Время веры

      Дин, не боясь остаться незамеченным, со всей силы дернул дверь, которая, податливо скрипнув, распахнулась, впуская внутрь чуть теплого помещения две озябшие фигуры. От внезапного шума Сэм спросонья уже целился в сторону резкого звука, пытаясь разобраться, чьи именно очертания он видит в свете столь скудного лунного освещения.       — Загоняешь меня в могилу раньше времени? Смотри Сэмми, я же могу и согласиться.       — Дин, какого чёрта, не смешно!       Откинув прядь волос, он попытался сесть, потирая затекшую шею, пока Дин чиркал спичкой, делая попытки разжечь огонь в потухшем кострище. Фил же вообще застыл у двери, боясь сделать шаг, пока Сэм, наконец, не догадался убрать оружие и жестом подозвал его подойти поближе.       — А ты был в курсе, что наш попутчик некогда увлекался фармацевтикой?       Несколько веток, наконец, затрещали, охваченные пламенем и деревянные стены озарил мягкий свет огня.       — Это так сейчас важно?       Недолгий сон всё ещё манил своим продолжением. Желание вновь вернуться на нагретое место, так быстро терявшее столь драгоценное тепло, сейчас могло превозмогать надо всем, если бы не странное поведение брата, с идиотской улыбкой наблюдавшего за догорающей в своих руках спичкой. Ища ответа на свой вопрос, Сэм с немым посылом обратился к Филу, на что тот, повертев пальцем у виска, одними губами прошептал: «У него крыша поехала» - и предпочел более не вмешиваться, оставаясь стоять в стороне.       Расположившись возле костра, навалившись на одну из уцелевших балок, Дин зажег очередную спичку и, глядя на поднимающийся к потолку дымок, философски изрек:       — Сера, Сэм, я думаю все дело в сере.       Не зная как реагировать на это объяснение, Сэм в очередной раз покосился на Фила в поисках ответов, но тот развел руками, не зная как прокомментировать. С каждой утекающей секундой происходящее все больше давало поводов усомниться в адекватности Дина, а это могло перерасти в возможную новую серьёзную проблему, с которой Сэм боялся столкнуться, стараясь отвергать подобные мысли без серьёзных на то доказательств.       — Хорошо, — вернулся он вновь к брату, придавая своему голосу мягкий, спокойный оттенок, — может, объяснишь нам, что это значит, пока я в конец не решил, что у тебя не все в порядке с головой?       — Я всё никак не мог понять, какая может быть связь между тобой, Филом и теми в лагере, кто заражен, но продолжает жить, — начал Дин, — и мне кажется, я, наконец, понял.       Он закрыл глаза, ожидая, когда стихнет боль, накатами протаптывающая себе дорожку где-то в легких, и сглотнул. Неприятный привкус железа на языке теперь уже не проходил от нескольких глотков воды, он преследовал, навязчиво напоминая о вкусе собственной крови и о тех приступах, которые его накроют, уже скоро…       — Сера? — прервал его мысли Сэм, кивая на расточительно сгоревшую спичку.       — Да, — что-то очень быстро менялось, и вот уже к звукам вокруг прибавился монотонный стук собственного сердцебиения. — Наш горе снайпер, после «прибытия» в лагерь, припоминает отчетливый запах сгоревших спичек, а мы с тобой оба знаем, о чём это говорит.       Теперь уже и Сэм с серьёзным видом уставился на полупустой коробок, так и оставшийся в руках брата. Раскидывая в голове всё вышесказанное, на удивление Фила, который вслушиваясь в разговор братьев, уже считал себя единственным в здравом рассудке среди всех собравшихся.       — Ты уверен?       В помещении становилось слишком жарко, и этот хруст веток в костре необычно громко начал бить по барабанным перепонкам. Времени оставалось мало, и Дин отчетливо понимал это. Он откинул голову, упираясь затылком в показавшуюся мягкой опору, и шумно выдохнул, в попытке не думать об этом.       — Да, черт тебя подери, Сэм! — тон его голоса непроизвольно повысился. — Я сейчас ни в чем не уверен, но если этот пацан говорит правду, и если ему не почудилось, то это именно то, что всё объясняет!       Открыв глаза, Дин посмотрел на брата, щурясь от яркого света, тот лишь помотал головой, не соглашаясь с предложенными выводами.       — Дин это может быть всего лишь совпадение.       — Совпадение? Вспомни апрель, когда по неизвестным причинам исчезли все демоны, ангелы, Кас? Даже Бобби не смог этого объяснить. Просто бац, — он на секунду прикрыл глаза рукой, подмечая про себя, что резкие всплески эмоций приводят к появлению многочисленных белых пятен перед глазами, и продолжил, — и по всему миру миллионы случаев возвращения домой тех, кого считали без вести пропавшими.       — А я помню это, — подал голос, до этого тихо наблюдавший со стороны Фил. — В лагере говорили, что это связано с раскаянием людей и желанием встретить конец рядом с близкими.       — Точно! — щелкнул пальцами Дин, радуясь, что хоть кто-то его поддерживает. — Из-за всемирной паники, тогда мало кто обратил на это внимание, а стоило бы.       — Постойте, — на этот раз Фил грузно упал на колени, почти у самого огня, — так весь этот ваш бред про демонов, правда что ли? — и удивленно захлопал глазами, создавая образ маленького ребенка, которому только что рассказали, откуда берутся дети.       Братья переглянулись, пряча улыбки. Сколько раз им приходилось рассказывать о мире потустороннего, и каждый такой случай был незабываем реакцией приобщившегося к этому человека.       — Боюсь, Фил, ты оказался втянут во всё это больше, чем многие другие, и можно сказать тебе даже повезло, и не тебе одному.       А Сэм молчал, стыкуя изложенное с тем, что он знал про этого мальца и его рассказ про прибытие в лагерь, услышанный в первый день их знакомства. Припоминал все, что он знал про серу как химический элемент, находящийся в организме каждого человека. Научные программы на канале Дискавери всплывали перед глазами таблицами, формулами и рассказами, как сера влияет на клетку и что её нехватка или передозировка мало изучены. «Обмороки, мышечные спазмы… Слабость… Склонность к заболеваниям дыхательных путей…». Он все вспомнил, словно видел это по телевизору ещё вчера, а две стеклянные ампулы в кармане куртки лишь стали последним доказательством.       — В составе иммуностимулятора есть сера, как микроэлемент, «осуществляющий детоксикационную роль, оберегая организм от токсического воздействия чужеродных элементов».       Этими словами Сэм подписал окончательный смертный приговор своему брату и, подняв глаза на Дина уже не мог сдержать эмоции. Тот смотрел на него улыбаясь, спокойным взглядом, радующимся, что смог разгадать эту загадку, позволившую ему вновь спасти жизнь, своему младшему братишке, жертвуя своей, как это было всегда и будет до его последнего вздоха.       — А знаешь, что самое интересное, Сэм? Я впервые благодарен этой сучке Мэг, за ту её выходку.       Ирония, но это было именно так. Благодаря Мэг и неизвестному демону в их компании двое могли надеяться на счастливый исход для себя, но не третий. Фил, не прекращая, продолжал что-то балаболить, задавать кучу вопросов про призраков, вампиров, припомнил свою дальнюю родственницу, которую заперли в психиатрической лечебнице, потому что она слышала своего мужам после его скоропостижной смерти, но все его слова игнорировали, не обращая внимания на жестикуляции и потребность быть услышанным.       — Мы что-нибудь придумаем, Дин, попробуем вызвать демона или Кроули, у него же больше возможностей.       — Хватит, Сэм, правда. Я уже устал, да и ставлю весь запас спиртного дома Бобби, у тебя ничего не получится.       