Актёры

Дом, любимый дом. Приятно находиться в своей квартире, которая за несколько лет стала родной. Она обставлена по моему вкусу и прихотям, и, на мой взгляд, здесь нет ничего лишнего. Но что-то всё равно не даёт мне покоя. Нет, не слой пыли, который накопился за время моего отсутствия, а пустота... Я здесь совершенно один. Раньше мне это безумно нравилось: тишина, атмосфера уединения после суматошного дня, чувство спокойствия. Но сейчас меня это угнетает. Всё же мне понравилось жить у Фрэнка. Пусть я и отрицал это, но только для вида, чтобы Фрэнк сильно не обольщался, но зачем обманывать себя? Да, мне действительно нравилось, что в квартире я не один, что есть с кем поговорить или просто провести вечер. Но всё пошло не в то русло... Фрэнк всё ещё любит меня, и тот поцелуй только лишний раз доказывает это. «А я? Люблю ли я его?» – задаюсь вопросом, находясь в абсолютной тишине посреди комнаты, даже не включая свет. Мозг упрямо утверждает, что нельзя влюбляться. Не нужно поддаваться этому бессмысленному чувству, которое делает только больнее. Нельзя быть слабым. Но сердце совершенно не слушается мозга – оно отдаёт глухой болью, когда я вспоминаю то, как Фрэнк целовал Стейси, а потом начинает биться чаще, напрочь выбивая грудную клетку, как только я вновь представляю губы парня на своих. Уже третий день я не разговариваю с Фрэнком на репетициях, не отвечаю на звонки, пытаясь забыть эти три недели своей жизни, чтобы окончательно не влюбиться. Я стараюсь, очень стараюсь, но плохо получается... Особенно когда парень, разгадав мои намерения, только раззадоривает меня своим поведением. Всячески старается вывести меня на ревность – выглядит это, конечно, смешно, но работает... И ничего ведь с этим не сделаешь: репетиции пропускать нельзя, сказать ему о том, что я ревную – равносильно поднятию белого флага перед ним. Но нет, я не буду слабым, не сдамся первым и не признаю свою симпатию. Но и просто наплевать я на него не могу. Уже пытался снять паренька на ночь в проверенном годами клубе, но ничего не вышло. Все кажутся слишком манерными, слишком напыщенными и ненастоящими, которым нужен только перепих и всё. Я, конечно, тоже пришёл туда только ради этого, но посмотрев со стороны на то, как других парней снимают какие-то мужики в засаленных пиджаках или с проседью на голове, я тут же представил себя через десяток лет в таком же пиджаке – и мне стало до тошноты противно. После чего я даже думать перестал об этом клубе. Нужно полностью отдаться репетиции и повторить текст, потому что завтра уже будет спектакль. Выйдя из размышлений и встав с пола, я взял текст и начал репетировать свои сцены напротив зеркала, пока глаза окончательно не стали слипаться, и я не отправился в кровать, не забыв поставить будильник. – Так, Стейси, какого чёрта ты надела это платье?! Оно из следующего акта, быстро переодеваться! Джош, перепроверь свет! Мэтт, где шляется горничная?! Джерард! – Джеймс, как обычно перед каждым спектаклем, лично проверял готовность актёров к спектаклю. За кулисами можно было увидеть искры и молнии, которые исходили от мужчины. Я же старался не появляться в поле зрения режиссёра до начала пьесы, дабы избежать ухудшения своего настроя. Поэтому, только услышав своё имя, я сразу же скрылся в ближайшей гримёрной. Как только ключ повернулся в замке, я осознал в чью именно гримёрку зашёл. Фрэнк. Уже в костюме и причёсан. Нервно сглатываю, понимая, что парень чертовски хорошо выглядит и этим сводит меня с ума. Сколько бы я ни отрицал этого, сколько бы ни избегал его, но он мне всё равно нравится. – Джерард? Привет, – сразу улыбнулся он. – Привет, эм... Джеймс опять на всех орёт, и я решил скрыться... – Я совершенно не знал, что сейчас говорить, тщетно пытаясь выглядеть спокойным. Несколько минут Фрэнк просто стоял и смотрел на меня, а я буквально чувствовал напряжение между нами, переключаясь взглядом с одного предмета на другой. Но сейчас я был слишком взвинчен, чтобы сказать что-то адекватное. Фрэнку пришлось первому прервать нашу тишину, причём очень громко: – Что ты творишь? Какого хера ты не говоришь со мной? Неужели ты думаешь, что я просто так вертел перед тобой задницей? – Парень начал приближаться ко мне. – Ты, блять, думаешь, что я не видел того, как ты убегал в ванную каждое утро?! Я уже несколько лет только и мечтаю о том, чтобы ты оттрахал меня! И сейчас мне ни сколько не стыдно об этом говорить. – Фрэнк выглядел таким разъярённым и уверенным, что у меня перехватило дыхание. Я ещё никогда не видел его таким решительным – мне это определённо нравится. Больше я не стал слушать – прижал его к себе и грубо поцеловал. Думаю, это именно то, что он хотел, именно то, что мы оба хотели. Так пусть