Зеркало, зеркало

Из участка Шерлока забрал человек, предъявивший удостоверение центрального управления Скотланд-Ярда, средних… как показалось насупленному, ссутулившемуся на неудобном стуле Шерлоку… лет, в легком, слегка мятом плаще, с ранней серебристой сединой в коротких темных волосах и библейской скорбью в усталых, по-щенячьи карих глазах. …Грегори Лестрейд… детектив-инспектор отдела по расследованию тяжких и особо тяжких преступлений… Шерлок мысленно фыркнул, благоразумно промолчав и не встревая в разговор, очень быстро перешедший на личности… Сержант отказывалась передать вроде как простое дело, вмиг ставшее интересным половине Лондона, а новоприбывший инспектор размахивал у нее перед лицом какой-то бумагой с королевскими вензелями. Оппоненты орали друг на друга минут двадцать. У хозяйки кабинета оказалась звучная, говорящая за себя фамилия Снатч*, и твердая убежденность в том, что «бездельники из управления только тем и заняты, что отбирают хлеб у территориалов, перетягивая на себя уже почти раскрытые дела». Лестрейд справедливо парировал, что, кроме нескольких ничего не видевших свидетелей, пары ничего не значащих анализов и совершенно ничего не объясняющего предположения о банальном несчастном случае, эти знаменитые «территориалы» не накопали… и вряд ли когда накопают… Шерлок мысленно пожал ему руку и благоразумно воздержался от злорадной ухмылки. Меридит Снатч презрительно щурила подведенные синим глаза и, уперев в бока крепкие, не по-женски мускулистые руки, пыталась оттеснить инспектора от стола и вожделенной папки пышным пятым размером дважды материнской груди, открыто намекая, что плевать она хотела на ходатайство каких-то там приближенных к короне умников с самомнением, которое уже не помещается в Парламенте и ищет новых территорий в Ярде… На этом месте красивой тирады Лестрейд жестом фокусника выудил из внутреннего кармана многострадального плаща постановление Главного Прокурора округа… Это был нечестный, грязный козырь, и Меридит, скрипнув зубами, не целясь, схватила со стола злополучное коленкоровое «яблоко раздора» и звонко шмякнула им Лестрейда в область солнечного сплетения. Тот моргнул, открыв рот, как сбежавшая из аквариума рыбка, и неловко прижал трофей локтем, комкая в кулаке титулованную бумагу. А потом роскошная, ослепительная в своей сахарной белизне улыбка сверкнула в тесных стенах кабинета. - Спасибо за сотрудничество… Ваше участие будет отмечено рапортом… – «пряники» сыпались направо и налево в запоздалой попытке хоть как-то сгладить последствия от «кнута». – Все причастные к расследованию получат поощрение, да и приказ о Вашем долгожданном повышении уже практически подписан… Не дав вставить ни слова, он развернулся на пятках и бодро шагнул к выходу, попутно дернув застывшего в углу Шерлока за рукав: - Вы поедете со мной… Шерлок бросил вопросительный взгляд на сержанта, но та лишь неопределенно пожала плечами и сделала ему ручкой, дескать, «теперь это твои проблемы»… - Удачи, парень. Определенно… Удача ему понадобится… … Шерлоку не нравилось. Все. И поспешность их отбытия из участка, и документы с королевскими гербами, и слишком дорогая для простого инспектора машина… Они ехали слишком долго. Слишком медленно. Слишком тихо. Инспектор смотрел на дорогу, беззвучно матеря очередную пробку, в которую они влипли, как муха в патоку, и, наконец, не выдержав, опустил боковое стекло, выставил на крышу синюю полицейскую мигалку и поехал по разделительной полосе… Они встретились глазами в зеркале заднего вида: серьезные, настороженные, влажные вишни и расплескавшие свинцовую тоску хрустальные опаловые осколки, о которые можно было травмировать воображение. - Куда Вы меня везете? – Шерлок не выдержал первым, заметив, что