Время веры

      Ощущения возвращались накатывающимися волнами. Сначала страх, от которого невозможно было скрыться. Хотелось убежать, неважно куда, лишь бы спрятаться, затаиться, спастись. Дин метался на кровати, борясь с лихорадкой, и каждый раз чьи-то руки придерживали его, не давая упасть ещё глубже в темноту сознания. После чувство страха сменилось ощущениями потери, и знакомый с детства голос, раз за разом нашептывал совсем рядом:       — Я здесь, все хорошо. Дин борись.       Этот голос тащил его, тянул куда-то вверх, был единственным маяком на который хотелось идти. И он шел, вырываясь из оков болезни, побеждая то, с чем уже смирился, не позволяя заполучить себя в качестве очередного трофея.       Время вязкой массой укутывало ночной темнотой. Минуты сменялись часами, и гул рефрижераторов по-прежнему монотонно убаюкивал, подставляя завесу сладкого сна взамен каждодневной реальности.       Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем ему, наконец, удалось открыть глаза, вглядываясь в полумрак окружения. Это странное чувство, словно покинув объятый пожаром дом, вновь появляется возможность сделать глоток свежего воздуха. Слишком спокойно и слишком умиротворенно. Сил хватает ровно на столько чтобы разглядеть силуэт брата, заснувшего опрокинув голову на сложенные руки поверх края постели, на которой он лежал. Эту шевелюру Дин был способен узнать из тысячи. Значит, добрался, значит не зря. Стоило только шевельнуться, как пара сонных глаз, встревожено уставились на него, ловя причину внезапного шороха.       — Доброе утро, Сэмми. Я что-то пропустил?       — С возвращением.       Ему не нужно было видеть, он и так знал, Сэм улыбается сейчас, ухмыляясь той самой улыбкой, которую Дин не видел уже многие годы. Беспокойство, волнение, всё уходило на второй план, замещаясь чувством братской теплоты и домашнего уюта.       — Я долго спал?       Слова даются с трудом, сознание ускользает, не желая насладиться победой, и он закрывает глаза, вслушиваясь в столь родной голос.       — Почти сутки, я думал, ты уже не выкарабкаешься.       — Обламывать смерть наше самое любимое занятие, разве я не прав?       И снова этот кашель, но теперь он больше напоминал следствие простуды, чем результат неизлечимой болезни и первые же глотки воды заставляют его утихнуть. Сэм торопливо ставит кружку на прикроватный столик и помогает брату вновь принять лежачее положение. Тот не сопротивляется, не осыпает его колкостями и не ворчит, как бывало много раз в прошлом. Он только молча принимает помощь и по-прежнему делает вид, что ему не больно, не страшно, что всё хорошо… Как будто всё происходящее вокруг — норма, ни этих месяцев разлуки, ни пандемии, ни вируса. Очередная не удавшаяся охота и ничего более, все как обычно.       Сэм не задаёт вопросов, не рассказывает и не спрашивает, он лишь откидывается на спинку кресла и впервые, за столь долгий срок радуясь возможности, спокойно поддастся иллюзии, что всё будет хорошо.       Сейчас ему было вполне достаточно просто знать, что сердце брата бьётся. Видеть как грудная клетка, раз за разом поднимается, отсчитывая ровный ритм дыхания. Дин опять уснул. Так или иначе, но «завтра» всё равно наступит и у них ещё будет время, пусть и не много, только сейчас об этом думать не хотелось.       В следующий раз Дин очнулся от монотонного шума исходившего откуда-то с улицы. Сменившийся лунный свет теперь освещал комнату яркими солнечными лучами, давая возможность полностью разглядеть небогатое убранство комнатки: одна кровать, стол, пустующее кресло, шкаф. Всё самое необходимое и без излишеств, только Сэма нигде не было. Перевернувшись на один бок, он попробовал встать. Получилось не сразу. Голова предательски кружилась, постоянно меняя представления о гравитации, хватившись за спинку кресла, он сделал несколько равномерных глотков воздуха. Не сказать, что это сильно помогло, но ясность сознания стала возвращаться немного быстрее. Вчера он был готов умереть, сегодня кое-как, но стоит на ногах. Дин провел рукой по локтевому сгибу, натягивая кожу. Три красных пятнышка, следами от уколов расположились поверх вены.       — Неужели есть лекарство? — не веря своим словам, прошептал охотник, ещё раз осматривая помещение.       