Небывалые знакомства

Возвращаясь на день назад... -Согласен, - выдохнул Петя, опалив мою левую щёку жаркой волной дыхания. Он хотел подтолкнуть меня на вопрос, конкретную просьбу, за которой последовал бы обещанный поцелуй, но я нарочно молчал, давая ему самому решать, что входит в понятие частички ценной информации. Было ясно, что это решение заставит его помучаться, но мне хотелось выудить из него как можно больше сведений о колоде. Тут же я с неудовольствием отмечал, что сам жду момента, когда моё лицо окажется так близко от его. Петя начал кусать губы. - Прекрати, - чересчур серьёзно прервал его я, - болеть же будут. - Будешь умничать, тебе губы покусаю, - облизнув покрасневшую кожицу, ответил валет. Я лишь покачал головой. Молчание восстановилось, хоть наши встревоженные мысли, роящиеся вокруг возбуждённого сознания, и создавали что-то вроде инфразвука в похолодевшем воздухе. Я поднялся с дивана. - Форточку забыл закрыть, - вот недотёпа. Небольшой перерыв дал нам время передохнуть и направиться по новому руслу беседы. - Карты... - Петя наконец решился открыть ведущую сторону своего существования для меня, - их не 36. - Что, прости? - сдавленно пискнул я, пребывая в замешательстве. Такой правды я не ожидал, и не ясно было, к добру эта весть или же нет. - Нас меньше, - я хотел что-то сказать, но заметил, что Петя хочет продолжить, - мы ведь эксперимент, проба, - ссутуленные плечи выдали его расстройство, и я положил ладони ему на спину, - мы не закончены, не опробованы. И потому Таинство ищет нас. Не могут экспонаты Таинства жить во внешнем мире без возможности навредить организации, - он усмехнулся с горечью, - так они говорят, хотя знают, насколько мы слабы... - Если бы вы были закончены, вам пришлось бы хуже, - высказал своё предположение я, представив его в более категоричной - утвердительной, форме и кляня себя за чрезмерную чёрствость. - Ты прав, - с тоской в голосе обронил Петя. - Не переживай, - приободрил валета я, проведя пальцами по изгибам спины, а после взял его лицо в свои ладони и, улыбаясь, поцеловал в лоб, - если не хочешь, не продолжай. - Мм, - он покачал головой, - мне больше некому рассказать, - угрюмо отмахнулся он, совершенно не обращая внимания на мои доводы. - А Беато? - Ей и так несладко. Так что пообещай, что вытерпишь это... со мной, - совершенно серьёзно сказал он, словно готовясь к самому худшему периоду жизни; я не понимал этой перемены, но чувствовал, что заново осознавать и без того неприятные вещи крайне тяжело. - У меня нет другого варианта, - я в нерешительности гладил его по волосам, но потом решил ошеломить валета, - милый, - внутри я плевался от этой выходки. Вместо ожидаемого всплеска эмоций последовал взгляд, полный апатии. Но всё же валет просиял улыбкой, хоть и далось ему это нелегко. - Неожиданно, - ответил он, накрывая мою ладонь, - извини, эти воспоминания меня утомляют. И вообще, - он зевнул, - пойдём спать, - время было вечернее, но полночь маячила ещё далеко впереди, однако Петя уже желал вырваться из этого мира в свой сон, будто избегая чего-то. - Хорошо, - в замешательстве ответил я как можно мягче. Но волнение нарастало, оно поднималось изнутри и давило на тело, вызывая нервное подёргивание мышц, - сходи в душ - успокоишься. Петя нехотя поднялся с кровати и поплёлся к ванной. И даже в накатившем состоянии он смог выдать: - Может, со мной пойдёшь? - Могу, - ответил я, понимая, что некоторое время назад отбрил бы его за подобную наглость, - только я посижу рядом, - возле душевой стояла низенькая табуретка из Икеи. Но валет лишь махнул рукой на моё предложение. Через полчаса я распластался на диване. Валет