Преступление Киры

— Мам, у нас гости? — спросила Мейоми, скидывая до нитки промокший кардиган. Подъезжая к вилле, она заметила несколько припаркованных у обочины дорогих автомобилей. Серебристый Порше, черный Бумер последней модели и новенький, ярко-красный ягуар вопреки всем правила ПДД загородили подъезд к дому. Задержавшись у зеркала, она откинула с лица и прочесала пальцами мокрые волосы. Синоптики предрекали солнечную и сухую погоду до середины октября, поэтому она даже не подумала о зонте. Ненастье застало Мейоми в такси. Внезапно полил дождь. Сначала он нудно накрапывал, и в перспективе девушка надеялась, что успеет добраться до дома прежде, чем хлынет ливень. В общем-то, ее надежды почти оправдались. Она как раз отпускала машину, когда небеса окончательно прорвало. Дазире встретила ее с полотенцем в руках. — Да, солнышко. Нас сегодня ждет отчаянный вечерок…. — Это кто-то из партнеров отца? — энергично вытирая волосы, поинтересовалась Мейоми. В процессе этого бросив взгляд на мать, она отметила очевидные признаки усталости на ее обычно бодром и живом лице. Все же давненько в их доме не было именитых гостей. Вероятно, за день ей пришлось прилично побегать. Бесчисленные рауты и приемы всегда тяготили Дазире. Отец ни единожды предлагал ей нанять помощницу по хозяйству. Но она упрямо отказывалась, консервативно полагая, что женщина, в особенности жена и мать, просто обязана справляться с хозяйством самостоятельно. — Члены правления «Ёцуба», — кивнула Дазире и перечислила: — Мидо, Хигути и Намикава… Зайди, поздоровайся. Ты же знаешь, как щепетилен отец в вопросах этикета. — Как скажешь, мама… — натужно улыбнулась Мейоми, не испытывая особого желания лицезреть самодовольные физиономии шишек «Ёцубы». Особенно это касалось Кьеске Хигути. Глава отдела технического развития корпорации, вызывал у нее стойкое отвращение. Он был резок и частенько позволял себе по отношению к окружающим неоправданную фамильярность. Всякий раз, когда они пересекались, будь то прием в родительском доме или семейный корпоратив в офисе, Хигути упорно демонстрировал ей свое расположение, при том, не самыми приемлемыми для этого способами. А порой вел себя и откровенно навязчиво. ­­ И вот им снова предстояло встретиться, хотя больше всего, после произошедшего в штабе, ей хотелось закрыться у себя в комнате и пораскинуть мозгами. Однако опасаясь прогневать отца, Мейоми не посмела проигнорировать предупреждение матери. — Только дай мне минуточку. Я приведу себя в порядок…. Громкий взрыв хохота приветствовал ее на подступах к кабинету. Замешкавшись, она опустила ладонь на ручку двери, жалея о том, что так получилось с Рюдзаки. Не случись этого недоразумения, ей, наверное, не пришлось бы сейчас разрываться между желанием послать все к черту, и желанием забиться в уголок, подальше от суеты родительского дома. «Рюдзаки, Рюдзаки… Мог бы лично сказать, что больше не хочешь меня видеть, а не просить об этом посторонних…» Путанные мысли преследовали ее всю дорогу от офиса. Она была убеждена, что в дружеском беспокойстве о Ягами нет ничего криминального. Рюдзаки сам втянул ее в расследование. Она лишь послушно выполняла его приказы и в итоге оказалась виноватой. И в чем? В том, что слишком добросовестно выполняла свои обязанности? Мейоми не могла с этим смириться и решила не откладывать разговор с Рюдзаки в долгий ящик. Повернув ручку, девушка толкнула дверь бедром. Резкий запах табака и дорого коньяка ударили в нос, непроизвольно всколыхнув в памяти былые воспоминания. Нанду ненавидел эти «посиделки». В такие вечера брат либо бежал из дома, либо на зло отцу устраивал скандальный экспромт, шокируя гостей неподобающими выходками. Странно, но сегодня она словно чувствовала его незримое присутствие. Казалось, вот-вот распахнется дверь и Нанду в любимом рэперском прикиде, с огромными наушниками на голове, ворвется в кабинет и глаза отца заискрятся гневом. Сердце тоскливо заныло… Братец с детства был смутьяном и презирал элиты, считая их язвой на теле общества, подавляющую прогресс и при каждом удобном случае старался продемонстрировать свое стремление выбиться из толпы посредственностей, не подозревая, что давным-давно осуществил это. После его смерти многое изменилось. Дом словно замер, будто Нанду унес с собой то светлое, что наполняло их жизнь радостью и счастьем. С тоской в сердце, девушка окинула кабинет взглядом. Это была просторная светлая комната с высокими потолками, обставленная в строгом деловом. В интерьере ненавязчиво доминировала пастельная палитра. В общем и целом, если не зацикливаться на некоторой чопорности и претензиозности, здесь было довольно уютно. — Добрый вечер… — поклонилась Мейоми и четыре пары глаз, словно по мановению волшебной палочки, обратились в ее сторону. — По какому поводу праздник?  — Сегодня великолепный день, дорогая! — оживленно воскликнул Хатори Ватанабэ, поднимаясь дочери на встречу. Подойдя к ней, он заключил ее в объятия и поцеловал в лоб. — Акции «Ёцубы» взлетели в цене в два раза! — Поздравляю, — непринужденно улыбнулась Мейоми, отстраняясь. В центре всеобщего внимания, она ощутила привычную неловкость. — Составишь нам компанию? — заискивающе воскликнул, вставая из кресла Кьеске Хигути. — Это хоть как-то разбавит наш мужской коллектив… — Я бы с радостью, Хигути-сан…. — потупила взор девушка, подыскивая способы смягчить отказ. — Однако на данную минуту я настолько вымоталась, что боюсь, своим постным видом, только испорчу вам праздник. Может в следующий раз…. — Какая жалость… — разочарованно протянул мужчина, жадно хлебнул из стакана, с которым не расставался. По спине Мейоми побежали противные мурашки. Скрывая отвращение, она поспешно опустила ресницы. Этот крепкий молодой мужчина с широким лицом, отягощенным массивной, чуть заостренной челюстью и крупным выдающимся орлиным носом, откровенно пожирал ее своими хитрый раскосыми глазами, притаившимися под темной густотой бровей. На тонких губах играла приторная ухмылка. Он показательно вздохнул, затем тщательно пригладил бакенбарды и направился