О котятах и котаврах

             — Вот же… кошара. — Тахир тяжело вздохнул, разглядывая свои рубашки, которые выглядели так, словно в шкафу спал десяток котов. Или один котавр. От подозрений в таких странных наклонностях Алишера спасало только то, что он в шкаф банально не поместился бы.       — Шер! — повысил голос мужчина. — Будь добр, объясни, чем тебе не угодили мои рубашки?       — А? — Котавр, как обычно, пропадал в саду, поэтому сейчас засунул голову в распахнутое по случаю прекрасной погоды окно. — А что с ними не так?       Тахир показательно приподнял мятую, всю в шерсти и, кажется, даже немного пожеванную ткань в своих руках, вопросительно посмотрел на Алишера. Котавр слегка смутился:       — Ну, я скучал.       — И? Так скучал, что решил немного пожевать одежду?       Алишер нервно копнул землю лапой, неразборчиво бормотнул под нос:       — Яснйспл.       — Что, прости?       — Спал. В обнимку.       Котавр явно чувствовал себя неловко, переминался с лапы на лапу, теребил ремень портупеи.       — Будешь ругать? — наконец спросил он.       Тахир помолчал. Неожиданное признание Шера выбило его из равновесия — мужчина и подумать не мог, что тот настолько сложно переносит его долгие отъезды. Но ему было нужно на встречу с заказчиками, поэтому разговоры и вообще обдумывание неожиданной информации пришлось отложить на потом.       — Почему со всеми-то? — снова вздохнул мужчина. — И почему ты положил их обратно в шкаф, а не отнес в прачечную?       Алишер дернул плечом и совсем опустил голову, пряча лицо за волосами. Тахир досадливо цыкнул, снова зарылся в шкаф, пытаясь найти хоть что-нибудь относительно подходящее для предстоящей встречи. Чудом уцелела только шелковая черная туника с замысловатой вышивкой. Она больше подходила для какого-нибудь праздника, чем для рядовой, в общем-то, встречи, но выбирать не приходилось.       — Все, Шер, мне пора. Будь добр, забрось рубашки в прачечную, чтобы их постирали.       Тахир ушел. Котавр, вначале дувшийся на то, что его человек выбрал единственную тунику, до которой у него лапы не дошли, к вечеру успокоился и признал, что действительно немного перестарался. Но все его спокойствие моментально исчезло, когда мужчина вернулся — от него пахло чужими. Нет, не так. От него пахло чужой женщиной, да еще и находившейся в близком контакте с его человеком! Алишер с силой втянул в себя воздух, запоминая запах (отомщу!), обиженно глянул на Тах'ира и ушел. Теперь все становилось понятно — и то, как тщательно мужчина выбирал одежду, и его задержка в городе. Никакая это была не рабочая встреча, а очень даже свидание. Тахир недоуменно моргнул, пытаясь понять, отчего котавр вдруг так резко скуксился.       — Шер!.. Шер, что случилось? Да постой же ты!       Котавр резко обернулся:       — Иди дальше со своей человечкой милуйся!       — Какой человечкой? — не понял Тахир.       — Той, которой от тебя пахнет!       Мужчина удивленно поднял брови. Алишер что… ревнует? Совсем как подросток старшего брата, который ушел на свидание вместо того, чтобы пойти с ним на рыбалку? Губы невольно расползлись в улыбке:       — Шер, глупый ты котяра, мы просто танцевали.       Котавр продолжал хмуриться.       — Все равно. Не сегодня, так потом. Все равно ты никогда не выберешь меня, потому что я не человек.       — О чем ты сейчас вообще? — Тахир недоумевал.        Котавр вздохнул — как-то так очень по-взрослому. Наклонился, на миг прижался своими губами к губам Тах’ира, отстранился, дернул уголком рта. И громадным прыжком скрылся в зарослях сирени. Мужчина остался стоять, ошарашенно моргая и трогая губы пальцами.       Алишер? Ревнует его вовсе не как родственника, пусть и приемного? Он же котенок совсем! Тахир невольно вспомнил, как Шеру все время приходилось наклоняться, чтобы он мог потрепать его по волосам, легко порхающий в руках котавра двуручник, перекатывающиеся под кожей мышцы… Ну да, стоило признать, что внешне Алишер выглядит вполне взрослым. Но ведь поведение… или все не так просто? Мужчина нахмурился, припоминая все шалости котавра. Да, Шер баловался, но… Что там — пару минут погонять мячик, обтереться боком о вернувшегося человека, помурчать, если гладят? Да и лазание по деревьям… Тахир только сейчас сообразил, что Алишер из котеночьих габаритов уже вырос и весит немало, так что его далеко не всякая ветка выдержит.       — Странно все это… — Мужчина решительно полез сквозь густые кусты.       — Шер! Алишер, прекращай! Ну что ты как ребенок?       Котавр обидчиво фыркнул, но из кустов показаться соизволил — в конце концов, Тах'ир пошел его искать. Мужчина остановился за полшага до него, запрокинув голову, чтобы смотреть в глаза Алишеру, а не в подбородок.       — Ну, и что это за демонстративное убегание в кусты?       — Не хотел смотреть, как ты будешь отплевываться, — с вызовом сообщил котавр.       — Вот уж глупости, с чего бы? — Тахир накрыл ладонью скрещенные на груди руки Алишера. — Мне никогда не было неприятно касаться тебя…       — Но? — Шер недосказанности слышать прекрасно умел. — Я не человек, все дело в этом?       — Нет, не в этом. Но ты мой воспитанник. Это неправильно, подобные отношения между опекунами и подопечными не…       — Но ведь не кровный родич, — перебил его котавр, переступая с лапы на лапу. — И я не глупое дитё, которое не понимает, зачем дяденька попросил его погладить.       — Зато спектакль ты разыгрывал знатный. Зачем? — Тахир тоже скрестил руки на груди.       Алишер снова переступил, хвост хлестнул по бокам в нервном жесте.       — Ну? Язык проглотил?       — Ты бы сказал, что я слишком взрослый, чтобы ластиться к тебе, — через силу признался Алишер.       Каким бы взрослым котавр себя ни считал, он был все-таки очень молод. А еще неопытен и впервые в жизни влюблен. Ему сейчас не откровенничать хотелось, а удрать на тренировочную площадку и в хлам измолотить парочку манекенов.       — Глупое котяро. — Тахир привычно зарылся пальцами в мягкую шерсть. — Тактильный контакт возможен не только с маленькими детьми или любовниками.       Котавр недоверчиво фыркнул, шагнул ближе, прижимаясь.       — Ты… подумаешь? — почти робко спросил он.       Тахир помолчал.       — Шер… это все равно неправильно. Я тебя совсем котенком помню…       — Но я вырос! И если ты сейчас скажешь, что мои чувства — это просто благодарность, что потом я встречу кого-нибудь другого, я… я тебя покусаю!!!       Тахир усмехнулся, обнимая взъерошенного Алишера:       — А если я скажу, что понятия не имею, как человек может быть совместим с котавром в плане секса и может ли быть совместим вообще?       Шер ковырнул землю когтями:       — Ну… я знаю, как…       — Откуда?!       — Я в бордель ходил…       Тахир не знал, смеяться ему или плакать.       — Кто тебя только отпустил?       — Вот еще, буду я спрашивать, — задрал нос Алишер.       — Шер, в городе может быть опасно. Ты, конечно, котавр и выглядишь взрослым, но…       — А твоя работа не опасна, вот совсем! — возмутился Шер. — Знаешь, сколько я убийц по твою душу вот в этом саду переловил?       — Алишер… — Мужчина вздохнул, прижимая к вискам основания ладоней. — Почему ты мне ничего не рассказал?       — А ты мне тоже не рассказывал, что происходит в этих твоих поездках. — Шер снова скрестил руки на груди.       Тахир закатил глаза, дернул котавра за прядь волос, побуждая наклониться. И поцеловал — совсем не так, как Шер его несколько минут назад: властно, требовательно, глубоко запуская язык в рот котавра, покусывая губы и нажимая ладонью на затылок.       — Ну что, именно этого ты хочешь? — спросил мужчина, отстраняясь.       — Да-а-а… — Алишер шало поблескивал глазами и довольно облизывался.       — Ну, давай учи тогда, что и как.       Алишер немного растерялся — он как-то не ожидал, что Тах’ир вот так просто согласится. Или… это такой способ показать, что он еще ребенок? Ну уж нет, Шер не собирался отступать, особенно когда его желание уже почти исполнилось!       Котавр переступил лапами, медленно обходя вокруг человека. Тахир поворачивался следом, пристально глядя — но все же не так, как за крупным хищником. В темных глазах мужчины мелькал… интерес? Алишер нервно облизнул губы. В ту свою вылазку он хорошо изучил, что может быть приятно человеку, а от чего лучше воздержаться, но тогда он доминировал — подчиняться кому бы то ни было, кроме Тах’ира, он не собирался. Но неужели Тах’ир согласен уступить? Нет, об этом пока не стоит даже и думать. Алишеру в такое не верилось. Мужчина чуть заметно усмехнулся, глядя прямо в глаза не решающемуся прикоснуться котавру. А в следующий миг его буквально смело.       Алишер был быстр, очень быстр. А еще он был сильнее человека и умел эту силу соизмерять. Тахир не ощутил резкого рывка или чего-то подобного — его просто словно подняло неведомой силой, а через пару ударов сердца опустило на кровать, благо ложе у Тахира было по-восточному низким и широким… Дверь Алишер проигнорировал, филигранно проскочив в распахнутое окно. И как только не застрял?       