Это было правдой, все попытки оказывались тщетными, и сейчас ничего не изменится, да и ингредиенты, травы, нужные слова, посреди леса в восточной Америке, раздобыть не имелось возможным. Сэм всё это понимал, и от того ещё сложнее получалось принять правду. Опрокинув голову и уткнувшись лбом в сложенные в замок руки, он уперся локтями в колени и замолчал, замер, закрыв глаза и уйдя глубоко в себя, в надежде найти там последнюю возможность что-то изменить. Ведь всегда нужная мысль приходила в самый последний момент и была решающей для всего. Но там было пусто, выжжено, темно и одиноко. Также, как в его первый день в лагере, который стал всем его миром, превратив в себя все вокруг, забирая всех вокруг.       — Фил, заткнись, — наконец не выдержал он, сам испугавшись своего голоса, — иди лучше…       — Да, понял я, — с обидой произнес парень, — «выйди прогуляйся». Я вам, что ребенок что ли… Ну честное слово, сколько уже можно…       Его голос удалялся, и, после того как дверь скрипнула, дав понять, что кроме них двоих тут больше никого нет, Сэм наконец поднял покрасневшие от слез глаза, быстро смахивая выступившие капли.       — То есть всё, ты так просто сдашься?       — Я не сдаюсь, Сэм, сам видишь, была бы возможность, но её нет. Какой смысл тянуть неизбежное? Да и, — Дин замялся, заметив через искры костра попытки брата скрыть блестящие капли на лице, — не будь девчонкой, а то выглядишь словно…       Слова прервались, Дин закашлял, сопровождая каждый выдох тихим хрипом. Не сразу поняв, что происходит, Сэм резко встал, торопливо роясь в своём кармане, не спуская взгляда с завалившегося наземь брата.       — Сейчас, сейчас будет легче…       Тело Дина напряглось, глаза начали быстро бегать под закрытыми веками, губы то резко сжимались, то пытались что-то произнести, беззвучные слова, которые Сэм не мог разобрать. Руки, в надежде найти опору, словно стремились зацепиться за что-нибудь, чувствуя предстоящее падение в глубину настигающей темноты. Не видя больше ничего перед собой, он мог только чувствовать, как легкие заполнялись чем-то горячим и жидким, мешая сделать вдох. Пронизывающая тело насквозь, словно зубы огромного хищника, боль стремилась сломать его изнутри, отбирала надежду, мстила за прежний побег от себя, обволакивая ядовитыми щупальцами, овладевала по праву собственности.       Сэм видел все это, силясь докричаться до него, прося потерпеть, подождать. Шприц в его руках уже был наполнен, но метавшееся тело не желало и секунды оказаться неподвижным. Навалившись на брата, прижав его к сырой земле, Сэм звал Фила, боясь опоздать.       Было неважно, благодаря чьим неуклюжим движениям вытолкнутые из костра несколько крупных веток поджигали сейчас разбросанную повсюду солому. Податливо разгоралась, она передавала пламя всему, до чего могла дотянуться. Сквозь дым послышался характерный треск, что-то упало, взмывая вверх сноп искр. Еще немного и будет уже слишком поздно для них обоих, огонь заберет их тела, как и подобает охотникам. Как было с отцом, со всеми их друзьями и многочисленными случайными знакомыми, так должно было стать и с ними. На мгновение Сэм принял это, и, казалось, уже смирился, где-то в глубине души даже желая, пока среди нависшего серого дыма не раздался кашель. Рука Фила разжала его пальцы, забирая шприц, и через мгновение тело Дина обмякло.       Становилось дышать все труднее, едкий дым уже давно пробрался в легкие. Стоило Сэму приподняться и оглядеться, так сразу стало ясно, что тушить было уже поздно, пламя скользило вверх по деревянному перекрытию, вот-вот готовясь обрушить ветхую постройку.       — Нужно уходить! — кричал Фил, хватая Дина за плечо, одновременно прижимая край вытянутого из-под куртки рукава к своему лицу.       На сбор их и без того маленького скарба времени не было. Единственное, что нужно было вынести, это тело, не подающее признаков жизни брата, и пусть Дин возненавидит его за это, но Сэм перекинул его руку себе через плечо, заваливаясь, направился к выходу, мысленно благодаря Фила за помощь.       