к ней. — Это была бы прекрасная возможность обсудить твои перспективы в нашей компании… — остановившись рядом с Хатори, Хигути заговорщицки подмигнул ему: — Что скажешь? Не прочь, если Мейоми постажируется в «Ёцуба»? С юридическим дипломом Toyoy — это будет отличный старт для ее карьеры. — Не спеши, Хигути… — деликатно осадил его Ватанабэ. Подойдя к столу, он наполнил свой бокал. — Не хочу, чтобы Мейоми отвлекалась на подобное в самом начале учебы. К тому же, возможно в дальнейшем ей вовсе не придется работать… Может, она выйдет замуж, и муж предпочтет, чтобы она занималась домом… Резкий смех оборвал монолог мужчины. Кьеске бросил выразительный взгляд на девушку. — А ты, однако, консерватор, коллега. В каком веке ты живешь? Нужно быть абсолютным болваном, чтобы прятать в застенках такую красоту! — Современные женщины утратили веру в былые ценности, Хигути. Я не хочу, чтобы моя дочь пополнила ряды тех безумных феминисток, которые наплевательски относятся к моральным ценностям… — выдержанно заметил Хатори. Кубики льда возмущенно заплескались в бокале, когда он вновь опустился на диван. — Трудный случай, — подивился Хигути. Приблизившись к Мейоми, он водрузил тяжелую ладонь на ее плечо. — Но, а ты, что скажешь на это, Мейоми-тян? Миллионы раз она слышала подобные речи от отца и уже давно не переживала по этому поводу. Его было не переубедить. Она же научилась принимать его волю, избегая тем самым конфликтов, но поступала по-своему. — Спасибо за заботу, Хигути-сан. Я, безусловно, тронута вашим предложением… — кланяясь, Мейоми мимоходом смахнула его ладонь с плеча и отступила назад. — Однако в кое-чем мой отец прав. Сейчас не время обсуждать перспективы карьерного роста. Я еще только учусь, а за пять лет многое может измениться. Если не возражаете, мы вернемся к этому вопросу позже? — Это лучшее, что мне довелось услышать за сегодняшний вечер, Мейоми-тян! — рассмеялся мужчина. — Мой телефон у тебя есть. Звони в любое время, не стесняйся… — Хорошо. Как только решусь, обязательно позвоню, — пообещала девушка, пятясь к выходу. Взгляд мужчины не отпускал ее и в конце-то концов она смутилась. — Было приятно с вами повидаться, господа. Доброй ночи… Мейоми резво выскочила за дверь. — И не стыдно тебе, Хигути? Совсем засмущал бедняжку. Смотри как убежала?! — ополчился на коллегу Синго Мидо — вице-президент корпоративной стратегии и директор филиала по планированию. Ровесники, они внешне отличались, словно небо и земля. Подобно Хигути, Мидо был невысок, но на этом их сходство заканчивалось. Лощенный, в изысканном светлом костюме в тонкую черную полоску и очках в литой оправе, он производил впечатление тонкого эстета, привыкшего к роскоши. У него было спокойное открытое лицо с миловидными чертами и широко расставленными умными глазами, тонкий прямой нос и небольшие аккуратные губы. Светлые волосы обрамляли его лицо. Длинная челка отельными прядями прикрывала высокий лоб. Откинувшись на спинку кресла, Мидо неторопливо потягивал вино из фужера. — Сомневаюсь… — пожал плечами Хигути. — Такая красивая девочка наверняка привыкла к мужскому вниманию. Ведь так, Хатори? Твоя дочь просто обворожительна! Даже и не верится, что это та самая малышка, которая за компанию с непутевым братцем устраивала шалости на глаза у всего высшего света! Многозначительно хмыкнув, Хатори склонил голову и помассировал переносицу. Разговоры о сыне по сей день давались ему с трудом. Залпом, осушив бокал, он со звоном опустил его на стол, не удостоив собеседника ответом. — А как ты думал?! — Разряжая обстановку, ответил вместо него Рейдзи Намикава. Вице-президент отдела продаж «Ёцуба», он выделялся на фоне своих именитых коллег особой утонченностью, как во вкусе, так и в обращении. И здесь, вероятно, сказывалось то время, что он провел в Америке. Высокий, широкоплечий, с гордой посадкой головы, он держался с неподдельным достоинством. Темно-синий костюм тройка сшитый на заказ, подчеркивал статность его подтянутой атлетичной фигуры. У него было приятное лицо правильной овальной формы с томными серо-голубыми глазами под четким разлетом тонких бровей, аккуратный, чуть вздернутый на конце нос и небольшие пухлые губы. Густые длинные волосы свободной массой падали ему на спину и обрамляли лицо. Поднявшись на ноги, Намикава сунул руки в карманы, и, подойдя к окну, выглянул на улицу. — Время не стоит на месте. Годы летят, мы стареем…. Мейоми же только начинает жить. Она будто нераскрывшийся бутон, набирает силы. Ты же Хигути… — Рейдзи повернул голову и с усмешкой посмотрел на мужчину через комнату. — Одной нагой на пути в вечность. — Что ты несешь, Намикава? Нашел старика! — взвизгнул Хигути, оскорбившись. — Да женщины толпами за мной бегают! — Тише, господа… — атмосфера накалилась и Хатори поспешил напомнить о приличиях: -. Я попросил бы вас следить за словами. Вы все-таки о дочери моей говорите. Поумерь свой пыл и ты, Хигути. Мейоми не свободна, и неровен час выйдет замуж за замечательно, перспективного парня. — Какая досада, Хатори! — картинно всплеснул руками, Хигути. Обогнув кресло, он перегнулся через спинку дивана и заговорщицки прошептал ему на ухо, но при этом так, чтобы расслышали все присутствующие: — Клянусь Богом, дорогой коллега, я для нее стал бы более выгодной кандидатурой.  — Ты зря питаешь иллюзии… Этот славный котенок, едва ли по доброй воле заинтересуется тобой, Хигути… — иронично прыснул Мидо. — Так что, вздохни и расслабься. — Я то может быть расслаблюсь… Могу себе позволить… — парировал Кьеске. — А вот кому действительно не следует, расслабляется, так это тебе, Синго! Лично у меня достаточно средств, чтобы заполучить любую красотку. Гордо выпятив грудь, мужчина похлопал по карману. — Возможно, денег у тебя и предостаточно, Кьеске… — Звенящим от возмущения тоном произнес Хатори. — Однако моя дочь не товар в магазине, чтобы ее покупали. И не советую тебе проверять это. -Как скажешь, Хатори, как скажешь! — пошел на попятную мужчина, нервно хихикая. — Не сердись. Я не хотел тебя обидеть…. — Не тем мы занимаемся, господа! — отвернувшись от окна, сказал Намикава. — Не для того мы здесь собрались. Настало время обсудить более насущный вопрос. Кира и его влияние на дела компании…. Громко завибрировал мобильник. Полившаяся следом ненавязчивая мелодия выдернула Мейоми из сонного забытья. Не открывая глаз, она нащупала телефон на прикроватной тумбе, и, раскрыв раскладушку, поднесла к уху. — Алло… — Прости, что разбудил, Мейоми… — полился из динамика знакомый голос и сон как рукой сняло. — Но я так соскучился, что физически не в состоянии ждать, когда наступит утро. Хочу увидеть тебя. Сейчас. Выйди, пожалуйста, на улицу… — Лайт? — глаза девушки распахнулись сами собой. Она села в кровати. — Ты где? Тебе разрешили воспользоваться телефоном? Ягами хрипло рассмеялся. — Я рад, что за все эти месяцы ты все еще способна узнать мой голос… — отшутился он. — Знаю, господин Хатори не одобрит столь позднего визита, но я готов рискнуть головой, лишь бы по скорее увидеть тебя… — Где ты? — в растерянности повторилась Мейоми. — Возле твоего дома, спускайся…. Захлопну­в мобильник девушка зажгла светильник и размытые тени хаотично заплясали на обоях. Вернув телефон на тумбу, Мейоми вылезла из-под одеяла. Набросив на плечи легкий шелковый пеньюар, она крепко затянула пояс на талии, сунула ноги в тапочки, и наспех причесавшись, выбежала из комнаты. Время было довольно позднее. Однако гуляния в отцовском кабинете продолжались. Старая­сь ступать как можно тише, девушка тихо прокралась мимо. Ей отнюдь не хотелось быть застигнутой за ночным бдениями. В том, что касалось домочадцев, Хатори Ватанабэ бывал порой чрезвычайно нетерпим и строг. И хотя его симпатия к Ягами была очевидна, это абсолютно не гарантирует, что он снисходительно отнесется к его визиту на ночь глядя. Размышляя об этом, Мейоми отключила сигнализацию. Крохотная красная лампочка на сенсорном дисплее пару раз тревожно мигнула и потухла. — Соскучилась? — воскликнул Ягами, выскочив из ночного сумрака, не успела она открыть дверь. Прежде чем, девушка успела что-либо сообразить, он сгреб ее в охапку и запечатлел на губах долгий проникновенный поцелуй. Очутившись в кольце нежных рук, Мейоми задохнулась от жара чувственных губ Лайта, буквально опаливших все ее существо. Земля ушла из-под ног. Побоявшись упасть, она судорожно вцепилась борта его кожаной куртки. Словно почувствовав ее опасения, Лайт крепче притянул ее к груди, кажется абсолютно не замечая ни ее настороженности, ни некоторой стесненности в жестикуляции. Он просто целовал ее со всем присущим ему пылом, вложив в поцелуй всю страсть, на которую был способен. И в результате девушка капитулировала, неожиданно для самой себя провалившись в водоворот нахлынувших ощущений. Коварный змей! Он, будто намеренно искушал ее, был с ней предельно нежен и в тоже время так нетерпеливо неистов. Лайт жадно пил уста Мейоми. С неведомой доселе страстью отдавшись во власть этих губ, она бессознательно обвила руками его шею, ласкала мужественный затылок, нежными пальчиками перебирая, густой шелк светло-русых волос. Сердце гулко билось в груди. Реальность стремительно растворялась в охватившей их страсти. Долгое время лишь сомнения сдерживали Мейоми. Откровенно говоря, Лайт всегда притягивал ее. Но осознание того, что он может оказаться Кирой отрезвляло, помогая держаться от него на расстоянии. Впрочем, с каждой новой встречей, с каждым объятием и поцелуем, заслоны рушились, так как их притяжение было обусловлено взаимностью. Сколько бы она не убегала от себя, Лайт шел за ней на таран. Странно, но даже окончательно уверившись в чувствах к Рюдзаки, Мейоми все равно не могла отделаться от этой необоснованной потребности находиться рядом с Ягами. — Малыш… — с придыханием прошептал Лайт. Обхватив лицо девушки ладонями, он носом потерся о ее щеку. — Я словно тысячу лет тебя не видел… Если бы ты только знала, как я истосковался… — выпрямившись, молодой человек пристально посмотрел ей в глаза. — Пообещай, что мы больше никогда не расстанемся? — Лайт… — как в тумане пролепетала Мейоми. Его внезапная близость потрясла ее до глубины души. Сладкая как мед улыбка блуждала на губах Ягами. Крепкие руки нетерпеливо переместились на ее талию и по телу прокатилась мучительная дрожь. — Ну, же, признайся… Ты тоже скучала! Скажи это! Я хочу услышать! Пожалуйста… — утопая в недрах молящих глаз, Мейоми внезапно ощутила себя последней дрянью. Ради собственных интересов, она спекулировала на чувствах Ягами. Жалкая пародия на Мата Хари. Между тем, Рюдзаки исключил ее из штата. Так имеет ли смысл и дальше обманывать его? Задрожали длинные ресницы. Девушка с тревогой посмотрела юноше в глаза. Однако повстречавшись с ним взглядом, внезапно оробела и не смогла вымолвить ни слова. — Лайт…. — вместо этого в очередной раз повторила она. Его ладонь ласково коснулась ее щеки. — Мейоми…. — тепло улыбнулся он. — Поздравляю, друзья! — разразился аплодисментами Рюдзаки, будто тень, выйдя из-за спины Ягами. Звон цепей на его запястьях предвестием неладного разбил сгустившуюся тишину. — Рюдзаки? Сердце Мейоми вздрогнуло, и обрушилось в бездну бесконечного стыда. Побледнев, она испуганно отшатнулась от Лайта, и фактически налетев спиной на дверь. — Умеешь ты все испортить, Рюдзаки, — процедил Ягами. Обернувшись, он наградил детектива взглядом, наглядно отражавшем степень его недовольства. Приподняв руку, Лайт отвел с лица челку. Тут-то она и заметила на его запястье аналогичный браслет. — Что это значит? — недоуменно пробормотала она, с недоумением глядя на длинную цепь, протянувшуюся между молодыми людьми. — Расскажешь ей, Рюдзаки? — вызывающе вскинул брови Лайт. — Для чего? — на редкость угрюмо откликнулся детектив, пряча руки в карманы, и одновременно втягивая шею в плечи. — Сдается мне, Мейоми-тян итак все понимает. — Ты заблуждаешься, Рюдзаки! — возразила девушка, не скрывая досады в голосе. — Признаться, я давно уже ничего не понимаю. Но так как ты, по-видимому, не собираешься пускаться в объяснения, мне остается лишь догадываться… Мое мнение, ты все еще не доверяешь