Не успел Тахир толком прийти в себя после столь стремительной транспортировки, как Шер приступил к дальнейшим действиям. Шершавый кошачий язык прошелся по груди, а хвост невесомой лаской огладил бедра. Мужчина прерывисто вздохнул — это было приятно. Алишер припал на лапы, оглаживая любовника всем телом, выгнулся, наклоняясь к губам. Тахир вскинул руки, снова нажимая ему на затылок, без малейших сомнений углубляя поцелуй. Руки человека тем временем скользнули на плечи Алишера, огладили спину. Тахир слабо представлял, как ласкать котавра, но уж в отношении людей он был достаточно опытен. Шер мурчал, вылизывал, целовался и ластился, легонько покусывал Тахира, дразня легким покалыванием клыков, выгибался, проходясь по разгоряченной коже нежной шерсткой… и мужчина не заметил, в какой момент происходящее перестало быть экзотическим экспериментом на фоне симпатии и любопытства. Тахир попытался было перекатиться, но опрокинуть на спину котавра было не так просто, как человека. А Шер еще и прижал его к кровати, не давая шевелиться и провокационно вылизывая живот. Язык котавра при этом становился то шершавым, то мягким и шелковым. Тахир резко втянул воздух, когда коготки паршивца прошлись по бедру — едва ощутимо, Алишер держал лапу почти на весу, но от этого покалывания мужчину окатило таким жаром…       — Ну же!.. — Властный тон, но задыхающийся голос.       Шер усмехнулся — у него получилось, получается! — и прошелся языком по возбужденной плоти человека. Небольшие клычки делали эту ласку довольно рискованной, но, кажется, Тахира только возбуждала доля опасности. И Алишер со всем старанием приступил к ублажению своего человека. В ушах шумело, в груди бурлил восторг — Тах’ир с ним, ему нравится, он возбужден! Ноздри забивал запах этого возбуждения, а еще был и вкус, и гладкость, и твердость-упругость во рту. В таких условиях кончить без рук — вовсе не такая уж невероятная вещь, как считал Алишер. Правда, в этот раз не получилось — котавр был слишком уж сосредоточен на том, чтобы доставить удовольствие Тах’иру, и, только сглотнув пряное семя, ощутил, насколько сам возбудился. Впрочем, кошачья гибкость позволяла разобраться с этой проблемой, не то что у бедных кентавров.       Но чего Алишер точно не ожидал, так это того, что Тах’ир, только что распластанный по постели удовлетворенной тряпочкой, перехватит его руку и укоризненно посмотрит прямо в глаза:       — Шер, если ты меня считаешь настолько эгоистом, то зачем тебе такой поганый любовник?       Котавр сглотнул, завороженно глядя в темные глаза напротив. А Тахир уже уверенно вел руку вниз, лаская живот, спину, хвост.       — Позволь теперь мне…       Алишер облизнул губы и послушно лег на бок, давая мужчине доступ к давно возбужденному члену. Тахир ласкал сперва осторожно, с любопытством изучая непривычный объект. Мускусный запах был сильным, но достаточно приятным, чтобы не отбить охоту осуществить задуманное. Член котавра не был гладким, как у человека, но и шипами, к немалому облегчению Тахира, не обладал. Он был бугристым, неровным, но все же достаточно плавных очертаний, чтобы это приносило удовольствие, а не боль. Мужчина приласкал его сперва рукой, потом вовсе наклонился и лизнул темно-фиолетовую головку. Алишер подавился мяуканьем, крупно вздрогнул.       — Приятно?       — Да-а-а-а…       — Значит, дальше учиться будешь только со мной, — категорично сообщил Тахир, уже уверенно забирая член котавра в рот.       Алишер снова сорвался на совершенно неприличное мяуканье. Слова человека про учебу он не понял — про что вообще можно думать, когда так хорошо, когда жарко-жарко-жарко, умелый язык так… облизывает… а губы сжимают, словно хотят выпить досуха, и… Шер задрожал, выплескиваясь. Он и не думал, что это может быть так ярко, остро… так сильно. Не хотелось ни думать, ни шевелиться.       Постепенно Алишер пришел в себя. Тах’ир лежал рядом, лениво перебирал его волосы. Увидев, что взгляд Шера стал снова осмысленным, он усмехнулся:       — Да, малыш, от тебя я такого не ожидал.       — Но тебе же понравилось? — на всякий случай уточнил котавр.       — Еще как. — Взгляд Тах’ира обещал, что только такими ласками они не ограничатся. Алишер довольно улыбнулся, прикрыл глаза.       — А теперь ты возьмешь меня с собой? Когда уедешь?       Тахир фыркнул:       — Котяра, секс еще не значит, что я потащу тебя рисковать своим очаровательным хвостом.       — Тебе нравится мой хвост? — польщённо уточнил Алишер. — И вообще, ты рискуешь больше меня. Я могу устроить для тебя показательные бои… — Помянутый хвост метнулся из стороны в сторону, изогнулся, вставая этаким вопросительным знаком.       — Ну хорошо, я подумаю. — Спорить сейчас Тахиру было лениво.       Лучше отложить этот разговор на утро. А то Шер уже негромко мурлычет, а рука сама тянется растрепать ему волосы, почесать за ухом, погладить и немного подразнить — хотя бы и щекоткой, которой этот ревнивый котяра ужасно боится.       В самом деле, ну до споров ли тут?