Судьба - не дура!

Бэкхён провожает Джунмёна домой, передавая его лично в руки отца, машет на прощание и уходит по освящённой фонарями аллее. На улице тепло и безветренно, омега несколько раз сворачивает, оказываясь в следующем квартале, до дома ему ещё один, как в глаза бросается огромное несуразное нечто на маленьких детских качелях. Нюх не подводит, Бэкхён останавливается напротив, наблюдая за широкой спиной и длинными, слегка подогнутыми под себя, ногами, которые периодически касаются земли, чтобы раскачаться. - Чанёль, тебе не кажется, что ты уже перерос качели и смотришься на них… - омега делает паузу. – Как бы это сказать?! Нелепо? Забавно? - Качелей для гигантов ещё не придумали. – отвечает альфа, не повернувшись в сторону омеги, и продолжает раскачиваться. - Для гигантов придумали кучу другого барахла по возрасту. – кивает Бэкхён. - Для гигантов придумали маленьких чужих омежек. – отзывается спокойно Чанёль. - Достойное замечание. – хмыкает Бэкхён и всё-таки решается подойти, а не стоять посреди тротуара. – Я думал, ты проводишь вечера с друзьями или за баскетболом, но никак не на качелях. – Бэкхён присаживается на соседние качели, слегка раскачиваясь, так, что ничего даже не скрипит. - А ты как их проводишь? – в ответ спрашивает Чанёль, наконец, устремляя на омегу взгляд. - С друзьями. – кивает Бэкхён. – Или с семьёй. - Ты провожал Джунмёна, да? Он здесь совсем близко от меня живёт. – Чанёль пожимает плечами, продолжая раскачиваться, и снова глядит вперёд. - Скоро будет кататься шариком мимо твоего двора. – кивает Бэкхён. – Сидишь на качелях, а он покатился. Только тебе нужно не так сидеть. – Бэкхён встаёт, хватая альфу чуть выше кисти, и поднимает на ноги. Заставляет обойти качели и сесть лицом к тротуару, и сам усаживается так же, лицом. – Теперь увидишь. – удовлетворённо кивает омега. - Это так странно, скажи? – задумчиво тянет Чанёль, глядя на мигающий огонёк фонаря впереди. – Природа старается, наверное. Что-то делает и кого-то. Создаёт людей друг для друга, иногда они как пазлы, складываются вместе в идеальную картинку, а иногда наоборот – кажется, природа что-то пропустила и получается, что две частички пазла не подходят друг другу и не могут найти никого другого, чтобы подойти. Мне кажется, это как-то нечестно. – альфа дёргает плечом. – Все заслуживают быть счастливыми, что бы они не натворили, правильно ведь? – лопоухий устремляет взгляд на омегу. Бэкхён, что смотрел на него всё это время, кивает. - Чанёль, я знаю, кто ты. – кивает омега. – И кто я. И кто мы друг другу. И я не отвергаю это, не отвергаю тебя, просто знай. Но пока всё так, как есть, и я не намерен что-то нарочно менять, понимаешь? - Я спрошу, можно? – интересуется альфа и сразу продолжает. – Ты никогда не думал об истинной омеге Джонина? Что, если бы он неожиданно появился, что бы тогда бы было? - Было бы не очень хорошо. – Бэкхён слегка кривится, сомневаясь, а потом слабо улыбается. – Джонин – не тот человек, к которому можно прийти и сказать: я – твой омега, твой истинный омега, рви со всеми и люби только меня. – Бэкхён хмыкает. – Нет, ну сказать, конечно, можно, но принесёт ли это желаемого результата... – теперь вздыхает. - Ты бы уступил Джонина его истинной паре? – снова спрашивает Чанёль, внимательно глядя на омегу. Бэкхён не на шутку задумывается, становится серьёзным, а потом так же глядит на Чанёля в ответ. - А ты бы уступил своего омегу чужому альфе? – спрашивает он в ответ. Чанёль теряется, удивлённо хлопая ресницами. - Я бы… - мнётся он. – Я бы не лез, но ждал. - Вот и я не лезу, но жду. – кивает Бэкхён. - Ты…? – охает Чанёль. Бэкхён что, знает о том, что он узнал совсем недавно в раздевалке?! – В каком смысле – ждёшь? - Жду, когда Джонин обретёт своего омегу. – кивает Бэкхён. - А что, если это будет не скоро? – интересуется альфа, пряча облегчённый выдох. - Но ты же ждёшь. – уточняет омега с лёгкой улыбкой, и Чанёль всё понимает, кивая, и снова устремляя взгляд на огонёк фонаря. Джунмён перекладывает заявления с одной стопки в другую, когда в дверь робко стучатся. - Войдите. – зовёт он, а потом вскидывает взгляд на вошедшего Чанёля, который мнётся на пороге. - Привет главе студсовета. – улыбается лопоухий с порога. - Заходи. – улыбается в ответ омега, кивая на стул напротив стола, за которым он сидит. - Я тут… это… - Чанёль достаёт руки из-за спины и кладёт на край стола огромное