Преступление Киры

— Какого черта ты здесь делаешь? — отойдя от шока, рассердилась Мейоми. Со звоном обрушив чашку на блюдце, она расплескала ее содержимое на стол. Это походило на форменное издевательство! Она же в свою очередь чувствовала себя участницей нелепого розыгрыша. — Ночевал здесь? Или специально явился ни свет, ни заря, чтобы кровушки попортить? — Как грубо, Мейоми! Где твои манеры? — незамедлительно пристыдила дочь Дазире. Вступаясь за гостья, она негодующе уперла кулаки в бока, притопывая ножкой. — Хорошо, что отец не слышит. Ты знаешь, как он к этому относится. Немедленно извинись! От досады Мейоми готова была провалится на месте. Мать разговаривала с ней как с ребенком. Для острастки оставалось только пальцем пригрозить. — Ма… — протестующе начала девушка. Однако Дазире уже было не унять. — Между прочим, всю прошедшую ночь Лайт дежурил возле твоей спальни, помогая мне. Он очень переживает за тебя, посему, заслуживает, как минимум, уважения. Кроме того, тот факт, что вы встречаетесь, еще не дает тебе право… — Что, что, что? — Мейоми в изумлении аж подскочила на месте. — О чем речь? Я что-то не совсем улавливаю. — Полно скромничать, деточка. — Смилостивившись, улыбнулась Дазире. — Лайт во всем признался. Взгляд девушки автоматически обратился к молодому человеку. — Все хорошо, Мейоми, — прямодушно отозвался он в ответ на изумление, отразившееся в ее глазах. — Я рассказал Дазире-сан о нашей ссоре и о том парне, с которым ты зависала в кафе. Можешь не волноваться, я все понимаю, и больше не злюсь. Давай оставим в прошлом былые разногласия и просто будем вместе. — Совсем спятил? — Мейоми буквально заколотило от возмущения. Не заметив того, она сорвалась на крик. — Не мели чепухи! Какое кафе? Какой парень?! Между нами нет и ничего не может быть! — Девочка моя, тебе несказанно повезло. У тебя очень чуткий, великодушный парень. В наши времена это такая редкость. — Не скрывала восхищения сеньора Ватанабэ, тепло обнимая Ягами. — Добро пожаловать в семью, мой дорогой! — Благодарю, сеньора… — В ответных объятиях сжимал ее он. Наблюдавшая это Мейоми пришла в отчаяние. Мать откровенно игнорировала ее попытки объясниться, предпочитая слушать прохвоста Ягами. — Но, мама! Оставив Дазире в покое, Лайт снисходительно улыбаясь, направился к ней. Обогнув стол, он уверенно развернул ее за плечи, и притянул к себе, сделав это столь естественно и непринужденно, будто поступал так каждый день. — Тише, солнышко.— Приговаривал он, гладя ее по волосам. — И хватит дуться. Я знаю, что вел себя, как ревнивый дурак. Мне стоило больше доверять тебе. Впрочем, давай оставим наши проблемы между нами… Зачем впутывать сюда посторонних? Тем более твоих родителей. Слегка отстранившись, Ягами призывно заглянул ей в глаза. — Действительно, зачем? — процедила, Мейоми, жалея, что под рукой нет нечего тяжелого. Накостылять ему жуть, как хотелось. Однако, кое в чем Ягами был прав. Глупо устраивать разборки при матери. Она в таком состоянии, что может ненароком проговорится о Рюдзаки и таким образом предать огласке их маленький секрет. Мейоми стоило огромных усилий проглотить недовольство. Она сдержанно отодвинулась от Лайта и покосилась на дверь. — Пойдем. У меня лекция. Впрочем, у тебя тоже. — Вот и славно! — просияла Дазире. Ее уставшее лицо светилось радостью. Ощущая себя гнусной лицемеркой, параллельно Мейоми старалась не думать о том, что давно не видела мать такой довольной. А на память, как назло, лезли воспоминания о брате. Например, случай с возвращением Нанду из армии. Он тогда объявился на пороге с мешком за спиной, а на его груди красовалась медаль за отвагу. Не к месту ей вспомнилось об этом. Родители любили в Нанду только хорошее, а стоило ему по молодости связаться с дурной компанией и тем осквернить свою репутацию, сразу отвернулись. Прежний гнев взыграл в душе Мейоми. Желая побыстрее со всем покончить, она грубо схватила Ягами за руку. — Мы ушли! — заявила девушка и потащила юношу к выходу. Однако не тут-то было. И в этой ситуации Лайт умудрился перевернуть происходящее с ног на голову, упрочив таким образом свои позиции в глазах хозяйки дома. — Полагаешь стоит торопиться? — озабочено заглянув ей в лицо, он пригладил пластырь у нее на виске. — Травма то серьезная. Не лучше ли свести активность к минимуму и провести время в тихой, спокойной обстановке? «Заткнись! Не твоего ума дело!» — чуть было не вырвалось у Мейоми. Однако Дазире внезапной поддержкой из