они уже проскочили Стренд и пересекли Парк Лейн. - Ярд мы уже проехали… - Воздержитесь от комментариев, мистер Холмс, – инспектор перевел взгляд на боковое зеркало, присматривая за двигающимся попутно с ним транспортным потоком… как-то слишком внимательно. – Вы и так наговорили лишнего. Мы едем туда, где Вы зададите все интересующие Вас вопросы и, если Вам очень повезет, на некоторые из них даже получите ответы. - Ммм… – глубокомысленно протянул Шерлок, демонстративно уставившись на пролетающий за окном городской пейзаж. Чопорная, нарочитая фраза была похожа на что-то очень и очень знакомое… Он недовольно поморщился, не в силах сосредоточиться – его отвлекала вернувшаяся мучительная опустошенность и витавший в салоне едва уловимый аромат, внезапно напомнивший ему то, чего тут уж точно быть не могло… А когда мимо проплыли, сияя вечным праздником, Harrods и Harvey Nichols** с его гигантским клубком шерсти на фасаде, а прямую, как стрела Бромптон-роад сменила знакомая с детства путаница улиц с карамельными домами, Шерлок тревожно заерзал на своем месте. Его везли домой, в Найтсбридж… … День потрясений для Шерлока никак не мог закончиться. Он проторчал в участке больше четырех часов… Он где-то оставил все свои вещи… Его никто не слушал, а он говорил, говорил, говорил… Незнакомый мужчина с подозрительно знакомым парфюмом(?) забрал его безо всяких объяснений и вернул в семейное гнездо, где в отцовском кабинете, опираясь острыми локтями о зеленое сукно дубовой столешницы, затаился его персональный дракон… И, очевидно, на этот раз он собирался его сожрать. Шерлок уже даже не удивился, когда Грегори Лестрейд буднично и как-то почти по-родственному поздоровался с их матерью. Амелия благодарно погладила его по плечу и предложила чашку чая, но инспектор споткнулся о недоумение в глазах Шерлока и торопливо отказался, сославшись на срочные дела. Он извинился и быстро пошел по коридору в сторону кабинета – так уверенно, что Шерлок заподозрил, что за время своего обучения вдали от дома он что-то пропустил… И ему ничего не оставалось, как отправиться следом. Майкрофт Холмс, скромный служащий британского правительства, расположился в большом кожаном кресле цвета коньяка крайне редкого сорта Hardy Perfection – предположительно самого старого, о котором сохранились документальные сведения… Именно этот сорт он любил больше всего… Шерлок растерянно застыл на пороге, глупо раскрыв рот и переводя неверящий взгляд с брата на что-то докладывающего ему вполголоса инспектора и обратно… …чрезвычайно редкий коньяк со вкусом кофе, шоколада и дуба… почти сорок тысяч фунтов за бутылку… …Лестрейд пахнет парфюмом Майкрофта… коньяком Майкрофта… самим Майкрофтом… - Инспектор, спасибо, я Вас больше не задерживаю… – правительство прострелило Лестрейда насквозь, очевидно целясь в замершего у входа брата. «Убитый» инспектор бросил на предполагаемую мишень сочувствующий взгляд, повернулся к Холмсу-старшему, раскрыв рот и изобразив в воздухе рукой затейливую петлю, но сказать ничего не успел – взлетевшие вверх песочно-рыжие правительственные бровки прервали полет его мысли и всякую способность к сопротивлению. - Дело Вы получите сегодня вечером, – холод серо-золотистых глаз понизил температуру в комнате до отметки абсолютного нуля. Сухие слова, похрустывая, срывались с тонких губ и падали на пол, разбиваясь в колючую крошку. – С комментариями и предварительными выводами… Глаза Лестрейда вот-вот должны были превратиться в замороженную вишню, и Майкрофту пришлось сбавить обороты – под этим взглядом он чувствовал себя неуютно. Обижать Грега он действительно не хотел. - Пожалуйста… – Шерлок впервые услышал это слово в его исполнении. Инспектор запустил пятерню в