Лайту. Почему тогда решил освободить? В улыбке приподнялись уголки губ детектива. — Твоя проницательность всегда поражала меня Мейоми-тян, — тем не менее грустно вздохнул он. — Как всегда, в яблочко! По правде сказать, мое отношение к Лайт-куну не изменилось. По-прежнему существует вероятность того, что он Кира. — Не мухлюй, Рюдзаки! — взорвался Ягами. — Ты противоречишь сам себе. Не ты ли буквально несколько часов назад уверял, что снимаешь с меня все обвинения? Я не виновен, как ты не поймешь? Все факты говорят об этом! Раскрой, наконец, глаза. Кира убивал, но я все это время находился за решеткой! Какие доказательства еще тебе нужны? — Доверяй, но проверяй, Лайто? Тебе знаком этот принцип? — обескураживающие развел руками сыщик. — Я должен знать наверняка. Ты же понимаешь? — Кажется понимаю, — вместо Лайта, ответила Мейоми, вставая с женихом рядом. — Что, впрочем, не объясняет наручников. Не проще ли тогда было оставить Лайта за решеткой? — Ты права… Мне и самому это не очень нравится. Но другого способа сберечь здоровье Сойчиро-сана, не сажая Лайта под замок, я не знаю. — Господин Сойчиро болен? — забеспокоилась девушка, рефлекторно стиснув ладонь Ягами. — Не волнуйся, с отцом все в порядке, — успокоил ее он. — Верно. Вся загвоздка в его непомерном упрямстве… — добавил Рюдзаки, покачиваясь на пятках. — Недавно у него случился удар, и боюсь, если бы он продолжил упорствовать и остался в камере, то приступ повторился бы. Сама понимаешь, я не мог допустить этого. Пришлось выпустить Лайта. Только после этого Ягами-сан согласился покинуть камеру. — И ты решил поменять шило на мыло? — скептически подметила Мейоми, не улавливая логики. Он, конечно, повел себя в высшей степени благородно, однако не в ущерб же расследованию?! Хотя зная Рюдзаки, можно было с уверенностью предположить, что у него имеется туз в рукаве. Девушка украдкой посмотрела на детектива Поймав на себе его пытливый взгляд, она тут же отвернулась. Нет, Элл, безусловно, необыкновенный человек! И это не изменится, какие бы поступки он не совершал. Волна коварной нежности захлестнула Мейоми и на какое-то мгновение, она пожалела, что не Рюдзаки держит ее сейчас за руку. — Не совсем так, —осторожно поправил ее Лайт. — Рюдзаки лишь пересмотрел ситуацию, подав ее в новом свете. Сковав нас наручниками, он тем самым получил уникальную возможность держать меня под круглосуточным наблюдением со всеми вытекающими отсюда последствиями. — Что, кстати, и тебе самому весьма выгодно! — дополнил детектив, искоса взглянув на притихшую рядом с ним девушку. Задумчиво покрутив стальной браслет на запястье, он легонько потянул за цепь. — Эти наручники — твой шанс оправдаться, мой друг… Еще окончательно не осознав смысла сказанного, девушка решительно отстранилась от Ягами и отступила в сторону. — Извините, но я не улавливаю, какая участь в этой истории уготована мне? Осенний ветер пробирал до костей. За разговором Мейоми как-то подзабыла, что одета совсем не по погоде. Она зябко поежилась и обхватила себя руками. Медленно побежали минуты. Рюдзаки не спешил отвечать и от чего-то подозрительно медлил. Лайт же и вовсе увел разговор в другое русло. — О, Боже! Да ты совсем продрогла! — спонтанно всполошился он. Бросившись к ней, он расстегнул куртку на ходу и заключил ее в объятия, пытаясь согреть теплом собственного тела. Тонкий аромат его парфюма защекотал ноздри, всколыхнув в памяти острые, еще не совсем угасшие воспоминания о минутах, проведенных с ним наедине. И под мимолетным давлением оживших в памяти картин, Мейоми вновь, как и прежде, почувствовала себя бесплотной оболочкой в его руках, чуждой и такой далекой самой себе. «Лгунья…­.» А что, если Лайт действительно питает к ней чувства? Рюдзаки с видимым равнодушием наблюдал за ними, держась настолько далеко, насколько позволяла это сделать цепь. — Рюдзаки? — окликнул его Ягами, когда из-за натяжения браслеты буквально вонзились ему в запястья. Он ждал, детектив подойдет ближе и, тем самым, избавит его от болезненных ощущений. Однако то ли он летал в мыслях, то ли Лайт был недостаточно убедителен. В любом случае, Рюдзаки лишь загадочно улыбнулся. Достав из кармана леденец на палочке, он принялся методично пропускать его между пальцев. А затем сунул обратно.  — Действительно стало холодать…. — отрешенно констатировал он, устремляя взор в высь. — В последние дни ноября ночи бывают особо морозными. Мне кажется, тебе стоит зайти в дом, Мейоми-тян… Его глаза повстречались с ее глазами. От сквозившей в них теплота замирало сердце. — Я не сдвинусь с места до тех пор… — заупрямилась Мейоми. — пока не узнаю, с какой целью вы, как снег на голову, нагрянули ко мне среди ночи! Уж верное не потому, что соскучились до такой степени, что не могли дождаться утра или как минимум ограничится звонком! — Мейоми решительно высвободилась из объятий Ягами. — Мейоми?! — с напускным негодованием воскликнул Лайт. — Извини… — как не в чем не бывало пожала плечами девушка. — Говорю то, что думаю. Рюдзаки не тот человек, который ради чужих желаний, особенно если это касается тебя, станет рисковать собственной жизнью. Ведь Кира охотиться на него и достаточно второму Кире увидеть его лицо и все будет кончено! — Именно об этом, Мейоми-тян, мы и пришли поговорить. О Кире! — дар речи снова вернулся к детективу. — Со мной? Среди ночи, Рюдзаки? — на первых парах удивилась девушка, а после неприминула напомнить: — Я больше не член команды расследования. Так что ваш визит — в пустую потраченное время! — Почему бы нам не обсудить это в доме? — предложил Лайт, понимая, что разговор может затянуться. Однако Мейоми и слушать ничего не желала. Пусть по-детски, но она все еще сердилась на детектива и эта обида не позволяла ей объективно воспринимать ситуацию. — Я ничего не собираюсь обсуждать, Лайт! — развернувшись, направилась к двери она. — А домой все же пойду. Одна. Мне однажды уже указали на дверь, толком не объяснив причины. Не хочу вновь очутиться в подобной ситуации.  — Подожди. Знаю, ты обижена на Рюдзаки, но дело срочное! — придержав девушку за руку, попытался остановить ее Лайт. Однако Мейоми возмущенно вырвалась и пошла дальше. -Я все сказала! Разумеется в ней голосила обида. Рюдзаки сильно ее обидел. В случае же с Лайтом сработал банальный перенос. Она распахнула дверь и уже практически переступила через порог, когда ее настигли слова детектива. — Даже если речь пойдет о твоем отце? Умел Рюдзаки привлечь внимание. Девушка остановилась. От дурных предчувствий засосало под ложечкой. Преодолев тревогу она пошире отворила дверь. — Заходите! Только тихо. В гостиной витал изысканный аромат горького миндаля. Горячий кофе дымился в чашках. Рюдзаки с аппетитом уплетал сдобы с корицей. Лайт, напротив, не притронулся к угощениям. Вынужденный держаться рядом с детективом, он хмуро ловил ее взгляд, будто это было ему жизненно необходимо. По мере того, как накрывала на стол, Мейоми немного успокоилась. Хотя временами в голове и проскакивали тревожные мыслишки. В кабинете отца наступило затишье, что не могло не беспокоить ее. Подавив зевок, Мейоми опустилась в кресло напротив молодых людей и сказала: — Итак, я во внимании… Какое отношение к расследованию имеет мой отец? Девушка почувствовала на себе пристальный взгляд Ягами. Не сумев проигнорировать его, она посмотрела на него в ответ. «Интересно, о чем он думает, когда вот так вдумчиво смотрит на меня?» В помещении витала атмосфера безотчетного напряжения, которое ощущали, пожалуй, все, кроме Рюдзаки. Он запихнул в рот остатки сдобы, запил ее кофе и зачем-то кивнул. — Только лишь частичное, Мейоми-тян, — пробормотал он, вытирая губы рукавом кожаной куртки. — Я, конечно, могу казаться расхлебанным, но даже мне знакомы понятия о приличиях. В-принципе, этот разговор вполне терпел до утра, однако здесь, признаюсь, решающую роль сыграло желание Лайта повидать тебя! — Еще бы, Рюдзаки! — воскликнул Ягами.— Я больше месяца провел за решеткой, не за что, между прочим! И естественно, мне не терпелось увидеть свою невесту! — Все позади, Лайт-кун! На, съешь конфетку и успокойся! — добродушно улыбнулся сыщик. Двумя пальцами достав из вазочки конфетку, он протянул ее ему, скорее всего и, не задумываясь о том, как этот жест может быть им воспринят. Лайт ожидаемо запылал. Похоже, Рюдзаки умудрился изрядно потрепать ему нервы. Впрочем, обошлось без эксцессов Лайт сдержанно отклонил предложение Рюдзаки. — Благодарю, обойдусь… Не настаивая, сыщик швырнул конфету обратно в вазу. — Как хочешь. Мое дело предложить! Став невольной свидетельницей этой сцены, Мейоми поразилась стремительным переменам в настроении Лайта. Вот он милый и веселый приветливо улыбается окружающим, а в следующую секунду его красивое лицо источает ярость. Будто то и не он вовсе. Девушка и раньше замечала за ним подобное. В нем будто уживались два разных человека, и эти перемены пугали ее. Словно догадавшись об этом, Ягами вновь стал тем самым Лайтом, которого она знала. Но механизм уже был запущен и Мейоми снова одолели сомнения. «Кира?» Между тем, пере­гнувшись через стол, молодой человек заискивающе улыбнулся и ободряюще сжал ладонь. — Ты побледнела, Мейоми… Как себя чувствуешь? — Все в порядке… — пряча взор, девушка поспешно убрала руку и обратилась к детективу: — Рюдзаки, прошу, не томи. Выкладывай все как есть. — Как давно твой отец работает в «Ёцуба»? — встречным вопросом отвечал Рюдзаки. — Сколько себя помню, а что? — Все дело в Кире, Мейоми… — пояснил Лайт, опустившись на место. — Рюдзаки считает, что убийства, затронувшие политико-экономичес­­кий сектор, непосредственно связаны с деятельностью корпорации «Ёцуба». — Хотите сказать…. — Именно. Если проследить предысторию, то все произошедшие за последнее время убийства на руку компании. Скачек в ценах на акции «Ёцуба» лишнее тому подтверждение. К тому же погибают в основном члены совета директоров конкурирующих фирм, потому можно сделать вывод, либо Кира действует, ориентируясь на интересы корпорации, либо Кира в «Ёцубе»…. Не успел Рюдзаки закончить предложение, как будто только того и ожидая, шаги тех, или отчасти тех, о ком шла речь, раздались по коридору. А спустя мгновение все четверо, во главе с хозяином дома, возникли на пороге гостиной. В изрядном подпитии, мужчины громко дискутировали. Увлеченные спором, они не сразу заметили присутствие в комнате посторонних. «Матерь­ Божья, как не вовремя! — ужаснулась Мейоми. — Отец будет в бешенстве!» Но, к ее немалому неудовольствию, первым их присутствие заметил Хигути. — О! Мейоми-тян! Ты все еще не спишь! Какая радость! — оживленно воскликнул мужчина, в развалку устремившись к ней. Обогнув кресло на котором она сидела, Кьеске тяжело плюхнулся на подлокотник, и бесцеремонно обнял ее за плечи, обдав нестерпимым перегаром. — Я… безумно счастлив снова видеть тебя, малышка! — Хигути-сан! — вспыхнула Мейоми, отталкивая его. — Будьте благоразумны! Здесь мой жених! Вскочив с кресла, она инстинктивно бросилась к Ягами, и буквально рухнула на диван между ним и Рюдзаки. Хигути сполз на освободившееся место и закинул ноги на подлокотник. — Фу, как досадно! — развязно выплюнул он, с неприязнью оглядев молодых людей. — И кто из них удостоился этой чести? — Довольно паясничать, Кьеске! Ты пьян! — вмешался Намикава. — Оставь девочку в покое! Из всех четверых он был самым трезвым. По тому, как нетерпеливо позвякивали ключи от автомобиля в его руках, Мейоми догадалась, что именно на его долю выпала участь развозить подвыпивших коллег по домам…. Мейоми лихорадочно соображала, подыскивала выход из той ситуации, в которой очутилась. И дело было даже не столько в Хигути с его откровенными домогательствами. Признаться, Мейоми совершенно о нем забыла, едва в поле зрения попала напряженная фигурка отца, мечущаяся из угла в угол в дальнем конце гостиной. Она наблюдала, как негодующе и чересчур активно он жестикулирует руками, кого-то резко отчитывая по телефону. При виде этой сцены на душе стало паршиво. Сердце полнилось недобрыми предчувствиями, будто речи Хатори были обращены не к невидимому собеседнику, а непосредственно к ней. Отец