The Cursecracker, или... сыграем в куклы, Румпельштильцхен?

Он привык ждать. И надеяться. Это состояние было для него самым обычным. Он открыл антикварную лавку и целыми днями занимался торговлей, а временами заключал выгодные сделки. Ведь даже в мире без магии были договоры и контракты. Иногда ему помогала невеста — светлая девушка, которую теперь никто не мог отнять. Она говорила, что ждать осталось совсем недолго, и отрывала листочки от календаря, висевшего на стене. А потом улыбалась и обнимала его за плечи, нежно целуя в губы, и он отвечал ей поцелуем. Необычным был только этот мир — но не ожидание. Каждый день почти одно и то же — вернуться домой было пока невозможно, волшебных бобов не имелось. Да и не стал бы он возвращаться. Каждое утро он просматривал почту в надежде на письмо, но были только газеты. Он выслушивал новости от жителей города, зачастую к нему заходила девочка, которая помогла снять Проклятье с зачарованного Сторибрука. Он знал, что сейчас девочка живет у своих настоящих родителей, а бывшая госпожа мэр находится под домашним арестом. Но девочка иногда звонит ей, потому что жалеет и уверена — приемная мать всегда ее любила. Просто по-своему. Он слушал это и думал, что тоже, должно быть, любил как-то не так. По-своему. Иначе не случилось бы несчастья с порталом. Когда однажды он открывал лавку своим ключом, а сзади затормозила машина, он не обернулся. Посчитал, что просто покупатель. Зашел привычно за прилавок, опираясь на дорогую трость с золотым набалдашником — здесь он тоже любил золото. Что-то символичное было в этом металле. Колокольчики на двери звякнули как-то взволнованно — заставив его поднять голову. И застыть на месте. Потому что это был не покупатель. Пара шагов, и вот уже человек, посетивший лавку, стоял напротив хозяина, и глаза прятал, но было видно — ждет приветствия, хочет его. И тогда Румпельштильцхен растроганно улыбнулся: — Ты приехал, Бэй! А тот поднял на него глаза — и серьезно кивнул, как когда-то бывало, тысячу лет тому назад. — Здравствуй, папа.