На прикроватном столике валялись несколько пустых ампул и упаковок от одноразовых шприцов. Лёжа он не мог их видеть, но сейчас эти предметы завладели всем его вниманием. Покрутив в руке безликое стекло Дин, вновь устремил свой взгляд в сторону двери. Что бы ни происходило, именно Сэм сможет дать на все ответы.       Дернув ручку он высунулся в коридор, сразу же нарвавшись на перегородившую путь фигуру брата.       — Далеко собрался? Тебе вообще-то даже вставать нельзя, — возмущенно произнес тот, глядя как Дин, хватаясь за дверной косяк, пытается удержаться на ногах.       — Я уже и забыл, какая из тебя самозабвенная мать Тереза получается.       — Хватит выпендриваться, ложись обратно.       Перечить было бесполезно. Оперевшись на плечо брата, Дин добрался до кровати и вновь принял горизонтальное положение. Как бы ему не хотелось гневаться на своё физическое состояние, в данный момент это ничего не меняло. Обессиленный и не способный самостоятельно передвигаться на длинные дистанции всё, что ему оставалось это подчиняться указаниям брата и безапелляционно выполнять его инструкции.       — Как ты себя чувствуешь?       — Со спринтом я бы повременил, если ты об этом.       — Да, конечно…       Сэм выглядел не лучше, за то время, что он провел в застенках карантинного города, каждый день проходил ожившим ночным кошмаром. Раз за разом в круговороте людей, которые по причине скорой смерти даже запоминать не хотелось, он проживал остаток своих дней в мольбе на скорое завершение. Без надежды мир терял свои краски, вот и его жизнь теперь стала больше напоминать существование… Сухое приветствие среди «старичков» у костра, какие-то новости из цивилизации, байки, иногда смех. Это всё ему казалось таким фальшивым, не нужным, теперь уже лишним. Первые дни он ещё рвался помогать или облегчить боль умирающим, хотел быть нужным, но постепенно этот запал сошел на нет и он просто ушел подальше от всего этого. Спрятался в заброшенном здании, словно крыса в норе, иногда покидая свой «дом» что бы раздобыть еды или просто удостовериться, что он не единственный кто выжил.        Иногда стоя в этой маленькой комнате, когда бессонная ночь не давала шансов забыться, он вторил словам, слышимых на улицах. Неосознанно повторяя молитвы, выученные с детства благодаря пастору Джиму, и становилось чуточку легче. В его словах было лишь одно желание или скорее просьба, что бы брата всё ЭТО обошло стороной. Они через столько прошли, стольких спасли. Демоны, ангелы… Небеса и Ад в необъятном долгу перед ними за истребление своих врагов, неужели так сложно выплатить плату в цену жизни одного человека? Но его так никто и не услышал.       — Сам-то как? — уже на полном серьёзе спросил Дин, наблюдая, как брат, держится за спинку кресла, с силой сжимая потрепанную обивку.        Сэм вздохнул, поражаясь этой иронией. Менее шести часов назад они с Филом еле дотащили не подававшее признаков жизни тело Дина до этой комнаты. Потом были лихорадка, бред, болевой шок от отсутствия нужных медикаментов и теперь он спрашивает у него, Сэма, как его самочувствие. Некоторые вещи ни за что не изменятся.       — Результаты анализа твоей крови говорят, что ты заразился чуть более суток назад. Это значит, что до транспортировки ты был абсолютно здоров, — не веря сказанному, он вопросительно уставились на брата, — Дин, зачем?       — А что мне оставалось Сэм? — буднично потер переносицу охотник, — ты непонятно где, неизвестно жив ли, а весь мир катиться в тартарары!       — Чёрт Дин, ты… Ты мог умереть!       — И я почти умер! И кстати, ты не хочешь объяснить, мне каким образом я всё ещё дышу и что за дрянь ты мне вколол?        Сэм в отчаянии ухватился за голову, не зная как всё объяснить. Как донести до брата тот факт, что теперь его ждёт смерть? Что финал этой увеселительной прогулки это многочисленная канава в нескольких кварталах отсюда.       — Зачем, зачем ты это сделал? Зачем ты приперся сюда?!        Ему бы очень хотелось выбить всю эту дурь про семью и вечную заботу из Дина, но было уже слишком поздно и Сэм не знал, что делать, попросту потерявшись в воспоминаниях многочисленных смертей, которые ему пришлось здесь видеть. И те столь родные глаза, закатившиеся в приступе, он никогда этого не сможет забыть.       — Дин, все кто здесь, они все умрут, как ты этого не можешь понять? — продолжал кричать он, даже не пытаясь сдержаться в эмоциях. Ранить чувства человека проделавшего столь долгий путь было сейчас не так больно, как осознание неизбежных слов, которые придется рано или поздно ему произнести.       — Я знаю Сэм… — не замечая истерики брата, спокойно отвечал Дин.       —Что?       — Я знал, на что иду, слышишь меня? Рано или поздно мы все умрем, так пусть лучше вместе. Я думал, ты будешь рад напоследок перекинуться со мной в картишки, а?        Сэм замер, не зная, что на это ответить. Да, безусловно, он был рад видеть брата спустя столько времени, но не за такую цену.       — Сэм, послушай, я вижу, ты зол, да ты злишься на меня и я не вправе тебя осуждать, но не думаю, что это именно то занятие, которым стоит заниматься перед… ну ты понимаешь.        Дин был прав, сколько бы им не осталось за всю жизнь они достаточно времени провели в ссорах, чтобы сейчас перестать искать поводов для новых. То, что свершилось, уже не воротишь. Время, когда ещё можно было оглядываться назад, было упущено и его не вернуть. А в настоящем есть он, брат и несколько дней впереди пока симптомы болезни вновь не вернуться.        Внезапный стук в дверь прервал внутренние рассуждения обоих.       — Я не помешал?        Появившийся на пороге парнишка лет восемнадцати в толстовке и потрепанной армейской кепке уверенно шагнул вглубь комнаты, не дожидаясь приглашения.       — Выжил всё-таки, ну надо же! — искренне удивился он, окидывая взглядом лежащего на кровати Дина.       — Принёс?       — Да. Пришлось поторговаться, но да.        Маленькая баночка с тайленолом быстро перекочевала из рук гостя в ладони Сэма перекинувшего её в сторону брата. Поймав баночку на лету, он откупорил крышку, вываливая три таблетки, и с блаженством отправил их в рот.       — Фил это Дин. Дин, Фил.        Короткий кивок в знак приветствия и какая-то неуверенность в жестах. Сэм передал кружку с водой Дину, краем глаза наблюдая за странным поведением друга.       — Что-то ещё?        Тот посомневался, стоит ли говорить. Подобные вещи часто обсуждали в местах скопления большого количества народа, но на этот раз признаков грядущей опасности было больше чем в другие разы. Что-то произойдёт и уже совсем скоро. И чтобы не стать очередной овцой на заклании ему требовалась помощь, а Сэм хоть и был довольно замкнутым, создавал впечатление надежного человека.       — По лагерю слушок прошел, в общем надо валить отсюда.       — А ты как будто знаешь как? — усмехнулся Дин, вновь откидываясь на подушку.       — А может и знаю, тебе то что? Без пяти минут труп…       — Кхм, Фил! — остановил его Сэм, — не отвлекайся, что ты слышал?       Парень сначала хотел возмутиться, мол, чего это его перебивают, но потом по взгляду Сэма понял, что лежащий на кровати ничего не знает о предстоящем. Скорее всего, даже уверен, что попал в число избранных, которых болезнь не способна убить долгое время как его или Сэма. И пока ему об этом никто не скажет, тот будет находиться в счастливом неведении, о чем и попросил его брат немым укорительным взглядом.       — Ага, слушай, что старшие говорят, — раздалось с кровати.       — Дин, прекрати, как-никак ты ему жизнью обязан.       — Хорош спаситель, лекарства зажал. «Не жилец, не жилец…»       Конечно Фил не рассчитывал на низкий поклон за свои старания, но и такое пренебрежительное отношение за то, что он помогал тащить этого нахала несколько кварталов, было довольно оскорбительно.       — Сыворотки и так слишком мало, чтобы на умирающих ее переводить!       — Хватит, вы оба! — не выдержал Сэм, — как дети малые, честное слово! Фил, рассказывай, что ты слышал?        В комнате на некоторое время воцарилась тишина, пока парень колеблясь всё-таки решился, рассказать о многочисленных слухах, о скорой ликвидации лагеря. Подтверждая свои слова, он приводил в качестве доводов прекращение первичной витаминизации приезжих, уменьшение пайков на душу населения, якобы ремонтные работы в здании, где располагался весь медицинский персонал, в результате чего было вывезено почти все оборудование. По словам многих военные готовятся к скорой эвакуации персонала, а значит и им нужно срочно уходить, потому что без поставок извне лагерь долго не протянет.       — Не успел приехать, уже чемоданы паковать.       Не, то, что бы сложившаяся ситуация Дина не устраивала, наоборот оставаться под этими стенами ему хотелось меньше всего на свете, тем более, когда он смог найти брата и убедиться, что тот жив. Только само собой в свете последних суток появилась серьёзная проблема. Как бы ему этого не хотелось, но, сколько он сможет пройти, три — четыре мили, а после упадет без сил и вновь станет обузой для брата. Обманывать себя было бесполезно, он ещё слишком слаб для подобных рейдов. Тем более если учесть, что просто так их отсюда выпускать никто не собирается и дорогу, скорее всего, придется пробивать с боем.       Сэм после услышанного также погрузился в раздумья. Обладая более подробной информацией об устройстве и внутренних распорядках карантинного лагеря, он мог делать более исчерпывающие выводы согласно будущего лагеря и всех его жителей. С самого начала их воспринимали как уже мертвых людей, а значит, чтобы истребить очаг смертоносного вируса, самым простым способом было завершить уже начатое Апеллой. Когда и как это произойдет, знает только совесть военных. В любом случаи, оставаться здесь более было не безопасно, ни для кого.       — Сэм, послушай.  Послышался тихий шепот.       — Нет, Дин, даже не думай ничего говорить. Слышать ничего не хочу!       — Я ведь даже пока нечего и не сказал, — улыбнулся в ответ Дин. Он уже и забыл как брату порой легко, получается, прочитать его мысли.       — Я и так уже знаю, что ты хочешь сказать. Чтобы мы уходили и оставили тебя здесь, я прав?       Наблюдая за нарастающей ссорой братьев со стороны, Фил, с досадой отметил для себя, как же он ошибался в этом здоровяке. Для него все время их с Сэмом знакомства этот угрюмый и молчаливый человек был неким образцом классического отшельника, которому на все было наплевать и которого ничего не волновало. И теперь, видя, как он оказывает заботу, пусть и родному брату для него это было дико и не привычно. Та маленькая баночка обезболивающих стоило Сэму почти двухнедельного запаса провианта и он, не раздумывая, согласился на эту сделку. Возможно, именно в этом шаге крылась ещё одна причина того, что Фил поделился с ним своими соображениями по поводу услышанного, давая маленькую надежду не сдохнуть со всеми под одним колпаком.       — Ладно, поступим следующим образом. Дин — остаёшься здесь и никуда не высовываешься.       — Что ты задумал?       Не желая ничего объяснять, Сэм схватил Фила за шкирку и вытолкнул в коридор, словно маленького щенка, пригвоздив к стенке напротив, как только дверь за ними закрылась.       — А ты держи язык за зубами, понял?       Стараясь говорить как можно тише, но так что бы сказанные слова все-таки дошли до ума парнишки, Сэм всем своим видом показывал, что он не шутит.       — Он все равно все поймет дня через три, Сэм.       — Это уже мои проблемы, — он разжал хватку давая возможность Филу отойти на безопасное расстояние, но тот по-прежнему стоял неподвижно ожидая дальнейших указаний.       Сэм отвернулся в очередной раз прогоняя в голове варианты возможных действий. Чтобы уйти, им требовалось больше чем просто везение, в любом раскладе нужно время на подготовку, выработку плана и как минимум определиться, куда им следовать, ведь окружающие лагерь с трех сторон леса по своей сути были непроглядной чащей, а порт и единственная дорога охранялись военными. С другой стороны у Дина не было столько времени.       Сэм закрыл глаза, борясь с накатывающим ощущением бессилия.       — Фил, бери все, что есть и раздобудь нам оружие, карту и компас. Я знаю, ты черта лысого выторговать можешь, действуй.       — Заметано, все сделаю! — готовый уже направиться в сторону лестницы он помедлил, не зная, стоит ли что-то говорить, — и ты это… Сэм, у вас хотя бы есть возможность попрощаться.       — Да, ты прав, Фил, — по губам пробежала легкая улыбка навеянная мыслью, что парнишка все же прав, но через секунду она испарилась не оставив после себя и следа, — иди, у нас мало времени, нужно торопиться.