Судьба - не дура!

- Хён, можно к тебе? – слышится из-за двери ванной голос младшего брата. - Заходи. – отзывается Джунмён, спрятавшись за шторкой душевой. Сэхун входит в маленькую ванную и забирается на стиральную машинку. – Что стряслось? – выглядывая из-за шторки на донсена, интересуется Джунмён, а потом снова прячется. - Хён, у тебя же есть друзья в университете, ведь так? – робко интересуется Сэхун. - Есть. – кивает Джунмён так, словно его видят. – Целых три. – добавляет он следом, посчитав Бэкхёна, Чанёля да Ифаня. – А что? - Кажется, я нашёл своего альфу. – неуверенно тянет Сэхун, и Джунмён снова выглядывает на него из-за шторки. - Кажется, или нашёл? – переспрашивает он. - Нашёл. – уверенно кивает Сэхун. – Он учится в твоём университете. - А с чего ты взял, что я его знаю? – спрашивает Джунмён, пока смывает с тела пену. - Он – форвард университетской команды по футболу. – совсем неуверенно и тихо добавляет донсен. Джунмён вздыхает. – И я подумал, может, ты поговоришь с капитаном футбольной команды? Узнаешь для меня хоть что-то о нём, м? – в голосе брата слышится просьба, и Джунмён прекрасно знает, какую моську он сейчас состроил, поэтому нарочно не смотрит. – Мы столкнулись случайно, в магазине, он был в форме, видно с тренировки… он тоже узнал меня, я уверен. - Сэхун-а, капитан футбольной команды – это мой альфа. – замечает Джунмён, когда выключает воду. – Подай мне, пожалуйста, полотенце, зелёное. Донсен поспешно снимает его с крючка и протягивает брату. Джунмён обматывается в него и выбирается из ванной, поддерживаемый младшим братом за руки, чтобы не шлёпнуться. - Извини, я не знал. – оправдывается донсен, когда они оба оседают на краю ванной. – Просто ты же знаешь мою стеснительность и… - И что бы я мог для тебя узнать? – в ответ интересуется Джунмён. – Его Лухан зовут, он китаец, его только в начале года выбрали в команду, но играет он здорово. Джонин всем хвастался. – омега фыркает. - Ты прав! – Сэхун кивает. – Действительно, что ты можешь узнать? - Разве что убедиться в том, правда ли он узнал тебя. – предлагает Джунмён, и потухшие глаза брата тут же загораются вновь. – Узнать его номер телефона или его Инстаграм. Но ты, смущённое создание, разве напишешь ему первым? - Нет. – снова разочаровано выдыхает Сэхун. – Прости, хён. – младший брат вздыхает, клюёт Джунмёна в щёку и спешит покинуть ванную, оставляя хёна одеваться. Старший омега глядит на закрытую дверь и вздыхает – на что не пойдёшь ради любимого брата?! Рассказав Бэкхёну о своих планах, Джунмён не удивляется, когда тот выдёргивает его с пары и ведёт в спортивный зал. Тренировка баскетбольной команды в полном разгаре. Омеги усаживаются на третий ряд трибун и наблюдают, переговариваясь, да иногда Бэкхён отвлекается на Чанёля, который отвлекается на него и получает за это подзатыльники от Ифаня, грозящегося выгнать омежек из зала. Баскетбольная тренировка заканчивается уже спустя полчаса, Бэкхён желает удачи, когда спускается к ожидающему его альфе, и берёт с Джунмёна обещание о том, что тот всё расскажет, как придёт домой. Джунмён же, пока ждёт начала футбольной тренировки, достаёт задачник по экономике и, от нечего делать, решает простейшие задания, покусывая кончик карандаша. О том, что в спортивном зале снова начинают появляться люди, он узнаёт по голосам и тут же вскидывает глаза. Члены футбольной команды входят в зал, переговариваясь друг с другом и набивая мяч. Джонин приходит последним, совершенно, на вид, не готовый к игре, в узких джинсах, белых конверсах и светло-голубой рубашке, с большим пластиковым стаканом кофе из Старбакса. Он замирает на пороге, окидывая взглядом зал, ибо ещё у входа почувствовал сладковатый лёгкий аромат Джунмёна, а теперь и видит его на трибуне, занятым чем-то и сосредоточенным. Капитан демонстративно входит в зал и усаживается на нижний ряд, через один после Джунмёна, точно внизу, и ставит на лавочку рядом стакан. Омега осторожно наблюдает, делая вид, что занят делом, экономикой, вообще-то. - Ухён, пока посиди, побереги ногу. Остальные разделились на команды, как вам