неистовствовал. Судя по тому, что речь шла о базе данных и каких-то разработках, на фирме возникли проблемы. Давненько она не видела его в подобном состоянии. На ее памяти в последний раз он так кипятился, в пылу ссоры с Нанду, когда тот заявил, что уходит из дома и не станет работать в «Ёцуба». Надо же было Лайту и Рюдзаки заявиться к ней именно сегодня… — Чем вы там вообще занимаетесь, что допустили подобное, Тамикава? — ревел в трубку Хатори. — Вы там все с ума по сходили! Так, все! С меня довольно глупых объяснений. Немедля подымайте технический отдел. Пусть чистят базу, меняют пароли. Делайте что-нибудь, не сидите, сложа руки! Я скоро буду! — в конец, выйдя из себя, Хатори с громким треском захлопнул мобильный и швырнув его на тумбу возле окна. — Что случилось, Хатори? — обеспокоено поинтересовался Намикава, дождавшись, когда хозяин закончит разговор. — Что-то произошло в компании? — Не то слово. На фирме проблемы и довольно-таки большие! — угрюмо отвечал Ватанабэ. — Взломан ключевой сервер корпорации. Все компьютеры повисли. Похоже, работали хакеры. — Что-то пропало? — бросил Мидо. Мигом отрезвев, он подскочил к начальнику службы безопасности. — Все… — обреченно уронив руки вдоль туловища, покачал головой Хатори. — Личные данные сотрудников, информация о сделках, секретные разработки… Все наработки и контракты. Чую, эта диверсия влетит «Ёцуба» в копеечку.  — Все ясно… — деловито изрек Намикава, не теряя присутствие духа. — Нужно срочно собирать экстренное заседание совета директоров. Пропусти­в указательный палец в колечко брелка, мужчина крепко сжал ключи в ладонях и повернулся к выходу. — Мидо, Хигути, хватит валять дурака. Принимайтесь за работу. Пока я вожусь с транспортом, начинайте обзванивать учредителей! — распорядился он и вышел за дверь. Мидо и Хигути засуетились. Довольная тем, что Хигути утратил к ней интерес, Мейоми, облегченно вздохнула и собралась было под шумок спровадить друзей. Тут-то Хатори Ватанабэ и обратил на нее свой взор. — Мейоми? Гости в подобный час? Девушка инстинктивно напряглась, готовясь к взбучке. В голосе отца сквозил привычный лед. — Пап, прости… — извиняюще пролепетала она. — Знаю, время позднее… Ребята заскочили пробегом… — Обсудим это позже… — жестом пресек ее объяснения он. — У меня нет на это времени. Мужчина бегло взглянул на часы. — 4:00 ровно. Мне нужно в офис. А вы… — Хатори поступательно оглядел молодых людей. — Не засиживайтесь и расходитесь по домам. — У тебя строгий отец, Мейоми, — резюмировал Рюдзаки, после того как гостиная опустела. Скатав шарик из конфетных оберток, он прицельно метнул его в пустую вазу из-под фруктов, а затем соскочил на пол. — Теперь, я понимаю, откуда в тебе эта сдержанность и воспитанность. Вероятно, тебя с детства держали в ежовых рукавицах? Мейоми опустила веки. В своих выводах Рюдзаки был не далек от истины. Сердечными ее отношения с отцом не назовешь. Он всегда считал, что дочери положено испытывать привязанность к матери, но, ни в коем случае не к отцу. Потому и отношения с ней выстраивал соответствующим образом, по принципу разделяй и властвуй. — Мы подвели тебя, Мейоми? — Лайт сочувственно дотронулся до ее локтя. Девушка с трудом удержалась, чтобы не бросится в его объятия. — Не важно…. Взяв себя в руки, она отвернулась. В последнее время ее тяготила зависимость от семьи. Это походило на затяжную агонию, в которой она билась уже не первый месяц. Проблема заключалась, в частности в том, что родители не воспринимали ее всерьез, не хотели слушать ее доводов относительно невинности брата. Отец, тот и вовсе вынес ему вердикт, поверив сфабрикованным уликам, сразу, как только пришли первые уведомления о возбуждении уголовного дела по факту убийства. А ведь когда-то он в сыне души не чаял! Мать тоже хороша. Всю жизнь плясала под дудку мужа, тоже поспешила отречься от сына. Это убило Мейоми. Холодность родителей, их безразличное отношение к брату ранили ее в самое сердце. А ведь Нанду злостно оклеветали! Как могло действительно любящее сердце, родительское сердце, не почувствовать этого? Грош цена ему тогда. Либо родители никогда не любили сына по-настоящему, либо подобной привязанности вовсе не существует. Мейоми часто размышляла над этим, и с каждым днем все сильнее отдалялась от семьи. В то время, как она усилено пыталась докопаться до истины, они предпочитали полностью вычеркнуть даже малейшее упоминание о Нанду из своей жизни. С этим Мейоми не могла смириться. — Не переживай, Лайт. К нотациям отца я давно привыкла. Давайте лучше вернемся к разговору. Ее глаза обратились к Рюдзаки. — Теперь ты и моего отца подозреваешь? — Я всего лишь имел виду, что твой отец может оказаться вовлеченным в происходящее в компании, даже не подозревая об этом. Возможно и того хуже… — затянул Рюдзаки. Но не закончил. За него это сделала Мейоми: — Связан с Кирой или знает, кто он такой? В конце ее голос неосознанно взвился. Хатори был тщеславным и честолюбивым дельцом, но чтобы покрывать такое? Нет, в это она никогда не сможет поверить! — Успокойся, Мейоми. Мы вовсе не обвиняем господина Хатори в соучастии в преступлении… — заверил ее Ягами, беря за руку. — Рюдзаки просо пытается объяснить…. — Я не тупая и все прекрасно понимаю! Но она уже завелась. — Никто и не утверждает обратного! — Тогда хватит ходить вокруг да около! На лице девушки застыло возмущенное выражение. Черные глаза неистово заискрились, невольно навевая мысли о солнечной Испании с ее традиционной корридой и звуком кастаньет, вылетающих из-под умелых пальцев танцоров. Размышляя о Пиренеях, так легко было представить Мейоми в облаке шелка и струящихся по покатым плечам темных волос, танцующей пламенное фламенко. Мысли детектива растекались при виде нее. Он душой, каждой клеточкой тела стремился к ней и уже даже не пытался таиться от самого себя. Однако дистанция между ними только увеличивалась. Чужие руки обнимали ее. А сердце терзала ревность. Он бы с радостью разорвал тот порочный круг, по граням которого заставил ходить Мейоми, и благодаря чему в ее жизнь прочно вошел