а что это она имела в виду под “таким как я”? - Мне двадцать два года, – прервал я её. - Хм. Как-то даже неожиданно, что спаситель Элизиума настолько молод, – протянула девушка. Я в ответ лишь усмехнулся. - Ну, вы тоже довольно молоды, и уже успели если не спасти, то по крайней мере помочь немалому количеству людей, – заметил я. - О, лейтенант Шепард пытается флиртовать? – полюбопытствовала Христэн, прищурившись как довольная кошка. Мне по одному обороту “пытается” стало ясно, что даже если бы я, собственно, пытался, то один чёрт моя попытка успешно бы провалилась в самом начале пути. Удивительно, но со стороны той части меня, которую я обозначил для себя как остаточное присутствие оригинального Шепарда, было абсолютное молчание. Дело в том, что время от времени, что-то внутри меня словно пыталось вклиниться в беседу, или в действия, как это было тогда, во время беседы с Андерсоном. Иногда я позволял это делать, а иногда нет — вообще, это очень как-то случайно выходило. Иногда я попросту не успевал “перехватить рычаги”, а иногда просто позволял телу выполнять действия, привычные прежнему обладателю тушки… ну иногда у меня попросту не удавалось оттеснить эту… сущность, что ли... от “рычагов”. - Нет, я просто констатировал факт. – спокойно парировал я, вызвав у девушки усмешку. - Иоганн, – ответила Христэн. – Мне вообще-то уже сорок пять и у меня двое детей. - Выглядите вы моложе, – заметил я очевидное. Впрочем удивляться, наверное, не стоило. Всё же медицина на месте не стояла, да и генетическая инженерия активно развивалась, а потому люди сейчас наверняка и живут дольше и стареют гораздо медленней. Второе особенно важно — ста лет для жизни очень даже достаточно, по нашим меркам, но вот жить половину этого срока скрипящей развалиной мало кому хочется. Я уже не говорю о желании оставаться хоть сколь-нибудь привлекательным для противоположного пола. - Гены хорошие, – улыбнулась Христэн. Я решил никак это не комментировать — ещё ляпну что-нибудь. Процедуры стали уже для меня делом обыденным — пытаюсь совершать рукой самые разные манипуляции, затем у моей руки несколько меняют настройки и просят повторить эти же манипуляции, и так до бесконечности… ну, для меня бесконечность длилась пару часов, после чего Христэн получала нужную ей информацию, и я мог заниматься более интересными для меня вещами. Например, сидеть в экстранете, выуживая из этого цифрового моря информации то, что было мне необходимо для дальнейшего врастания в окружающую действительность. Ну, и частично удовлетворять свое любопытство — этот мир был уж очень необычным. Как я уже упоминал вскользь, история здесь пошла совершенно по другому пути — я так толком и не разобрался где была раздавлена первая бабочка, впрочем, есть у меня подозрение что одной бабочкой дело не обошлось, и целую колонию чешуйчатокрылых выжгли огнемётом. Первое бросившееся мне в глаза отличие было в Испано-американской войне. Туда со всей широтой тевтонской души влезли немцы, по сути получив часть испанских колонии в обмен на помощь испанцам против янки. Все же отличия перечислять долго и нудно — помимо более активных действий Германии в Латинской Америке тут была и другая колониальная политика Франции в 19-ом веке, и другой раздел Африки, и невлезание бриттов в Англо-бурские, и успешные реформы Чемберлена в Британии, и сведенная в ничью Русско-японская... и наверняка много такого что я и вовсе не заметил при первом взгляде А вот что я точно заметил, так это то что в Первая Мировая, как это ни странно, началась в те же сроки и при тех же обстоятельствах что и в моем мире. Но на этом их сходство заканчивалось, здесь немцы не просто проиграли, а проиграли турбосливом — за один год. На Восточном фронте танки Менделеева и неразгром русских армий в Восточной Пруссии, а также более успешное наступление против Австро-Венгрии. На Западном — успешная реализация Жоффром Плана-17 с его ударом по центру обходящей армии, победа в Приграничном сражении, и потеря немцами всей Лотарингии. После такого блестящего слива немцам хватило ума побыстрее заключить мир, что, в общем-то, пошло на пользу всем. Немецкая военщина будучи в шоке от такого быстрого разгрома заметно умерила