угодно, у вас пятнадцать минут на растяжку, а потом играем. – командует капитан, делая глоток кофе и возвращая стакан на место. Команда беспрекословно слушается, делает, как говорят, и когда дело доходит до игры, Джонин оживляется. Он внимательно следит за игрой и делает замечания тому или иному игроку. Джунмён поглядывает на него и на его любимого форварда, которому замечаний фактически не достаётся, только советы. - Активнее! – ругается капитан. – За то время, что вы ползёте в защиту, вам успеют три гола забить! Мой беременный омега и то быстрее вас бегает! – возмущается он. Команда активизируется, Джунмён прячет смешок. - Я не твой! – роняет он следом. Джонин пропускает его замечание мимо ушей, точнее делает вид, закусывая щёки изнутри, а потом вздрагивает, когда в поле зрения появляется только-только приземлившийся на пол бумажный самолётик. «Мне нужно поговорить с тобой о твоём форварде!» Читает альфа, когда поднимает самолётик, оборачивается и вскидывает бровь, вопросительно глядя на Джунмёна, а тот снова занят экономикой, действительно занят, и даже не видит, что на него обернулись. Зачем это его омеге разговаривать с ним о Лухане, об альфе-Лухане, а? Тренировка заканчивается спустя полтора часа, а капитан отпускает команду домой и поднимается на пару рядов выше, усаживаясь возле Джунмёна и выжидающе глядя на него. - Я хотел попросить тебя рассказать мне о Лухане. Вы достаточно близко общаетесь? Какой он человек? – тут же серьёзно начинает Джунмён. - О Лухане? – переспрашивает Джонин, хмыкая и хмурясь. - Вчера мой донсен пришёл домой и заявил, что Лу – его альфа. Он очень стеснительный, поэтому попросил о нём разузнать. – отвечает омега, когда прячет блокнот с ручкой да задачник обратно в сумку. - А что я получу за информацию? – тут же находится альфа, хитро улыбаясь. - Ясно. Спрошу у кого-нибудь другого. – омега тут же встаёт на ноги, порываясь уйти, но альфа ловит за кисть, мягко сжимая, и осторожно тянет обратно к себе, молча прося сесть обратно. - Повыпендривался? – интересуется Джунмён, всё-таки мостясь рядом. - Они в магазине столкнулись, да? Но не успели познакомиться? – вместо ответа уточняет Джонин, складывая руки на груди, а Джунмён кивает. – Хань рассказывал нам об этом, восторженно и эмоционально. Но я всё-таки не понимаю, чего ты хочешь от меня? - Хотя бы номер его телефона. – отвечает Джунмён. - И твой стеснительный донсен позвонит? – Джонин осторожно улыбается, видя, как омежка нахмурился. – Может, стоит Ханю оставить его номер? Он ответственный парень, не волнуйся за брата. Джунмён вздыхает, снова доставая блокнот и вырывая лист, и, быстро написав номер брата и его имя, вручает бумажку альфе. Снова встаёт, теперь уже направляясь к двери. - Как мой сын? – в спину зовёт Джонин, и омега негромко фыркает. - Ему неплохо и без тебя. – отзывается он, продолжая неспешный путь через весь зал к двери. - А его папе? – снова зовёт альфа. - Тем более. – бросает омега с порога и прикрывает за собой дверь, юркая наружу. Джонин глядит на запертую дверь и улыбается своим мыслям – по крайней мере, Джунмён с ним разговаривает! Сэхун встречает хёна дома криками и визгами, признаниями в любви и в том, что он самый лучший на свете брат, объятиями, ритуальными танцами и вообще едва ли не фейерверками. В перерывах между возгласами брата Джунмён узнаёт, что Лухан звонил младшему, и они даже договорились о встрече. А потом, пока он сидит в кухне за чашкой чая, укутавшись в плед, с книгой, в полумраке от одной включенной лампы, пока папа в ночную смену на работе, ближе к десяти, младший брат, наконец, возвращается. Краснощёкий, улыбчивый и счастливый, и Джунмён мысленно радуется, что хотя бы кто-то в их семье будет любить и будет любимым в ответ. - Как всё прошло? – зовёт Джунмён, когда Сэхун видит его на кухне и входит, плюхаясь на соседний стул. - Здорово. – отзывается донсен. – Вот, меня попросили передать тебе. – младший брат протягивает сложенный в несколько раз листик, и когда Джунмён его разворачивает, понимает, что тот был сложен в форме самолётика. Я заслужил хотя бы