Ягами. Но, кажется, сама она уже смирилась с этой данностью и воспринимала присутствие Лайта как нечто само собой разумеющееся. Впрочем, кого он обманывает? Элл все еще боролся с зависимостью. Именно поэтому он исключил ее из штата, тогда еще не подозревая, что вынужден будет снова просить о содействии. В ожидании ответа, она не сводила с него глаз. — Ситуация становиться чересчур напряженной… — посетовал Рюдзаки, вынырнув из раздумий. — Боюсь, если все будет продолжаться в том же духе, мы станем бросаться другу на друга или нам в каждом встречном-поперечно­­м будет, видится потенциальный убийца. Давайте постараемся терпимей относиться друг другу… — А начать тебе стоит с себя… — с ухмылкой подметил Ягами. — Это ты у нас одержим навязчивой идеей разыскать Киру. Ты видишь его на каждом повороте и в каждом человеке… — Ошибаешься, Лайт-кун, — выдержанно возразил детектив. — Покамест, я подозреваю только тебя и Амане Мисса. Вы двое — более всех прочих походите под психологические характеристики преступников. Лайт закатил глаза, и крепче притянув девушку к себе. — Опять двадцать пять! Сколько раз повторять одно и то же? Я не Кира! Будь это так, стал бы я помогать в расследовании? — Кира умен. Кто знает? Может это очередная уловка, чтобы сбить нас со следа… -Довольно! — вспылил Ягами. — Мне надоело оправдываться. Думай, что хочешь! Нас время рассудит. А ты, чем нагнетать обстановку, взял бы и рассказал Мейоми правду! — Именно это я и пытаюсь сделать, — выпучил глаза Рюдзаки. — Не зря же мы потревожили ее в такое время. К статье, Мейоми-тян? Надеюсь, тебе не попадет за это? Девушка грустно улыбнулась и опустила голову, за пеленой густой челки пряча истинные эмоции. Ей влетит. И еще как! — Все в порядке, Рюдзаки. Не стоит беспокоиться. Отец, порой, любит напустить на себя строгости…. — произнесла она с той уверенностью, которую сама, увы, не испытывала. — Так ты передумал гнать меня в три шеи? — Типа того… — это не легко было заметить, но детектив слегка смутился. Мейоми криво усмехнулась. — Позволь узнать, чем же это обусловлено? Только ли тем, что мой отец работает в «Ёцуба»? Рюдзаки склонил голову. — Я умею признавать свои ошибки. Всего-то… — Да, ну?! — фыркнула Мейоми. Его хладнокровие злило ее. Она нарочно ближе придвинулась к Ягами и переплела пальцы с его руками. Но и это не встряхнуло его. — У тебя просто здорово выходит играть чужими жизнями! — Вы оба! Успокойтесь уже… Мы же цивилизованные люди! Давайте спокойно сядем и все обсудим! — воззвал к их разуму Лайт. На почве эмоций, Мейоми превратно истолковала его намерения. — С каких это пор ты его защищаешь? — разжимая пальцы, насупилась она. — Я никого не защищаю! — в свою очередь хмурясь, отозвался Лайт. — Просто понимаю, какая на Рюдзаки лежит ответственность. Хочешь — не хочешь, пустишься во все тяжкие… В какой-то момент Мейоми подумала, что сходит с ума. Лайт оправдывал Рюдзаки! С грудным вздохом девушка уронила голову на грудь. Она устала спорить. И тут же почувствовала ласковое прикосновение знакомых рук. — Два голубка! — разрушил идиллию детектив. Не мудурствуя, он перебрался в кресло, в котором до этого сидел Хигути и Лайт вынужден был податься за ним. — Не увлекайтесь. Оставшись одна на диване, Мейоми предупреждающе зыркнула на него из-под ресниц. — Поближе к сути… — Как я успел заметить, ты пользуешься расположением кое-кого из директоров корпорации. — Сомнительно это удовольствие, замечу… — скривилась Мейоми, вспомнив о Хигути и его сальных шуточках. — Не важно. Скажи, а могла бы ты каким-то образом втереться в коллектив и хорошенько там посмотреться? — Запросто… — без задней мысли ответила Мейоми. — Хигути как раз приглашал меня на стажировку в «Ецуба»… Но зачем? — Это избавило бы нас от необходимости брать в разработку твоего отца… — пояснил Рюдзаки. — И, возможно, позволило бы нам вычислить потенциального Киру или его протеже внутри компании. Мейоми понимающе закивала. А Лайт взбеленился. — Мы так не договаривались, Рюдзаки! Мейоми — не подсадная утка. Мы хотели получить достоверную информацию о членах правления «Ёцуба», используя обходные каналы Хатори-сана, но это уже слишком…. Подумай, во что ты вовлекаешь Мейоми?! — Не кипятись, Лайт-кун…. — невозмутимо отмахнулся Рюдзаки. — Все не так печально… — Будь реалистом! — возразил Лайт. — Ты же и видел, что вытворяют эти зажравшиеся снобы! Для них же нет ничего святого! Один Хигути чего стоит. Разве ты не заметил? Да он же откровенно приставал к Мейоми. Притом делал это на глаза ее родного отца. Сам посуди, если он позволил себе такое в присутствии Хатори-сана, то, что он сделает, оставшись с ней наедине? — Я понял! — оживленно вскричал Рюдзаки, деловито вскинув палец над головой. — Да ты верно ревнуешь?! — Причем здесь это?! — сорвался на крик Ягами. — Мне было неприятно видеть то, в каком положении она оказалась в собственном доме, перед родным отцом. Ты же снова толкаешь ее в это звериное логово. — Давай поступим проще, Лайт-кун, — округлил глаза детектив. — Предоставим слово самой Мейоми. Пусть решает, что ей важнее. Моральные условности и безопасность тела и духа или же результативный маневр, способный вывести нас прямиком на Киру или как минимум на его подельника. — Ах, ты! — задохнулся Ягами. Его взгляд метнулся к мирно сидевшей на диване девушке. Между тем, Мейоми с тревогой наблюдал за препирательством молодых людей, испытывая смутное чувство беспокойства и смятения. Рюдзаки и Лайт…. Она не знала, кто ей дороже и за которым из них ей следовало идти. Один толкал ее в пропасть, компенсируя потери осуществлением мечты, второй обещал тихую гавань и защиту от земных невзгод. Сердце неприятно кольнуло, когда две пары мужских глаз, словно по команде обратились в ее сторону, и в тот миг она поняла, что нужно делать. На самом деле Мейоми с самого начала это знала, просто не отдавала себе отчета. Ей была приятна опека Лайта, его странная собственническая забота и, как выразился Рюдзаки, возможная ревность. Однако помимо этого, девушке так же доставляло особое удовольствие наблюдать