короткие волосы на своем затылке, объясняя происхождение экстравагантных вихров, торчавших во все стороны, кашлянул и согласно кивнул. - Мистер Холмс… – отвесил он легкий поклон в сторону Шерлока, – мистер Холмс… – добавил в сторону Майкрофта, и – беззвучно, едва шевеля губами. – Майки, ты полегче… ему и так… досталось. Шерлок пропустил его в дверях, где прочно врос ногами в звездчатый викторианский паркет. Лестрейд вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. - Шерлок, сядь. Он вздрогнул, узнавая этот тон. Майкрофт Холмс даже с уличенными в государственной измене не разговаривал так. Шерлок прошел и сел напротив, по другую сторону стола. Разделявшая их тяжелая мебель, как ему казалось, сохраняла пусть иллюзорную, но все же дистанцию. Какое-то время брат смотрел на него холодным, ртутно-тяжелым взглядом – словно прикидывая, сразу его отправить на пожизненное заключение или сначала произвести допрос с пристрастием? Присутствие в доме матери склонило чашу весов ко второй версии. - Ближайшие два дня ты проведешь в этом доме. Никаких звонков, никакой активности в сети… – Шерлок ничего не пытался возразить, но Майкрофту этого было недостаточно – протест следовало подавить в корне, окончательно и бесповоротно. – Ты не станешь участвовать в расследовании. Ни в качестве свидетеля, ни, упаси тебя боже, в качестве детектива… Потом ты вернешься в Оксфорд, закончишь обучение, и мы вернемся к заключенному нами договору о твоей дальнейшей самостоятельной жизни. Я не собираюсь менять его полностью или отказываться от основных его положений, - тон чуть смягчился, когда он увидел, как в широко раскрытых перламутрово-серых озерцах, так хорошо знакомых ему с самого детства этого ребенка с непредсказуемым будущим, поплыли первые признаки панического отчаяния. Боль от потери была еще так свежа, что даже «профилактические оплеухи» помогали слабо. - Какого черта ты вообще там оказался?! – Майкрофт неожиданно навалился грудью на край стола, оказавшись совсем близко, лицом к лицу, повысив голос до крика и резко меняя темп разговора, выводя его на зыбко-семейный уровень. Его черты утратили чопорный, профессиональный рисунок, намеренно позволяя проступить досаде и раздражению. Шерлок отпрянул, часто хлопая длинными ресницами - совсем как в далеком детстве, когда ему довелось получить хорошую выволочку сначала от отца, когда тот застал младшего сына за раскрашиванием картинок в редком прижизненном издании Шекспира, а потом, позже, когда место отца занял старший брат – от Майкрофта… поводов было предостаточно… Тяжелый стул поймал его в ловушку, подперев встопорщенные лопатки высокой спинкой. Шерлок возился, часто дыша раскрытым ртом, как загнанный в угол зверь. Майкрофт испытал острый приступ жалости, вновь увидев перед собой маленького мальчика, которого он действительно любил, но знал, что жалость убивает быстрее пули, если позволить ей управлять твоим разумом… - Ты никогда не присутствовал на его выступлениях, – кричать он перестал, но сбавлять напор не собирался. – Что изменилось на этот раз? Что он тебе наобещал? Чем соблазнил?.. О… – На миг он замер, откидываясь назад, не сводя с ошарашенного брата глаз и невольно ломая линию бровей в брезгливом сомнении. – То, что он привез… Ты тоже это принимаешь… – Майкрофт не спрашивал – он читал полный отчет прямо на лице брата. – Как давно? Как часто? Шерлок, отвечай! – он рявкнул так, что Шерлок захлопнул рот и перестал моргать. Тишина повисла между ними, как гильотинный нож, и никто не решался дернуть за рычаг, не будучи уверенным, чья голова уже готова скатиться в корзину. Шерлок, наверное, мог промолчать всю оставшуюся жизнь. Просто так, из упрямства. Но у него перед глазами снова проступила картинка