Очарование лилии

      Вот уже которую ночь я не могу нормально поспать потому, что постоянно преследуют сны, в которых мне угрожает опасность. То за мной гонится стая волков, от которой я старательно пытаюсь скрыться, но в конце они все равно настигают, разрывая мою плоть в клочья, то меня избивают какие-то хулиганы в подворотне, то сбивает машина, или я сама попадаю в аварию. О своих кошмарах никому не рассказываю, а темно-синие впадины под глазами объясняю обычной бессонницей. Хорошо, что это частое явление после серьезных травм. И сейчас, как обычно, я лежу в темноте и тупо смотрю в потолок, размышляя обо всем на свете и надеясь, что смогу уснуть. А больше мне и нечем заняться. В шесть часов утра будить сестру для того, чтобы она помогла мне встать, как-то не очень хочется, но и предпринимать какие-то попытки сделать это самой я тоже не буду, себе же хуже. Плавали, знаем.       Около восьми часов проснулась Кристина и помогла мне встать. Передвигаться без чьей-либо помощи я уже могу, просто очень медленно, а вот вставать и садиться самой пока тяжело. Мы стали собираться, ведь работу никто не отменял. Правда, основную ее часть — составление букетов, выставление их и доставка по городу — выполняет Крис, а я же отсиживаюсь за кассой. Эрик любезно предоставил своей девушке старую машину своей мамы, так как ей подарил новую, а эта осталась не у дел. Часов в десять к нам заявился Четыре с какой-то небольшой коробкой в руках.       — Здравствуйте, дамы, — галантно говорит он, — Как ваши дела?       — Привет, — с улыбкой отвечаю я, а Кристина, помахав рукой, продолжает заниматься фасовкой лент, — Нормально, а у тебя? За букетом зашел?       — Тебя этим не удивишь, — себе под нос произносит он, а я делаю вид, что не слышала этого, — Нет, принес пирожные и хотел украсть тебя, чтоб ты развеялась, — парень ставит коробку на стол и снимает крышку.       — И куда же ты собирался «красть» меня? — хихикнув, интересуюсь у Четыре, пока он ставит чайник.       — В свою мастерскую, например, — пожимает плечами он.       — Мне наконец можно будет ее увидеть? — воодушевленно спрашиваю, глядя на него как ребенок.       — Шон вряд ли одобрит, да и я сам не до конца уверен, стоит ли, — парень потирает рукой затылок, — Но мне кажется, что уже пора тебе показать Эмку.       — Да! — практически взвизгиваю я.       — А меня никто не спросит? — выглядывает Крис из мастерской.       — Пожалуйста? — чувствую себя маленькой девочкой, просящейся на аттракционы, — Вы и так долго прячете ее, — уже с легкой обидой продолжаю, — Ни фото, ни видео, так дай же хоть вживую увидеть!       — На твоей ответственности, Четыре, — закатив глаза, сдается сестра, — Не дай Бог… — Кристина с укором смотрит то на него, то на меня.       — Все будет хорошо, — успокаивающе говорит он.       — И еще, сообщите Шону, — заканчивает она и снова исчезает за перегородкой.       — Но… — пытаюсь возразить.       — Ничего не знаю! — строго отвечает Крис, — Или я сама доложу.       После чаепития, во время которого Четыре постоянно шутил, а я много и заливисто смеялась, мы поехали к нему. Около его дома стояло несколько машин, некоторые из которых были разобраны. Из-под зеленого камаро выкатился Эрик, радостно приветствуя меня, мы перекинулись с ним парой фраз, после чего он вернулся к работе. Я провела рукой по машине, с интересом всматриваясь в каждую деталь, затем подошла к капоту, дабы осмотреть начинку. Мой взгляд зацепился за одно крепление, мне показалось, что там чего-то не хватает. Пробежавшись глазами по периметру, я увидела то, что искала. Болтик. Попросив Четыре дать мне тринадцатый ключ, быстро прикрутила его на место, когда парень выполнил просьбу. Вот, теперь все отлично. С чувством удовлетворения я повернулась к Четыре, потирая руки. На его лице играла немного кривоватая улыбка, и парень смотрел на меня, чуть склонив голову на бок.       — Что? — улыбнувшись в ответ, спрашиваю у него.       — Да так, — он слегка качает головой, не меняя выражения лица, — Приятно видеть, что ты не все забыла.       — А?.. О чем… — замешкавшись, перебираю слова, — Ты об этом, что ли? — с долей удивления оборачиваюсь на машину, а мой собеседник дает утвердительный ответ, — Да, это… Как-то само вышло. Я даже не задумывалась, что делаю… — пожимаю плечами.       — Вот об этом я и говорю, — подмигивает он, — Что ж, идем?       Кивнув, я последовала за ним в сторону боксов. Первое, на что обратила внимание, когда зашла — белое пятно шпаклевки на стене. Это бросается в глаза, когда основной цвет — синий. Около окна стоит старая рама, видимо, предыдущее было разбито, неподалеку лежат диски и шины.       — Ну, как ты? — интересуется он, и, получив удовлетворяющий его ответ, движется к машине, накрытой полотном. Около нее лежит покореженный оранжевый бампер, который можно и не заметить сразу, — Готова? — снова киваю в ответ, а затем замираю в предвкушении. Четыре снимает полотно, а мое тело на секунду становится каменным.       Не понимаю, как это произошло, но я оказываюсь в своей Эмке, а перед глазами лишь визор, дорога и промелькивающие огни фонарей. Справа от меня появляется ярко-желтое пятно, и мне приходится отвести взгляд чуть в сторону, чтобы понять, что это. Эво. Ярко-желтая эво, за рулем которой никто иной, как Брианна. Мой взгляд возвращается к дороге, которая скоро уйдет вправо резким поворотом на девяносто. Обхватив руль чуть крепче, готовлюсь к заходу, планируя оторваться от соперницы, как вдруг руль заклинивает. Нет, только не снова. Пожалуйста. Нет. Нет!       Машину начинает заносить, а затем переворачивать. Чувствую резкую боль в груди, от которой не могу даже вздохнуть, затем мозг переключается на левую ключицу, забыв на долю секунды о ребрах. В голове россыпью несутся панические мысли, сталкивающиеся с сигналами о новых повреждениях организма. Правой рукой инстинктивно пытаюсь обхватить ноющее плечо и внезапно чувствую, как выворачивает левое бедро, заставляя резко распахнуть зажмуренные глаза. Впереди сплошная каша из света фонарей, асфальта и разлетающегося оранжевого металла. Сильно ударившись головой о стойку, снова зажмуриваю глаза от всей этой мучительной пытки. И, как оказалось, я сделала это очень вовремя, так как в следующий момент мое лицо пронзают осколки от визора и лобового стекла. Наконец, этот водоворот прекращается, а машина врезается во что-то, отчего меня резко дергает в сторону, и я снова ударяюсь головой, только в этот раз куда сильнее. Чувствую, как жжет руки и бока, как пульсирует голова, как ноет почти все тело. Как по лицу текут горячие струйки крови… И темнота.       Всепоглощающая.       Пугающая.       Темнота.       В следующее мгновение громко слышу свой голос, а чуть поодаль мужской.       — Больно! Как же больно! Помогите! Кто-нибудь… — истошно кричу я, обхватив голову руками. По телу штормовыми волнами растекается боль. Ключица, бедро. Каждое переломанное ребро. Каждая ссадина, каждый порез. И голова. Невыносимо пульсирует голова, а перед глазами тьма, — Только не это! Нет! Не хочу! Только не снова! — по моим щекам текут горячие струи, отчего я судорожно ощупываю рукой лицо, надеясь, что это не кровь, — Вытащите меня кто-нибудь! — отсюда. Из этой тьмы. Из этой бесконечной пытки. Темно. Никого не видно. Выхода не видно. Его нет. Я застряла тут навсегда… — Пожалуйста… — жалобно кричу, беспомощно хныкая.       — Трис! — где-то далеко слышится чей-то голос, — Трис! Я здесь! — замечаю, что меня хлещут по щекам, — Эй! Эрик!       Кто это? Я никого не вижу, только слышу вдалеке голос и чувствую пощечины. Как мне выбраться отсюда? Как унять эту пронзительную боль? Сейчас мне хочется свернуться калачиком, обняв колени, и плакать, плакать… Пока это все не кончится, пока я снова не увижу свет. Вдруг перед глазами стали мелькать картинки, одна за другой. — Здравствуйте, — внутрь вошла не очень высокая худая девушка в очках с черными волосами, собранными в высокий хвост.       Ее лицо имело красивые черты: подбородок немного сужался, скулы высокие, губы пухлые, покрытые бежевой помадой, небольшой и слегка курносый нос, достаточно крупные светло-зеленые глаза, высокие тонкие брови. Юбка-карандаш подчеркивала узкую талию и округлые бедра, а рубашка с несколькими расстёгнутыми пуговицами привлекала взгляд к ее груди. Тонкие длинные ноги были обуты в туфли-лодочки на высоком каблуке. Можно было подумать, что девушка сошла с обложки журнала.       — Брианна Дэвис, — она протянула руку, — Мой босс хотел бы купить ваш порше.       «Кажется, я видел твою машину в городе. Ты прости, что я вот так пишу, даже не поздоровавшись и не представившись. Привет, меня зовут Шон)»       — О, кажется, я по адресу! — в дверях появился парень с темно-каштановыми волосами и в солнцезащитных очках. В его руках была коробка со сладостями, а снаружи я увидела черный тонированный кайен.       — Так что, я пока не знаю, что делать даль… — не успеваю договорить, как он накрывает мои губы своими, и целует.       Требовательно. По-хозяйски. Но с долей нежности.       Чувствуется привкус кофе, когда наши языки сплетаются, а мои руки обхватывают его шею. По коже пробегают мурашки, а внутри разливается тепло, от которого хочется улыбаться.       — Нет, — его глаза рассматривали дорогу, — Я не хочу говорить о других, — он сдвинул брови, а затем придвинулся ко мне, одаривая меня поцелуем, от которого у меня сердце выпрыгивало из груди, а внизу живота порхали бабочки. Вдруг он отстранился, — Извини, ты все это время не позволяла мне сделать следующий шаг, а сейчас я переступил черту, — машина снова поехала.       — Мне нравится, что ты это сделал, — прошептала я, и на его лице появилась улыбка, а свободная рука накрыла мою ладонь.       — Я — Четыре, — повторил он, — Это мое прозвище.       — Звучит почти, как название фильма, — опять смешок, да что ж со мной такое сегодня, — Ладно, извини. Беатрис, — я протянула руку.       Дверь открылась, и оттуда вышел парень лет двадцати пяти, может немного младше. Он выглядел ничуть не хуже своего рэнджа: высокий, мускулистый, брови слегка сдвинуты, темные волосы достаточно короткие, небрежно взъерошены.       — Здравствуйте, — раздался низкий бархатный голос, — Я заказывал букет сегодня утром, моя фамилия — Итон.       — Четыре! — вскрикиваю наконец понимая, кто звал меня вдалеке, — Вытащи меня отсюда! Прошу…       — Эрик! — прямо рядом со мной раздается голос Четыре, — Я не могу понять, что с ней!       Медленно открываю глаза и краем уха слышу обеспокоенные голоса парней. Темнота ушла. Понимаю, что лежу на полу, а Четыре склонился надо мной, придерживая голову. Эрик кому-то звонит, блуждая по помещению туда-сюда. Голова пульсирует. Тело ломит и трясет. Пытаюсь сказать что-либо, но горло сдавливает будто колючей проволокой.       — Трис? — кажется, парень заметил, что мои глаза открылись, — Трис, ты в порядке? Что с тобой? — осыпает меня вопросами он, смотря обеспокоенным взглядом. Снова пытаюсь сказать, но хватаюсь за горло рукой, нахмурив брови. Поняв, что попытки бесполезны, просто киваю головой, — Эрик, принеси воды в комнату, я отнесу ее туда, — договорив это, Четыре поднимает меня на руки и куда-то идет.       Примерно через полчаса, а, может, и через час, не знаю точно, я все-таки попыталась заговорить, предварительно сделав еще глоток воды. Кое-как мне удалось задать интересующий меня вопрос — что произошло. Четыре сначала удивленно посмотрел на меня, буркнув что-то вроде: «Это ты мне расскажи», а затем тяжело вздохнул и поведал то, что видел.       Как только разбитая машина оказалась свободной от ткани, я будто впала в ступор, замерев на месте. Мои глаза смотрели куда-то в пустоту какое-то время, а потом я внезапно закричала, упав сначала на колени, а потом и вовсе на бок. Дергаясь в каких-то конвульсиях, я продолжала кричать во все горло, а из распахнутых глаз хлынули слезы. Четыре, как только услышал первый крик, сначала шарахнулся, а потом подбежал ко мне, не успев подхватить во время падения. Он пытался привести меня в чувства, успокоить, вернуть в реальность, но все было тщетно.       — Жуткое зрелище, скажу я тебе, — почесав затылок, говорит он, — Глаза открыты, тело дергается, слезы льются, а ты кричишь так, что уши закладывает.       — Что я кричала? — хрипло спрашиваю его.       — О том, что не хочешь снова, что тебе больно… Про какую-то тьму, — поморщившись, рассказывает Четыре, — Просила о помощи… Давай больше не будем об этом. Все это было хуже самого кошмарного сна, знаешь ли, — он снова хмурит брови и отворачивается, — Врагу не пожелал бы увидеть такое… Тем более, когда… — Четыре не заканчивает, — Забудь. Не сейчас. Что не сейчас? Что он имел в виду?       — С минуты на минуту должен приехать Шон, — непонятным мне тоном произносит он, а затем встает с моей кровати, — Пойду встречу.       — Четыре, — тихо окликаю, когда он почти вышел, — Спасибо. И… Прости, — на его лице появляется горькая ухмылка, и парень скрывается за дверью.       Только я попыталась окунуться в свои мысли, как внизу послышались громкие голоса:       — Нет, о чем ты только думал, Четыре?! — кажется, Шон просто вне себя.       — Уж точно не о том, что все может произойти именно так, — практически рычит Четыре, — Мне что, по-твоему, плевать на нее?! Да я тут чуть не поседел, когда с ней эта хрень происходила!       Так, мне определенно нужно разнять их, пока они не подрались! Кое-как поднявшись с места, хвала небесам, что у меня это вообще получилось, я поплелась вниз, одной рукой придерживаясь за стенку, а другой схватившись за голову, так как она пульсировала.       — Твои действия говорят обратное, уж прости, — продолжает Шон, — А вот думать надо было, когда привел ее в гараж, идиот!       — Знаешь, что! — голос Четыре стал еще громче и более ожесточенным, — Я не экстрасенс, чтобы предвидеть это! Мне казалось, что прошло уже много времени и все будет нормально! Ведь она так хотела ее увидеть!       — Ой, не надо мне тут сказки рассказывать! — усмехается Шон, — Тебя волнует только то, что она все еще не была в твоей постели! Твой мозг отключается при виде красивой девушки, и ты повинуешься только кобелиным инстинктам! А я люблю ее! И ни за что не привез бы ее сюда, как сделал ты, потому что беспокоюсь!       «А я люблю ее,» — эхом проносится в моей голове. Шон меня любит?       — Да плевать мне! — не то со злобой, не то с отчаяньем говорит Четыре, — И ни каким инстинктам я не повинуюсь. Не с ней! Что? И этот туда же?!       — Вот именно! Не с ней! — цепляется Шон, — А с кучей других, что ошиваются возле тебя постоянно!       — Да пошел ты! — выкрикивает Четыре, а затем я вижу, как он ударяет Шона в челюсть, а тот сразу же отвечает ему, завязывая драку.       — Эрик! — только и успеваю взвизгнуть из последних сил, а затем тьма опять начинает меня утягивать, отчего тело обрушивается на пол. Черт, я же возле лестницы…       — Трис! — в унисон вскрикивают парни, бросаясь ко мне.       На этот раз тьма не такая пугающая. Она спокойная, обволакивающая, умиротворяющая. Теперь мне не хочется кричать и биться в конвульсиях от страха, мне хочется блаженно прикрыть глаза и уснуть. Перед глазами плавно протекают приятные моменты моей жизни, и моих губ касается легкая улыбка. Но все обрывается, когда в нос ударяет резкий и неприятный запах, от которого закололо в висках. Распахнув глаза, я увидела над собой три мужских фигуры, одна из которых держала ватку около моего лица.       — Что я тут делаю? — сиплым голосом спрашиваю их, скорчившись от запаха и яркого света.       — Опять? — отчаянно говорит Шон, — Ты не помнишь?       В голове проявляются смутные картинки. Разбитая Эмка, шокированный Четыре, его комната… Ругань парней… Драка, лестница. Да, теперь воспоминания куда отчетливее. Оглянувшись по сторонам, замечаю, что все еще нахожусь на втором этаже. Значит, я не скатилась с лестницы. Хоть какая-то приятная новость за последние несколько часов.       — Помню, — устало отвечаю ему.       — Тебе повезло, Четыре, — стиснув зубы, Шон злобно смотрит на парня.       — Да угомонитесь вы! — встревает Эрик, — Только ей хуже сделаете, придурки.       — Ты прав, — взяв себя в руки, Шон отходит, — Позвоню Стену.       — А я перенесу ее в комнату, — продолжает Четыре.       — Вот гады, — усмехается Эрик, — Кристине, значит, я должен рассказывать. Негоже друзей бросать на растерзание врагу! — шутит он нам в след.