О котятах и котаврах

             Котавры — довольно закрытое племя, и о них мало что известно, кроме того, что они хорошие лекари и не менее хорошие бойцы. Повышенная сила и скорость реакции, бесшумный шаг, поистине кошачья гибкость и жестокость к противникам — это делает их идеальными исполнителями не самых чистых заказов. Взрослые котавры в доспехах и с оружием в людских городах редкостью не были, временами появлялись и закутанные в ткань, в тканевых масках на пол-лица лекари, но вот до Алишера котаврят, равно как и котавров-подростков, Тахиру встречать не доводилось. Как, откуда и почему тот оказался в одиночестве, да еще так далеко от границ проживания котавров, Тахир не знал, не знал и сам Алишер. Попытки связаться с кем-нибудь из взрослых котавров тоже результата не принесли — никто из них не заинтересовался судьбой детеныша. Так что котавренок остался жить у Тахира.       С одной стороны, это была невероятная удача — мужчина котаврами очень интересовался, и котавр дома был просто подарком судьбы. С другой… Тахир имел весьма смутные представления даже о том, как воспитывать обычных детей, не говоря уж о котаврах. Как быстро они взрослеют? Чем надо кормить? Когда чих просто незначительная мелочь, а когда сыпь может оказаться знаком серьезной болезни? Может, надо в чем-нибудь этаком купать, чтобы были здоровыми шерсть и когти? Оглядываясь в прошлое, мужчина поражался, как Алишер умудрился у него не просто выжить, но и без особых проблем повзрослеть. Правда, стоит отметить, что взрослел котавр быстро — то ли он на самом деле был старше, чем Тахир думал, то ли это было просто расовой особенностью. В самом деле, кто может похвастаться такой информацией о котаврах?       Как бы то ни было, сейчас Шер был вполне сформировавшимся котавром редкой сине-стальной масти. Спину пересекало несколько более темных полос, лапы прятали мощные когти, да и человеческая часть вполне могла похвастаться мышцами. Тахир смог достать ему подходящую портупею, и теперь Алишер всюду таскался с оружием — как бы и в кровать его с собой не тащил, с него бы сталось.       — Тах’ир, ты вернулся! — Котавр всегда произносил его имя с забавным придыханием, отчего простое вроде бы слово щекотало, словно перышко по позвоночнику.       Здоровенный котавр с алебардой, радостно скачущий вокруг человека, смотрелся, наверное, дико. Но мужчине было, честно говоря, наплевать. Тахир внимательно осматривал Алишера. Растрепанные волосы, доспех — похоже, тренировался; густой загар — видимо, весь этот месяц Шер заходил в дом только спать; свежую повязку на левом плече — ну сколько можно говорить ему быть осторожней? И что с того, что заживает как на кошке?       — Как у тебя дела? — Тахир с улыбкой положил руку на спину кошачьей части Алишера, останавливая. — Как месяц прошел?       — Все замечательно. — Котавр обтерся об него боком, словно самый настоящий кот, даже вроде бы муркнул. — А как твоя поездка?       Алишер снова переступил, словно не в силах устоять от обилия эмоций, мотнул хвостом туда-сюда.       — Хорошо. Были, конечно, проблемы, но я добился всего, чего хотел. — Тахир непроизвольно провел рукой по спине Шера, наслаждаясь знакомым ощущением мягкого меха под пальцами.       Рассказывать Алишеру, что за этот месяц пришлось вдоволь позвенеть клинками, Тахир не собирался. Зачем волновать ребенка? И пусть внешне Шер уже выглядит довольно грозно, все равно ведь сущий подросток. Да еще и в последнее время у него — видимо, из-за взросления — взыграли кошачьи инстинкты. Алишер лазил по деревьям, баловался с мячиками, напрашивался на почесать за ухом, норовил обтереться о Тахира боком, оставляя на одежде пару шерстинок. Мужчина не сердился, охотно проводил время с Алишером и спокойно позволял себя обнюхивать-обшерстивать. Но брать котавра в свои поездки отказывался категорически. Да, Шер быстр и силен, легко даст фору любому человеку, но от случайной стрелы не застрахован никто. Алишер обижался, дулся, но быстро отходил. И всегда бурно радовался возвращению Тахира, который был для него единственной семьей — к сородичам котавра не тянуло ничуть.       — Ты же мне все расскажешь, да? — Шер снова подпрыгнул, спружинив сразу четырьмя лапами, как котенок возле клубка. — Вечером, когда отдохнешь?       — Обязательно. — Тахир не удержался, потрепал котавра по волосам, хоть для этого и пришлось встать на цыпочки. — А ты все-таки поосторожней на тренировках.       — Хорошо. — Алишер состроил рожицу пай-мальчика, вызвав у мужчины невольный смешок.       В самом деле, чего это он? Мальчишкам положено сбивать коленки и обдирать локти, просто этот мальчишка предпочитает более опасные игрушки. Улыбаясь, Тахир ушел в дом.       С Алишера тут же сбежала всякая дурашливость, он перехватил алебарду так, чтобы в случае чего крутнуть ее одним движением, и упер левую руку в бок, совсем рядом с рукоятью ножа.       — Ну, и долго ты собираешься прятаться? — с легкой насмешкой спросил он, глядя в гущу кустов.       Не треснула ветка, не шелохнулся ни один листик, но Алишер переступил, поворачиваясь вслед за незваным гостем.       — Тебе все равно от меня не спрятаться.       Вылетевшая из густой листвы метательная иголка с жалобным звяком отскочила от широкого лезвия алебарды. Котавр вновь переступил с лапы на лапу, из подушечек показались когти, выдавая раздражение. Следивший за Тах’иром чужак снова замер, словно надеясь, что, если не шевелиться, котавр про него забудет. Шер подождал полторы минуты, после чего в заросли улетел неразличимым движением выхваченный из ножен на боку кинжал. Шорох, треск — от резкого движения в попытке увернуться. На свободное пространство неизвестный выбрался совершенно бесшумно.       Алишер хмыкнул, перехватил алебарду наизготовку. Ассасин медлил — связываться с котавром ему не хотелось. Очень уж быстрыми и неудобными противниками были эти твари. Но и предлагать ему отойти и просто дать сделать работу было бессмысленно — котавр явно считал это место своей территорией и собирался охранять его с поистине кошачьей ревностностью. Алишер ждал, уступая первый ход противнику.       Наконец ассасин решился, дернул какой-то амулет на шее. Все вокруг тут же заволокло дымом, из которого в разные стороны рванулись точные копии ассасина — заклинание материального фантома было сложным и дорогим, зато даже котавр не сможет сразу отличить их от оригинала. Алишер завертелся волчком, отражая посыпавшиеся со всех сторон удары, гигантским прыжком перемахнул облако дыма, сбивая на землю пытавшегося уклониться от драки фантома, затем еще одного, потом снова прыгнул, придавливая очередной фантом к земле всем весом… С пятеркой противников он расправился быстро и прижал к земле уже самого ассасина, полностью блокируя ему возможность шевельнуться или хотя бы плюнуть отравленной иглой. Когти Шера покалывали кожу на горле нахала — пока несильно, только намекая.       — Передай своим хозяевам, что этот человек под моей защитой, — негромко, мурлычуще даже, сказал Алишер. — И если с ним что-нибудь случится, я найду, кому выразить свое огорчение. — Когти выдвинулись на полную длину, пронзая плечо и ключицу.       Котавр чуть дернул лапой, превращая проколы в болезненные, сильно кровоточащие, но неопасные для жизни раны, встал. Подобрал заброшенный в кусты кинжал. В том, что ассасин не попытается напасть еще раз, он был уверен. Главный его козырь не сработал, а тягой к суициду эти ребята никогда не отличались. Алишер копнул лапами пару раз, взрывая землю и маскируя следы короткой схватки, попрыгал по полянке и только потом отправился в дом.       — О, я смотрю, ты снова осваиваешь деревья? — тепло улыбнулся Тахир, который за это время как раз успел искупаться и теперь вытирал волосы полотенцем. — Смотри, совсем окошачишься.       — Буду лежать у тебя на коленях, мурчать и требовать молоко по утрам, — преувеличенно-серьезно покивал котавр.       Мужчина засмеялся, качая головой:       — Молока я тебе и так налью, котяра.       Алишер немного неуверенно шагнул вперед, остановился в полушаге. Тахир обнял его, похлопал по спине:       — Я ужасно соскучился, Шер. Правда.       — Да. Я тоже скучал, — почему-то полушепотом ответил котавр, обнимая человека крепче и радуясь, что тот не видит его лица.       Пусть Тах’ир пока видит в нем только несмышленого котенка, пусть. Алишер для себя уже все решил.       И постепенно донесет это и до своего человека.