вне опередила ее. — Полностью солидарна с Лайтом. Минимум, что тебе сейчас необходимо — это питательный завтраке и отдых. А учеба никуда не денется. Позже наверстаешь. — Тогда решено! Подхватив Мейоми под локоть, Ягами чуть ли не силком усадил ее за стол. А затем устроился рядом, придвинув стул так близко, что их колени практически соприкасались. — А чтобы тебе не было скучно, готов составить тебе компанию. — Нет. Мне нужно… — забрыкалась Мейоми. И опять же ее стремления похоронила мать. — Отличная идея! — Подхватила она. — Рюдзаки? — Что такое, Мота-сан? — Не поднимая головы, откликнулся детектив. Он был чрезвычайно занят. По привычке с ногами расположившись в низком кожаном кресле напротив мобильного чайного столика, детектив сосредоточенно накладывал сахарный песок в малюсенькую чашечку. — Айзава выслал свежие фото с виллы Ватанабэ. Не желаешь взглянуть? — А как же видео? — поинтересовался Рюдзаки, поднимая взор. — Технические неполадки? — Напротив. Камеры исправно пишут. Вчерашнюю съемку ты уже видел. Тут другое дело. Просто большую часть сегодняшнего дня Мейоми и Лайт провели возле бассейна. А там, как ты понимаешь, камеры не устанавливали. Поэтому велась фотосъемка… — Пояснил полицейский. Подойдя к сыщику ближе, он положил увесистый конверт на столик. И тот незамедлительно очутился у Элла в руках. Вскрыв конверт, он внимательно изучил его содержимое. — Что скажешь, Рюдзаки? — падая в соседнее кресло, спросил Мота. — Кажется, твоя ставленница в шаге от провала… — Я бы выразился иначе, Мота-сан… — возразил сыщик. — Вот как? — Удивился полицейский. Взяв в руки снимки, он еще раз пересмотрел фотографии. Камера четко зафиксировала моменты совместного отдыха молодой пары. На снимках отчетливо ощущалось то пренебрежение и крайняя холодность, которую девушка проявляла по отношению к Ягами. Очевидно, общение с ним не доставляло ей удовольствия. Это с лихвой выдавало ее мрачное угрюмое лицо. За все время, что они провели вместе, отдыхая возле бассейна, камера ни разу не запечатлела ее улыбающейся. Что, в общем-то, кажется, совершенно не смущало Лайта. Он хлопотал вокруг этой высокомерной красотки, словно безнадежно влюбленный. — Все до банальности очевидно, мой друг… — Буднично произнес Рюдзаки. Покончив с кофе, он схватил из конфетницы горсть конфитюра и закинул в рот. — Весь процесс изначально держался на одной только Ватанабэ… — Как это? — А так! Мейоми ничего не нужно делать, чтобы завоевать расположение Лайта. Она уже сделала это. Только сама еще не поняла. Для того, чтобы привязать Ягами к себе по крепче, ей по сути требуется просто оставаться самой собой. С этим, как видишь, она превосходно справляется. — Это чистое ребячество, Рюдзаки… Не кажется ли тебе, что рано или поздно, Лайту надоест ее неприступность и операция окажется под угрозой? — мрачно заметил Мота. — Не исключен и такой вариант. Поэтому сегодня вечером, я наведаюсь к Ватанабэ. В крайней степени негодования, Мейоми забралась в шезлонг и скрестила руки на груди. Ее терпение трещало по швам, и прибывала она, мягко говоря, не в духе. День не заладился с самого утра, грозя к обеду превратиться в пытку. Мейоми до трясучки раздражало, что пока она тратит уйму энергии и сил, чтобы не взорваться и не выгнать Ягами взашей, родители, словно бы не замечая ее недовольства, славно проводят время в его компании. Распогодилось. Уходящее лето на редкость расщедрилось, балуя жителей Поднебесной последними теплыми деньками. Чисто из упрямства не пожелав сменить свой темный, вычурно офисный наряд на что-либо более соответствующее случаю, Мейоми чувствовала себя крайне некомфортно. Однако она и не подумала об этом заикнуться. Солнце, между тем, припекало нещадно. Бинты давили на черепную коробку. Одежда прилипла к телу. А изящные туфельки на танкетке казалось уменьшились на пару размеров и натирали ноги. Мейоми с нескрываемой завистью наблюдала за тем, как плещутся в воде отдыхающие. Она и сама бы с удовольствием окунулась. Однако отец строго на строго наказал сидеть под тентом и не высовываться. Не решаясь ослушаться его, девушка угрюмо забилась под зонтик, в сердцах негодуя на Ягами, сумевшего обаять не только Дазире, но и обычно недоверчивого Хатори. Родители слишком радушно восприняли появление в ее жизни ухажера. Если так пойдет дальше, того и гляди, они сочтут его лучшей партией для нее. А уж она-то понимала, чем это чревато. «Извини, Элл, но так мы не договаривались!» А вдруг Ягами