Утренний воздух ударил холодом по легким, даря желанный кислород, стоило им покинуть горящую постройку. Упав, на уже успевшую оказаться вытоптанной дорожку в трех ярдах от их ночного пристанища, Сэм лишь по одному кивку Фила понял, что тот в порядке, чего нельзя было сказать о Дине.       — Ну же, очнись, черт тебя подери!       — Сэм, может не надо? Следующего приступа он точно не переживет!       За попытку остановить человека, пытающегося привести в чувство родного брата, парень поплатился, получив удар в грудь, от которого чуть ли не кубарем повалился обратно на землю. Замолчал. Присев на какую-то доску, отвернулся. Уставиться в горящую постройку, полностью погрузить своё внимание, пытаться ни о чем не думать, только наблюдать. Видеть лишь, как рушится крыша, падают перекладины, сгорает и превращается в уголь то, во что кто-то, когда-то вложил свой труд, впоследствии забросив и сделав не нужным. То, что происходило у него за спиной, ему было не важно, по крайней мере, именно так он хотел себя чувствовать, только не получалось. Быть безучастным к чужому горю гораздо проще, стать сторонним наблюдателем, обманывая себя и убеждая в своей же толстокожести. Как бы ему хотелось таким быть, но не выходило. В каждой загорающейся ветке, покрывающейся копотью соломинке, он видел, как угасает жизнь в Дине Винчестере, который не пытался быть безучастным, лез во все проблемы, считал что должен отвечать за всех и не был трусом, зажавшим для себя если уж не лекарство, так возможность уйти спокойно.       Он осторожно повернулся. Сэм сидел возле брата, спокойно наблюдая, как меняется мимика на его лице. То сожмурив глаза, то легонько сжимая губы, Дин не желал возвращаться к ним. Словно дурной сон, от которого сложно избавиться или плохое воспоминание тревожило его душу, отражаясь мимолетными морщинками на бледном, запачканном сажей лице.       Несмотря на раннее утро, было тепло. Догоревшая постройка все ещё выпускала тонкие струйки дыма, растворяющиеся в первых лучах скользившего по обугленному остову солнца. Фил попробовал найти остатки их вещей, только огонь безжалостно забрал все до чего смог дотянуться: вещи, оружие, провиант. Дальнейшее пребывание здесь не сулило ничего хорошего, ведь разгоревшийся пожар был лучше любого маячка для той незримой погони, от которой они шли эти дни. Нужно было идти в город, только как?       — Фил, тебя здесь ничего не держит, — словно прочтя его мысли, подал голос Сэм.       Пнув очередную дымящуюся головешку, парень со вздохом почесал шею. Это было действительно так, развернуться и уйти, не оглядываясь, как он хотел сделать прошедшей ночью. Кому и что он должен, эти люди всего лишь попутчики и способ покинуть лагерь, так что его держит до сих пор рядом с ними?       — А ты?       — Подожду, — в руках мелькнула последняя ампула, — а тебе лучше идти дальше без нас. Этот фейерверк был виден во всей округе. Дойдешь до города, не выходи на большие улицы, избегай военных и крупные скопления людей. Я верю, у тебя всё получится.       — Слушай, Сэм, — Фил присел на корточки рядом с Дином, наблюдая, как мечутся зрачки под закрытыми глазами, — я, действительно, благодарен вам обоим за помощь.       — Не нужно, Фил, правда.       — И мне жаль, что с твоим братом так все получилось, — он перевел взгляд на Сэма. — Это ведь не было ложью, что мы выживем? Я имею в виду то, о чем вы там разговаривали? Сера, демоны и все такое. Ты можешь сказать правду, я пойму.       Соврал, конечно, просто хотел верить в эту выдумку, дающую глупую надежду на счастливый исход. И если бы Сэм ответил, сказав, что просто не хотел разочаровывать слетевшего с катушек брата, Фил, возможно, и улыбнулся бы в ответ, понимающе закивав головой. А возможно, и вколол себе ту химию, что носил во внутреннем кармане куртки через пару миль, потеряв всякий смысл продолжать идти, но Сэм ответил: «Правда». Одно слово и считавший себя неудачником парнишка задрал голову, глядя на пробегающие по небу облака, теперь он будет жить.       — А без соплей никак?       То ли шепот, то ли хрип, на другое Дин уже был неспособен.       — Старик, тогда бы у тебя не было поводов мне что-то предъявить.       Улыбка получилась довольно корявой, и мелкая дрожь вновь пробежала по всему телу. Только придя в себя, еще не успев даже понять, что произошло, и снова темнота забирала его обратно. Видевший это Сэм пытался удержать его, в глупой попытке приподняв за ворот, водя руками по лицу, стирая копоть, убирая прицепившуюся к одежде сухую траву, словно от этого мог быть толк. Он снова терял его, так быстро и на этот раз безвозвратно. Ампула снова мелькнула в руке, последняя, которая даст не более нескольких минут, лишь чтобы попрощаться, что-то сказать или быть услышанным.       — Сэмми, прошу…       Запястье сжала некогда сильная хватка ослабших пальцев, и Сэм понял, что его брат уже давно умер. Этот человек, лежавший перед ним, был лишь его оболочкой, уставший, беспомощный, просящий только покоя, заслуженного успокоения без этих минут, за которые так цеплялся Сэм. Шепот его губ уже не мог объяснить причины, он лишь просил остановиться, прекратить его мучения и отпустить.       Слегка наклонившись над братом, Сэм улыбнулся сквозь слезы, услышав его слова, и осторожно просунул руку в карман куртки Дина, доставая связку ключей, как самую большую ценность, сжимая в своей ладони.       — Обещаю…       Но слов Сэма Дин уже не слышал. Небо перед глазами, голубое, глубокое, такое близкое, что можно дотянуться рукой. Столько покоя и тишины. Ему казалось, что в шуме потока своей крови, где-то в голове, он слышит чей-то голос, сознание терялось, но он мог поспорить на что угодно, этот голос ему знаком, и он доверяет ему, жалко слов не разобрать, да уже и не важно. Всё отступило на задний план. Боль утихала, ломота в костях пропала, дышать стало легче. От чего-то именно сейчас все стало проще и понятнее. Теперь не так страшно, не так громко и наконец, спокойно. Он засыпает.       Фил выдернул иглу из вены Дина и выкинул шприц куда-то в кусты.       — Мне сказали, что это будет похоже на сон, как после тяжелого трудового дня. Что я просто засну и не проснусь.       — Спасибо, Фил.       Сэм вытер слезы рукавом, в попытке успокоиться.       — Я всё для себя держал, думал пригодится рано или поздно, а тут вот так вышло, — он замолчал, поняв, как нелепо сейчас звучат его слова, которые он тараторил, не обдумывая, просто говоря, что было на уме. — В общем, я пойду, прогуляюсь, наверное.       Это не был вопрос, скорее констатация факта. Он медленно встал, последний раз взглянул на спокойно спящего Дина и, шаркая подошвой по притоптанной траве, поплелся куда-то, не запоминая дороги. Просто идя и смотря себе под ноги, на когда-то красивые листья, увядающе валявшиеся под ногами.       Становилось прохладно. Несмотря на всё ещё идущее тепло от обуглившегося остова здания, сырая земля была пропитана утренней росой, от чего промокшая ткань одежды только усиливала эффект от осеннего ветра. Сэм сидел, сжав ключи в одной руке и ампулу с уже теплой жидкостью в другой. Как ангел смерти, ждавший последнего вздоха своей жертвы, чтобы, наконец, поставить точку и продолжить свой путь. Всё, что он мог, он уже сделал, осталось только последнее дело, нужно было только подождать. И Сэм ждал.       — Я, почему-то, думал, что буду первым. Знаешь, ведь именно я всегда притягивал неприятности, а ты меня из них вытаскивал. Так оно опять и получилось… — очередная слеза была быстро поймана ладонью и растерта по покрасневшей щеке.- Не важно. Ты спи, Дин, спи… Я обо всем позабочусь…