свой пыл, Европа не испытала четырёхлетних ужасов войны и гигантских потерь, а потому немцев особо не гнобили, и условия мира были куда мягче Версаля — земель у них отжали не так уж много, да и хохзеефлотте* по большей части не тронули. Недовольных, впрочем, тоже хватало — русские не получили почти ничего, турки даже в войну вступить не успели, а потому поствоенная конфигурация не так уж сильно отличалась от довоенной. В целом, после Великой Войны, как здесь называют Первую Недомировую Войну, войны продолжали вестись, но… по-старому. Без скатывания в лишнюю глобальность. Негры воюют с неграми, белые джентльмены делят прибыль и территории, добровольцы тренируют новые партии негров и воюют с такими же добровольцами и "добровольцами”. Вообще, снижение идеологического накала, свойственного истории моего мира, пошло всем только на пользу. Когда люди убивают друг друга, и страны воюют из-за таких понятных всем вещей как деньги, ресурсы или территории — градус угара куда ниже, чем если всё это происходит из-за отвлечённых теорий неких гуру или, что ещё хуже, из-за желания осчастливить всё человечество. Желающие убивать ради такого понятия как "всеобщее счастье”, по моему скромному мнению, должны были начать с себя. Однако это отличие, всё же, было не главным. Главным отличием было изменение самого устройства мирового порядка. Не было понятия "сверхдержава”, в отличие от "великой державы”. Не было никаких двух гегемонов весело заправлявших планетой, и наблюдавших свысока как за них грызутся вассалы. Не было и огромных военных альянсов, направленных друг против друга… Вместо этого, по сути, были лишь конъюнктурные альянсы между государствами "большой шестёрки” — Российской Империей, Германской Империей, Британской Империей, Японской Империей, Французской Республикой и Соединёнными Штатами Америки. Почему же это самое важное отличие, на мой взгляд, а не скажем, отсутствие коммунистических партий? Да потому, что наличие шести игроков, и нескольких таких союзов, причём союзов временных и ситуационных, где каждый тянул одеяло на себя, привело к одному серьёзному положительному эффекту — конкуренции. Все страны старались доказать и своим гражданам, и другим странам, что они являются самыми лучшими, самыми прогрессивными, самыми цивилизованными, и так далее. А отсутствие идеологических различий, да и почти что идеологий в принципе — не позволяло конкуренции приобретать нездоровые формы. Представляю какой шок испытали бы местные узнав о истории моего мира. Кажется я знаю чем смогу заняться, если меня попрут из здешней армии — напишу серию книг о мире где было две мировых войны, где Германия не вмешалась в Испано-американскую, и где Великая Война называлась Первой Мировой и длилась четыре года. Стану этаким Джорджем Мартином… ну, тем который Рэймонд Ричард. И назову эту серию "Песнь Железа и Крови” — первую книгу "Игра Революций”, вторую "Столкновение Идеологий”, третью "Шторм Железа”, четвёртую "Пир Коммунистов”, пятую "Танец с Атомом”, шестую "Ветра Перемен” и седьмую "Мечта о Величии”. Это да, это я могу. Даже внешность всех актёров подберу, когда дело до киноадаптации дойдёт! В космос здесь вышли на десять лет раньше. На луне побывали все члены "шестёрки”. В девяностых провели первую экспедицию на Марс, где основали первую научную колонию — прямо как МКС, только на Марсе. Что поделать — престиж штука такая, да и за космосом будущее, это понимали все, и покорить его все пытались раньше конкурентов, не жалея на это ресурсов. Ну и на переломе тысячелетий, 24 декабря 2000 года, с орбиты Марса пропал челнок с ресурсами и грузом, предназначавшимся для станции. 