же, как и в предыдущие разы, расположился на кровати. - Есть особенная карта, - подал голос он, видимо, собравшись с мыслями, решив поговорить на сон грядущий, чтобы отвести душу, - точнее, это не карта. Он может присоединяться к любой карте. Но я не совсем понимаю, как он выбирается, - проговаривал валет, почти что себе под нос, будто вспоминая какую-то формулу. - Погоди, то есть ты хочешь сказать, есть человек, являющийся экспериментом, - Петя покорно кивал, - который может пробраться к любой карте и лежать в колоде? - Да. - Как это вообще? - я решил задать совершенно неясный для меня вопрос, беспокоясь о последствиях: тема колоды буквально выматывала Петю, хотя, по сути, разговор о ней не должен был так сильно тревожить валета. Его чувства не были поняты мной до конца, - Как вы помещаетесь в колоде? - Сложно объяснить, - повалившись на бок, выдохнул валет, - это какое-то особое состояние. Ты будто находишься в пустоте; ничего нет, только ты, твои мысли и масть, пронизывающая всё тело. А ещё отголоски других заключённых в колоде карт - единственное общение внутри той маленькой коробки. - А если тот человек присоединяется к карте? - развил тему я. - Не знаю, ко мне он никогда не присоединялся, - пожав плечами, ответил Петя, - однако он часто находится у бубнового валета: они, вроде, друзья. Или нечто похожее. Как бы сказать, - валет задумался, щёлкая пальцами, словно выманивая мысль, - мне кажется, они не похожи на людей, которым свойственна дружба. Или их деловые отношения вкупе со странной заботой и отражают дружбу. Я не могу этого понять, честно, - он уткнулся лицом в подушку. Мне казалось, сейчас самое время валету сказать: "Я устал". Но это было не в его характере. Прокравшись к дремавшему Пете, я залез на кровать. Матрас услужливо прогнулся под моим весом, и "крестовый" заворочался. Я осторожно поцеловал его глаза и переместился к губам, ощущая едва уловимый апельсиновый запах, оставшийся с ним после вечерней трапезы. Петя с готовностью ответил на мой поцелуй, руками отыскивая край футболки, и через пару секунд уже проводил неспешные линии по лопаткам. Оторвавшись от его горячих губ, я прикусил мочку уха валета и уткнулся носом во впадинку между ключиц. - Потрясающая сделка, - тяжело дыша, выдал Петя; бешеный стук сердца подтверждал эти слова. От избытка чувств я обнял парня, и он показался мне таким хрупким, податливым, словно не способным противостоять чему-либо в данный момент. Я провёл цепочку лёгких поцелуев по лопаткам, после чего сдёрнул с Пети футболку и провёл пальцами по торсу. Это происходило в каком-то аффекте, так я пытался себя обмануть, на самом деле понимая, что делаю это совершенно осознанно и, более того, действительно наслаждаюсь этими мгновениями. Валет тихо простонал и на секунду впился ногтями в спину. Я шикнул и, в качестве наказания, укусил его за сосок. Петя то ли проскулил, то ли простонал и настойчивее царапнул меня. Вот это было уже специально, я знал. - Будешь так делать... - начал было я. - И ты меня накажешь, - поддел меня Петя, засмеявшись. Впрочем, смех был усталый, словно из последних сил выжатый. - Тебе надо поспать, - перекатываясь на бок, - сказал я, переводя дух. - Я один уснуть не смогу, - протянул крестовый, изображая эталон очарования и невинности. - Тогда, - кровь опять прилила к щекам, - поспим вместе. - А вот это уже интересно, - довольно промурлыкал Петя, чмокнув меня в щёку. Он положил голову мне на руку, на место сгиба в локте, и закрыл глаза. Взглянув на валявшуюся на полу Петину футболку, я повернулся к нему, обнял расслабленное тело и постарался уснуть, ощущая тепло ладоней на своей груди.