Зеркало, зеркало

Кома не лучшее место для нормального человека. Но кто вам сказал, что он нормальный? И хорошо, что ему пока запрещали разговаривать. Сказать все равно было нечего. Все, что он помнил – это розовые липы в окне, страшный холод, пролившийся по языку в желудок, и боль в груди от невозможности вдохнуть… нет-нет… было там еще что-то… сухой песок… и тиканье сломанных часов… бред какой-то! Он мог бы фыркнуть, но спазм сдавил глотку, предостерегая от такой глупости. …глупости… Да сколько можно! Хватит уже! Как будто ему мало всей той демонстративно-назидательной церемонии, произведенной в этой палате Майкрофтом сразу после того, как Шерлок смог обходиться без кардиостимулятора. Хотя с дыханием у него было еще не слишком хорошо – он умудрился обжечь трахею и успел заполнить легкие пузырящейся кровью из полопавшихся легочных капилляров. Но ему не нужна была медицинская степень, чтобы понять, насколько ему повезло… Де-факто он был мертв почти сорок пять минут. Шерлок терпеливо слушал прочувствованную речь – слегка нарочитую, дозировано-высокомерную и сдержанно-трогательную, какую он никак не мог ожидать от своего серьезного правительственного родственника. У Майкрофта были покрасневшие глаза, сеть мелких морщинок у переносицы, и даже веснушки поблекли и приобрели оттенок пожухлых палых листьев. Он похудел. И Шерлок не мог сказать, что это ему шло. Слишком очевидны были следы пережитого отчаяния… Отчаявшийся Майкрофт… плачущий Майкрофт… невероятное событие… инопланетяне в Букингемском дворце… Слава Богу, находясь в благословенной двухнедельной коме, Шерлок не застал этой шокирующей стадии – он и так ел себя поедом. В противном случае моральный каннибализм мог бы перерасти в необратимую прогрессию… Шерлок был виноват. Он признавал и действительно страдал от этого. Впервые. И просто давился ледяным ужасом при мысли, как посмотрит в глаза матери… … Леди… маленькая английская леди с нежным сердцем и стальными нервами… Она дала своему старшему сыну прекрасный урок самообладания. Не важно, сколько слез она пролила, кому молилась, что обещала… Если седина и тронула эти прекрасные каштановые волосы, то ни единого намека на ее присутствие не смог бы заметить даже самый придирчивый критик… идеальный, обыденный тон аккуратных локонов в безупречной прическе, медовый завиток, как бы случайно выбившийся возле уха, оттененный скромно сверкнувшим зеленым топазом сережки в маленькой розовой мочке. Морщинки? Вы шутите? У глаз с серым перламутром такой легкий, словно птичье перышко, разрез, что тонкая фарфоровая кожа на виске не может скрыть биения голубой венки – гладкая, фантастически ровная… Изящный носик вздернут, бросая вызов годам и земному притяжению, а приглушенный кармин губ, как всегда, улыбчив и мягок, и голос ни за что не выдаст, чего ему стоит этот светлый, радостный тон. Мама… Она сидит возле его постели хрупкой бериллиевой* статуэткой, с коробкой вкусностей из патиссерии** «Valerie» на Motcomb Street, заставляя съедать их одну за другой, и щебечет утренней птичкой, рассказывая о ничего не значащих мелочах, о бессмысленных светских новостях и сплетнях… И Шерлок хрустит тоненькими тарталетками с любимой клубникой, карамельными паутинками и шоколадными бабочками крошечных бисквитов, благодарно хлопая длинными ресницами за каждый невысказанный упрек, за каждый непрозвучавший вопрос. За то, что дыра в сердце, размером с лунный кратер, заполняется теплым солнечным светом, ароматом корицы и печеного яблока, влажным весенним ветром с Темзы и несмолкающим гомоном любимого города. За то, как сильно захотелось прожить в нем целую жизнь… Мама… … Шерлок принял все условия. Более того – ему хотелось этого не меньше, чем Майкрофту, их поставившему… …и вернуться в университет… …и получить, наконец, честно заработанные дипломы… …и заняться тем, что манило его сейчас сильнее пустых соблазнов тела… Образы, слова, эмоции и впечатления… Они толпились в его голове, шептались сбивчивыми голосами, перебивали друг друга, просились быть высказанными, услышанными и прочувствованными кем-то еще, кроме их создателя, жаждали, наконец, зажить собственной жизнью, начертив свой мир на белой бумаге, одетой в твердый картонный переплет. …и ему было, что рассказать… … Его не хотели принимать обратно. И это была действительно проблема… И профессура, и младший преподавательский состав даже при полном отсутствии официальной информации в переполненном слухами Оксфорде и неоднозначном отношении к этой странной, противоречивой фигуре Холмса-младшего не горели желанием ставить на себе пятно причастности