31 декабря, в результате спасательной экспедиции он был найден… вместе с тем самым протеанским комплексом, который в каноне нашли позже века этак на полтора. Вот она — чудодейственная сила конкуренции. Дальше всё пошло достаточно предсказуемо — резкий скачок технологического развития за счёт изучения технологий протеан, когда за двадцать лет было покрыто два века и начало постепенной колонизации космоса. Заселение солнечной системы, открытие ретранслятора Харон, его активация. Первой колонией как и в каноне стала Деметра, причем, это была первая частная колония — сейчас там что-то вроде корпоративной столицы людей. Ну и за полтора века форы человечество порядком расселилось по звёздам, при этом умудрившись ни разу не выйти на встречу с Советом Цитадели, что вызывало некоторое удивление — слишком уж… неестественно это выглядело. Всё же любой человек игравший в глобальные космические стратегии знает, что расселение обычно идёт по сферическому принципу, пока не встречает препятствия… в виде других рас. Здесь же, если посмотреть на карту, было ясно видно, что человечество старалось расселятся на галактический восток, тогда как крайние территории к западу от Терры были колонизированы относительно недавно. Интересно, чем обусловлена эта странность? Совпадение? Не думаю… Первый контакт тоже произошел достаточно канонично — турианская патрульная группа атаковала соединение Японского Императорского Флота, которое открывало 314-й ретранслятор, патрульные ожидаемо были уничтожены, а затем на Шаньхши пришло возмездие в виде ударной группировки Десоласа. Но затем все стало куда интереснее — по-крайней мере таких подробностей о Первом Контакте в каноне не имелось... Звонок на уни-инструмент отвлёк меня о мыслей Первом Контакте. Интересно, кто бы это мог быть… К счастью звонил Андерсон, и меня снова накрыло то ощущение, что я знаю что говорить, и как говорить с этим человеком — ведь я же с ним столько общался… вот только Я как раз разговаривал с Дэвидом второй раз в своей жизни, в отличие от прежнего владельца тушки. - Андерсон, рад тебя видеть, – несмотря на то, что двое этих вояк уже к выпуску Иоганна из учебки были на “ты”, разговор они обычно начинали с приветствия по фамилии. Что-то вроде сложившейся традиции. - Шепард. Не сильно скучаешь в больнице? – усмехнулся Дэвид. - Терпимо, – я пожал плечами. – Процедуры не позволяют совсем сдохнуть со скуки, да изучаю ход боя за Элизиум в целом. - И как оно? – поинтересовался Андерсон. - Пока никак. Много противоречивой информации, – ответил я, поморщившись. На деле я искал не только и не столько ход боя за данный мир, но решил об этом умолчать, и мне это, почему-то, не было приятно. – А по какой причине звонишь? По делу, или просто проведать меня хотел? - По делу, – вздохнул мой собеседник. – Причём, как раз связанному с Элизиумом. - Я слушаю, – я слегка нахмурился. Тон Андерсона прямо обещал то, что тема разговора мне не понравится. - В общем, у меня две новости. - Хорошая и плохая? – я вопросительно поднял бровь. - Не совсем, – покачал головой Андерсон, усмехнувшись. – Просто одна новость может тебе не понравиться. Начну с хорошей — командование сочло, что после твоих героических действий по спасению Элизиума, тебе ходить в лейтенантах негоже, а потому тебя повысили до оберлейтенанта, – на этих словах Дэвида на душе стало приятно. Промелькнула мысль, что “наконец-то оценили по достоинству”, хотя, по идее, мне плакать следовало, а не радоваться. Мало того что я даже в армии не служил, что боевого опыта у меня ноль целых, хрен десятых, так теперь мне ещё командовать не тридцатью шкафами, а как минимум шестьюдесятью! Ну что за несправедливость-то такая?! И как мне с такими перспективами не оказаться на хирургическом столе? - Это здорово, – ответил я, каким-то чудом скрывая своё биполярное состояние. – Служу Человечеству, – совершенно естественно вырвалось у меня. - Хорошо. Вторая новость… в общем, тебя решили перевести на тактические задачи, – я пару секунд, сказать по правде, не мог понять что Андерсон имел ввиду. Вроде бы на одном языке говорили, но… не силён я был в здешних военных жаргонизмах. Я и в своих-то силён был постольку-поскольку, а уж тут… А затем я неожиданно понял, что эта невинная фраза значила то, что меня отстраняют от командования тактическими единицами крупнее взвода… и это меня чертовски обидело, хотя по идее мне полагалось радоваться, пускать феерверки и плясать чечётку. Ведь только что, несмотря на моё повышение, мои шансы засыпаться были резко снижены — чем меньшим количеством людей я буду командовать, тем меньше вероятность показать свою тактическую безграмотность! А значит, всё было просто прекрасно, шансы оказаться на хирургическом столе резко снизились, и вообще, жизнь