чувствует теперь через поцелуй всё то, что со мной происходит из-за него. Фрэнк пальцами обеих рук цепляется за мой пиджак, отвечая на мои действия. Я прижимаю парня к ближайшей стене, полностью наваливаясь на него своим телом. Мне хочется наконец ощутить его, почувствовать, как он будет извиваться подо мной, хочу заставить его дрожать. Эти представления сразу же отразились на моём члене. Пока Фрэнк вытворял немыслимые вещи с моим языком, мои руки уже опустились на его пах, сжимая его плоть через ткань сценических брюк. Парень ахнул, после чего ещё яростней начал прикусывать мои губы. Так хочется уже разложить его на этом туалетном столике и оттрахать, чтобы тот не смог потом и шага сделать, чтобы понял, какого это – быть со мной. Мой давно вставший член требует внимания, и я не собираюсь отступать от начатого. И я пихаю Фрэнка к тому самому столику, где стоят различные тюбики, баночки и другая чепуха для перевоплощения в персонажей. Он садится, сразу же раздвигая ноги и обхватывая ими меня. Теперь наши эрекции на одном уровне, а поцелуй всё ещё не прекращается. Я начинаю имитировать толчки, подаваясь бедрами вперед и трясь о член парня своим всё сильнее, из-за чего до моего слуха начинают доноситься хрипловатые стоны и мольбы о продолжении. Хочешь продолжения? – ты его получишь. Прямо сейчас. Отрываюсь от губ парня, наконец, замечая, как он теперь выглядит: припухшие губы, немного взъерошенные волосы и совершенно затуманенный взгляд, полный похоти и желания, – это чертовски возбуждает. Больше не собираясь терять ни минуты, разворачиваю Фрэнка к себе спиной, вновь прижимаясь всем телом и упираясь уже болезненным стояком ему в бедро. Баночки падают со стола, но нам сейчас совершенно не до них. Нащупываю молнию на брюках парня и расстёгиваю их, при этом прикусывая его ухо и не отрывая взгляд от отражения его глаз в зеркале. Наспех избавившись от всей одежды, укладываю Фрэнка грудью на стол. Он прогибается как кошка, шепча себе что-то под нос. Возможно, это он говорит мне, но я ничего не слышу, кроме бешеного биения наших сердец. Обходясь без смазки, растягиваю парня как могу, отвлекая его от боли поцелуями в шею. Хоть он и принял меня в себя легко, было видно, что секса у него не было длительное время. Я потерял связь с реальностью; внутри парня тесно, горячо, будто он весь был создан только для меня. Я теряю голову, находясь с ним одним целым, так остро ощущая его… Наращивая темп, я уже забыл, как дышать, лишь хватал ртом воздух, выстанывая какие-то пошлости, от которых Фрэнк стал сам насаживаться ещё глубже, принося нам обоим удовольствие. – Смотри в зеркало... – простонал я, поворачивая за волосы голову парня в сторону нашего отражения. Это незабываемо: я вижу, как парень полностью отдаётся мне, как напряжены его руки, как он неистово цепляется пальцами за край стола, чтобы держать равновесие, вижу, как приоткрыт его рот и намокла чёлка. Он невероятно сексуален – и как я раньше не замечал этого... Фрэнк резко вскрикивает, насаживаясь на мой член до самого основания, и я понимаю, что теперь ему так же хорошо, как и мне, продолжая двигаться под этим углом. Я чувствую, что приближается разрядка, и тянусь к члену Фрэнка, который истекает смазкой. Пара движений, и, последний раз взглянув в зеркало, где под волнами оргазма дрожит Фрэнк, меня самого накрывает эйфория. Придя в себя, выхожу из Фрэнка и опускаюсь на рядом стоящий стул, притягивая парня к себе на колени. Он без толики смущения и сопротивления садится и целует меня. Этот поцелуй, в отличие от недавнего, совсем неспешный и ленивый. – Ты ведь понимаешь, что после этого ты от меня никакими отмазками не отделаешься? – отрываясь от моих губ, говорит Фрэнк. – Я и не собирался, – просто отвечаю я, видя то, как парень расплывается в улыбке. Зачем обманывать себя, зная, что лучше, чем он, я не найду? Не будет больше того, кто сможет терпеть мой характер и прощать все мои ошибки. Теперь я точно знаю, что нет никого лучше, чем Фрэнк. Стук в дверь и громкий голос: – Фрэнк, через полчаса на сцену! Начинаем! И где этот чёртов Джерард?! – Джеймс, как всегда, вовремя. Делать нечего – после того как режиссёр отходит от двери, встаём, приводим себя в порядок и выходим из столь душной комнаты. Уже стоя за кулисами, перед конечной сценой, где Альфред приходит к Виолетте, Фрэнк быстро чмокает меня в щёку и под аплодисменты выходит на сцену. Улыбка не сползает с моего лица, когда я вижу, как парень осторожно садится на край кровати Виолетты и как дрожат его губы при каждой смене позы. Зрители думают, что это прекрасная передача чувств, а я знаю, какие чувства он испытывает на самом деле. Знаем только я и он. И всё же, для меня ты самый лучший актёр, Фрэнк.