Шесть оттенков Охры

Ему не спалось. Несмотря на бессонную ночь и невероятную усталость, Дадли все так же лежал в кровати. Он боялся закрыть глаза и уснуть. Это было то самое детское чувство, когда родители дарят подарок, тот, о котором ты долгое время мечтал. И вот ты лежишь поздней ночью, не смыкая глаз, боясь, что, стоит тебе только окунуться в царство Морфея, он растворится, и все это останется чудесным сном. Дадли вздохнул и потер лицо ладонью, пытаясь стереть таким образом усталость и чувство, будто в глаза насыпали песок. Но это мало помогало. В голове кружил рой мыслей и все они касались одного единственного человека, который ушел рано утром, и до сих пор о нем ничего не было известно. — Так странно… — пробормотал Ди себе под нос и откинул душное одеяло. Наверное, и этой ночью он не сможет уснуть. Дадли прекрасно знал, что такой бессонный образ ему ничем не поможет. Но и взбудораженный организм все так же отстаивает свои часы бодрствования. — Нужно просто ждать. А теперь спать! — Подвел он итог для себя и запустил пальцы в короткий ежик волос, слегка оттягивая их. Но это не помогло привести в порядок мысли и чувства. А от запаха кофе, как и от самого напитка, его уже порядком тошнило. Дадли улегся обратно под одеяло, пытаясь ни о чем не думать. Только это мало получалось и он, повернувшись на другой бок и зажав между ног одеяло, тем не менее, стал проваливаться в полудрему. Скрип двери показался слишком громким и Дадли открыл глаза. — Гарри? — спросил он в пустоту. Но в ответ была только тишина и еле слышные шаги. — Гарри, это ты? — повторил он вопрос, присаживаясь в кровати. Пустота всхлипнула, матрац прогнулся, а невидимое тело задрожало. Дадли вскочил с кровати и, подлетев к стене, прокрутил регулятор света, чтобы освещение было ярким. Мантия медленно сползла с Поттера и на Дадли смотрели теперь мутные как стекла зеленые глаза. Но при этом они лихорадочно блестели, а их обладатель цеплялся за ткань мантии грязными пальцами, пытаясь разорвать ее. Где-то за окном животное опрокинуло мусорный бак и истерично замяукало. Гарри вздрогнул, резко обернулся на шум. — Что случилось, — спросил Ди, более внимательно осматривая Поттера на наличие повреждений. Гарри на вопрос только отрицательно помотал головой. Дадли пытался прикоснуться к его плечу рукой, но Поттер резко от него отстранился. Испуганно рассматривая его руку. — И это ты называешь «Ничего не случилось»? Говори! — более твердо приказал Дадли, пытаясь присесть рядом, но Гарри вскочил и как прокаженный отлетел в другой конец комнаты. Утихшая на время тряска усилилась. Лихорадочный взгляд мутных глаз Поттера бегал из угла в угол и он грязными пальцами схватился за волосы. А потом сел на пол, там же, где и стоял, и стал раскачиваться. Обветренные губы что-то шептали, однако Дадли не слышал ничего. Это нервно-возбужденное состояние Поттера было заразным. Ди тоже стало потряхивать от волнения и легкого испуга. — Гарри, я тебя не слышу, скажи громче, — уже более мягко попросил Ди и медленно, на корточках, как к дикому животному стал приближаться к Поттеру. И как оглушенный замер от трех слов, которые невнятно слетели с губ Поттера: «Я убил человека». Дадли невереще сел рядом и выдохнул: — Не говори ерунды. — Я убил его… — всхлипнул Поттер, смотря на свои грязные трясущиеся руки. Он сжал пальцы, а потом опять разжал их, но засохшая кровь на ладонях не хотела исчезать, — грязный, все грязное… Поттер судорожно стал тереть руки об штаны. — Гарри, — Ди не знал, что делать. В эту минуту ему хотелось вышвырнуть этого незнакомца за порог, но этот незнакомец был его братом. И Дадли ждал его. И Поттер убил человека. А это уже было большой проблемой, ведь полиция будет искать Гарри. Дадли встал и стал мерить шагами небольшую комнатку. Пытаясь найти толковое объяснение всему происходящему. И какой-нибудь выход. А в это время Поттер все так же беспорядочно жестикулировал и пытался оттереть пальцы, но у него это мало получалось. — Грязный… — повторил Гарри, и Дадли не выдержал, остановился и, схватив за шкирку брата, рывком открыл дверь, волоча за собой безвольного и дрожащего Поттера. Собака, которая лежала у двери, от испуга взвизгнула и заскулила. Из-за этого шума ожила, зашевелилась вся живность в доме. Кроме тети Мардж, которая, к счастью, налакавшись спиртного, спала непробудным сном. Ди подтолкнул Гарри в ванную комнату и открыл краны. Гул труб и шум ударившей воды по дну пустой ванны был настолько громким, что Гарри испуганно сжался, обхватив себя руками. Дадли повернулся к нему и попытался раздеть. Но скорчившийся в комок Гарри мало чем помогал. — Снимай, — сдерживаясь, проговорил Дадли и Гарри расслабился, позволяя брату раздеть себя. Одежда полетела на пол. Перед Дадли показался тощий дрожащий подросток, ребра которого волнами выступали и от каждого вздоха шевелились под тонкой кожей. Локти, невероятно большие коленки и нижняя часть ног были в синяках, старых, уже покрытых желтизной. Новый же синяк, наоборот, сиял на животе, наливаясь темно-бордовым цветом. Ключицы так жутко выпирали, и казалось, что вот-вот выпадут из положенного им места, и лишь тонкая кожа не позволяла им этого сделать. Дадли подтолкнул Гарри к ванне, мягко прикасаясь к тонкому плечу. Поттер послушно залез в воду. Вид сзади был еще хуже, чем спереди. Те же старые, когда-то большие синяки и сплошные ребра. Цепочка позвонков, подобно скелетам древних динозавров: так отвратительно шевелились, стали выпирать еще сильнее, обещая прорвать кожу и высунуться наружу. Это было особенно видно, когда Гарри согнулся, чтобы обхватить руками свои тощие колени. Дадли сморгнул и прикрыл глаза, чтобы не заплакать. Ему было больно видеть, в кого превратился его брат. Ди потянулся к маленькому подвесному шкафчику, открыв его, достал мыло и мягкую мочалку. Подойдя чуть ближе к ванной, где сидел Гарри, запустил руки в теплую воду и стал намыливать пушистый предмет, пока на ней не образовалась большая шапка пены. Гарри в это время лихорадочно отмывал пальцы, окрашивая воду в легкий красный цвет. И все время повторял как мантру одно и то же слово: «Грязный». Дадли пальцами прошелся по синяку на спине Гарри, ощущая, как под его скользкой от мыла ладонью кожа порывается мурашками, и все же заплакал. А потом, обнял Поттера и, стараясь не показывать своих слез, он шептал в его запутанные грязные волосы: — Все хорошо, все будет хорошо, Гарри. Мы что-нибудь придумаем.