краснобокое яблоко. – Витамины, все дела. – альфа пожимает плечами. - Спасибо. – отзывается Джунмён. – Тебе чем-то помочь? - На самом деле я пришёл, чтобы помочь тебе. – отзывается альфа. – Я всё знаю. - Всё знаешь? – удивляется Джунмён, вскидывая бровь. – О чём? - О том, кто твой альфа, и о том, чьего ребёнка ты носишь под сердцем. – отвечает Чанёль, заламывая пальцы. Омега на глазах бледнеет, хватаясь за край стола. - И ты…? - Я никому не расскажу. Кто я такой, чтобы делиться чужими тайнами, обладателем которых я стал по чистой случайности? – тут же говорит Чанёль, и Джунмён с облегчением выдыхает. - А что же тогда, Чанёль? – омега вздыхает, печально улыбаясь. – Как же ты можешь… - Джунмён делает паузу. – …нам помочь? - Ни Бэкхён, ни Ифань не знают, и я так понимаю, ни ты, ни Джонин не хотите, чтобы они знали. – говорит Чанёль, и Джунмён кивает. – Рано или поздно это произойдёт. - Лучше поздно. – кивает Джунмён. – Да и как им сказать? Меня не пугает реакция Фаня, скорее, больше Бэкхёна. «Прости, друг, но я беременный от альфы, с которым ты встречаешься, и он мой истинный?» - Джунмён снова вздыхает. - Бэкхён отпустит его. – кивает Чанёль. – У него ведь тоже есть альфа, его, истинный. Он отпустит. – Чанёль кивает и встаёт, направляясь к двери, но в самый последний момент оборачивается. – Может, он только этого и ждёт? Хлопает дверь, альфа уходит, Джунмён, как дурак, смотрит на закрытую преграду, пытаясь понять слова Чанёля. Он только что пытался намекнуть Джунмёну, кто именно является альфой Бэкхёна? Он только что пытался…намекнуть на себя? - Нет, ну мне даже завидно! – снова хлопает дверь. На пороге появляется Бэкхён с огромным букетом цветов и тут же кладёт их Джунмёну на край стола. – Видел, а? Капитан баскетбольной команды у нас, оказывается, тот ещё романтик. – омега находит вазу, набирает воды и ставит туда букет, а потом поворачивается к другу. – Эм…. Мён-а? Всё нормально? Плохо себя чувствуешь? – Бэкхён склоняется к нему, заглядывая в лицо и видя, что Джунмён неожиданно, ни с того ни с сего начинает рыдать. – Ну. – омега поднимает его за руку со стула и ведёт к дивану. Сажает и опускается рядом, обнимая за плечи и прижимая к себе. – Чего ты, а? Ну чего ты, эмоциональный мой? - Идиотская жизнь, всё по-идиотски. – сквозь всхлипы сообщает Джунмён, прижимаясь в ответ. – Я так больше не могу. - Всё нормально будет, ну не плачь. – просит Бэкхён, слегка качая в своих руках. – Ну козёл твой альфа, ну с кем не бывает, зато у тебя Фань есть – ответственный, заботливый, чем не достойный отец, м? – Бэкхён вытирает слёзы с чужих щёк кончиками пальцев. - Он найдёт своего омегу, и что тогда? Все упираются друг в друга. Один не может быть счастлив из-за другого, который рушит счастье третьего, не принимая первого. – Джунмён тянет носом, утыкаясь им в Бэкхёновское плечо. - О, моя милая истеричка, всё будет хорошо, это просто гормоны. – успокаивает Бэкхён, мягко улыбаясь. – Хватит реветь, ты расстраиваешь моего крестника. – наигранно ругаясь, заявляет Бэкхён. - Мне бы тоже хотелось быть крёстным твоему малышу, Бэкки. – продолжая рыдать, всхлипывает Джунмён сильнее. – Твоему малышу, от твоего истинного альфы. – омега обнимает Бэкхёна сильнее, заходясь слезами ещё больше. Бэкхён вздыхает, ничего не отвечая, и только удивлённо хлопает глазами – о чём это Джунмён говорит, а? Когда Бэкхён уходит в деканат, Джунмён собирается на пару. Он разбирается с документами и даже наводит подобие порядка на столе, только потом вспоминает о том, что ему нужно отнести преподавателю экономики книги, которые он брал для написания реферата. Приводя себя в порядок, омега запихивает огромное яблоко в карман своего свободного кардигана, вешает на плечо сумку и складывает на изгиб левой руки большую стопку книг, хватаясь за ключ и направляясь к двери. Та успешно закрывается, и довольный Джунмён отправляет ключи в карман, направляясь к лестнице. О том, что край его кардигана цепляется за ручку двери, омега узнает позже, когда дёргается назад к ручке, а из рук скопом сыпятся книги, и вдобавок, вперёд по коридору укатывается яблоко. Омега вздыхает, оседая на пол, складывая под себя ноги, и берётся всё собирать. Сегодня явно не его день. - Господи. – хмыкает впереди знакомый голос, а затем альфа подбирает его яблоко, приседая рядом. – Ты, горе на двух ногах. – Джонин подходит, опускаясь на корточки. - Мне не