благодарность?! И снизу дописанный номер телефона. Омега вздыхает и следом хмыкает, складывая записку обратно в самолётик. - Я жажду подробностей. – говорит старший омега, откладывая книгу в сторону. - Хён, я заморился, завтра всё расскажу. – Сэхун гладит его по животу и уходит наверх, Джунмён достаёт телефон. Кому: Мудло – Спасибо, что в тебе осталась хоть капля человечности и понимания. День тянется за днём, неделя за неделей, и складывается в месяц, полтора, два. Сэхуна всё чаще не бывает дома по вечерам, Джунмён только и успевает, что говорить отцу, мол, всё в порядке. Не привыкший к постоянному отсутствию младшего сына взрослый альфа волнуется. За эти полтора месяца успевает измениться так много вещей: донсен становится совсем взрослым, в университете сменяется ректор, и новый оказывается щедрее и сговорчивей, от чего заявления на столе Джунмёна растут с геометрической прогрессией, и он обсуждает с Бэкхёном самые интересные и отправляет новому ректору на рассмотрение, Ифань знакомит их со своим омежкой – Исином, который оказывается таким очаровательным существом, что Бэкхён весь вечер и ещё полночи, что они, ночуя у Джунмёна, не спят, пищит о том, что Исина нужно обязательно позвать к себе на следующую ночёвку. Джунмён абсолютно привыкает к Чанёлю и Бэкхёну рядом с собой, которые вместе становятся вдвойне громче и буйней, чем были в отдельности. Он привыкает к быстро растущему животу и к тому, как здорово реагирует на него вся футбольная команда, почти вся, когда Джунмён появляется в зале для того, чтобы отдать Лухану ключи, которые вообще-то Сэхуна. Джунмён привыкает не переговариваться с капитаном футбольной команды, называть его по имени, терпеть его общество за обеденным столом и даже спокойно отвечать на его вопросы, которые иногда вовсе не касаются того, когда в спортивном зале, наконец, поменяют полы. Джунмён чувствует, что, кажется, прекращает его ненавидеть и просто принимает тот факт, что он, Джонин, есть. Не с ним и не в его жизни, а в обществе, в котором он живёт, просто есть, и от этого понимания спокойней, чем каждый раз дёргаться от его присутствия. Папа подвозит в университет, направляясь на работу, омежка машет ему на прощание и направляется в основной корпус. Здесь, как обычно, людно, глава студенческого совета здоровается с охранником у двери и спешит через коридор-пенал в свою небольшую коморку. Там он оставляет ненужные пока и тяжёлые книги и направляется к деканату. До пары ещё полчаса, омега замирает напротив магнитной доски новостей, проверяя, обо всём ли сообщают своим учащимся студенческие советы каждого из факультетов. Внимательный взгляд пробегает по графе конкурсов, по должникам и по объявлениям про победы в олимпиадах, а потом устремляет взгляд в уголок посланий, где студенты обычно оставляют пожелания, договариваются о встречи и так далее. Здесь иногда пишет секретарь, с просьбой конкретного студента зайти в деканат, и если красным маркером – значит, это важно. Самое великое искусство – это искусство прощать, ибо прощение – удел сильных, а не прощение ведёт к страданиям. – гласит уголок посланий. Прикрепляя магнитом к доске новое объявление, Джунмён направляется дальше по коридору и сворачивает к нужной аудитории, Бэкхён уже ждёт его там. - Тебе вернули конспект. – сообщает он, указывая на Джунмёновскую тетрадь, лежащую рядом на парте. – Как самочувствие? - Катаюсь. – просто и привычно отвечает Джунмён, и они с Бэкхёном негромко смеются. Преподаватель не заставляет себя долго ждать, и глава студсовета поспешно открывает вернувшуюся к нему тетрадь. Я ВАС люблю. – выпадает оттуда бумажка. Бэкхён хмыкает, подкалывая, что у Джунмёна появился тайный поклонник, и всю пару они только на эту тему и смеются. И даже в столовой, стоя в очереди, Бэкхён продолжает подкалывать, от чего Джунмёну приходится буквально от него отбиваться. - Ну? Что там тебе выпало? – хмыкает он, когда Джунмён берёт в тонкие пальцы печенюшку с предсказаниями. Осторожно разламывает и достаёт записку, читая. Ваша любовь где-то совсем рядом. - Доброе утро, народ. – Джонин плюхается