The Cursecracker, или... сыграем в куклы, Румпельштильцхен?

Румпельштильцхен стоял перед самой обыкновенной дверью самой обыкновенной нью-йоркской квартиры и никак не решался постучать во второй раз. Выглядел он самым обыкновенным образом для мира без магии — черный костюм, серая рубашка и темно-серый галстук, длинные темные с сединой волосы были тщательно расчесаны. Стоявшая рядом Белль неловко переминалась с ноги на ногу в своем голубом коротком платье, на руке у нее болталась синяя сумочка. Несколько раз Румпельштильцхен поднимал руку и тут же бессильно ее опускал. От волнения бывший Темный маг топтался на месте и нерешительно поглядывал на Белль. А по ту сторону двери стоял Нил Кэссиди и никак не решался уйти. Ему хотелось сбежать, спрыгнуть с балкона, будто вору, пойманному на месте преступления. Но по какой-то причине Нил не мог уйти, это казалось невозможным. Он знал, что однажды отец приедет за ним — знал с тех пор, как справился о кукле с золотыми глазами в комиссионном магазине и узнал, что та уехала в Сторибрук. Благодаря этой истории Нил расстался с Тамарой и познакомился с продавщицей из того магазина, Леей Свон — да, ее звали совсем как принцессу из «Звездных Войн», и она назвала его чудаком и вечно беспокойным. Но и Лея недолго задержалась в жизни Нила, а теперь за дверью его ждал человек из прошлого. И Нил знал, что подсознательно сам хотел этого визита. Долгая, мучительная тишина воцарилась на какое-то время. И тогда Белль легонько сжала руку Румпельштильцхена выше локтя, ободряюще улыбнулась ему. Это решило все. — Сынок, — Румпельштильцхен постучал несколько раз. — Бэй! Ты говорил… ты говорил, что я когда-то был хорошим человеком… Нил слушал и молчал. — Бэй, — Румпельштильцхен остановился, мучительно сглотнул. И продолжал дальше: — Я снова могу им стать. Дай мне шанс! Нил сделал шаг назад, как-то равнодушно подумал, что надо бежать. Но так и не тронулся с места. — Откройте дверь, — решительно вмешалась Белль, и Нил слегка вздрогнул — он думал, что отец появится один. — Ваш отец изменился, Белфайер! Поверьте мне, он искренне хочет искупить свою вину! Она затаила дыхание. Дверь наконец-то распахнулась. Нил стоял, спрятав сжатые от злости на самого себя кулаки в карманах. И старательно не смотрел на отца и его спутницу. — Бэй?.. — неуверенно шагнул к нему Румпельштильцхен. На его лице появилась улыбка того деревенского прядильщика, а в глазах плескалась надежда. Нил заставил себя поднять голову и посмотреть на отца. Ему хотелось сказать «Убирайся и никогда больше не появляйся в моей жизни!» Но вместо этого Нил — нет, не Нил, а тот Белфайер — пробормотал чуть слышно: — Мне нужно время. — Время? — растерянно отозвался отец. — Но Бэй... — Я приеду, — поспешно перебил Нил, отступил назад, перевел взгляд на Белль и отстраненно подумал — кто она такая? Белль открыто и смело встретила его взгляд — и смущенно улыбнулась. Словно заступаясь за Румпельштильцхена. Нил вдруг подумал, что прошлое действительно не стоит вспоминать. Просто решить для себя, сможет ли он заново начать жить тем, кем родился, или продолжать существовать в образе Нила Кэссиди. А затем он повторил, уже чуть увереннее: — Я приеду. В Сторибрук. Когда-нибудь. Взгляд Румпельштильцхена знакомо наполнился болью, и Нил опустил глаза. Он ненавидел отца и не хотел его больше видеть, говорил он себе. С магией Румпельштильцхен или без нее — того, что случилось у портала несколько столетий тому назад, не перечеркнет ничто. Так почему же он, Белфайер, пообещал, что приедет в Сторибрук? Дверь захлопнулась, оставив Румпельштильцхена и Белль одних. Поймав потерянный взгляд своего жениха, Белль успокаивающе коснулась его плеча. — Ему действительно нужно время, Румпель. И мы подождем.