нужна твоя помощь. – Джунмён бьёт его книгой по рукам, когда тот пытается помочь. – Отстань от меня! Не подходи и не разговаривай. Оставь меня в покое! – просит он, складывая книги в стопку. – Мне ничего от тебя не нужно. Омега продолжает бурчать, даже сначала не заметив, что Джонин просто замирает напротив, а потом вытирает яблоко краем своей футболки и, молча, протягивает ему. Яблоко тяжелое, наверняка хорошо летает, но его Чанёль принёс, а на него у Джунмёна нет причин злиться, поэтому омега так же, молча, принимает красный снаряд и тут же прячет в сумку. Альфа поднимается и наблюдает за ним сверху вниз. - Первый раз вижу, чтобы омега ползал на четвереньках, собирая книжки, а в это время альфа просто стоял над ним и смотрел. – по-доброму хмыкает Ифань, тоже направляясь на пару и заставая такую картину в коридоре. - Мне не нужна помощь. – тут же отзывается Джунмён. - Да, Мён, я вижу. – Ифань улыбается, наклоняясь, и поднимает с пола сложенные в стопку книги. – Пойдёмте на лекцию? – он помогает Джунмёну подняться, и они идут вперёд по коридору, держась за руки. Джонин оборачивается и фыркает на краткое «Мён» и на сплетённые пальцы, и вместо того, чтобы пойти следом, направляется через другую лестницу. Когда Ифань оборачивается, чтобы окликнуть его, Джонина уже и след простыл. Почему Джунмён так мил с ним? Они ведут себя, как настоящая парочка. Разве Ифань не знает, что Джунмён – беременный? Знает же! Ну тогда почему ведёт себя так, словно это его ни капли не смущает? Джонин через две ступеньки поднимается на четвёртый этаж, яростно сжимая кулаки. Он любит лучшего друга, любит как брата, но… неужели он ревнует к нему своего омегу?! Убеждаясь, что Ифань с Джунмёном и Бэкхён уже на месте, Джонин усаживается через четыре парты от них и караулит дверь, а потом зовёт только что вошедшего Чанёля сесть с ним, и пока лопоухий пишет лекцию, Джонин склоняется над партой низко-низко, вынимая карандаш и резинку. Это только к концу лекции Чанёль понимает, чем альфа занимался всю пару – он рисовал. - Очень красиво. – замечает баскетболист. Джонин дёргается и поднимает лицо от листа, глядя на Чанёля. – Но тут так печально. – Чанёль указывает пальцем на третий рисунок. На листе форматом А4 изображены три пары одинаковых глаз. Первая пара глядит грустно, вторая – зло, а третья – плачет. Джонин коротко кивает и прячет рисунок в папку – он давно уже не рисовал, года полтора, наверное, но руки ещё не забыли, что это такое, и в памяти слишком ярко запечатлены глаза Джунмёна, тогда, в спортивном зале. Озадаченные и опечаленные, злые, а затем и зажмуренные, со срывающимися с ресниц кристаллами слёз. Альфа убегает из аудитории, едва звенит звонок, и, прогуливая последнюю пару, возвращается домой. А там долго-долго сидит в кухне с чашкой кофе и, сколько бы к себе не прислушивался, чувствует внутри что-то новое к Джунмёну, что-то такое, чего не чувствовал раньше, кажется, ни к кому, даже к Бэкхёну, и сказать, что это пугает его и настораживает, сбивает с толку – значит, не сказать ничего. - Герой-любовник! – смеётся Исин, как только видит знакомую фигуру на пороге. – Привет. - Привет, Син. – Ифань вздыхает, усаживаясь за барную стойку. За тот месяц, что они общаются, очаровательный бармен успел стать для него верным другом и личным психологом. - Как дела, как Джунмён? – спрашивает бармен, пока приседает за стойкой, доставая что-то с нижней полки. - Знаешь, что меня удивляет больше всего? – альфа вздыхает, перегибаясь через стойку, и забирает из рук омеги большой бочонок, который мешает ему подняться. - Спасибо. – улыбается Исин, демонстрируя ямочку. – И что же тебя удивляет? - Он всё ещё не дал мне ответа. – Ифань снова опускается на стул и в очередной раз вздыхает. – Иногда мне кажется, что мы пара. Ведь мы ходим на свидания, даже были недавно в детском магазине, смотрели разные мелочи, вроде сосок или пинеток, а он всё равно словно держит меня на расстоянии. Единственная роскошь, которая мне позволена – держать его за руку, иногда обнимать, а если я хорошо себя вёл, - альфа делает паузу, на что бармен смеётся, смешивая в шейкере какой-то коктейль. – Я даже получу поцелуй. И не в щёку, а в губы! Короткий и смущённый. – снова вздох. – Я ни к чему его не принуждаю и не тороплю, но он нравится мне, и я хотел бы попробовать. - Всё наладится. – коротко подытоживает Исин, когда вручает ему цветной бокал.