к скандалу с наркотиками и гипотетической, никем так и не подтвержденной попытке суицида, и не желали даже рассматривать прошения о восстановлении прежнего статуса «колебателя устоев добропорядочности, законопослушания и лояльности», зарекомендовавшего себя талантливым – да, но «чрезмерно вызывающим и претенциозно-аморальным юношей»… И только заступничество нескольких приближенных к короне, крайне весомых персон, и более чем щедрое пожертвование в фонд развития славного в своих просветительских традициях заведения… помогли Шерлоку вернуться на выпускной курс для завершения обучения. Спустя два месяца пребывания в закрытой частной клинике и обязательного курса психологической реабилитации. – Шерлок, – мягкий голос миссис Лоры Эдмон – персонального психотерапевта – вовсе не собирался его убаюкивать, – в Вашей жизни произошли сильные перемены. И я не буду уверять, что никаких негативных последствий это не вызовет… Вы почувствуете, что вокруг образовался некоторый вакуум, что ничего не происходит, потому как некоторая область прежних интересов утрачена… Вам придется принять тот факт, что большая часть Вашего внимания, сфера приложения Ваших сил останется бесцельной, несфокусированной. И главная задача теперь заключается в том, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту… Я знаю – вы занимались филологией, и у Вас немалая склонность к литературному искусству… Нет… – леди улыбнулась, глядя, как он воинственно закинул ногу на ногу, готовя контраргументы, – я вовсе не буду советовать Вам начать вести блог или писать мемуары… Все это подразумевает наличие в обыденной жизни ярких, неординарных событий, которые в первое время будут как раз в большом дефиците… Напротив – я предлагаю Вам описать события, которые могли бы произойти… Шерлок, у Вас острый… я уже в этом убедилась на собственном опыте, ум… – женщина тихо рассмеялась, вспомнив их первую встречу, когда нервный, раздраженный молодой человек компенсировал свое вынужденное пребывание на сеансе атаками на профессиональную устойчивость терапевта посредством плотного потока информации о ее личной жизни, о ее слабостях, склонностях и откровенно-сексуальных предпочтениях. – У Вас определенно талант. Вы замечаете такие подробности окружающей жизни, которые не привлекут внимания абсолютного большинства людей. И строите из этого информационного мусора очень достоверную и логически выверенную картину, – черные, пронзительные на фоне фарфоровых белков глаза, не смущаясь, считывали его реакцию. – Уверяю Вас, попробуйте! Опишите на бумаге жизнь такой, какой бы лично Вы хотели ее увидеть… Даже если это будет не совсем Ваша жизнь. Или совсем не Ваша. Тогда он смотрел с сомнением и нескрываемой издевкой… «Петля Мёбиуса»*** Шерлок переписал свою дипломную работу… Его первая книга, его моральное аутодафе****. История человека, для которого зависимость – будь то наркотик или слепое сексуальное влечение – выстраивает непреодолимую стену, одностороннюю плоскость, дающую лишь видимость возможности ее преодоления, иллюзию реальности оборотной стороны – недостижимой, если двигаться лишь в пределах ее законов… О невозможности вырваться, если не найти в себе силы и не разорвать порочное закольцованное «сегодня», перевернуть и сменить приоритеты, чтобы найти, наконец, дорогу в непростое, но возможное «завтра»… Майкрофт был против. Громко. Решительно. Он театрально размахивал перед его носом аристократическими руками, вышагивая вдоль засевшего в кресельной обороне Шерлока – словно голодный журавль перед брачным слетом йоркширских лягушек, для которых его присутствие было лишь досадной помехой в основном процессе… А Шерлок тихонько ждал окончания Тронной Речи, внимательно следя пасмурными глазами за траекторией движения раздраженной черной дыры. Когда Большой Брат исчерпал все разумные доводы, не встретив ни единого возражения, он предложил заключить заведомо провальное пари. «Если эту книгу напечатает хотя бы одно издательство, хотя бы десятитысячным тиражом… И если хотя бы четверть этого минимального тиража будет реализована…» Шерлок стал лауреатом Премии Сомерсета Моэма для молодых писателей за 2013 год и обладателем скромного призового чека в 12 тысяч евро… «Петля Мёбиуса» разошлась тиражом в 50 тысяч экземпляров и получила контракт на дополнительный выпуск в будущем году… Новый полноправный владелец собственного трастового фонда начинал новую главу своей жизни в небольшой уютной квартирке с двумя спальнями, гостиной, камином и библиотекой, и с цветущим бело-лиловыми петуниями французским балконом по адресу Бейкер-стрит 221В…