действительно Кира? Даже испытывая к нему определенную долю симпатии, она не смогла бы со спокойной совестью встречаться с ним, зная, что он, возможно, убийца Нанду. Впрочем, родители, вероятно, будут рады такому стечению обстоятельств. Для них Кира — Божество, творящее справедливость. Печально вздохнув, девушка задумчиво посмотрела на сокурсника, о чем-то непринужденно болтающего с отцом возле бортика бассейна. Почему Рюдзаки решил, что он Кира? Какие причины сподвигли искать доказательства его виновности? Интерес со стороны Мейоми не остался Лайтом незамеченным. Расплывшись в приторно слащавой лыбе, он приветливо помахал ей рукой. Сообразив, что слишком долго и пристально смотрит на него, девушка зарделась и отвернулась. Понимающе расхохотавшись, юноша стремительно оттолкнулся от бортика и нырнул под воду. Хатори Ватанабэ, напротив, вышел из бассейна и растянулся на соседнем с дочерью лежаке, подставив свое не по годам поджарое тело солнечным лучам. Высокая должность в корпорации обязывала его держать марку и хорошо выглядеть. Поэтому, пропадая вечерами в тренажерном зале, к своим без малого пятидесяти он находился в отличной физической форме. — Одобряю твой выбор, дочь. — Обратившись к Мейоми, сказал Хатори. — Лайт — отличный парнишка. Любопытно, почему ты его так долго скрывала от нас? Едва девушка услышала вопрос, желание объяснять что-либо у нее пропало. Ягами — поразительный прохвост. Очаровал все ее семейство! — Да так… — вздохнула Мейоми. — Не было случая… Как же ей не доставало Нанду! Вот, кто действительно не только слушал, но и понимал ее. — Впрочем, ничего страшного. Я прощаю тебя. Однако надеюсь, с сегодняшнего дня Лайт будет чаще бывать у нас. Кстати, думаю ты будешь довольна. Я посчитал, что раз вы встречаетесь, нам не помешало бы поближе познакомиться с ним и пригласил его на ужин. Приподнявшись на локтях, Хатори протянулся к дочери и похлопал ее по оцепеневшей руке. — Все ради тебя, ребенок. — Нет слов… — жалобно всхлипнула Мейоми и умолкла. Последнее замечание отца ее окончательно убило, а вместе с тем и истощило словарный запас. Она уже не контролировала ситуацию. Мигрень усилилась. От тревожных мыслей не было спасу. Мейоми мельком взглянула на изящнее часики на запястье. Почти 16.00. Пора принимать лекарства. — Пойду — прилягу. — Сказала она, спуская ноги с шезлонга, тайно лелея надежду, что, может быть, хотя бы в спальне ее оставят в покое. — Постой-ка. Не спеши. — одной фразой перечеркнув ее чаяния, Хатори следом уселся на лежаке. — Лайт, дружище, позаботься о Мейоми. Проводи ее в дом. Ягами дважды просить не пришлось. Брасом, одолев бассейн, он вылез из воды, блистая мокрым торсом. Не дать — не взять, Посейдон! — С радостью, Хатори-сан! Дадите мне минуточку? — Конечно. Подхватив со стула полотенце, молодой человек тщательно вытерся, затем сунул ноги в сланцы и объявил, поворачиваясь к Мейоми: — Я в вашем распоряжении, сеньорита Ватанабэ. Девушка отсалютовала ему хмурый взгляд, который слегка потушил не сходящую с его уст улыбку. Однако не поубавил энтузиазма. Подойдя к ней, Лайт попытался взять ее на руки. И тут же наткнулся на жаркую отповедь. — Я, по-твоему, ходить не умею? Дав волю скопившемуся за день раздражению, Мейоми резко встала и нетвердой поступью устремилась в дом. Плевать, что скажет отец. Ее терпение испарилось. Влетев на кухню, Мейоми извлекла из холодильника початую упаковку сока, налила в стакан и залпом выпила. Слегка полегчало! Однако бешенство по-прежнему клокотало в груди. — Сердишься на меня? — Спросил возникший в проеме Ягами. — А сам как думаешь? Ты поставил меня в неловкое положение перед родителями. Заставил лгать. — Прости, Мейоми. Повел себя, как дурак! — потупившись, сокрушился юноша. — Согласен, я алчно воспользовался твоим состоянием. Ты теперь вправе презирать меня. — Зачем тебе это? — Не видел иного способа приблизиться к тебе. Мейоми непонимающе нахмурилась. Мысли пришли в смятение. Наблюдая ее замешательство, Ягами со вздохом пояснил:  — Попробуй взглянуть на наши отношения со стороны. Ты всегда держишься столь обособленно, что к тебе без подготовки и на пушечный выстрел не подобраться. А стоит приблизиться — либо даешь отворот-поворот, либо бежишь без оглядки. Ответь, что мне еще оставалось делать? Я отважился на эту авантюру из желания сблизиться с тобой, узнать твою семью, понять, чем ты живешь и дышишь. Если ты считаешь, что за это я заслужил быть ненавидимым, что ж. Так тому и быть…