за тем, как сам детектив пытается выглядеть бесстрастно, но толика раздраженности, то и дело проскальзывает в его равнодушном взгляде. — Как понимаю, иных кандидатур в твоем распоряжении нет, Рюдзаки? — поинтересовалась она. — Будь это так, — отвечал сыщик, приподняв брови и почесывая затылок, что делало его немного похожим на аутичного больного. Но по дурости или, же по какой-то иной не осознаваемой причине, Мейоми находила это жутко милым. — Обратились бы мы к тебе? — Хочу, чтобы ты знала, Мейоми! — заявил Лайт, предвидя ее ответ. — Я категорически против твоего участия в операции. — Прости… — ее спокойные глаза выразительно посмотрели на него. — Но пока мы не расписаны, ты не имеешь права диктовать мне, как поступать. Я приняла решение и оно полностью осознанное. — И что же ты решила? Не просветишь? «Я приняла решение!» Что ж, по-видимому, это было самая легкая часть предстоящей работы. Сказать — не сделать. А в том, что предстояло осуществить ей на практике, к сожалению, одним потоком банальных фраз не ограничишься. Желтое такси просемафорив фарами остановилось у подъезда к небоскребу, чей острый шпиль пронзал пасмурное осеннее небо. «Ёцуба» — тяжело вздохнув, прочитала она броскую вывеску на фасаде и, расплатившись с водителем, вышла из машины. Зябко кутаясь в вычурно черный плащ, девушка взошла по мраморным ступеням. Просторное­ фойе поражало необъятными размерами и утонченной элегантностью своего убранства. Здесь все, начиная от низких обтянутых пурпуром кушеток в зоне для ожидания до настенных светильников, покрытых позолотой и декоративной лепнины высоких потолков, буквально дышало роскошью. Мейоми прошла к стойке администрации и звуки ее высоких каблучков эхом прокатились по пустынному помещению. — Добрый день, — положив ладони на стойку, обратилась она к молоденькой секретарше. — Могу я увидеть Хатори Ватанабэ? — Здравствуйте. У вас назначено? — Вежливо поинтересовалась девушка, оторвав взгляд от бумаг, которые она тщательно раскладывала. — К сожалению нет. Он даже не догадывается о моем визите. Это, можно сказать, сюрприз. — Рекомендую вам предварительно записаться на прием. Хатори-сан — очень занятой человек. Мейоми улыбнулась. Девушку позабавила важность, с которой секретарша говорила об ее отце. Она, конечно же, знала, насколько он загружен работой, однако в устах постороннего человека, это звучало так напыщенно и как-то ненатурально. Все ее детство прошло в застенках его кабинета. Бывало с братом на пару, желая привлечь внимание отца и хоть на какое-то время оторвать его от работы, они устраивали безрассудные проделки. Хатори конечно злился, но это того стоило. — Склонна верить вам. Ведь я его дочь. Может быть, для меня вы сделаете исключение? Лицо секретарши удивленно вытянулось, и она смущенно захлопала длинными ресницами. — Простите… В такие разные…. — Ах, и не говорите, — с притворной беспечностью закатила глаза Мейоми. — Внешностью я уродилась в мать. Во мне больше испанской крови, чем следовало бы, — пояснила девушка скорее из привычки, нежели по необходимости. — Так он на месте? Могу я увидеть его? — Боюсь, что не получиться, — все так же качала головой блондинка. — Хатори-сан недавно отъехал. Может быть ему что-то передать? — Какая жалость! — огорченно воскликнула Мейоми. — А может господин Хигути сможет принять меня? — Хигути? — округлила глаза женщина, но тут, же попыталась скрыть свое замешательство, торопливо схватилась за телефон. — Одну минуточку, я уточню. Переговорив с кем-то по телефону, секретарша выписала пропуск и протянула его со словами: -Прошу. Господин Хигути ожидает вас в конференц-зале…. Тихий полдень принес с собой толику благодатного умиротворения. Работа в штабе шла своим чередом в упорном, но не слишком торопливом ритме. Уходящий пятничный денек обещал выдастся на редкость безмятежным. Лайт и Рюдзаки уединились в комнате отдыха. Сковывающая их цепь ограничивала свободу. И даже если они и мечтали оказаться друг от друга подальше, это было невозможно. От безысходности разбежавшись по углам дивана, они напряженно молчали, изредка обмениваясь колючими взглядами. Лайт был зол. Рюдзаки выставил его не в лучшем свете перед Мейоми, которая своим невесть откуда взявшимся упорством и тягой к независимости лишь подлила масла в огонь его негодования. — Мейоми сделает все как надо. Не беспокойся, — вклинился в мысли Ягами голос детектива. Видимо, он хотел успокоить его. Однако тем добился лишь обратного эффекта. — Пошел ты! — крикнул Ягами, словно подорванный вскакивая на ноги. Ненавистная цепь сковывала движения. Он в сердцах дернул ее. — Ты обманул меня, Рюдзаки. Если бы я заранее знал, что ты собираешься предложить Мейоми, не за что не согласился бы пойти к ней. — Потому я и не стал уточнять, — потирая запястье, не стал оправдываться сыщик. — Мейоми единственный человек сейчас способный проникнуть в штат «Ёцуба» не вызвав при этом подозрений. — Но она моя девушка, черт тебя дери! Я не хочу, чтобы всякие там Хигути обхаживали ее, лапали своими грязными ручонками! Даже если этого хочешь ты, о, Великий Рюдзаки! Решил отыскать Киру, вот и ищи. Только Мейоми в это не впутывай! — А что это ты так нервничаешь, Лайт-кун? — в свою очередь рассердился детектив, потянув цепь на себя. — Боишься, что она выйдет на твоего подельника, через которого сможет разоблачить тебя? Кира! — Я говорил уже! — взревел Ягами, схватив оппонента за грудки. Но в тот момент, когда его сжатая в кулак ладонь взметнулась над его головой, в кармане Лайта зазвенел телефон. Это спасло ситуацию. Далеко не сразу Ягами смог отпустить Рюдзаки. Когда же это произошло, глазами еще долго продолжал сверлить его. — Алло! — достав из кармана раскладушку, приложил ее к уху он. Ответом ему стал бесконечно длинный, эмоциональный монолог, в течение которого Лайт не проронил ни звука, однако и дослушать не удосужился. Отведя трубку от уха, он прикрыл динамик ладонью. — Это Мисса-Мисса. — обьявил молодой человек. — Она возле офиса, просит пропустить ее. — Передай, пусть ждет внизу. Я пошлю Мацуду за ней….