налаживается… ан нет, почему-то у меня это решение командования вызывало обиду и злость. - В связи с чем принято такое решение? – сквозь зубы процедил я. - Иоганн, – поморщился Андерсон. – В ходе последней операции ты положил двадцать бойцов — большую часть своего взвода. - Девятнадцать, – поправил его я. - Неважно, – покачал головой Андерсон. – Иоганн, так уж сложилось, что ты сам постоянно норовишь головой в пекло — это, а также то, что ты умудряешься ещё и выжить, и выполнить боевую задачу, заслуживает уважения. Но это не черта хорошего командира. - И какие же черты отличают хорошего командира от плохого? – сварливо поинтересовался я. - Скажи, Иоганн… что ты чувствуешь по поводу своих бойцов? – Дэвид ответил вопросом на вопрос, и я, сам того не желая, брякнул: - Они выполнили свой долг, – небрежно сказал я. Если бы я не вёл беседу — влепил бы себе оплеуху. Теперь понятно почему командование опасается дать под руководство Шепарда больше солдат. Они попросту не хотят взрастить Генерала Потрошиллинга. Блоку нафиг не сдалась эта интерпретация Кубрика Ченкова… ну или Теодора Эйке***. - Иоганн… я понимаю, что ты можешь не понять этого — но такое отношение к своим солдатам в корне неверное, – в голосе Андерсона прорезалась сталь. – Солдаты, это не расходный материал, а уж тем более такие. И отличие хорошего командира от плохого во многом заключается в том, что он будет стараться не шагнуть первым в пекло, а уйти оттуда последним. Что он будет стараться вывести оттуда каждого своего бойца. - Да, иногда возникают ситуации, когда ты вынужден отдать приказ солдатам стоять до конца, но хороший командир будет стараться спасти своих людей до самого конца. Ты же… Иоганн, ты же про своих людей, с которыми ты уже немало прослужил, вспомнил лишь когда я про них тебе напомнил, – укоризненно закончил Андерсон. Я молчал в ответ. Ух, как же я хотел высказаться по этому поводу — и заметить что победителей не судят, и напомнить про пару успешных генералов-мясников, и про многое другое… но я молчал. Я понимал, что это не моё желание — это всё побуждения от той части личности, что осталась от Шепарда… Хотя, может и стоило мне высказаться по этому поводу — меньше выпал бы из роли, но… моё нежелание стать вот таким мясником, оказалось сильнее. - Что молчишь? – наконец спросил мой собеседник. - А что тут говорить? – я устало отмахнулся. – Уел ты меня. Действительно — неправильно и некрасиво с моей стороны забывать о тех, благодаря кому я добился этой победы, и с кем я так долго держался в Нео-Монтабане. Тут уже замолчал Андерсон, как-то странно глядя на меня. - То есть ты не будешь спорить со мной? – с лёгким недоумением поинтересовался Дэвид. - Спорить тогда, когда ты осознаёшь свою неправоту суть демагогия, – ответил я, фыркнув. – Я же солдат, а потому демагогию оставлю политиканам. Андерсон вновь на некоторое время замолчал, после чего фыркнул и... рассмеялся. - Надо же как тебе интересно руку отрезали, – просмеявшись, заметил Дэвид. – Может остальному корпусу тевтонцев тоже нужно руку противотанковым лазером оттяпать, чтобы думать головой начали, а не двери ей выбивать. - Эй, если мозговая активность нарушит дверевыбивательные функции тевтонцев, то командование будет крайне недовольно, – пошутил я в ответ. Интересно, а какое отношение к этому ордену я имею? Или он здесь другой статус имеет? Чёрт, так мало информации, и ещё меньше времени, для залатывания дыр в своей памяти! *Флот Открытого Моря — немецкий линкорный флот собранный для "повоевать” (в отличие от британского, который занимался охраной торговли да помощью в контроле колоний), в реальной истории участвовал лишь в двух боях, и после окончания войны был затоплен самими немцами, когда союзники активно его делили. **Да, формально “суперсолдат” но проблема что сокращение от слова “суперсолдат” - “СС”, может вызвать нехорошие ассоциации и желание заклеймить автора во всех смертных грехах. ***Теодор Эйке командовал дивизией СС “Мёртвая Голова” и ввиду того, что до назначения командиром не имел никакого офицерского опыта, знал лишь две тактики “Все в атаку!” и “Держаться до последнего!”. Стоит ли удивляться тому, что оную дивизию несколько раз собирали заново?