распростертого возле бортика громадной водной арены смуглого мертвого тела мужчины, которого он хотел любить многие-многие годы… а может, только его… а теперь где-то в городе спокойно и безопасно ходит его убийца, которого никто не станет искать, списав дело на несчастный случай. И Майкрофт… славный умница Майки, не моргнув глазом, загонит Шерлока в надежное, очень-очень хорошее закрытое заведение, чтобы уберечь своего глупого несмышленыша Шерлока от этого неправильного образа мышления… - Два месяца. Один раз в неделю, – из его голоса пропала нервическая, одушевленная составляющая. Сейчас от нее не будет никакого проку, она лишь вредит холодной логической работе его мозга. А все, что он действительно может противопоставить железной логике доводов брата, чтобы хоть как-то попытаться остаться с ним на равных, так это такая же железная логика поступков. – Мне просто нужна была стимуляция нейронного обмена. Это хороший препарат, Майкрофт. Если его доработать… - Я знаю. Если Шерлок рассчитывал удивить брата, ему это не удалось. Майкрофт снова смотрел на него с сомнением, разглядывая повзрослевшее лицо, новые, незнакомые черты, гадая, какие незнакомые мысли живут теперь в этой странной голове. Минуту спустя он вздохнул, достал из жилетного кармана свой брегет, крышечка раскрылась с мягким щелчком. Прикинув что-то в голове, он захлопнул часы и убрал их обратно. - Так… – он определенно что-то решил. И хотя решение ему определенно не нравилось, он показал всем видом, что выполнение этого решения всего лишь дело времени. – Так. Я полагаю, что то, то я озвучил, ты готов принять, как очередное наступление на твою… свободу… Поэтому считаю необходимым привести тебе кое-какие факты, чтоб доказать, что все, что я делал и делаю теперь, имеет целью сохранить как безопасность страны, так и твою собственную, Шерлок, безопасность… Шерлок не смог удержаться, чтобы не фыркнуть, презрительно закатывая глаза, а потом не набычиться, сверля брата исподлобья темными, злыми глазами. Майкрофт проигнорировал сочащийся в его направлении яд. - Во-первых, моя служба… да, дорогой мой, моя служба давно в курсе, какими побочными исследованиями занимался твой… хмм… друг. - Ты шпионил?! – поперхнулся Шерлок возмущением, поджигая воздух пламенеющими скулами,- снова лезешь в мою жизнь? Майкрофт, сколько это будет… - А ты считал, что я оставлю тебя без присмотра на целых четыре года? - Ты… - Прекрати истерику! Признай – ты ни разу не почувствовал моего контроля за все это время. Шерлок заткнулся. Но ненадолго… - Тогда… – он опустил взгляд, не в силах справиться с душившим его стыдом и яростью. – Почему ты не вмешался? Почему не прекратил все это раньше? Тебе не могла понравиться моя… связь… - Эта, как ты сам сказал, связь не мешала тебе проходить обучение. И, кроме того, я считаю, что такой опыт тебе тоже был необходим… Сексуальная… – он так легко произнес это слово, – составляющая личности так же важна для человека, как и его интеллектуальная сторона. Ты должен был понять… почувствовать, как потеря контроля над желаниями тела может в один момент разрушить самый развитой мозг. - Мои личные привязанности сейчас не имеют значения. Да, мы занимались сексом… – ему хотелось быть грубым, но воспользоваться более грязными словами он так и не смог… – Нравится тебе или нет, мне было хорошо с этим человеком. А теперь он мертв, и я не дам тебе спустить это дело на тормозах… - Этого дела нет и не было, – Майкрофт стер с лица благодушие. - Карл был убит. В отчете нет четырех страниц… Почему? - Потому, что ты не все о нем знаешь, мой дорогой. Шерлок молчал, суммируя все, что хранилось в его памяти. - Я точно знаю, что это было отравление ботулотоксином. Ссадина на пальце… скорее всего – заноза, пропитанная ядом и помещенная внутрь кроссовки. Вынуть ее не успели, или яд мог пропитать внутреннюю поверхность обуви… поэтому убийца их и забрал… Симптомы видели все, но никто не придал значения… Карл часто облизывал губы – значит, сухость во рту… Выходя на старт, он дважды споткнулся – значит, кратковременная потеря координации… А его расширенные зрачки видел весь стадион. Но это не реакция на препарат… Он никогда… Майкрофт, он никогда не принимал его перед заплывами, говорил, что хочет победить сам, а не с таблеткой… Мы принимали их только… – Шерлок сбился и снова покраснел, – во время секса. Ты не представляешь, каковó это… А Карл… Он вообще ничего не ел перед соревнованиями. Так что тридцатикратное повышение лейкоцитов вызвано не переутомлением и не холодной водой… - Тогда ответь, мой маленький брат, зачем кому-то было убивать начинающую звезду отечественного спорта? Не из зависти же? - Карл встречался с кем-то этим утром… - Вот мы и подошли к самому интересному. Гораздо более увлекательному, чем все ваши любовные забавы… До сих пор мы не мешали твоей маленькой интрижке, потому что присматривать сразу за двумя целями легче, если они постоянно находятся вместе. Не скрипи зубами, никто не записывал ваши интимные посиделки… успокойся. Единственное, чего я не ожидал, так это того, что он подсадит и тебя на эту дрянь… Как вы ее называете? - Иней… – машинально ответил Шерлок. - Красиво… Так вот… Тебя не должно было быть в Лондоне. Карл нашел заказчика на свой препарат и привез для него образцы. Мои люди отследили эту встречу и выяснили, что основную партию Пауэрс привезет через две недели в Париж – к открытию Чемпионата Европы по легкой атлетике. Знаешь, в чьем багаже он планировал ее разместить? Шерлок рассеянно дернул плечом – ему было безразлично… - В твоем. Очень простая схема. У заказчика в Хитроу свои люди. Твой багаж исчез бы прямо с таможенного контроля, вам даже не пришлось бы ничего никому передавать… абсолютное алиби. Их не стали задерживать только потому, что необходимо было выявить всю сеть… - Он ничего не говорил про Париж. - В его вещах нашли два билета на аэробус British Airways рейсом Париж, Франция, вылет двадцать пятого в 06:50. Один на твое имя. Эту часть отчета пришлось… изъять. Ты не должен фигурировать в деле. Ни под каким видом. Если это станет известно прессе… Даже я не смогу перекрыть все каналы информации. Шерлок молчал. Наверное, слишком долго. Он чувствовал себя преданным… использованным… И братом, который управлял им, как марионеткой… И любовником, который… Стыд и горечь обожгли горло и глаза… глупый, доверчивый идиот… Кого вообще волновали твои чувства? Сладкое, лакомое тело, послушное, доступное… и контейнер для перевозки «инея»… Совместить полезное с приятным… Возможно, Майкрофт и прав… любовь – дефект организма… да и любовь ли? Хотя… Он со странной завистью вспомнил ласковый взгляд инспектора, когда тот смотрел на его брата… и это его мягкое «Майки»… что же это между ними? Почему у него все не так?… - Шерлок!.. Оклик вывел его из ступора, он поднял помутневший, больной взгляд… Слишком много на сегодня… слишком много… вообще… С него достаточно. - Да? - Мы договорились? – Майкрофту не понравился его вид, но сейчас он мало что мог с этим поделать. – Я могу быть… уверен? Шерлок нашел в себе силы встать. Он должен побыть один… ему есть о чем подумать. И сочувствующий взгляд брата – это уже за гранью добра и зла. Но что-то еще свербело в его голове. - Майкрофт, последний вопрос, – повернулся он уже у самой двери. Он очень устал… смертельно… - Да… конечно… – в голосе не было облегчения. - Кто его убил? - Ты ведь и сам это понял, правда? - Скажи. - Третья сторона, Шерлок. Всегда есть третья сторона…