на свободный стул, Джунмён фыркает, Бэкхён взрывается смехом, Ифань и Чанёль непонимающе переглядываются. Джунмён не обращает внимания на всю эту ерунду до того самого момента, пока среди документов, выданных в деканате его факультета, не оказывается очередная записка, гласящая: Официально просим дать ему второй шанс. Джунмён на мгновенье замирает, вчитываясь в буквы, и, сминая стикер в руке, выбрасывает в ближайшее мусорное ведро Когда в собственном ежедневнике, с которым он не расстается и никому не даёт, обнаруживается написанное на чистой странице, где-то в середине блокнота, в графе «дела на сегодня» - простить Джонина!, омега не выдерживает. Он выходит в холл университета на большой перемене, намереваясь задать один единственный вопрос – что происходит? Бэкхён, а точнее сказать, он и Чанёль, как раз маячат впереди, и Джунмён устремляется к ним, злобно зыркая, как только подходит. - Вы, двое. – выдыхает он тут же. – Объяснитесь, я знаю, что вы в этом замешаны. Что происходит, а? – интересуется он. Бэкхён берёт его за руку, а потом обнимает. - Мы любим тебя. – уверяет он, кивая, а потом делает шаг прочь, и Джунмён от неожиданности едва не подпрыгивает, когда понимает, что алая, в сантиметр толщиной, лента, что привязана к его указательному пальцу, дёргает его куда-то назад. Джунмён устремляется туда, куда дёргает, оборачиваясь к Бэкхёну, который машет ему, широко улыбаясь. В холле и правда людно, омежка послушно следует туда, куда дёргает ниточка, ему любопытно, к чему это всё приведёт, и вскоре, несколько минут спустя, он понимает, что всё построено так, что шныряющие туда-сюда люди в ленте не путаются, да и где-то же её край есть, верно? Останавливаясь посреди коридора, омега наблюдает, как слегка дёргается его пальчик, когда за ленту, привязанную к нему, тянут с другой стороны. Он вскидывает взгляд и видит в другом конце холла Джонина, который улыбается ему, а потом теряется в толпе. За ленту тянут снова и снова, по крайней мере, омега уже знает, кто с другой стороны. И когда несколько, как кажется, долгих мгновений спустя, Джонин подходит к нему, и они замирают в центре коридора, друг напротив друга, омега понимает, что лента пёстрой нитью теряется где-то среди людей, а второй её край так же привязан к пальцу Джонина. - Весьма оригинально. – замечает Джунмён, поднимая руку, и от неожиданности охает, когда альфа дёргает своей, проходит мгновенье, и омега оказывается на несколько шагов ближе после того, как порыв проходит через всю ленту. Здесь всё продумано. Джонин делает ещё один уверенный шаг к нему и берёт его лицо в ладошки, наклоняясь. - Я люблю тебя. – выдыхает он, касаясь чужого носа своим. – Возвращайся? Джунмён, откровенно говоря, теряется, удивлённо открывая и закрывая рот, глядя в глаза напротив и понимая, что, кажется, были приложены усилия, и это не просто слова, и Джонин кается, он искренен. Он хочет выглядеть уверенным, но в его глазах столько страха, что омега не может отказать, снова. - А ты точно исправился? – спрашивает Джунмён, чувствуя, как его пальчики, включая тот, к которому всё ещё привязана лента, переплетает со своими альфа. - Я покажу тебе. – Джонин кивает, продолжая одной рукой касаться его щеки, и наклоняется ниже, мягко целуя в губы. Совсем нежно, неуверенно, но так до дрожи приятно, так до дрожи ошеломляюще и ново, прижимая к себе, что Джунмён тает, словно шоколадка, оставленная на солнце. А потом омега чувствует нехилый толчок внутри себя, и альфа, судя по всему, это тоже чувствует, ибо отстраняется, удивлённо глядя на округлый живот. - О, кажется, он тебя простил. – замечает Джунмён, обхватывая живот одной рукой и успокаивающее поглаживая. - А ты? – мягко интересуется альфа. - Ну, я не могу перечить собственному сыну. – делаясь наигранно серьёзным, заявляет омега. Джонин негромко смеётся и крепко, насколько это возможно, обнимает. Всё-таки, хорошая штука – Судьба. Всё у неё продумано: нужные слова, нужные встречи, нужные улыбки, нужные запахи и нужные друг другу люди. В конце концов, Судьба – не дура, так просто людей сводить не будет!